Поиск на сайте

Книга под таким заголовком известного ставропольского публициста Василия Красули на днях увидит свет

 
В заголовок было положено название опубликованной в «Ставропольской правде» Василием Красулей (на снимке) в конце восьмидесятых статьи, вызвавшей бурные дискуссии и стоившей автору кресла замредактора краевой партийной газеты.
«О статье, превратившей автора в героя на несколько дней или недель, скоро забыли, - пишет Красуля. - Но она поселилась в душе автора как призрак или галлюцинация, изменила оптику восприятия мира, зажила своей жизнью. И поставила в зависимость от людей, которых он и в глаза не видел. Они поверили его словам и ждали от него поступков».
Журналист, вдохновленный идеалами перестройки, окунулся в политическую борьбу за свободу слова. Так родился организатор «Народного фронта» Ставрополья, редактор первой независимой газеты «Гражданский мир», депутат, вице-губернатор в 1991-1996 годах, который вместе с группой своих единомышленников-демократов пришел в администрацию края, чтобы проводить реформы.
В книге рассказывается о событиях тех бурных лет, о людях, с которыми автор работал и встречался. Предлагаем вниманию читателя отрывок из книги.
 
 
 
Четыре тысячи загубленных душ
 

- Василий Александрович, вы не могли бы составить мне компанию и проехать в село Привольное,  у меня мать живет там? - спросил в один из июльских дней 2009 года мой старинный приятель Александр Измайлов, по профессии геолог, а в постперестроечное время предприниматель, либерал по духу.

Село Привольное отмечено в энциклопедиях как родина Михаила Горбачева. Много лет я ломал голову над вопросом: почему именно он, последний генсек ЦК КПСС, оказался тем советским лидером, который признал, что цивилизационная война с Западом проиграна?

И он подготовил, может быть, самое важное событие в жизни нашей страны в ХХ веке - добровольный и мирный отказ от соблазна коммунистической идеологии. Поступок, требовавший не меньше, а может быть, и больше мужества, чем разоблачение Хрущевым культа личности Сталина. Горбачев дал мир народу, измученному продолжавшейся семьдесят лет гражданской войной. И… остался одиноким.

В феврале 1992-го направлявшийся в Индию авиалайнер с Горбачевым на борту по техническим причинам приземлился в ставропольском аэропорту. В течение двух часов бывший генсек вглядывался в иллюминатор. Никто из высокопоставленных земляков - ни из нынешних, ни из бывших, включая тех, кто когда-то преданно лобызал его руку, - в аэропорт не прибыл. Почему?

Ответ на этот короткий вопрос я неожиданно для себя нашел в Привольном. О родине генсека-реформатора написано много, но одна тайна до сих пор погребена под сугробами забвения. Эта тайна и сжигала Александра Измайлова и роднила его с нашим знаменитым земляком.

В 1933 году в Привольном умерли от голода около четырех тысяч человек. Погибли и трое родственников Михаила Горбачева.

Может быть, именно тогда будущий реформатор, сызмальства пропитавшийся страхами и бессильной ненавистью взрослых, получил первый диссидентский импульс, а когда пришло время, начал задумываться о жестокости и бесчеловечности коммунистического строя?

На обелиске у въезда в село высечены фамилии четырехсот привольнинцев, не вернувшихся с фронтов Великой Отечественной. А тех, кто пошел под нож Голодомора, чьи останки закопаны в ямах, в поле, сброшены в реку, - четыре тысячи. Половина села.

- Четыреста привольнинцев убил Гитлер, четыре тысячи - Сталин! - говорит Александр Измайлов, и в его глазах я вижу страдание.

Он мечтал о том, чтобы в Привольном был возведен мемориал погибшим во время голода. И чтобы на стеле, взывая к совести потомков, были выбиты имена мучеников.

Пройдя по рисковой тропе бизнесмена в 1990-е, отстояв эшафотные минуты под дулом пистолета рэкетира, он высоко поднялся и однажды предстал перед главой администрации поселка:

- Вот проект памятника жертвам Голодомора. Помогу деньгами, буду сам участвовать…

Мужик, которому до пенсии оставалось пару лет, моментально вспотел:

- Саша, давай не сейчас… Рано говорить об этом.

А Измайлов замахнулся шире, и вынашивал новый фантастический проект: поднять общественность и добиться, чтобы где-нибудь на Ставрополье или Кубани был построен макет села 1930-х годов в натуральную величину со скульптурами изможденных детей и старух, которых красноармейцы, выставив штыки, не выпускают из агонизирующей деревни.

А на звоннице должен беспрестанно бить колокол, напоминая живым о цене, которая заплачена за прожекты коммунистической власти. И чтобы здесь раз в год собирались люди - крестьяне и рабочие, студенты и академики, политическая и культурная элита - и поминали жертв террора.

 
Страх, что придут и накажут, живёт в нас
 

Мы ходили по селу, говорили со стариками. Удручал мелькавший в глазах собеседников страх, как только заходил разговор о «лихих временах». Страх, от которого, как думал я, мы избавились в 1990-е.

Ольге Петровне Марковой 91 год. Уж ей-то чего бояться? Но она испытующе щурит на меня ясные глаза и выверяет каждое слово:

- Отнимали у нас все, что было: зерно, муку, кукурузу, масло, картошку, семечку.

- А куры или гуси?

- Их еще осенью порубали. Уполномоченные ходили по хатам, проверяли подвалы, чердаки, заглядывали в печь, под кровать, под пол. Щупами тыкали. Выметали все до зернышка.

В одном доме активисты наткнулись на годовалого младенца. Сморщенное, старческое личико. Ручонки прозрачные. Во сне чмокает соской-пустышкой. Комбедовец вытащил изо рта младенца соску и рассмотрел на свет: а вдруг в пустышку мучицы подсыпали?

