«Хлеб одинаково тяжёл для всех…»

 

На минувшей неделе правительство Ставрополья полным составом отправилось в Апанасенковский район, чтобы воочию увидеть проблемы восточной зоны края. Выбираться министрам в такие поездки стоило бы почаще. Они явно засиделись в кондиционированных кабинетах и от реальной жизни безнадежно далеки.

По крайней мере, общего языка с самими селянами (теми, ради кого, собственно, правительство Ставрополья и работает) отыскать чиновники так и не смогли. Сам губернатор Владимир Владимиров, на протяжении нескольких часов наблюдая за их бесплодными попытками понять друг друга, в сердцах бросил: «Как будто глухонемые со слепыми разговаривают».

 

Раздербаненное село

 

Министры отправились в Апанасенковский район, чтобы обсудить развитие животноводства. Ведь еще с советского времени восток края славился скотоводами, чему способствовало наличие пастбищ и сенокосов.

Скажем, поголовье овец в крае составляло почти 7 млн. голов; сегодня - втрое меньше, но все равно Ставрополье продолжает держать лидерство в России в этой аграрной отрасли. Правда, сегодня, в условиях сокращения поголовья, пастбищные земли, какие возможно, распахивают и засеивают зерновыми (скажем, в Туркменском районе для поголовья овец остались лишь целинные, труднодоступные земли).

А между тем именно эти районы обладают и огромным племенным потенциалом. Скажем, в Степновском районе в СПК «Восток» была выведена лучшая в России мясо-шерстная порода овец, и сейчас здесь расположен единственный в стране селекционно-генетический центр по разведению этой породы.

Апанасенковский район тоже всегда славился своими животноводческими традициями: сейчас здесь находится десять племзаводов, причем сразу два имеют такой статус и по разведению овец, и КРС.

На недавней выставке племенных овец и коз, прошедшей в Михайловске, лучшими племенными овцеводческими организациями были названы именно три хозяйства из Апанасенковского района – колхоз имени Ленина, кооперативы «Родина» и «Россия». Нелишне сказать, что это единственный район, где ныне здравствуют сразу три Героя Труда Ставрополья.

Одно из хозяйств, которое заслуженно завоевало славу еще в советские годы, – это колхоз имени Апанасенко, который является градообразующим предприятием для Дербетовского сельсовета (а это почти две тысячи человек).

Колхоз появился в послевоенные годы из слияния четырех хозяйств - «За коммунизм», «Маяк», «Красный партизан» и «Пролетарий». Здесь были построены завод гранулированных кормов, овцеводческий и молочно-товарный комплексы.

В лучшие времена колхоз давал ежегодно по тысяче тонн молока. Увы, сейчас об этом можно лишь с грустью вспоминать... 

После развала Советского Союза в разы снизилось производство молока, шерсти, баранины, говядины, да и само население Дербетовки уменьшилось на четверть. Почти полтысячи человек (в основном, конечно, молодежь) уехали в поисках лучшей доли «на запад» – в более благополучные и сытные районы, ближе к Ставрополю.

 

Настоящий хозяин

 

Врио губернатора Владимир Владимиров уже был в Дербетовке в феврале, и вот теперь пожаловал снова, на сей раз уже с полным составом правительства. Сначала министры проехали на колхозное поле, посмотрели племенное стадо, а оттуда отправились в сельскую амбулаторию. Справедливости ради, медучреждение выглядит крепче многих других: за счет спонсорской помощи колхоза недавно отремонтировали крышу, закупили новое оборудование.

Да и вообще, председатель колхоза Алексей Лавриненко, как в советские времена, – настоящий хозяин, поддерживает почти всю социалку в селе: Дворец культуры, школа, детсад, интернат для умственно отсталых детей. Сам Лавриненко, выступая на заседании правительства, возмущался тому, что сегодня в селе процветает иждивенчество: даже на субботники выходят только работники колхоза, а прочие жители сидят на печи.

Причем иждивенчество проявляется и в экономике. Речь о личных подсобных хозяйствах, про которые на заседании говорили очень много. По словам Лавриненко, сегодня в селе у одного из приезжих есть личное «подворье», на котором стоит тысяча овец и четыреста голов КРС. Зато этот селянин, нигде официально не работая, купил в семью уже два «мерседеса».

Причем площадь «подворья» по документам такова, что там не только нереально вести выпас такого поголовья, но и просто некуда ставить скотину. А пасется она, естественно, на колхозных полях, уничтожая посевы. Возмущался Лавриненко и тому, что частные подворья – это и рассадник всевозможных инфекций.

Услышав это, возмутился вице-премьер Николай Великдань: «Да частный сектор в сто раз лучше обследуется по ветеринарным обработкам, чем хозяйство!» Чиновник принялся подробно рассказывать, что система ветеринарного контроля на Ставрополье работает как часы: если только обнаружен очаг инфекции, сразу же накладывается карантин, а скотина отправляется на убой на Георгиевский мясокомбинат.

Скажем, в ноябре 2011 года в одном из дворов села Апанасенковского обнаружили очаг бруцеллеза, он был быстро изолирован. В марте 2012-го – очаг бруцеллеза сразу на полутора десятках подворий в селе Вознесеновском. В прошлом году – очаг бешенства в селе Манычском...

В дискуссию вице-премьера и председателя колхоза вмешался губернатор, причем встав на сторону Лавриненко. По словам Владимирова, нечестность уже в том, что за нарушение ветеринарных норм частнику грозит только административный штраф, а председателю колхоза – уголовное дело.

 

Окоротите популистов!

 

Министр сельского хозяйства края Александр Мартычев тоже заявил, что Лавриненко сгущает краски: мол, «частники»-нарушители даже для востока края – скорее исключение, а не правило.

По словам Мартычева, сегодня на Ставрополье есть вся нормативная база, чтобы бороться с такими «хамами», которые портят жизнь соседям. Правда, для этого должны работать муниципальные главы: утвердить маршруты прогона сельскохозяйственных животных, принять нормативы нагрузки на пастбища, а главное – затем следить за их соблюдением.

Мартычев заверил, что его министерство готово всеми силами поддерживать эту работу, а ведь еще есть масса других проверяющих – Россельхознадзор, Росреестр, налоговая служба...

Правда, в восьми сельсоветах восточной зоны Ставрополья предельные нормы выпаса местные власти вообще не установили. В том числе в таких крупных, как Иргаклы, Левокумское и в самой Дербетовке, где обсуждали этот злополучный вопрос. Да и принятые нормативы почему-то различаются в разы, хотя почвенно-климатическая зона здесь одна.

Скажем, в селе Манычском на частных подворьях разрешено содержать семь коров на гектар (или 30 свиней, или 70 овец и коз), в селе Апанасенковском – пять. Во всех селах Курского района можно пасти не более одной коровы на гектар, а в Нефтекумском районе – одну на семь гектаров (или три овцы на два гектара).

А как понудить местных чиновников быть жестче к нарушителям, если за весь прошлый год на весь край было составлено лишь 220 административных актов за потраву посевов? «Мы видим бездеятельность, беспринципность со стороны сельских советов, равнодушие к интересам большинства населения», – заявил министр.

Тут уж возмутились селяне: мол, полномочия по муниципальному контролю у них есть, но лишь на бумаге. Зафиксировать факт потравы посевов порой очень сложно, а еще сложнее доказать, кому именно принадлежит скотина, зашедшая на чужое поле. Поэтому и не спешат связываться.

 

Реформаторский зуд

 

Среди приглашенных на заседание правительства были в основном руководители сельхозпредприятий. А заодно семеро руководителей районных ассоциаций фермеров. Только присутствия последних никто не заметил, поскольку говорили о фермерстве в основном в негативном ключе.

Задал тон сам Александр Мартычев своим докладом: по его словам, сегодня на востоке края в сельхозпредприятиях (это так называемый общественный сектор АПК) содержится лишь 17% поголовья овец и 26% крупного рогатого скота, остальное – в личных и фермерских хозяйствах. «Но это не просто различные организационно правовые формы – это диаметрально различающиеся уровни производственных технологий животноводства», – тут же огорошил министр.

По словам Мартычева, крупные предприятия могут позволить себе поддерживать высокий уровень технологий селекционно-племенной работы, ветеринарного обслуживания и кормления, а вот «частники» и фермеры – нет.

Нет на частных подворьях и в КФХ технологий выращивания высокопродуктивных животных. Об этом говорят и цифры, которые привел Мартычев, по востребованности племенного молодняка мясных пород, выращенного на племзаводах Ставрополья. При емкости краевого рынка в 4 тысячи голов КРС продается на Ставрополье лишь 800 голов, а из 30 тысяч племенных овец на край идет только 17-18 тысяч.

Из-за низкого качества племенного материала снижается и рентабельность частных предприятий, а в конечном итоге это бьет по всей отрасли. Почти не занимаются частники и искусственным осеменением: в фермерских и личных хозяйствах осеменено лишь 7% коров, а на востоке - только 2%.

Причем в Арзгирском, Левокумском и Нефтекумском районах показатели за прошлый год были нулевые. Дело в том, что пункты осеменения появились здесь лишь в конце прошлого года. На весь восток края таких пунктов лишь девять, в то время как в одном лишь Предгорном районе – 19. А создавать их должны местные власти. Значит, виноваты чиновники, а вовсе не фермеры?!

Между тем во всех экономически развитых странах (за исключением разве что Израиля) вообще не знают, что такое колхозы. На Западе именно фермеры – основа сельскохозяйственного производства, которые используют самые передовые агротехнологии. Ведь когда это твой личный, семейный бизнес, ты будешь кровно заинтересован в получении высокой прибыли. И такие успешные, передовые фермы на Ставрополье есть. Вот министерство и должно популяризовать их опыт, а не гнобить совковой «уравниловкой».

 

Поле битвы – ферма

 

С докладом о состоянии дел в Апанасенковском районе выступала министр экономики края Юлия Косарева. Правда, весь доклад почему-то сводился лишь к набору сухих экономических показателей. Констатировала министр, что за прошлый год рост производства в районе составил 2,6%, в то время как в целом по краю он был на уровне 8,7% (для сравнения: в Левокумском районе – 32%).

За прошлый год в районе почти на 12% снизилось количество предпринимателей, а районная целевая программа поддержки малого бизнеса была выполнена лишь наполовину (из выделенных 200 тысяч не истратили половину). При том что различных инструментов господдержки на Ставрополье множество, местные власти их просто не используют: за прошлый год  в Апанасенковском районе она была оказана лишь одному предприятию, зерноводческому ООО «Агроресурс» из села Дивного.

Много говорила Косарева о поддержке фермеров: по ее словам, в рамках инвентаризации сельхозземель, которая пройдет на Ставрополье в будущем году, в легальное поле удастся вернуть большой клин. И эту возможность правительство использует, чтобы наделять землей начинающих фермеров.

Дело очень правильное, чтобы привлечь «на землю» молодежь, которая выехала из сел в города. Тем более что земля будет подкреплена и солидными финансами: минсельхоз края два года назад запустил программу грантовой поддержки семейных животноводческих ферм (всего на нее потратили почти 300 млн. рублей из бюджета). Есть жизнеспособный бизнес-план – тебе дают 5 млн. рублей.

Однако идею Косаревой поддержали не все. «Не фермерам нужно давать землю, а мне!» – заявил председатель колхоза Алексей Лавриненко, имея в своем лице все коллективные хозяйства. Боевитый председатель принялся сыпать цифрами: мол, один гектар сельхозугодий его колхоза в год дает 1700 рублей налоговых отчислений, а с одного гектара фермерской земли – лишь 82 рубля, при том что уровень господдержки примерно одинаков.

Слова Лавриненко вызвали одобрительный гул в зале. Вступился за фермеров глава районной администрации Владимир Ткаченко: по его мнению, выравнивать налоговую нагрузку нужно, не повышая налоги на фермеров, а понижая для СПК. И сорвал аплодисменты.

Видно, что Ткаченко в районе человек уважаемый, он единственный из всех выступавших удостоился аплодисментов, причем дважды. Человек близок к земле, в отличие от прибывших из Ставрополя чиновников в дорогих рубашках и розовых пиджаках (на заседании они демонстративно уставились в свои «айфоны» и «айпады»).

 

Куда делись яблоки?

 

Вице-премьер Андрей Мурга сурово допытывался у главы районной администрации: почему вяло привлекаете инвесторов, почему не развиваете глубокую переработку сельхозсырья? И предложил, чтобы в каждом районе непременно был принят список инвестиционных проектов.

Ткаченко спокойно разъяснил вице-премьеру, что инвестиционный план в каждом районе Ставрополья и так давным-давно принят, только реализовывать его очень сложно. Все инвестиции – это вложения уже существующих предприятий в саморазвитие, закупку новой техники, расширение площадей.

А вот сторонние инвесторы ехать на восток края не спешат, получить банковские кредиты нереально (а уж тем более перекредитоваться по ранее взятым ссудам).

По словам Ткаченко, сегодня перед районом стоит целый букет проблем – это ветхость жилья, бесхозные инженерные сети, нехватка дорог, незавершенное строительство... Из-за того что уезжают молодые женщины, говорит глава, снижается и естественный прирост населения (за прошлый год Апанасенковский район покинули почти полтысячи человек, или 1,5%).

Средняя урожайность в районе растет, а вот прибыльность производства, напротив, снижается. Если еще в 2011 году сельхозпроизводители имели рентабельность 28%, то в прошлом - уже 2%. Это связано с тем, что постоянно растут затраты на производство, а вот закупочные цены остаются на низком уровне.

Себестоимость выращенного зерна уже приближается к цене реализации, а вот что касается производства мяса, то это вообще планово-убыточная отрасль (даже при всех мерах господдержки). В целом по краю убытки от реализации мяса КРС и овец, по данным минсельхоза, составили 1,3 млрд. рублей (из них 270 миллионов – в сельхозпредприятиях востока края).

Причем все вероятнее угроза уничтожения и тех хозяйств, которые умудрились выжить «на обочине» зернового бизнеса. Скажем, за последние пять лет, по данным Росстата, объем выращенных в сельхозпредприятиях района овощей снизился втрое (с 1,8 тысячи тонн до 600 тонн), только лишь площади, занятые под капусту, уменьшились в десять раз, а под помидоры – в полтора раза.

Посевные площади под семечковыми фруктами (яблони и груши) уменьшились втрое, под бахчевыми культурами – в полтора раза. Ну а если сравнивать эти показатели с теми, что были в 1990 году, то вообще плакать хочется. Владимир Ткаченко говорит, что администрация района вынашивает планы по строительству консервного завода, что могло бы оживить овоще- и садоводство. Но опять-таки, инвестора не найти.

 

«Сезонный» министр

 

Производители зерна тоже страдают от «перекосов» рынка, по ним бьет сезонная конъюнктура, которую государство пока никак «смягчить» не может. По словам Юлии Косаревой, сразу после сбора урожая сельхозпредприятия вынуждены продавать зерно по сниженным ценам из-за отсутствия оборотных средств. При этом в феврале-марте, когда элеваторы уже опустошены, и наблюдается пик стоимости зерна.

Косарева предложила воссоздать на Ставрополье региональный зерновой фонд, за счет чего можно будет делать обратный выкуп зерна сельхозпредприятиями (при нулевой арендной плате за хранение зерна).

Жаль, что в случае животноводства невозможно создать такой фонд. Алексей Лавриненко загибал пальцы: расходы на килограмм привеса молодого бычка составляют 130 рублей (это зарплата работникам, корма, ветеринарная обработка, электроэнергия). А когда через два года бычок вырастает и приобретает товарный вид, цена килограмма снижается до 80 рублей. Сплошной убыток! Естественно, аграрию выгоднее заниматься зерноводством.

