Поиск на сайте

75 лет назад, 3 августа 1942  года, передовые части вермахта ворвались в Ставрополь

Просветительский проект «Открытой»: Вместе пишем историюСтаврополья

«В беспорядке бежали всё дальше, за Терек»

В последних числах июля германские войска начали наступление в нижнем течении Дона. 1-я танковая армия и 40-й танковый корпус армии Гота нанесли удар в направлении Сальска и Ворошиловска (Ставрополя), а 17-я армия - в направлении Краснодара. Оборона Южного фронта была прорвана, немецкие соединения устремились на Северный Кавказ.

Как готовились защищать Ворошиловск?

Гарнизон состоял из 800 штыков в основном бойцов истребительного батальона и курсантов. Все их вооружение - винтовка и горсть патронов. Ни артиллерии, ни танков. Имелись в наличии минометы, но не было мин.

Реальную угрозу для танков представляли противотанковые ружья, но боеприпасов к ним было в обрез, расчеты не укомплектованы. Ставропольское небо защищали лишь несколько зениток, и от массированных ударов немецкой авиации они не спасали.

Чтобы организовать оборону города, первый секретарь крайкома партии М.А. Суслов попросил командировать в Ворошиловск боевого командира. Прислали генерал-майора Сергеева, который, по свидетельству Суслова, «оказался крайне пассивным и неинициативным руководителем, неспособным возглавить порученное ему дело».

Маршал Буденный, командующий Северо-Кавказским фронтом, заявил, что «оборонять город надо, но сил недостаточно».

В докладной записке секретарю ЦК ВКП(б) А. Андрееву секретарь Суслов позднее подробно описал, как и при каких обстоятельствах шло отступление наших войск:

«На всем протяжении края немцы не встретили сопротивления со стороны частей Красной Армии. Многочисленные части бывшего Южного фронта без военной техники (как правило) и в беспорядке бежали все дальше, за Терек, дезорганизовали оборону там, где были попытки ее создать, и вносили элементы деморализации в население».

Картину происходящего на Невинномысском шоссе в первые августовские дни описывал редактор оккупационной газеты «Утро Кавказа» Борис Ширяев:

«Вслед за автомашинами шли подводы. Они двигались волной в несколько струй, мчались и по дороге, и по неубранной жухлой кукурузе, обгоняя друг друга, сцепляясь упряжью и колесами. Доверху груженые, с которых на крутых поворотах падали мешки и узлы. Рядом бежали люди, давясь поднятой колесами подвод пылью… Запоздалые автомашины, отчаявшись распугать толпу подвод ревом сирен, сворачивали на кукурузные поля, фыркали в них, обматывая колеса бахромой сухих будыльев…

В стороне от дороги проходили без строя малые и большие группы красноармейцев, многие без оружия… Прошел уже по дороге эскадрон войск НКВД, который разваливал на обе стороны толпы пешеходов, как лемех плуга рыхлую пашню. Эскадрон двигался без окриков, молча, но даже запоздалые одиночные подводы, увидев его приближение, сами переваливали с дороги на комоватую степную залежь…

Последними по улегшейся пыли дороги протянулись цепочки раненых…»

Немецкие солдаты в Ворошиловске

«Утопая в абрикосовых и сливовых садах»

Утром 3 августа город был подвергнут интенсивной бомбежке. Налет, за ним второй, третий... Взрывы бомб, стрельба, убитые, раненые...

«Средства противопожарной защиты в Ставрополе отсутствовали, - констатировал секретарь крайкома партии В.В. Воронцов. - В городе начались пожары. Взорваны были нефтебаза, мельзавод... На улицах лежали трупы убитых людей... Отсутствие в то время артиллерии и малочисленность гарнизона не позволили дать отпор врагу».

В Ставрополе по сей день сохранилось невзрачное двухэтажное здание дореволюционной постройки по улице Лермонтова. В довоенное время здесь располагалась краевая больница (ныне сохранились ее отделения), куда свозили раненых во время бомбежки.

Одним из пострадавших был ученик четвертой школы Володя Рязанцев:

«Уже с начала бомбардировки приемный покой, палаты и коридоры были забиты ранеными. Вновь поступивших укладывали прямо под деревьями во дворе. Мы, легкораненые, ходили между ними, помогая санитарам.

Перевязочного материала, лекарств, обезболивающих средств не хватало. Люди с оторванными руками и ногами, развороченными внутренностями кричали от боли. Некоторые молились, прося спасения и защиты… Но что могли сделать врачи, кроме первичной обработки и перевязки ран? Некоторые умирали от болевого шока или потери крови».

Другим медицинским центром была городская больница по улице Шаумяна (сегодня дом №18). Раненых укладывали под деревьями на склоне Комсомольской горки. Ни о каких операциях и речь не шла - все запасы лекарств и перевязочного материала иссякли мгновенно. Спасибо жителям района, которые несли все, что могло пригодиться для оказания помощи.

Позже стало известно, что в результате бомбардировки в лазареты попало около трехсот человек убитыми и ранеными, причем в это число вошли далеко не все.

Больше всего жертв оказалось среди беженцев, скопившихся на железнодорожной станции, а также на заводе «Красный металлист».

От взрывов бомб и трескотни пулеметов время для жителей города спрессовалось в жуткий сгусток страха, боли и отчаяния. Одновременно из обреченного Ворошиловска продолжали вырываться беженцы, в том числе работники госучреждений.

Обстоятельства взятия города подробно описаны в немецких источниках:

«3-я танковая дивизия совершила гигантский прыжок до Ворошиловска… Главные силы 3-й танковой дивизии, собранные в боевую группу фон Либенштайна, в 8.30 пришли в Безопасное… Передовой отряд майора Папе ехал дальше, и в 13.45 головные машины его колонны достигли Ворошиловска.

Открывался прекрасный вид: по ту сторону широкой долины на плоской возвышенности лежал, утопая в абрикосовых и сливовых садах, Ворошиловск. Повсюду были видны следы налетов немецкой авиации. На улицах - разбитые машины и тяжелое вооружение. На железнодорожном перегоне горели товарные поезда. Всю работу здесь сделал немецкий 4-й воздушный корпус. По заметным передвижениям противника можно было сделать вывод, что советская 37-я армия отступает…

1-й батальон 6-го танкового полка и мотоциклетный батальон 3-го полка двинулись вперед. «Атака!» Танки и мотоциклисты промчались по долине, достигли окраины города и погнали по улицам. Повсюду бегущие советские солдаты. Возникающие очаги сопротивления немедленно подавлялись. В некоторых частях города - разрушения от авиабомб. Тут же убитые и брошенное имущество. Магазины разграблены…

В 15.50 немецкие войска уже прочно удерживали Ворошиловск. К нему подходили остальные части 3-й танковой дивизии».

Немецкие части на подходе к Ставрополю

«Знали истинную цену сводкам Совинформбюро»

Город был оставлен практически без боя, о серьезных очагах сопротивления говорить не приходится. Попытку защитить Ворошиловск предприняли бойцы 110-й отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии, расквартированной в районе кожевенного завода на северной окраине города.

Как вспоминали очевидцы, кавдивизия встретила немецкие самолеты плотным пулеметным огнем, но немцы буквально искромсали траншеи и землянки конников. Дивизия поспешно похоронила павших и ушла на юг, бросив немало стрелкового оружия. В Заташлянском районе бой пытался дать 15-й Ставропольский запасной кавалерийский полк, однако, понеся потери, вынужден был отступить.

Журналист и краевед Леонид Николаевич Польский так описал первые часы оккупации города:

«Внезапность возникновения главных сил в Ставрополе непостижима! Бюро Ставропольского крайкома прервало свое заседание, когда по городу уже неслись немецкие танки. Курсанты авиационного училища разбегались куда попало, видя грохочущие танковые колонны прямо из окон учебных классов. Госпитали остались не эвакуированы, и «ранбольные» недвижимо лежали на койках».

Захваченные врасплох райкомы не могли сообщить в крайком о стремительном продвижении немецких авангардных частей. Телефонная связь с городом была прервана. О том, как покидали город сотрудники крайкома, свои воспоминания оставил заместитель заведующего отделом пропаганды, позднее политработник 44-го кавалерийского полка 53-й кавдивизии 2-го гвардейского корпуса Дмитрий Кириллович Звягинцев.

По его сведениям, первое  сообщение о том, что фронт прорван и немцы движутся к Ворошиловску, поступило рано утром 3 августа. В приемную крайкома позвонила работница почты из села Красногвардейского, успев лишь сказать, что по селу движется немецкая техника. После этого связь оборвалась.

Это сообщение произвело на сотрудников крайкома шок! Аппарат составлял тогда не более двадцати человек - из отдела пропаганды, орготдела, общего отдела, финхозсектора. Первый секретарь Суслов собрал всех и заявил, что сообщение является вражеской провокацией, поскольку, по его сведениям, фронт находится где-то под Сальском и его положение устойчиво.

«Мы знали истинную цену сводкам Совинформбюро, но по большей части все же им верили, - писал Звягинцев. - Однако что-то насторожило «первого», и он принял решение (вряд ли разумное) направить одного из инструкторов орготдела на разведку в Красногвардейский район. Вооруженный наганом товарищ, фамилию которого уже не вспомню, сел в казенную «эмку» и укатил. Больше о его судьбе я не слышал…

Пока внизу грузили папки с документами, мы с крыши продолжали наблюдать за улицами. Откуда-то с Ташлы послышался гул, по всей видимости танков. Гул нарастал… Что успели погрузить из партийных архивов, разбирались уже в Кизляре. Под все приближающийся грохот немецких танков первой от здания отошла «эмка» с Сусловым, а затем грузовики с архивными папками, на которых сверху устроились мы».

Добравшись до Егорлыка по дороге, забитой отступающими военными и гражданскими, Суслов и товарищи свернули к станице Темнолесской. Отсюда решили по степным, более безопасным дорогам пробираться дальше на юг.

Началась оккупация, продолжавшаяся пять с половиной месяцев.

Алексей КРУГОВ,
Олег ПАРФЁНОВ
 
 

Комментарии

Дмитрий Шахназаров
Аватар пользователя Дмитрий Шахназаров

Об этом не пишут,но краевая администрация на следующий день после оккупации в полном составе вышла на работу к немцам.После освобождения Ставрополя,та же администрация была в полном составе сослана в "солнечный"Магадан.Похоже,что потомки тех предателей до сих поря руководят Ставропольем,судя по их разрушительной деятельности

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях