Обрывались мечты, мелодии, жизни

Листая альбом школьного музея, я думаю о людях, которые отдали жизнь, освобождая моё село

Вечный огонь... Мне нравится этот уютный уголок в центре села Донского. Здесь все воспринимаешь по-другому. Языки пламени, взмывая к небу, как будто просят: «Задумайся!» И я стою, потрясенный этой минутой, задумчиво гляжу на мемориал. Что мы можем сделать, чтобы не повторилась трагедия, чтобы через несколько поколений никому не пришлось стоять вот так же, с комом в горле, вспоминая погибших?

Листая альбом школьного музея «Они освобождали Донское» с письмами, документами, по крупицам собранными поколениями учеников, я представлял себе людей, отдавших жизнь за освобождение моего родного села. Какими они были? О чем мечтали? Во что верили?

А сейчас перед памятником, вглядываясь в языки пламени, я точно воочию вижу сражающихся бойцов, вижу тех, «кто уже не придет никогда»...

...Знойная Фергана. Играющий на улице стриженый мальчишка с улыбкой оглядывается на зов матери: «Ибрагим! Ибрагим! Где ты, проказник?» Глаза мальчишки лукаво блестят.

А вот он, уже взрослый, работает на строительстве Ферганского канала.  «Вода - это жизнь, она напоит нашу землю», - говорит он товарищу и радостно смеется, совсем как в детстве.

23 января 1943 года. Хутор Стрельников, Ставрополье. На снегу, раскинув руки, лежит солдат, а вокруг растекается, пропитывая снег и землю, лужа крови... И это тоже он, Ибрагим Мамаджанов, сын узбекского народа, напоивший своей кровью землю моего села.

Языки пламени полыхают. А передо мной новая картина.

Деревенский мальчишка Сашка - Александр, как зовет отец, когда сердится, - ходит в ночное, пасет лошадей и смотрит на звезды, рассыпанные по небу. Особенно нравится ему смотреть на самую яркую и большую звезду, она кажется особенно загадочной, таинственной.

Он и потом часто смотрел на нее и мечтал о небе. Долететь бы до звезды! Она светила ярко и была, казалось, очень близко.

Но лететь к звезде - дело будущего, а сейчас - разведка. Он стал разведчиком, Александр Андреевич Трофимов. Был убит немцами в Донском на улице Октябрьской, похоронен селянами в огороде Татьяны Горячиной. В 1975 году захоронен в братской могиле у Вечного огня села Донского.

...Белоруссия. Минск. Невысокий парень смотрит в окна на втором этаже, мечтая увидеть светловолосую девушку. А она все не подходит. Только музыка звучит из окна, оставаясь в памяти навсегда. И милый образ лишь мелькнет, и первая любовь оборвется. И никакого будущего у этого парня.

Падая под градом немецких пуль, собрав все силы, он успеет крикнуть:  «Сообщите нашим, я красноармеец Ополев!» Это было уже здесь, на моей земле...

А огонь пылает. Вечный огонь. Символ памяти России о ее сынах.

Лаптевый Яр. Две женщины склонились над раненым. «Жив еще, жив солдатик», - шепчет одна. Со слезами, с риском они подобрали его.  Но рана оказалась смертельной. Это был Орест Развадовский. Что проплыло перед его туманящимся взором? Родная Украина? Беленые хаты? Черноглазая девушка?

В том же 1943 году, когда солдаты разных национальностей освобождали наше село, мой прадед, Гавриил Семенович Соболев, погиб под Курском. Он был пулеметчиком.

Я верю в человеческую память, в умение любить и сострадать. Понимаю, что нужно жить, учиться и трудиться так, чтобы Вечный огонь любви и памяти горел в наших сердцах и в сердцах будущих поколений как знак великой благодарности всем, кто отстоял мир на земле.