Кто и как должен сделать российскую семью крепким и надёжным фундаментом государства
Верно говорят, что кризис – он не столько в кошельках, сколько в головах. Когда люди так стремительно беднеют, обнажаются порой самые мрачные стороны их личности. И нагляднее всего этот моральный распад проявляется именно в семье. Мрачные цифры, красноречиво говорящие об этом, привела на форуме старший помощник руководителя краевого Следственного управления Людмила Салехова.
За прошлый год в следственные органы поступило чуть более двух тысяч обращений о преступлениях в отношении детей и подростков, возбуждено более 190 уголовных дел, и почти все они связаны с сексуальным насилием. Причем чаще всего насильники, подчеркнула Салехова, – это не какие-то люди «с улицы», а близкие родственники: дяди и тети, опекуны, приемные родители...
Представьте только: для ребенка те люди, которые по законам совести должны его защищать и оберегать, становятся хуже зверей. Так, в ноябре прошлого года в Минводах был вынесен приговор 34-летней Марине Сергевой, которая отравила свою трехмесячную дочку. Сергеева – запойная алкоголичка, и ребенок вместе с грудным молоком матери постоянно получал огромную дозу алкоголя, смертельную для младенца.
Еще одно подобное дело, возбужденное по статье «Убийство несовершеннолетнего по неосторожности», расследуется в Буденновске: новорожденный погиб из-за врачебной ошибки женщины-акушера, которая вовремя не провела операцию кесарева сечения.
Прошлой весной был осужден 58-летний детоубийца Юрий Вербицкий из Кочубеевского района. С просьбой убить новорожденного к нему обратилась знакомая девушка, у которой якобы не было денег на содержание ребенка. Даже на аборт у нее денег не нашлось, поэтому, будучи беременной, колола себе какие-то препараты, чтобы вызвать выкидыш.
Вербицкий принял у девицы роды, положил ребенка в пакет, отвез в лесополосу и заживо закопал. Ближайшие 14 лет убийца проведет в колонии строгого режима. Причем его адвокат пытался обжаловать приговор в Верховном суде России, и вдумайтесь только, с какой формулировкой: якобы Вербицкий впервые в жизни был вынужден принимать роды, что стало для него серьезным стрессом. То есть, мол, убивал он ребенка чуть ли не в состоянии аффекта...
А будь в Кочубеевской больнице бэби-бокс, то горе-мамаша, возможно, не решилась бы убивать свое родное чадо. Попросила бы своего «услужливого» знакомого отнести туда младенца и оставить в «окне жизни». И была бы спасена еще одна человеческая жизнь!
Это ли не лучший аргумент в пользу того, что такие «колыбели спасения» не просто нужны, а должны стать делом государственной важности!
Президент благотворительного фонда «Колыбель надежды» Елена Котова привела ужасающую статистику за прошлый год: каждый месяц в России на улицах, в подворотнях, мусорных баках находят от 16 до 24 трупов брошенных младенцев.
Реально же погибает, говорит Котова, втрое больше деток, от которых отказались мамаши. Только на Ставрополье каждый год регистрируют до десяти случаев убийства новорожденных и еще более ста случаев добровольного отказа.
Почему-то критики установки бэби-боксов обращают внимание именно на эту статистику, а вовсе не на то, сколько младенческих жизней удалось спасти. А выжили благодаря «колыбелям жизни» сорок деток, и за шестью из них затем, одумавшись, вернулись родители, еще за двумя – бабушки и дедушки.
Имя того, кто оставил ребенка в бэби-боксе, никто никогда не узнает. «Окно жизни» расположено вдали от глаз, нет здесь видеокамер (это обязательное условие). Ведь для многих женщин (особенно несовершеннолетних или, скажем, мусульманок) раскрытие тайны беременности и родов – это крах всей жизни. Некоторые даже решаются на самоубийство.
Елена Котова привела несколько примеров из своей практики. Например, родная мать выгоняет беременную дочку (а та на шестом месяце) из дома, потому что «стыдно» растить ребенка одной. Пусть лучше под забором подохнет. И такие случаи, говорит Котова, чаще случаются в благополучных, порой даже богатых семьях, а вовсе не у маргиналов, как принято считать.
В случае нежелательной беременности женщина начинает судорожно искать помощь через друзей, знакомых, да просто через френдов по интернет-переписке. И именно в этот момент так важно и оказать ей психологическую, социальную помощь. Пока не дошло до самоубийства или до убийства ребенка.
«Колыбель надежды», кстати, занимается не только установкой бэби-боксов, но и созданием кризисных центров для женщин, столкнувшихся с нежелательной беременностью. За четыре года работы через них прошло 128 женщин – и ни одна(!) не отказалась от своего ребенка, а многие даже вернулись в семью, к мужьям или к другим родственникам, которые поначалу и выгоняли на улицу.
