Ни мычим, не телимся

Какую роль в развитии Северного Кавказа должно играть сельское хозяйство, власти, кажется, не могут понять до сих пор

На минувшей неделе в Пятигорске прошел III форум крупнейших компаний СКФО, где в очередной раз пытались понять, какой должна быть структура региональной экономики. Вопрос не праздный, ибо с момента образования федерального округа минуло без малого четыре года, и пора бы уж определиться.
Аграрный сектор в регионе занимает далеко не последнее место по занятости населения (более чем скромное наполнение бюджета от АПК – вопрос другой), и с этим необходимо считаться. В том, что успешная социально-экономическая модернизация СКФО зависит от продвижения самостоятельно сформировавшихся кластеров, среди которых и АПК, не сомневаются многие эксперты, в том числе из чиновников.
На инвестициях именно в аграрный сектор сделал упор и премьер Дмитрий Медведев на правительственной комиссии по развитию СКФО, состоявшейся в начале года.
Не то чтобы в правительстве Северный Кавказ вообще не вызывал ассоциаций с сельским хозяйством, однако вектор, казалось, премьер задал определенно: «Северный Кавказ – это аграрная территория: здесь либо отдых, туризм, либо сельское хозяйство, порядка 60 процентов населения занимается аграрным делом».
На том же совещании министр сельского хозяйства РФ Николай Федоров конкретизировал, что спецификой аграрного сектора федерального округа является большая доля мелкотоварного производства, и это, мол, тот самый случай, когда говорят: мал золотник, да дорог.
«Подтверждение тому – ряд показателей высокоэффективной работы малых форм хозяйствования», – заверил Федоров.
Однако иные выводы напрашиваются из выступления на пятигорском форуме директора ОАО «Корпорации развития Северного Кавказа» Андрея Зубкова, должность которого, по меньшей мере, предполагает владение темой.
По его сведениям, промышленность в СКФО занимает 48% от общего объема производства, в то время как в России в среднем этот показатель равен 37%. Две трети региональной промышленности приходится на обработку, в том числе в аграрном секторе. При этом о курортах, туризме и сельском хозяйстве – ни слова.
То есть сигнал докладчика понимать надо так: ставку делаем на промышленность.
Выходит, о путях развития округа у премьера свои соображения, а в полпредстве свои? А может, просто идет обмен мнениями, ибо кроме разговоров никаких ощутимых сдвигов все равно не видно, какую бы отрасль ни взяли.
Между тем у аграриев свой взгляд на вещи, изнутри.
Лариса Бекузарова, генеральный директор аграрного холдинга «Мастер-Прайм. Березка» из Северной Осетии, поделилась, как за сутки до визита федерального министра Федорова на предприятия ее холдинга к ней десантировались местные чиновники. Прибыли вроде как из благих побуждений – лично убедиться, что к приему высокого начальства все готово, но своей опекой достали до самых печенок.
Когда кто-то из чиновников, опять-таки из благих побуждений, у директора поинтересовался, что хотите, мол, о чем мечтаете, та скрывать не стала: «Хочу забыть дорогу в республиканское министерство сельского хозяйства. На встречи, переговоры, уговоры столько уходит сил и времени, что не до работы уже».
Бекузарова припомнила, как к ней за опытом приезжали датчане, так они вообще понятия не имеют, где сидят их чиновники, чем занимаются. Зато правила игры заданы жестко: положена компенсация за литр сданного молока, банковскую субсидию, закупленное удобрение – извольте. Никто из датских аграриев не просиживает в приемных у чиновников, не кланяется им, не думает, как бы обзавестись полезными связями да потом трепетно их поддержать.
В 2007 году «Мастер-Прайм. Березка» закупила во Франции 330 голов элитного молочного скота породы монбельярд. Сегодня стадо выросло почти в шесть раз, холдинг получил статус племенного производства, закуплено дорогое оборудование. Но для развития остро не хватает земли. Чиновники обещают в решении вопроса помочь, однако задержка в сроках реализации инвестпроекта уже составляет полтора года.
Земельная тема для Северного Кавказа вообще особая. Во всех республиках, кроме Карачаево-Черкесии, на приватизацию земель наложен мораторий. С одной стороны, это хоть как-то сдерживает концентрацию земель в руках двух-трех латифундистов, но с другой – способствует процветанию в этой сфере запредельной коррупции. Именно поэтому, к слову, ряд экспертов полагаеют, что Северный Кавказ для больших аграрных проектов не пригоден.
Учредитель компании «Квест-А» (фабрика по переработке шерсти в Карачаево-Черкесии) Марат Халкечев посетовал на тарифы по электроэнергии, обрубающие всякую инициативу, неподъемные банковские проценты, затягивание выплат компенсации по кредитам. Но главная проблема – отсутствие качественного сырья.
Государство из овцеводческой отрасли ушло практически полностью, а бизнес поддерживать необходимый уровень производства не может по ряду причин: нет условий, кадров, научной базы. Дать старт высоким технологиям в овцеводстве без государства не получится. Круг замкнулся.
О том, что сельскохозяйственный бизнес на Северном Кавказе развивать неимоверно трудно, подтвердил директор группы компаний «Агрико» Владимир Бовин. О проблемах даже говорить не стал – все они давно известны, только решать надо. А итог такой: четверть своих инвестиций «Агрико» вложила в предприятия Курской области. Северный Кавказ и Ставрополье в первую очередь в конкурентной борьбе регионов проиграли.
Вместе с тем концептуальные метания и растерянность чиновников перед выбором, по какому идти пути, объяснимы. Без дотаций аграрное производство, естественное, наиболее органичное для региона, развиваться не может. Но «лишних» денег нет, и не предвидится – экономика в рецессии, а страна подписалась на баснословно затратные проекты – Олимпиаду, Универсиаду, футбольный чемпионат.
Так что ждать помощи сверху в обозримой перспективе аграриям откровенно бессмысленно.

Олег ПАРФЁНОВ