Правда и вымысел о партизанской войне на Ставрополье
Ошибочные и неправильные установки Сталина
В августе 1942 года жители Ставрополья задавали себе трудный вопрос: почему страна так долго готовилась к войне, а немцы так легко дошли до Кавказа?! Седовласые ветераны Первой мировой, георгиевские кавалеры, качали головами - им и в страшном сне не могло привидеться такое!
Начальник Центрального штаба партизанского движения П.К. Пономаренко, хотя и с большим опозданием, в 1962 году, признал:
«Ошибочные и неправильные установки Сталина, что при нападении на нас мы будем воевать только на чужой территории, привели к тому, что вся работа по обобщению опыта партизанской войны в прошлом, по разработке соответствующих мобилизационных документов была свернута.
Это усугубило трудности организации партизанского движения в начальный период войны. Партии дорогой ценой пришлось исправлять ошибки, допущенные Сталиным».
В июле 1942-го в крае, в том числе в руководстве, почти не владели информацией о положении на юго-западном участке фронта. Ставрополье казалось прочным тылом, и здесь думали, что нашим удастся закрепиться на Дону. Предполагалось также, что части Красной армии используют оборонительные сооружения на территории края.
Все эти предположения оказались ложными.
Проявили неустойчивость и поддались панике
Постановление об организации партизанского движения в крае Ставропольский комитет ВКП (б) принял 22 июля 1942 года. Партизанские отряды численностью от 30 до 100 человек, в зависимости от местности, должны были действовать в каждом районе.
Поначалу их разделили по географическому признаку на четыре группы: Северная (участок Дивное - Светлоград), Южная (Кавминводы - Георгиевск - Курская), Восточная (Буденновск - Левокумское - Арзгир) и Западная (Карачаевская автономная область). Позднее эта структура неоднократно менялась, хотя руководство партизанского движения на Ставрополье, как свидетельствуют документы, далеко не всегда владело достоверной информацией и ситуацией в целом.
Высшим руководящим органом партизанских отрядов на территории Северного Кавказа стал Южный штаб партизанского движения, который возглавил первый секретарь Краснодарского крайкома П.И. Селезнев.
О том, что партизанское движение в крае разворачивалось в сложных условиях и наспех, видно из телеграммы секретаря крайкома М.А. Суслова в ЦК партии от 8 сентября:
«…Все мероприятия, проводимые крайкомом, осуществлялись, когда территория края была оставлена частями Красной армии под непосредственной угрозой быстро надвигающегося противника. Оперсостав работников НКВД, милиции был отозван за пределы края заместителем комиссара внутренних дел Кобуловым…»
Нередко бывало, что человека записывали в партизаны, но сам он об этом - ни сном ни духом. В конце концов, партийный долг все же обязывал вступить в партизаны. Однако не у всех хватало воли и крепости духа, чтобы подвергать себя лишениям и опасности. Среди таких нестойких граждан, как правило, и были предатели.
По документам, уходящим «наверх», партизанские отряды формировались в основном из числа партийного, советского, комсомольского актива, а также работников органов НКВД, милиции, пожарной охраны и бойцов истребительных батальонов. Среди ставропольских партизан коммунистов было раза в два больше, чем по партизанским силам страны в целом. Однако членство в партии не всегда было залогом успешной деятельности народных мстителей.
Вслед за телеграммой в ЦК Суслов в начале сентября отправил в Москву докладную записку, в которой констатировал: при приближении врага некоторые партизанские отряды «проявили неустойчивость, поддались панике, ушли от своих баз, переправившись на южный берег Терека, где были разоружены частями Красной армии и распущены».
В ряде городов и районов, в том числе в краевом центре Ворошиловске (Ставрополь), организация партизанских отрядов «к приходу немцев была не закончена». В Пятигорске, Минеральных Водах, Ессентуках вообще не удалось создать партизанских отрядов. Руководители Кавминводской группы, за исключением Кисловодска, по сути, саботировали июльское решение крайкома.
Вину в этом обосновавшийся в Кизляре Суслов переложил на командиров партизанских отрядов.
Вместе с тем отдел партизанского движения в крае появился с огромным опозданием - только 19 ноября. Состоял он из четырех человек, а руководил им почему-то секретарь крайкома В.В. Воронцов. Очевидно, Суслов понимал: Кремль спросит за промахи и провалы в общем руководстве партизанского движения, а потому ответственность решил взвалить на своего зама.
Только 30 декабря на Ставрополье был создан краевой штаб партизанского движения - за день до того, как немцы начали покидать Северный Кавказ! Его руководителем на этот раз стал уже Михаил Суслов, достоверно знавший о поражении немцев под Сталинградом, а также о планах нашего командования о наступлении на Северном Кавказе.
Позднее руководство партизанами помогло Суслову круто продвинуться по карьерной лестнице: ни один из руководителей краев, республик и областей юга страны и Северного Кавказа не пошел так стремительно вверх и не дослужился до таких высот - главного идеолога Коммунистической партии Советского Союза, как первый секретарь Ставропольского крайкома.
Начальник Южного штаба партизанского движения Петр Ианнуарьевич Селезнев, чьи заслуги в оккупационный период были несомненны, так и остался в Краснодарском крае.
Без боеприпасов, продовольствия, обмундирования
Долгое время среди руководства партизанского движения края не было военного специалиста. Этим, в частности, объясняется безграмотное и безответственное решение вести борьбу с немцами в степных районах, стоившую жизни многим нашим гражданам.
Так, в августе 1942 года погиб Гофицкий партизанский отряд - из 22 человек в живых чудом осталось лишь трое. Неравный бой с противником длился не более 40 минут, оказавшись для отряда первым и последним.
В степных районах партизаны не имели ни малейшей возможности закрепиться, а уж активно действовать и подавно.
По всему, в крайкоме партии понятия не имели, что вообще такое война с немцами. В архивах сохранился любопытный документ - решение Орджоникидзевского крайисполкома от 14 ноября 1941 года за подписью его председателя В.А. Шадрина.
В документе, в частности, сказано: «Поручить тов. Щепину отобрать из Ставропольского краеведческого музея в фонд обороны страны излишние экспонаты…» Далее указывалось, сколько взять ружей старых, кинжалов, шашек, штыков для оснащения ими истребительных батальонов, создаваемых повсеместно для борьбы с диверсантами и шпионами.
Неужели партийные товарищи и впрямь думали, что музейными экспонатами можно противостоять прекрасно обученной и оснащенной армии Гитлера?
В августе Северная (степная) группа партизанских отрядов вошла в Восточную группу. Отрядам приходилось в спешке менять дислокацию, уходить в горы Карачая или прятаться в камышовых зарослях по нижнему течению Кумы. Многие по пути были разгромлены или рассеяны, продовольственные базы доставались врагу.
Однако в сентябре Суслов в докладной записке на имя секретаря Центрального комитета партии А.А. Андреева продолжал уверять, что специфические степные условия края потребовали «особо тщательного подхода к выбору партизанских баз, неуязвимых для оккупантов».
Для «практического осуществления намеченного плана» крайком провел даже несколько совещаний с первыми секретарями райкомов и начальниками районных отделов НКВД. Однако практика оказалась не такой, как ее себе представляли.
«Большие трудности создались также и в деле обеспечения партизанских отрядов продовольственными базами, - писал руководитель Западной группы И.П. Храмков. - Из отдельных наиболее отдаленных от гор районов отряды вышли в день занятия этих районов немцами. Большинство таких отрядов потеряли продовольствие, обмундирование и боеприпасы еще во время следования в горы, так как эти обозы были захвачены немецкими войсками в пути».
Были и совсем позорные для партии случаи. В августе, когда немцы стремительно приближались к городам Кавказских Минеральных Вод, некоторые командиры партизанских отрядов выступили против их объединения в Южную группу, требуя от руководства максимальной самостоятельности. Возглавить Южную группу партийное руководство поручило члену бюро крайкома Баранову.
Но тот в самый ответственный для отрядов момент самовольно выехал «в командировку» за Каспий для обустройства там семей ответственных партийных работников, где и пробыл до конца оккупации края.
Партизаны в Будённовске после освобождения города. Январь, 1943 год.
Ничего общего с партизанской тактикой
Формирование партизанских отрядов в крае было завершено к середине августа. Согласно отчету Суслова, «создано 25 партизанских отрядов, объединяющих около 900 человек». Однако позднее эти цифры многократно менялись.
Так, в «Материалах партизанских отрядов Западной, Северной, Южной групп» сказано, что в Орджоникидзевском крае с августа по декабрь 1942 года действовало 40 партизанских отрядов численностью 1700 человек, а из 56 районов края в их формировании участвовало 45, а также несколько городов.
В этом же документе приводятся цифры по каждой группе, и если сложить их, то получится, что в крае действовало 63 партизанских отряда.
В последних числах декабря в Центральный штаб Суслов докладывал о 37 отрядах на Ставрополье.
В докладной записке «первого» Южному штабу партизанского движения уже в июне 1943 года приводятся данные о 40 партизанских отрядах общей численностью 2011 бойцов…
Сколько на самом деле в крае было партизан, сегодня никто не знает. Но одно можно сказать точно: уже к декабрю число отрядов, как и самих партизан, в крае заметно поредело.
Так, по данным Центрального штаба партизанского движения, к началу января 1943 года на Ставрополье активно действовало всего девять партизанских отрядов численностью меньше шестисот человек.
Причин для этого, если проанализировать архивные документы, было несколько: часть отрядов была уничтожена немцами, часть ушла в тыл, где их разоружили и расформировали.
Так, например, произошло с Горячеводским отрядом «Василий», который в составе 42 человек по распоряжению крайкома отправился в Гудермес. По пути из отряда выбыли 28 человек, большинство которых дезертировало. Остальных разоружили.
Впрочем, это не помешало Суслову 19 ноября 1942 года на заседании бюро крайкома сделать заявление: «Теперь созданы все условия для того, чтобы развернуть всенародное партизанское движение на территории всех районов без исключения».
Какие этапы? Какое всенародное движение?..
Некоторые отряды успели дать один или два боя, после чего были уничтожены противником.
К началу октября практически полностью прекратило существование партизанское движение в горах Карачая (Западная группа). Сначала из полутора десятков боеспособных отрядов осталось только три - Преградненский, Новоалександровский и Кировский, но печальная участь скоро постигла и их.
В суровых условиях гор люди остались без продовольствия и боеприпасов. Если отряды Восточной группы могли еще заручиться поддержкой регулярных частей Красной армии, то партизаны Западной группы на такую помощь рассчитывать не могли, полагаясь исключительно на себя. Кто уцелел в бою с отменно подготовленными солдатами горнострелковых рот, заблудились и замерзли.
Выход немцев к ключевым перевалам Северного Кавказа партизаны предотвратить не могли при всем их мужестве, да никто такую задачу перед ними и не ставил. Немногим удалось выйти в советский тыл.
Кто попытался найти убежище в населенных пунктах на занятой немцами территории, попали в руки полицейских.
Даже в оптимистическом решении крайкома от 19 ноября отмечалось, что партизанские отряды имеют весьма скромный счет истребленных ими гитлеровцев:
«Есть отдельные отряды, например Кумской (объединение Буденновского, Левокумского и Арзгирского отрядов. - Авт.) группы, которые вопреки неоднократным указаниям крайкома ВКП (б) не провели ни одной операции, уклоняясь от встреч с врагом, забывая о том, что подобная тактика с тактикой партизанской борьбы не имеет ничего общего».
Партизанская присяга
Потребовать решительного усиления борьбы
Вот докладная записка политрука Ф.А. Сентяева, который с 5 августа по 16 ноября находился в одном из наиболее боеспособных партизанских отрядов - Кировском, действовавшем в районе станицы Преградной и перевала Загедан:
«За время своего существования отряд не проявлял никаких действий против немцев. При первом нападении на отряд немцев 26 августа отряд потерял убитыми двух человек и обоз с продовольствием в количестве 8 подвод…
При втором нападении 2 сентября потеряли убитыми два человека, и отряд разбежался. Потеряли десять винтовок, два автомата и один ручной пулемет, 27 верховых лошадей.
Комиссаром брошена полевая сумка с деньгами - 6700 рублей и чистые бланки партбилетов. Командиром брошена сумка с чистыми бланками паспортных документов и свидетельствами о рождении.
29 сентября отряд потерял на лесокомбинате почти все свои продовольственные базы. Отряд полмесяца четырьмя группами бродил по лесу, после чего мной был собран и направлен в краевой штаб.
Своим существованием этот отряд только усиливал врага, отдавая ему оружие и продовольствие…»
Доклад, что и говорить, неутешительный. Но кто учил партизан воевать? Кто и как руководил ими?
Находясь в Кизляре, «главный ставропольский партизан» Суслов долгое время ничего не знал о разгроме Западной группы, снабжая руководство страны устаревшими летними данными. Но и эти сведения мало что имели общего с суровой реальностью.
В приказе от 30 декабря 1942 года «О решительном усилении борьбы с противником» Суслов требовал от штаба Южной группы «продвинуть партизанские отряды на территорию, временно оккупированную противником… чтобы сорвать мероприятия немецкого командования по вывозу с территории края живой силы и техники, вывозу населения, угону скота и вывозу зерна и имущества».
Однако единственным отрядом Южной группы был Кисловодский отряд им. Лермонтова.
Немало среди партизан имелось трусов и предателей.
Командир Зеленчукского отряда «За свободу казачества» С. Лосев, до войны райвоенком, впал в панику и бросил подчиненных на произвол судьбы.
«Не выполнил боевого задания партии в период немецкой оккупации, а поступил как шкурник, спасая свою жизнь». Такую характеристику Лосеву дал секретарь крайкома ВКП(б), бывший командир Западной группы И.П. Храмков.
В конце сентября 1942 года отряд был выдан врагу и уничтожен. Уйти удалось лишь пятерым, в том числе комиссару и командиру.
Комиссар Черкесского городского отряда Пчентлешев, второй секретарь Черкесского обкома партии, на второй день после занятия немцами Архызского ущелья бросил отряд и бежал за перевал, в тыл. Комиссар Изобильненского отряда Валюк перешел на службу к немцам, предал отряд, который был уничтожен карателями. Комиссар Молотовского отряда Панфилкин стал работать агентом немецкой комендатуры по борьбе с партизанами.
Из отряда Каясулинского района дезертировали 14 человек, в том числе один член партии, пять кандидатов в члены ВКП (б) и комсомолец. Пятеро из дезертиров перешли на службу к немцам, а в январе 1943 года ушли с ними.
Отряды продолжают топтаться на месте
Наиболее эффективно проявили себя партизаны Восточной группы, имея возможность действовать в сотрудничестве с регулярными частями Красной армии, особенно после того, как в октябре 1942-го влились в состав 10-й казачьей кавалерийской дивизии корпуса генерал-лейтенанта Н.Я. Кириченко.
Распоряжение о присоединении партизан к кавалерийскому корпусу отдавал сам Суслов, но позднее потребовал от командира Восточной группы А.Н. Попова объяснений. Опытный аппаратчик Суслов не мог позволить излишней самостоятельности своих замов. Иными словами, всячески давал понять им, кто в доме хозяин.
Суслов мало что понимал в тактике и стратегии войны в условиях оккупации и за все время своего руководства не издал ни одного приказа, направленного на осуществление конкретной операции.
Подтверждением этого служит приказ №1 краевого штаба от 30 декабря:
«Отряды продолжают топтаться на месте... Полицейские отряды, состоящие из предателей, на которых немцы возложили сейчас обеспечение «порядка» и борьбу с партизанами, не представляют собой сколько-нибудь серьезной силы.
Приказываю: штабам партизанских отрядов Северной и Кумской групп немедленно покончить с недопустимой медлительностью и нерешительностью, активизировать действия всех отрядов, не допуская «спокойного» отсиживания ни одного отряда, ни одного партизана в отряде...»
Не удалось Суслову мобилизовать отряды и в январе 1943-го, когда немцы спешно покидали Кавказ. О том, что партизаны не осуществили ни одной серьезной диверсии, которая бы могла задержать немцев, говорил, в частности, и генерал-полковник И.И. Масленников, с 8 августа по 24 января командующий Северной группой войск Закавказского фронта.
Однако в январе 1943 года, за несколько дней до отхода оккупантов, на Ставрополье вдруг наметился рост партизанского движения. Как выяснилось, новые отряды сколачивали бывшие дезертиры и полицейские, не успевшие или не пожелавшие бежать с немцами. Активность в борьбе с врагом постарались проявить и те, кому удалось отсидеться в тылу.
Так, бывший комиссар отряда Молотовского района Панфилкин после добровольной службы у немцев создал «партизанский» отряд в Ставрополе. Бой с немцами отряд завязал за полчаса до вступления в город передовых частей Красной армии. По данным Панфилкина, его партизаны убили два десятка немцев, вывели из строя полтора десятка машин и мотоциклов, захватили пушку, пулеметы, винтовки, гранаты, предотвратили уничтожение многих зданий…
Как разнятся цифры отрядов, действовавших на Ставрополье, так же разнятся и данные успехов партизанских отрядов. Самые оптимистические приводятся в сборнике документов «Ставрополье в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 годов», изданном в 1962 году.