А есть и еще вовсе духоподъемные примеры. Как-то, вспоминает Елена Котова, она встретила на автобусной остановке женщину, которую из дома выгнал муж. Отвела ее в кризисный центр «Колыбели надежды».
И женщина не только к жизни вернулась, она сама сейчас благотворитель – открыла три центра поддержки для пожилых людей. То есть умножает в нашем мире добро, а не скорбь.
В нашем крае три бэби-бокса были установлены за счет благотворительной организации «Время Ставрополья», которую возглавляют супруга губернатора Наталья Владимирова и супруга вице-премьера правительства края Елена Мурга. Всемерную поддержку получил этот проект и от обоих уполномоченных – по правам человека и по правам ребенка, и от всех трех правящих православных архиереев – Кирилла, Гедеона и Феофилакта.
Тем более странно было слышать критику бэби-боксов из уст общественников, которые искренне считают себя поборниками духовных традиций. Ныне, на консервативной волне, их появилось много – и «Родительский комитет Ставрополья», и «Родительское всероссийское сопротивление».
Аргументы у критиков таковы: мол, бэби-боксы – это некая западная придумка, которая идет вразрез с православием. Сама возможность анонимно отказаться от собственного ребенка – это предел моральной распущенности общества, его безнравственности.
Нашлись даже те, кто предложил привлекать за установку бэби-боксов к уголовной ответственности.
Но какую альтернативу предлагают критики? А никакой. Запретить – и точка!
Краевой министр соцзащиты Иван Ульянченко напомнил: благодаря бэби-боксам за два года на Ставрополье удалось спасти жизни трех младенцев. Одного из них вернули на воспитание родной бабушке (мать лечится от наркомании, отец сидит). Какова была бы судьба этого ребенка?! «Неужели что-то может быть дороже, чем спасенная жизнь ребенка?» – задал риторический вопрос Ульянченко.
Активно поддержал благотворителей, которые устанавливают бэби-боксы, и протоиерей Игорь Подоситников, руководитель социального отдела Ставропольской митрополии. Священник искренне поразился: почему, мол, благотворители должны оправдываться перед кем-то за те богоугодные дела, которые они творят?!
«Давайте закроем дома престарелых, потому что это провоцирует детей на то, чтобы оставлять забытыми своих пожилых родителей», – говорит Подоситников. А к Владимировой и Мурге он обратился со словами духовного напутствия: «Вам помощи в ваших трудах! И не обращайте внимание на клевету и злословие!»
Женщины, которые по каким-то причинам не хотят растить рожденного ими ребенка, были и будут всегда – и в кризисные, и в тучные годы. И либо общество, либо государство должны предоставить им возможность отказаться от ребенка, не доводя до «уголовки», уверена сопредседатель попечительского совета фонда «Время Ставрополья» Елена Мурга.
Женщина, которая бросает своего нежеланного ребенка умирать, обречена на уголовное преследование по ст. 125 УК РФ («Оставление в опасности»). Так пускай она сама останется на свободе, а рожденный ею младенец ляжет не в сырую землю, а в теплую и мягкую «колыбель надежды». «Мы призываем: не убивай своего ребенка! Не ломай и собственную жизнь», – эмоционально говорила на форуме Мурга.
Пыталась она разрушить еще один бытующий по поводу бэби-боксов миф – о том, что это изобретение тлетворного Запада. Первое «окно жизни» (оно так и называлось), говорит Мурга, появилось два столетия назад в императорском воспитательном доме на Солянке, и туда ежегодно приносили 12 тысяч детей.
А всего же за годы существования здесь было спасено 700 тысяч младенцев. Причем это «окно жизни» действовало под опекой Московского патриархата и императорской семьи Романовых.
Руководитель фонда «Время Ставрополья» Наталья Владимирова рассказала, что на каждом из бэби-боксов указаны телефоны социальных служб, которые могли бы помочь женщине, оказавшейся в сложной ситуации. Но если даже узнав, сколько социальных служб занимается вопросами семьи на Ставрополье, у такой мамаши ничего не шевельнулось внутри, выходит, лучше ребенку все же будет в приемной семье, а не с такой горе-родительницей.
Владимирова уверена, что только установкой бэби-боксов, сколь бы много их ни было, проблему «отказников» не решить. Надо бороться не со следствием, а с причиной – укреплять сам институт семьи, который в постсоветские годы пошатнулся и пошел трещинами. Скажем, нужно увеличивать социальные выплаты, чтобы поддержать семьи, которые находятся в трудной жизненной ситуации.
А ведь кому-то и не деньги остро нужны, а какая-то иная помощь. Например, совет психолога или юриста.
Иные примеры родительской безответственности порой поражают. Вот лишь один, о котором вспомнили на форуме. У женщины – хронической алкоголички - в пожаре погиб маленький ребенок: она оставила его одного в квартире. Второй ребенок фактически оставлен на произвол судьбы и попрошайничает. А дамочка уже беременна третьим!