В «Открытой» газете была опубликована моя статья «Молчание генсека» о голоде на Ставрополье. Местные власти и общественность отозвались погребальным молчанием. Откликнулся только известный ставропольский краевед и писатель Герман Беликов: «Как хорошо, что вы подняли эту тему! Все молчат, а ведь столько материалов в архивах…» Измайлов объехал киоски «Союзпечати» в Ставрополе, закупил двести экземпляров «Открытой» и привез в сельскую администрацию:

- Раздайте бесплатно, чтобы люди знали!

- Ты что, с ума сошел?! - испуганно всплеснула руками знакомая сотрудница.

Родственников Измайлова, которые помогали собирать информацию, вызывали в администрацию. Что внушали старикам, они не рассказывали. Но наотрез отказались читать газету.

- А вы чего хотели? - сокрушенно вздохнула незнакомая пожилая  женщина, с которой заговорил я. Она вставила бутылочку с соской в рот карапузу, видно, внуку.

Мы присели на скамейку под вишней. Рядом был необычный дом. Высокий забор облицован камнями под старинную кладку. Цветы, беседка, арка из камня. Гранитный валун, на ошлифованном боку которого выбито «Красота спасет мир». Повеяло чудесным. И как черная тень - тема, которая привела в село.

- А я знаю вас, - сказала моя собеседница. - Сочувствовала «Народному фронту» и читала ваши статьи. Даже письмо написала в ваш штаб.

- Надо же, какая встреча! 

А женщина, бывшая учительница, помолчав, продолжила:

- Как были мы рабами, так и остались ими. Только раньше нами коммунисты помыкали, а теперь… Эти. - И собеседница неопределенно повела рукой. - Вот вы боролись за свободу и справедливость, столько сил извели, а что изменилось? Не жалеете?

 
 
Своим величием обязаны жертвам террора
 

Представляю, какие мучения одолевали в последние годы жизни Александра Исаевича Солженицына. Он десятилетиями вынашивал правду о России. Бессонными ночами спорил с собой, собирал документы, писал, переписывал - и подарил народу правду. С замиранием в сердце ожидал, наверное, что прорвется разбуженный им вулкан, зальет лавой негодования, прольются слезы очищения… И какое разочарование! Соотечественники равнодушно отвернулись от выстраданной им правды.

Мне довелось говорить с поклонником генералиссимуса Сталина. Он негодующе гудел:

- Наврал ваш Солженицын! Прожужжал уши про десятки миллионов жертв террора. А на самом деле было репрессировано… всего четыре миллиона!

Образованный вроде бы человек,  и - «всего лишь» четыре миллиона! Разве одного этого недостаточно, чтобы в глазах померкло? Да что же мы за люди?

Солженицын не льстил народу и взывал: откройте глаза и уши, не спите! В его словах бился немой упрек всем, молчавшим и невосставшим, в соучастии и сокрытии преступления. Современники и потомки этого ему не простили.

…В очереди в регистратуру в поликлинике я вздрогнул - женщина впереди меня назвала адрес: «Улица Ашихина…»

В Ставрополе до сих пор существуют улица и площадь имени Ашихина - палача, который раскуривал цыгарку и выжигал ею глаза пленных офицеров. Имя Ашихина на домах города - это мрачная метка. Мы глухи и слепы к прошлому, и эта глухота и слепота мстят, потому что живущие несут ответственность не только за судьбу своих внуков и правнуков, но и за страдания уже ушедших поколений.

Мы не хотим принимать прошлое таким, какое оно есть. Вырываем черные страницы, потому что не можем перенести обидной правды о себе. Мы обитаем в безвременьи.

А мы-то тут при чем, в чем мы виноваты, изумляются многие.

Мне не дает покоя, что миллионы были вырваны из отчих домов, разлучены с матерями и отцами, женами, мужьями, детьми. Те из них, кого не расстреляли, очутились в тюрьмах, лагерях и были превращены в рабов на «великих стройках». Полуголодные, надрываясь и умирая, они валили лес, мыли золото, добывали уголь, рыли котлованы, прокладывали дороги...

Плоды подневольного труда сливались в национальную копилку. Мы, нынешние, горделиво упиваемся мощью доставшихся нам в наследство электростанций, испытательных полигонов, атомных и водородных бомб, превративших Россию в великую державу. И наш душевный покой не тревожит, что могущество это - на костях и крови наших отцов и дедов.

 
Василий КРАСУЛЯ,
публицист, писатель
 

Комментарии

Николай Углов (не проверено)
Аватар пользователя Николай Углов

Прав Василий! По памяти (может быть, где-то допущу ошибку) процитирую великого Астафьева: "Ничего хорошего не могу сказать о нашем народе. Ничем не могу утешить. Не достоин он хороших слов! Народ, который допустил с собой такого, что натворили большевики с ним в двадцатом веке - достоин презрения"... И ещё слова поэта Лермонтова: "Прощай, немытая Россия! Страна рабов, страна господ. И вы - мундиры голубые, и ты - им преданный народ!"
Что изменилось за столетия? НИЧЕГО! Как были холопы-рабы, так и остались! Трусы несчастные! Все чего-то боятся. Горбачёв и Ельцин дали свободу этому народу - так они их первых поносят и гнобят! Не достоин этот жалкий народ свободы и демократии! Коммунисты были во власти, так и остались! Демократов нет у руля России! Есть преступный режим в Кремле и на местах! Есть воры - коммуняки, их дети, внуки и прихлебатели! И во главе этой своры чекист- коммунист Путин!

ВОВА (не проверено)
Аватар пользователя ВОВА

Николай, полностью согласен !

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях