Трикотажный клондайк для эконом-класса спонтанно возник в Карачаево-Черкесии
Менялись режимы, власти, надомников преследовали, ассоциировали со спекулянтами, а в советские годы могли и осудить по статье «Незаконное предпринимательство». Но вопреки всему мастерство изготовления вязаных изделий только оттачивалось. Наверное, потому, что навыки мастерства заложены в семейных традициях.
Вязальному делу обязательно обучали всех членов семьи с детства. Девочек – прядильному мастерству и вязанию на спицах и крючках, мальчиков – выделке шкур, пошиву из них папах, бурок, тулупов и дубленок, ковров и других уникальных изделий. Местные жители сначала вязали для домочадцев, потом, с развитием товарно-рыночных отношений, на продажу.
В советские годы рукоделием занимались в каждом селе, в каждом дворе, где разводили скот. Летом овец и коз стригли, полученную шерсть и пух обрабатывали вручную, таким способом изготавливали пряжу.
Многие жители вспоминают картинки из деревенского детства: на лавочках сидят женщины, бурно обсуждают последние события из жизни односельчан, но при этом каждая при деле - в руках приспособление для ручного прядения шерсти. Крутят его на весу, выводя идеально ровную шерстяную нить. Мастерство, отточенное до автоматизма.
Потом полученную (причем на сто процентов натуральную) пряжу красили, чтобы на спицах и крючках, добавив такой же натуральный пух, связать модные по тем временам предметы гардероба.
В нынешнее время пряжу вручную не изготавливают, ее сменила промышленная, в бобинах. Теперь огромные фуры завозят в республику пряжу извне, а местные надомницы на вязальных машинах или вручную, на спицах и крючком, вяжут вещи на продажу - детские, взрослые, спортивные. Это жилеты, шали, кофточки, шапочки - ажурные, плотные, на разные вкусы и на любой сезон.
Сегодня редко встретишь в селах тетушек с веретеном, но, как отголосок былых событий, в республике проводят чемпионаты по скоростному вязанию. Рукодельницы ставят рекорды - 272 петли за три минуты. В качестве приза победительнице - метровые суперспицы, изготовленные из кавказского бука.
В советские годы таких призов не было, а мастериц можно было отличить по въевшейся в кожу рук краске и невыветриваемому запаху овечьей шерсти. Тогда летом люди вязали впрок, а осенью и зимой отвозили плоды своего труда на рынки всего Советского Союза.
Часть дохода от проданных изделий уходила на закупку кормов для овец и коз, а другая - на семейные нужды.
Граждан, одетых в «фирменные» шапки, шали и свитера, изготовленные надомницами из Карачаево-Черкесской автономной области, можно было встретить во всех уголках Советского Союза.
Да что там Союза! Один из ветеранов вязального рынка до сих пор с удивлением вспоминает, как по телевизору в передаче о Болгарии увидел женщину, одетую в его «фирменную» шаль-трансформер! «Как моя шаль попала за границу?» - недоумевает он.
Для многих жителей Карачаево-Черкесии, как и много лет назад, до сих пор производство вязаных вещей - единственный источник семейного достатка, а иные приобщились к нему в кризисные годы от безысходности.
Первая массовая волна новичков в «шерстяной бизнес» пришла с распадом Советского Союза. В конце 1980-х годов социалистические ценности стали уходить в прошлое, а предпринимательская деятельность стала поощряться. Активная часть населения задумалась: а не открыть ли собственный кооператив? Потом были кризисные 90-е, за ними пришли другие нелегкие для простых людей времена. Закрывались заводы, распадались колхозы, люди теряли работу, им не выплачивали зарплату, пенсии, пособия.
В это же время у многих родственники и знакомые уже попробовали себя в трикотажном бизнесе, и они последовали их примеру.
Так люди научились жить тем, что произведут сами и реализуют на рынке, а чтобы товар пользовался спросом, старались его «улучшить», совершенствуя производство и мастерство в соответствии со взыскательным потребительским спросом. Появились новые модели – пальто, кардиганы, накидки, платья…
Хозяйственная активность проходила незаметно для власти и статистики. И, несмотря на плохие стартовые условия, люди нашли способ выживания в рыночной экономике, и просили всегда об одном - хорошо бы государство им как минимум не мешало.
Примерно в 90-е годы началось разделение труда в вязальном бизнесе. Каждый находил себе занятие по способностям и потребностям, порой обучаясь новому для себя делу с нуля.
Люди с деньгами и организаторскими способностями смогли создать весь производственный цикл – от заготовки пряжи до реализации готовой продукции. Бывшие водители научились закупать и доставлять пряжу на большегрузах из Беларуси, других стран и регионов.
Разбирающиеся в технике завозили вязальные машины и настраивали программы для них, обучали работе на машинах надомниц. Другие строили помещения для вязальных цехов, третьи осваивали профессии вязальщицы, дизайнера, появились коммивояжеры, находившие по всей стране точки сбыта.
Многие, кто не нашел своей ниши, примкнули к этому бизнесу в качестве наемных работников – реализаторами на рынке, вышивальщицами, сшивальщицами, упаковщицами, программистами на вязальные машины.
С годами появились местные «олигархи шерстяного бизнеса». Сегодня они владеют сетью вязальных цехов, где технологами работают приглашенные иностранцы, например из Турции. Однако большинство таких, кто состояния не сделал, но держится на плаву, другого заработка просто не имеют.
Получилось так, что жители создали в республике «трикотажный клондайк» для потребителей эконом-класса. Создали такое производство, что за продукцией потянулись оптовики со всей страны. Однако, как и много лет назад, труд надомниц ценится недорого.
Например, оптом и в розницу нарядные женские кофты продаются за 150-300 рублей; детские костюмчики, платьица, свитерки, жилетки, штанишки, водолазки - от 70 до 350 рублей; головные уборы - 80-200; симпатичные костюмы, жилетки, платьица для малышей от года до трех лет - 100-200; добротные, связанные на промышленных машинах пальто - 500-900; роскошные шали - 180-200 рублей.
А еще кардиганы, накидки, круглые шапочки, шляпы с полями, рукавицы, коврики, пинетки, перчатки, юбки, всевозможные платья и даже... цветы, из которых можно составить роскошный букет. Продают чудные пледы, сшитые из кусочков разноцветных шкур, тонко выделанную овчину, козьи шкуры, валяную шерсть, бурки, папахи.
Есть шерсть (тюками) натуральная, непряденная, есть пряжа с добавлением синтетики заводского происхождения.
В сезон (как правило, это весна-осень) трикотажных рук мастерам удается что-то заработать, а вот в остальное время, если нужны деньги, вещи продают практически за бесценок, только бы вернуть потраченное на сырье.
Но люди продолжают свое дело, передают мастерство по наследству, оттачивая его, переживая кризисы, не делая из них трагедии и пытаясь извлечь из нестабильных времен как можно больше пользы.
Когда-то же кризисы заканчиваются, а бесценный опыт остается.