Стоит ли говорить, что у всех – разные отцы. А будет, наверняка, еще четвертый, пятый, шестой... Что должно делать государство с этой горе-мамашей? Безучастно взирать, помогать, наказывать?! Ответа на этот вопрос участники форума найти не смогли.
Еще одна примета кризиса – это взрывной рост «социальных» инфекций. Заместитель главврача краевого СПИД-центра Денис Штанев на форуме отчитался, что за последние два года заболеваемость СПИДом на Ставрополье выросла более чем вдвое. Сегодня она составляет 16 человек на каждые сто тысяч населения: ежемесячно регистрируют 60-70 новых заболевших.
И это, ясно, лишь верхушка айсберга. Всего же, кстати, с 1987 года (когда на Ставрополье и был впервые выявлен случай СПИДа у иностранных студентов) зарегистрировано 3277 инфицированных пациентов.
Ежегодно увеличивается число беременностей у ВИЧ-инфицированных женщин (в прошлом году у них было принято 60 родов), а соответственно, и больных деток (сейчас их уже 30). Так что, уверен Денис Штанев, пора говорить не о правах и свободах ВИЧ-позитивных лиц, а об ответственности и обязанностях инфицированных родителей.
Штанев уверен, что необходимо законодательно обязать таких родителей проходить химиотерапию для профилактики «вертикального» (то есть от матери к плоду) пути передачи смертельно опасной инфекции. Дело в том, что плод, по российским законам, никаких прав не имеет (и это, кстати, очень большая медицинско-юридическая проблема).
Но есть проблема даже с рожденными в ВИЧ-позитивных семьях детьми. На страже их интересов закон вроде как стоит, но очень нетвердо: так, сегодня никто не может обязать ВИЧ-позитивных родителей провести диагностику ребенка, и даже если у него выявлено заболевание, то обязать лечиться (хотя для пациента это бесплатно: лекарства закупаются за бюджетный счет).
Большинство заболевших сегодня СПИДом, говорит Денис Штанев, – это наркоманы, хотя прежде на протяжении многих лет доминировал «сексуальный» путь заражения. В прошлом году в сравнении с 2014-м количество ВИЧ-инфицированных наркоманов в крае выросло почти в четыре раза!
Изменился и типичный портрет ВИЧ-инфицированного: если еще недавно это была молодая женщина, то теперь – мужчина в возрасте от 30 до 40 лет (на эту категорию приходится две трети всех случаев, выявленных врачами края).
Больше всего ВИЧ-инфицированных наркоманов – в Ставрополе, Ессентуках и Кисловодске. Как правило, это люди, которые принимают синтетические наркотики. Они значительно дешевле «традиционных», их легче достать. Но и их пагубный эффект намного сильнее.
А начинали эти наркоманы, как они сами признаются, с «аптечных наркотиков». То есть с доступных почти в каждом аптечном ларьке «Тропикамида», «Лирики» или «Цикломеда».
Государство постоянно ужесточает требования к реализации этих препаратов: без рецепта их продавать не должны, каждая капсула или ампула – на строгом учете.
Но на самом деле продажа «аптечных наркотиков» продолжает процветать, особенно на Кавминводах, куда в поисках «кайфа» жадно слетается молодежь из соседних республик Северного Кавказа. Например, из Чечни, где и алкоголь купить - огромная проблема (всего 13 легальных торговых точек на всю республику), а скоро и сигареты из магазинов могут пропасть…
В декабре в Пятигорске и Кисловодске молодежь провела акцию протеста у двух аптек, где, как известно всем и каждому, незаконно торгуют «Лирикой». Подошли к этому креативно, чтобы больнее был удар по наркоторговцам. Около обеих аптек прошли... похороны. Да-да, с настоящими катафалками, венками и последним посланием аптекарям, которое держали в руках лежащие в гробу: «Увидимся в аду!»
Акция получила колоссальный резонанс в соцсетях, отреагировал даже губернатор края Владимир Владимиров, который предложил создать на Ставрополье молодежное движение по борьбе с «Лирикой». Такие сегодня есть во многих республиках Северного Кавказа, например в Северной Осетии.
...Говорили на форуме и о многом другом, что волнует экспертов по «семейным» проблемам. И почти каждый вопрос вызывал бурю. Как, например, брошюра о сексуальном просвещении, выпущенная краевым минздравом специально для студентов.
Кто-то счел ее провокационной и аморальной, едва ли не рекламой безопасного секса. Кто-то, напротив, уверен, что именно так до «поколения Facebook» и можно достучаться – на грани провокации. Иначе не услышат.
Но, пожалуй, единственно правильного ответа на многие прозвучавшие на форуме вопросы нет. И быть не может! Мы ведь все такие разные: либералы и консерваторы, националисты и космополиты, духовные и светские... При этом ответы искать нужно сообща, за столом переговоров, умея выслушивать друг друга.
Потому так важно, что этот честный и открытый разговор в Ставрополе все же состоялся.