И Ленин такой молодой...

О том, какие памятники «нашему Ильичу» были в крае, кто их автор, сегодня толком не знают даже самые ортодоксальные коммунисты

Что это, думаю, 21 января народ толкается на площади Ленина краевого центра? Пенсионеры в основном… Может, против коммунальных тарифов бастуют? Флаги красные, какая-то знакомая риторика, речи пламенные...
Понятно! Дата, мимо которой раньше не прошла бы ни одна школа, ни один коллектив, не говоря уж об аппаратных этажах и надстройках. В этом году исполнилось 90 лет со дня смерти Владимира Ульянова-Ленина, иконы советской эпохи.
Кто из нынешней молодежи знает о Ленине? Кто из старшего поколения, воспитанного на заветах Ильича, еще чтит его память? Впрочем, вопросы эти из области политики, с которой истинной истории не по пути, ибо есть опасность уложить ее в русло прямолинейных формулировок, удобно вбиваемых сваями в головы с неокрепшими мозгами.
За последние сто лет это мы проходили как минимум дважды. Сначала большевики сносили памятники былой эпохи, а на их место ставили свои, вознося своих героев, славя их подвиги и дела. Потом пришло время, когда большевистских «богов» сбросили с пьедестала.
В Ставрополе памятников Ленину сохранилось всего два – на площади его имени и напротив мэрии. Есть, правда, еще на заднем дворике краеведческого музея, где пара чудом уцелевших бюстов хранится в окружении скифских баб. А ведь было время, когда памятники Ленину стояли чуть ли не на каждом углу: одни рассыпались по старости, другие смыла волна перестройки.
О том времени «Открытая» и попросила рассказать известного краеведа, старожила Ставрополя, Почетного гражданина города Германа БЕЛИКОВА.

– Герман Алексеевич, кем был Ленин для вас в советское время, можно не сомневаться, – тогда даже неисправимые диссиденты не позволяли себе усомниться в величии вождя, его роли в истории. Вы в далекие годы работали в Доме пионеров, преподавали в пед-институте и под Лениным «чистили себя», говоря словами Маяковского, как и все советские люди. Но вопрос, без которого обойтись невозможно: кто для вас Ленин сегодня?
– Думаю, на этот вопрос я вполне ответил в своей книге «Безумие во имя утопии, или Ставропольская голгофа».
Ленин вверг Россию в хаос, обернувшийся для нее многими бедами. При этом ленинский замысел построения «города Солнца» был неразрывно связан с последующими преступными деяниями созданной им партии большевиков. Слова Максима Горького, сказанные в 1918 году, оказались пророческими:
«Большевизм – национальное несчастье, ибо он грозит уничтожить зародыши русской культуры в хаосе возбужденных им грубых инстинктов».
Но это мое личное понимание феномена Ленина, которого я не навязываю и не хочу им, боже упаси, никого оскорбить. Иное дело – история, частью которой и являются памятники вождю советского времени, – и вот тут надо уметь отделять зерна от плевел. Как краеведу мне досадно, что на демократической волне с ними беспощадно расправлялись – да так, что и следов не осталось. Именно этот пробел в истории края послужил для меня стимулом заняться темой ленинианы в памятниках.
– Когда вообще стали появляться первые скульптурные изваяния Ленина?
– Здесь надо плясать от декрета Совнаркома «О памятниках республики», подписанного в 1920 году, согласно которому был создан «Экономический совет по ликвидации всех искусств старого мира». Начало его деятельности датируется 1 мая 1920 года – в этот день в Москве началось разрушение памятников старого мира.
Так, Владимир Солоухин в своей книге «При свете дня» описал уничтожение в Кремле бюста Великого князя Сергея Александровича Романова, убитого революционером-террористом Каляевым: «Вождь мирового пролетариата воскликнул у поверженного памятника: «Долой его с глаз… На свалку его!» Старт был дан, эстафету подхватили в провинции.
После этого большевики стали ставить памятники героям своей эпохи, в том числе возведенному в божественный ранг Ленину. Особенно мощно кампанию развернули после смерти вождя в 1924 году. Газета «Правда» писала:
«Комиссия ЦИК Союза ССР по организации похорон В.И. Ленина-Ульянова настоящим доводит до сведения всех художников и скульпторов, имевших возможность при жизни В.И. Ленина писать с него портреты или лепить с него скульптурные изображения, а также делать рисунки или снимки, представить оригинальные произведения для осмотра комиссией…»
Вскоре после этого было опубликовано постановление Второго съезда Советов СССР о памятниках Ленину:
«Образ великого вождя должен быть увековечен для всех грядущих поколений, чтобы служить постоянным напоминанием и призывом к борьбе и окончательной победе коммунизма».
Первый нарком просвещения Анатолий Луначарский писал: «Дать лениниану – это значит написать нечто вроде «Войны и мира», дать эпопею на тему о борьбе, о революции, о строительстве, о культуре в великие ленинские годы…»
– Где в наших местах появился первый памятник Ленину?
– С большой долей вероятности могу предположить, что первый памятник появился в станице Баталпашинской (ныне Черкесск), центре Карачаево-Черкесской автономии.
Идея строительства принадлежала секретарю обкома партии Дауту Гутякулову. Место для памятника выбрали на центральной площади станицы, собрали лучших столяров и плотников, задействовали курсантов областной совпартшколы и рабочих электростанции.
Январь 1924 года выдался на редкость лютым, земля промерзла на несколько метров вглубь и не поддавалась ломам и лопатам. Как вспоминал бывший курсант, комсомолец-чоновец (проще говоря, участник карательного отряда) Илья Мохов, «землю под фундамент отогревали кострами, слой за слоем, руки примерзали к ломам, но работа не прекращалась».
В мастерской по чертежам Егора Ларионова известные всей округе умельцы Яков Рудаков, Тимофей Татуев и Николай Орлов из архызского дуба, крепкого как камень, изготовили детали к памятнику. Не хватало гвоздей и скоб. Их ковку из проволоки-катанки поручили машинисту станичной электростанции Дмитрию Долгочеву. На разогрев металла ушел почти весь запас угля, из-за снежных заносов давно не подвозившегося с Хумаринского месторождения. Строительство велось ночью при свете костров и нескольких электрических лампочек, в то время жутко дефицитных.
– Воображаю себе картину: под ледяным шквальным ветром, в метель, в огневых отсветах костров и скудного электрического света темные фигурки орудуют лопатами и кирками, стучат молотки…
Сейчас на такие подвиги, кажется, не поднять и за деньги, а тогда добровольно шли.
– Руководивший стройкой Николай Лапин, в прошлом командир сабельного эскадрона у баталпашинского комиссара Якова Балахонова, получившего из рук Буденного орден Красного Знамени, вспоминал:
«Стройка чем-то походила на сражение… Мы должны были за одну ночь победить непогоду и за одну ночь сделать невозможное. И мы победили!»
К утру 22 января памятник Ленину был готов. Это был деревянный обелиск довольно непростой конструкции. Оканчивался он четырехгранным шпилем с двумя красными знаменами и большой звездой, обтянутой такой же красной материей. В центре был укреплен портрет Ленина в черной рамке.
Открытие памятника состоялось 27 января, в день похорон, о чем подробно рассказывали газеты того времени. Сохранившиеся фотографии запечатлели момент, как на огромном заснеженном пустыре с устремленным ввысь памятником застыло людское море с кумачом знамен и транспарантов.
Областная газета «Горская жизнь» с гордостью писала:
«Баталпашинск, пожалуй, один из первых городов в Союзе, воздвигнувший памятник Ильичу. Памятник, правда, не капитальный, но установкой его трудящиеся нашей области выразили свое отношение к делу Ильича, принесли этим клятву в неотступном выполнении его заветов…»
– История сохранила имена первых скульпторов?
– С первыми памятниками Ленину в Карачаево-Черкесии связано имя Арефия Серенко, жителя станицы Баталпашинской. Несмотря на то, что в его распоряжении было всего несколько фотографий вождя, Серенко создал целую серию весьма правдоподобных скульптур. Их ставили в избах-читальнях, клубах, сельсоветах, школах.
– Ставрополье от Карачаево-Черкесии не отставало?
– Один из первых кустарных памятников Ленину на Ставрополье появился в станице Темнолесской. Его открытие состоялось 1 мая 1925 года, о чем написала газета «Власть Советов».
Поставили его по почину председателя исполкома взаимопомощи Азарова, который сам и построил памятник, владея профессией мастера-деревообработчика. Средства выделил исполком, были и добровольные пожертвования. Над портретом Ленина, закрепленным на памятнике, надпись: «Темнолесцы – Ильичу». Венчала сооружение пятиконечная звезда, если вы помните еще, – символ братства трудящихся всего земного шара. 
 – Еще бы не помнить, сам пионером в строю стучал молодыми зубами, как в песне поется... Вслед за самоучками к созданию памятников Ленину, думаю, скоро подключились профессионалы?
– Да, и они, как правило, работали с большими формами. В крае старт монументальной ленинианы пришелся на Кисловодск в 1924 году, куда на отдых прибыл студент Бакинского института художников и скульпторов Владимир Ингал. Вместе с тем у совсем молодого еще скульптора был определенный профессиональный опыт – до революции он брал уроки у известных художников и мастеров скульптуры.
С началом Гражданской войны подростка закружила огненная карусель. Служил братом милосердия в Первой конармии Буденного, затем завотделением РОСТа в Пятигорске, спецкором в Турции, архивистом личного архива народного комиссара иностранных дел Георгия Чичерина. Будучи студентом в Баку, посещал художественные мастерские всемирно известного скульптора Степана Эрьзи.
Приехав в Кисловодск и увидев Красные камни, Ингал загорелся созданием ленинского бюста. После этого получил добро в Кисловодском горкоме партии и приступил к работе на пару со своим товарищем, художником Рубеном Шхияном. Простейшими камнерезными инструментами – шпунтом, троянкой и скальпелем – стали углубляться в песчаник...
За их работой следили туристы и отдыхающие, расположившись на травянистых склонах парка. Московский фотограф Всеволод Бобков сделал снимок еще не завершенного горельефа вместе с его создателями. Вскоре это фото появилось на обложке «Огонька». Сохранилось и несколько любительских снимков.
– Кажется, именно этот горельеф приглянулся Круп-ской, вдове Ленина, во время ее отпуска в Кисловодске?
– Крупская тогда отдыхала в Кисловодске вместе с Марией Ильиничной Ульяновой, сестрой Ленина, в сопровождении Глеба Кржижановского, председателя Государственной комиссии по электрификации России (ГОЭЛРО). Памятник действительно им понравился, хотя и усмотрели в нем кое-какие погрешности. Открытие горельефа состоялось в августе 1924 года в торжественной обстановке, при большом скоплении народа.
В дальнейшем Владимир Ингал создал еще двадцать шесть скульптурных портретов Ленина, часть – в соавторстве. Но свою первую работу профессор Ленинградского высшего училища им. В.И. Мухиной, член-корреспондент Академии художеств СССР, лауреат Государственной премии Владимир Ингал вспоминал всегда.
А Рубен Шхиян, помогавший Ингалу в работе над памятником на Красных камнях, стал известным художником. Он, к слову, автор герба Азербайджанской ССР, принятого в 1937 году. С карандашом и блокнотом Рубен Шхиян прошел через всю войну. Его фронтовые блокноты, как бесценная реликвия, сегодня хранятся в музее Вооруженных сил России.
– До сегодняшнего дня немало сохранилось Ленина в бронзе. Когда берет начало эта традиция?
– Первой такой работой стал барельеф на Красных камнях в Кисловодске в 1925 году в исполнении Вячеслава Андреева. Выпускник Строгановского училища, Андреев много зарисовок сделал в окопах Первой мировой, потом на фронтах Гражданской войны. Ленина впервые увидел в 1920 году на Втором конгрессе Коминтерна, по горячим следам набросав около полусотни карандашных зарисовок и портретов.
Зная, что вождь категорически против создания ему памятников (и это достоверный факт), Андреев втайне начал делать барельеф и бюст Ильича. Они бы долго еще пылились в мастерской, но после смерти вождя очень скоро стали достоянием всех. Так в Кисловодске на Красных камнях появился бронзовый барельеф. Под ним высекли годы жизни Ленина, разбили цветочный сквер с изображением серпа и молота.
Впоследствии Андреев создал около сорока монументальных ленинских памятников, установленных в разных городах Союза.
Уже в 1930-е в Кисловодске начались проектные работы по созданию памятника Ленину скульптора Константина Луцкого. Высота его достигала нескольких десятков метров, а внутри думали открыть музей истории трудящихся Ставрополья и Терека за установление и упрочение советской власти. По разным причинам построить его не удалось.
Вместо него у санатория имени Орджоникидзе установили памятник Ленину скульптора Сергея Евсеева, известного по изваянию вождя у Финляндского вокзала в Ленинграде.
– Популярный ленинградский монументалист Василий Козлов, широко известный своим вкладом в создание бронзовых вождей, наверняка, отметился и у нас?
– Козлову принадлежит один из первых в стране бронзовых памятников, открытый в Пятигорске у Лермонтовского сквера 7 ноября 1925 года.
Когда Петроградская Академия художеств объявила конкурс на памятник Ленину, из шестидесяти представленных работ скульптура Козлова оказалась наиболее удачной.
Максим Горький писал:
«Нужен великий художник, такой, который бы видел не только прошлую работу Ильича, но глубоко бы проник в глубь будущего, в котором деяния Ленина несомненно отразятся самым решительным образом. Трудно, ох как трудно создать памятник Ленину... Лучший-то из них все-таки проект Козлова».
В первой скульптуре, отлитой на заводе «Красный выборжец», Василий Козлов изобразил вождя в позе оратора, устремленного вперед, с поднятой рукой. Ее установили в 1924 году в столице текстильщиков Иваново-Вознесенске, богатом революционными событиями. А скульптура по второму авторскому варианту спустя ровно год появилась в Пятигорске. В тридцатые годы памятник попал в кадры фильма известного советского кинодокументалиста Дзиги Вертова «Три песни о Ленине».
Козлов продолжал работу над образом Ленина. Почти три года ушло на поиски новых решений, и в 1927 году, в канун десятой годовщины революции, новый памятник Козлова вождю мирового пролетариата открылся у Смольного в Ленинграде. А всего днем позже авторский вариант памятника был установлен в Железноводске.
Последняя скульптура Ленина в авторстве Козлова, тогда уже тяжелобольного, появилась в 1936 году в Баталпашинске.
– Бюст Ленина, было дело, даже на Эльбрусе устанавливали, рискуя собственными жизнями. Что-то известно об этом?
– Конечно, эта страница ленинианы освещалась тогда очень широко.
Происходило все в январе 1935-го. Группа из Ставрополья и Москвы предприняла первое в истории советского альпинизма зимнее восхождение на Эльбрус. Восхождение посвятили пятнадцатилетию освобождения Северного Кавказа от белогвардейцев.
Во главе группы стоял опытный Александр Гусев, покоривший не одну вершину Кавказа, Памира, Тянь-Шаня. Некоторые сведения можно почерпнуть из его дневников. Вот отрывок из них:
«На штурм Эльбруса вышли после полуночи. Из-за шквального ветра, темноты и предательских трещин, присыпанных снегом, шли в связках. На коротких привалах передавали друг другу рюкзак, где в пуховом спальном мешке лежал дорогой для всех честных людей планеты бронзовый образ вождя».
 К полудню достигли западной вершины Эльбруса. Из базальтовых глыб соорудили небольшой постамент, на котором и установили бюст вождя. В небо взвились три красные ракеты, оповестившие товарищей внизу, что Ленин на Эльбрусе.
Однако победа восхождения далась нелегко. Политрук отряда Боря Бродский отморозил себе руку, ему удалили фаланги пальцев. У всех были обморожены лица.
Газеты пестрели заголовками вроде «Образ вождя среди ледяных исполинов гор». Героям-покорителям Эльбруса, высочайшей вершины в Европе, организовали торжественную встречу сначала в Пятигорске, а потом в Москве.
Этим восхождением было положено начало Всесоюзной альпинистской лениниане, за время которой установили памятник вождю на одной из самых неприступных вершин Памира.
– Не перестаю поражаться: вот ведь на какие жертвы шли – не щадя сил, здоровья, жизнями рискуя! Сами обморозились, а бюст Ленина несли в пуховом спальном мешке. В стране была идеология, какая – вопрос другой. А сегодня вон с факелом олимпийским бегают по стране, стараясь пробудить патриотические чувства…
– Вместо того чтобы с факелом бегать по Ставрополю, лучше бы сняли замок на воротах стадиона «Динамо». Думаю, патриотизма это вызвало бы куда больше. А заодно послужило бы пропагандой спорта и здорового образа жизни.
– Дошедшие до нас памятники Ленину, наверняка, появились уже в послевоенное время?
– Конечно, в годы войны памятники Ленину на оккупационной территории полностью уничтожили. В инструкции немецкого командования был даже пункт о том, что памятники Ленину и другим деятелям коммунистической партии должны разрушаться в первую очередь, поскольку «являются мощным идеологическим оружием противника».
Но после войны создавалась, как правило, массовая, безликая, унылая галерея гипсовых образов. Хотя были и исключения. Например, бронзовая фигура на площади Ленина в Ставрополе на высоком постаменте из полированного красного гранита.
Открытие состоялось в 1962 году. Скульптор – народный художник СССР, лауреат Сталинской премии Павел Бондаренко, архитектор – Александр Заварзин. Замечательная по своей внутренней силе работа, в ней видна и сдержанная энергия, и напряженная работа мысли вождя.
– Герман Алексеевич, вы рассуждаете прямо как верный ленинец…
– Свое отношение к Ленину я уже высказал, а рассуждаю исключительно как историк. Как историк выступаю за сохранение памятников коммунистическим вождям, которые для меня превратились в символ утопического и одновременно трагического времени.
Кроме того, многие памятники былой эпохи, отбросив в сторону идеологию, – настоящие архитектурные шедевры.
«До основанья» разрушая, мы не сможем окрепнуть как нация. К прошлому относиться можно по-разному, но всегда надо помнить, что будущее строится на созидании.

Беседовал
Олег ПАРФЁНОВ