Вот и получается, что отечественное мясо постепенно вытесняется завозной продукцией, которую сегодня на прилавках можно обнаружить даже из Новой Зеландии и Мексики. Сам Мартычев несколько раз назвал ее «высокодотационной» – то есть государство вкладывает огромные средства в производство мяса и затем в его товарную экспансию на рынки развивающихся стран, в том числе и России.

Правда, не все на совещании только лишь жаловались. Пожалуй, единственный, кто больше говорил об успехах, чем о проблемах, – это зампред животноводческого кооператива «Майский» из Левокумского района Алексей Чернобривцев. Это предприятие было построено с нуля всего пять лет назад, а сейчас это один из самых современных на Ставрополье убойных цехов с линиями по переработке разного вида мясной продукции (баранины, свинины и говядины) мощностью более 4 тонн в сутки.

Сегодня привозят сюда скотину даже фермеры из соседних республик, которых прежде на востоке края было днем с огнем не сыскать. По словам Чернобривцева, в ближайших планах кооператива – наладить выпуск охлажденной мясной продукции в вакуумной упаковке под патриотичным брендом «Ставрополье». Причем ориентирована она будет на рынки самого высокого спроса – мегаполисы вплоть до Москвы.

Чернобривцев несколько раз поблагодарил за помощь в создании предприятия краевого министра по развитию восточных территорий Александра Коробейникова: именно за счет его личного энтузиазма и пробивной энергии удалось запустить эту производственную площадку. Был впечатлен опытом левокумских бизнесменов и сам врио губернатора, который обещал Чернобривцеву, что правительство окажет ему любую требуемую помощь.

 

Слава, слава зоотехникам!

 

Таких людей, которые не просто жалуются, а берутся и делают, Ставрополью сегодня нужно как можно больше. Однако всё сельское хозяйство региона не может держаться  на энтузиазме нескольких человек. Нужна стройная, эффективно работающая система господдержки - по аналогии с той, что существует в «мясных столицах» планеты – Аргентине или Мексике.

А что конкретно нужно делать, говорил Александр Мартычев. Себестоимость производства говядины в крае составляет сегодня 132 рубля за каждый килограмм привеса, а выручкой возмещается только половина этой суммы. Выходит, остальное должно добавлять государство.

Общая сумма, по подсчетам министра, составляет порядка 1,3 млрд. рублей, чтобы возместить накопленные убытки животноводческих предприятий и обеспечить им рентабельность на уровне 15% (сегодня она в среднем по отрасли находится в глубоком минусе). Причем, говорил Мартычев, с каждым годом требуемая сумма будет лишь расти.

Но эти деньги не просто нужно «размазывать» тонким слоем в виде субсидий между всеми животноводами, а поддерживать наиболее перспективные отрасли. Скажем, субсидировать половину стоимости племенного молодняка (это порядка 60 млн. рублей в год), за счет чего удастся «зажечь» фермеров и владельцев частных подворий.

Также, по словам Мартычева, надо строить специализированные предприятия для откорма скота, создавать пункты приема продукции, «завязанные» на крупные мясокомбинаты, пункты искусственного осеменения.

Говорил министр и о том, что надо вкладывать средства в развитие мелиорации, ведь это позволит нарастить ресурсную базу животноводства – кормопроизводство. Тут бы стоило грустно хмыкнуть вице-премьеру Андрею Мурге: именно он отказался ставить подпись под инвестиционным соглашением со Всемирным банком, готовым вкладывать средства в модернизацию мелиорации Ставрополья («Открытая» подробно писала об этом в статье «Кто подставил губернатора?» в №19 от 21 мая с.г.).

Многочасовое заседание оставило лично у меня тягостное впечатление. И краевые, и муниципальные чиновники, и сами бизнесмены вроде все вместе видят общую цель, но при этом каждый талдычит о своем. Не потому ли долго слушавший препирательства участников совещания губернатор в конце концов в сердцах бросил: «Как будто глухонемые со слепыми разговаривают!» И чего мы при таком настрое добьемся?