Налёты по чётко разработанному плану
Так, за пять с половиной месяцев оккупации ставропольские партизаны уничтожили 3200 солдат, 90 офицеров, 420 предателей, 87 бандитов, 82 шпиона, 414 полицейских, 102 автомашины, повредили 30 километров связи. В докладной записке Суслова от 4 июня 1943 года упоминается, что партизаны подбили один самолет, 21 танк и 8 бронемашин.
Насколько можно верить этим цифрам, видно из донесения штаба объединенного отряда Кумской группы краевому штабу партизанского движения о действиях в тылу врага: «11 января 1943 года отряды после тщательной разведки выступили по разработанному плану и произвели налеты» в районных центрах Левокумское, Азгир и еще десятке сел.
Далее идет перечисление успехов: уничтожено фашистов 117 человек, взято в плен 87, захвачено три миномета, три ручных пулемета, 212 винтовок, 12 автоматов, 13 ящиков артиллерийских снарядов, 11 ящиков гранат, винтовочных патронов 74 тысячи, лошадей 317 голов, крупного рогатого скота 3720 голов, овец 47 отар, тракторов исправных 81.
Трофеи, что и говорить, потрясающие, такими не всегда могли похвастаться даже регулярные части Красной армии. Но главное в другом - День освобождения Левокумского района от оккупантов приходится на 10 января, то есть за день до «налета» на райцентр партизанских отрядов.
В справке о деятельности Северной группы партизанских отрядов с 1 августа 1942 года по 21 января 1943 года сказано, что у врага было отбито три паровоза, шесть паровозных тендеров, восемь пушек, четыре тягача… Что это за техника? Может, просто брошенная?
Известно, что при отступлении немцы из-за отсутствия топлива, холодов массово бросали не только машины, но и танки, самоходки, артиллерийские орудия, не говоря уже о боеприпасах и обмундировании.
С наступлением Красной армии, писал Суслов «наверх», партизанские отряды «значительно повысили свою активность» и с 1 по 22 января 1943 года освободили 55 населенных пунктов, в том числе пять райцентров.
Партизаны Ставрополья
Долг родине заплатили собственной кровью
Между тем, по данным Ставропольского крайкома партии, безвозвратные потери всех партизанских отрядов края составили 335 человек. Из них 246 погибли в бою, 89 пропали без вести.
Считать эти цифры окончательными, как и другие, что легли в основу десятков исторических работ о партизанском движении в крае, оснований у нас нет. Более того, надо признать, что сделать партизанское движение в крае широким, массовым, всенародным не удалось.
Тем не менее на счету партизан множество подвигов и настоящих актов самопожертвования, потребовавших огромного мужества.
До последнего бились два десятка бойцов Гофицкого партизанского отряда против десятикратно превосходящих сил врага. Стойкость на перевалах Кавказского хребта проявили партизаны из отряда «Мститель».
Во время рейда сводного партизанского полка у села Владимировка пали в бою командир Однокозов, до оккупации секретарь Благодарнен-ского райкома партии.
В бою под Ачикулаком под гусеницами танка погибла юная комсомолка Татьяна Паюк, эвакуированная на Ставрополье с Украины.
Бывший секретарь Ипатов-ского райкома Железняк попал в плен, но на допросе успел схватить лежащий на столе револьвер и застрелил коменданта. Каратели зверски расправились с партизаном.
История хранит множество фактов стойкости и героизма народных мстителей.
Народные мстители совершали диверсии в тылу врага, ходили в разведку, уничтожали полицейских, предателей, боролись с бандформированиями, в которые входили жители целых поселений.
Немаловажное значение в деятельности партизан имела агитационная работа по распространению среди мирного населения листовок о победах Красной армии.
Работа осложнялась тем, что на оккупированной территории нацисты развернули собственные пропагандистские подразделения: крутили фильмы, печатали газеты и листовки, о победах немецкого оружия гремело из репродукторов.
Узнать о том, что на самом деле происходит на фронте, было практически невозможно. Радиоприемники в большинстве своем у населения были изъяты советскими органами еще в 1941 году.
Высокими правительственными наградами были отмечены более одной тысячи ставропольских партизан и подпольщиков. В большинстве случаев заслуженно.
В партизанские отряды шли не по разнарядке, не по принадлежности к партии, а по велению совести, чувству долга. Голодали, мерзли, погибали тоже не по указанию свыше, а ради освобождения родины от врага.
В этом и состоял подвиг народа.
Версия для печати
Добавить комментарий