Проклятый «Сатурном»

Уроженец ставропольского села Александровского, легендарный советский разведчик Александр Иванович Козлов полвека вынужден был доказывать, что он не предатель

Из «Истории Великой Отечественной войны»:

Тактика тотального шпионажа

После проигранного сражения под Москвой Гитлер устроил разнос руководству Абвера (управление германской разведки и контрразведки) за низкое качество сведений о противнике. Исправить положение решено было с помощью тотального шпионажа - массовой заброски агентов в советский тыл.

Усилиями адмирала Канариса в 1942 году в сравнении с 1941-м немцы смогли увеличить заброску в советский тыл разведчиков, террористов и диверсантов более чем вдвое. Только в 1942-м в структуре Абвера подготовили 7 тысяч шпионов и 2500 радистов и диверсантов. Эти первые результаты были хорошие.

Но судьбы немецких агентов складывались по-разному. Одни, оказавшись на советской территории, на связь не выходили, но и с повинной в органы «Смерш» тоже не спешили, опасаясь репрессий. Другие чистосердечно открывались в надежде спастись и снова оказаться в рядах Красной армии. Кому-то из них верили, кому-то нет. Бывало, агентов, как шпионов, уничтожали на месте.

Вербовали немцы, прежде всего, из числа советских военнопленных, которые не выдерживали условий содержания в концлагерях. В Абвере считали, что агентуру из военнопленных можно готовить быстро, к тому же для зафронтовой работы ее легче внедрить в части Красной армии. С каждым кандидатом проводились индивидуальные беседы, выяснялись данные биографии, личные качества, связи, отношение к советской власти и к немцам.

Тех, кто давал согласие работать на немцев, немедленно изолировали от других военнопленных и направляли в специальные проверочные лагеря или непосредственно в учебные центры.

На каждого агента заводили подробную анкету, брали подписку о добровольном согласии сотрудничать с немецкой разведкой, присваивали псевдоним. В некоторых случаях завербованных приводили к присяге на верность Гитлеру.

Преподавательский и инструкторский состав школ комплектовался из белоэмигрантов и бывших офицеров Красной армии, уже проверенных в работе в качестве агентов Абвера. Общее руководство школами осуществляли сотрудники военной разведки.

Срок подготовки агентов зависел от характера предстоящей деятельности: для разведчиков ближнего тыла - до четырех недель, для диверсантов - до двух месяцев, для радистов - до четырех месяцев, для разведчиков глубокого тыла - до полугода.

В Германии и на оккупированных территориях было создано 60 специализированных учебных заведений для подготовки агентов, и это не считая 130 разведывательных органов, работавших на всей протяженности советско-германского фронта.

Разведшколы, в частности, создавались при абверкомандах: шесть разведывательных, шесть диверсионных и пять контрразведывательных. Общее руководство их деятельностью осуществлял штаб «Валли» под Варшавой.

Основными поставщиками шпионских кадров были Варшавская (центральная) и Борисовская (с филиалами в Катыни и Орджоникидзеграде) школы.

На счету Абвера было немало успешных операций, в том числе на территории Ставропольского края. Так, в 1942 году диверсанты уничтожили мост возле Минеральных Вод, другой мост рядом с Пятигорском захватили и удерживали до подхода передовых частей вермахта. В Ставрополе (Ворошиловске) во время оккупации дислоцировалась абверкоманда-101 под командованием подполковника Гемприха.

Под названием «Сатурн» в истории Великой Отечественной войны стала известна абверкоманда-103 (подполковник Герлиц), работавшая против Западного, Калининского, Центрального, Белорусского и Прибалтийского фронтов.

А.И. Козлов. Лейтенант Красной армии

Дважды представляли к ордену

В июле 1941 года выпускник Калиновического в Белоруссии военного пехотного училища, молоденький лейтенант Александр Козлов попадает на Западный фронт.

Кадров катастрофически не хватало, и Козлова назначают помощником начальника штаба полка по разведке. Осенью он становится командиром батальона 21-го стрелкового полка 7-й стрелковой дивизии Московского народного ополчения.

Вскоре четыре армии, в том числе 7-я стрелковая дивизия, оказались во вражеском кольце. Часть бойцов и офицеров смогли вырваться из окружения, остальные пытались организовать борьбу с врагом в его тылу.

Из уцелевших солдат Козлов сформировал партизанский отряд, насчитывающий более ста человек. Позднее отряд вошел в состав партизанской дивизии «Дедушка», воевавшей на минском направлении и имевшей связь с Москвой. Это было достаточно сильное соединение, способное нанести врагу заметный урон.

После объединения отрядов Александр Козлов был назначен командиром 3-го батальона 1-го партизанского полка. Здесь судьба свела его с военфельдшером Галиной, ставшей его женой.

Из партизанской характеристики А.И. Козлова:

«С октября 1941 года принимал активное участие в партизанском движении в Смоленской области. Был организатором партизанского отряда в деревнях Селянка, Фенино, Громани, Калита Дорогобужского района… В 1942 году дважды представлялся к правительственным наградам.

Командир партизанской дивизии «Дедушка» Воронченко В.И. Комиссар Силантьев П.Ф.».

В книге «Первая партизанская», вышедшей в Москве в 1983 году, есть фотография Александра Козлова, командира одного из крупных и успешных отрядов, действовавших на Смоленщине.

За проявленные храбрость, решительность и умение вести военные действия в тылу врага Козлов был представлен к награде - ордену Красной Звезды, который получит только в мирное время.

В июне 1942 года против партизанской дивизии немцы бросили большие силы, уничтожив ее. Разрозненные группы предпринимали отчаянные попытки выйти из окружения и пробиться к своим.

«Шли ночами, а днем отсиживались в болоте, накрывшись тиной, - вспоминал десятилетиями позднее Александр Иванович. - Поначалу крепились, а потом терпеть стало невозможно. Комары ели поедом, закончилась еда. Съели офицерские ремни, планшетки, изнемогали, но шли…»

На десятый день Козлов с группой попал в засаду. Переодетые в форму красноармейцев немцы смогли подойти вплотную и обезоружить партизан. От удара прикладом по голове командир потерял сознание. Так лейтенант  Козлов оказался в лагере для военнопленных под Вязьмой.

А.И. Козлов. Гауптман абверкоманды-103

Уникальный для вербовки случай

Спустя несколько дней Александра доставили на допрос. Перед ним сидел такой же молодой обер-лейтенант Гибауэр.

- У нас есть сведения, что вы комиссар.

- Это не так.

- Как подтвердите ваши слова?

- Можете спросить у моих товарищей, у жены.

- Жены?! Она тоже в плену? Где находится, кто она?..

- Лейтенант медицинской службы.

- Присаживайтесь. Расскажите о себе подробнее: где родились, учились, служили?..

На следующий день Александра из лагеря перевели в казарму. Хлеб, колбаса, масло, водка - всего в изобилии. Долго не мог понять, чего от него хотят, почему, как обещали, не дают встретиться с женой?.. И вдруг понял - им заинтересовалась разведка!

«У нас есть к вам предложение о сотрудничестве, -  услышал Александр  на очередном допросе. - Вы пройдете подготовку, вас с заданием забросят в советский тыл. Если не согласны, вас с женой отправят в лагерь, сами понимаете, по раздельности. И не торопитесь с ответом, подумайте хорошенько. Посоветуйтесь с супругой».

Галина к тому времени ждала ребенка, и для немцев это был идеальный случай получить верного и исполнительного агента.

«Встретились с женой, - вспоминал Александр Иванович. - Что делать? Не согласиться - двумя неизвестными могилами больше. Согласиться - пойти на предательство… Тогда я предложил: «Даем согласие на сотрудничество, а в нашем тылу я начистоту все выкладываю в НКВД. Ты... остаешься в заложниках».

Галина дала согласие.

Александр Иванович и его вторая жена Марфа Васильевна

Встретились два земляка

Разведшкола «Сатурн» находилась в белорусском городке Борисове. В подготовке агентов немцы использовали метод полного погружения в советскую действительность: русские фильмы, «Беломор», зубрежка красноармейского устава, «Комсомольская правда», обращение друг к другу не иначе как «товарищ»... Получив псевдоним Меньшиков, в школе Александр проучился год.

«По окончании разведшколы я получил самое ответственное задание, - рассказывал Козлов. - Почему выбор пал на меня? У меня была заложница. Немцы знали определенно, что я возвращусь. К тому же мы ждали ребенка... Но случилось так, что ребенок родился слабым и спустя три дня умер».

Козлову предстояло  передать немецким радистам в Малаховке под Москвой полмиллиона рублей и питание для рации. Это была очень ценная для немцев группа, передававшая сведения о движении военных эшелонов.

В июне 1943 года на скоростном бомбардировщике  «Дорнье-217» Козлов в советской форме с документами на имя гвардии капитана Раевского глубокой ночью был сброшен на парашюте вблизи Тулы. По инструкции парашютисту предписывалось скрыть следы своего появления.

Вместо этого Козлов, разрядив пистолет, что должно было свидетельствовать о его истинных намерениях вернуться к своим, пошел в сторону города. Вскоре увидел палатку и часового. Командира роты попросил отвести его к начальнику штаба.

Первым, кого встретил Александр Козлов, был Петр Александрович Шацкий, в будущем… профессор Ставропольского педагогического института. Тогда о своем землячестве эти два человека даже не догадывались.

Уже после войны Шацкий прочитал книгу А. Сердюка «Разглашению не подлежит» и вспомнил, как все было. Он написал Козлову, они встретились. По рассказам родственников Шацкого, Александр Иванович часто бывал у них дома, они дружили, но подробностей их встреч, увы, история не сохранила.

Случай невероятный, небывалый, просто фантастический! Случай, который никогда бы не использовал в своей книге ни один романист, потому что он бесконечно далек от правдоподобия! Но жизнь подкидывает и не такие еще сюжеты, и нам ничего не остается, как только верить происходящему.

В Туле Козлов по цепочке дошел до Главного управления контрразведки «Смерш». Его могли расстрелять, но ему поверили. Как вспоминал Александр Иванович, немалую роль в этом сыграл бывший командир партизанской дивизии, находившийся тогда в московском госпитале, дав своему товарищу по оружию самую хорошую характеристику.

Повезло и в том, что «Смерш» был создан всего за два месяца до заброски Козлова в советский тыл. Как обычно бывает при организации чего-то нового, в этом случае тоже допустили немало просчетов, а в руководство затесались некомпетентные люди.

В «Смерше» рисковали, но и понимали: другого такого случая, чтобы внедрить в немецкую разведшколу своего агента, не представится - отбор из числа пленных немцы производили сами. Козлову дали позывной «Байкал-60» и стали готовить к переброске на сторону немцев.

Из справки-характеристики на агента «Байкал-60»:

«В июле 1943 года в органы «Смерш» явился с повинной агент германской разведки «Раевский», он же «Меньшиков» - Козлов Александр Иванович. После явки был перевербован Главным управлением «Смерш» и под позывным «Байкал-60» 17 июля 1943 года переброшен в тыл противника под видом выполнившего задание германского агента…

Начальник 4-го отряда Главного управления «Смерш» генерал-майор Утехин».

Вербовал своих же агентов

Козлова немцы встретили как героя. Накрыли стол, понеслись поздравительные тосты.

«Чувствую, меня спаивают, - рассказывал разведчик. - Начал вставать и не могу - пьяный! Но голова работала четко, понимал - вот сейчас решается вопрос жизни и смерти. Больше всего боялся зондерфюрера Фурмана - сильный был разведчик, просто бестия! Мне постоянно казалось, что он читает мои мысли и я нахожусь на грани провала.

После общего застолья Фурман пригласил меня в кабинет: «Вас на советской стороне взяли органы НКВД, признайтесь». - «Нет! Я говорю вам правду!» - «Не спешите отвечать, Меньшиков. У нас были такие, которых там обрабатывали, а потом присылали сюда с заданием. С каким заданием вас забросили к нам?..»

И все же Фурмана Александр Козлов перехитрил. И это «случайный» разведчик, которого никто не готовил и специально в тыл врага не забрасывал!

Рацией Козлову пользоваться было нельзя, подслушивающие устройства устанавливались везде. Даже в общении с женой у Александра были свои условные знаки.

Но разведчик, который не может передать нужные сведения, теряет всякую ценность.

«Я вошел в доверие к руководству школы, имел уйму нужной Центру информации, но долгое время не имел возможности передавать ее, - рассказывал Александр Иванович. - Была договоренность, что забросят еще одного разведчика - Бориса, он найдет меня, подойдет и назовет пароль. Все как-то очень непрофессионально, по-книжному. Будто в детской игре. Конечно, связного я не дождался.

Пришлось отчаянно рисковать, ставить под срыв операцию - перевербовывать агентов и с ними передавать разведданные».

Перевербовывать тех, кого сам же и готовил для заброски в советский тыл! Какие основания были у Козлова, чтобы ему поверили?! Как вообще можно было поверить в то, что он - капитан Абвера, начальник учебной части разведцентра «Сатурн», удостоенный пяти наград за заслуги перед Рейхом, - на самом деле советский разведчик?!

«Когда в школу поступала очередная партия военнопленных, я медленно обходил строй, всматривался в лица новичков и здесь уже отбирал тех, с кем предстоит работать, - делился опытом разведчика Козлов. - Наблюдал за ними, вызывал на разговор, «раскрывал» за игрой в шахматы, отсеивал и оставлял самых надежных».

Рискуя ежедневно и ежечасно, Александр Козлов перевербовал семь агентов, сообщив о десятках других, что позволило Центру подсовывать немцам правдоподобную дезинформацию, которой руководство Абвера до конца войны питало армейское командование. Фактически Козлов парализовал деятельность «Сатурна».

Такая работа была под силу лишь человеку незаурядного ума и железной воли. Тогда разведчику без специальной профессиональной подготовки было всего 23 года.

«Постоянно думаю о том, что кто-то свыше помогал мне…» - вспоминал разведчик.

Заподозрили в связях с американцами

По мере отступления немцев разведшколу перевели в Кенигсберг. Все это время Козлов даже не представлял, доходят ли его сведения до советского командования. Первым, кто вернулся «с той стороны», был Николай Титаренко, который и рассказал, что Центр Козловым доволен, но просит усилить работу.

«Ничего не оставалось, как взять повышенные обязательства и вскрыть внутренние резервы», - шутил Александр Иванович.

В 1945-м «Сатурн» оказался в Бисмарке, на левом берегу Эльбы. Это последнее место дислокации разведшколы. В мае город оккупировали союзнические американские войска. Что предпринимать дальше, Козлов не знал.

Если бы операция была продумана, он, конечно, в такую ситуацию не попал бы. Признаться американцам, что он советский разведчик, без разрешения из Центра он не мог. Да и понимал: в разведке союзников нет, в этой сфере табачок всегда врозь.

Ничего не оставалось, как выбросить немецкие ордена и сдаться американцам в плен под видом советского диверсанта. Козлова отвезли в Бельгию, затем во Францию, в лагерь военнопленных.

Коменданту лагеря Александр рассказал, что месяц назад его в составе группы выбросили на западном берегу Одера с целью восстановления оборонительной системы, но члены группы растерялись, и где его товарищи сейчас, он не знает. Попросил предоставить ему возможность встретиться с советским командованием.

Примерно через неделю Козлова отвезли в Париж, передав в нашу военную миссию, а вскоре из Москвы за разведчиком прибыл человек с Лубянки.

Родина Александра встретила неласково.

Встал вопрос: что делать с разведчиком дальше? Козлову настоятельно «порекомендовали» уволиться не только из органов, но из армии - в НКВД подозревали, что он мог быть перевербован американской разведкой.

«Глупо! - не скрывал эмоций Александр Иванович. - До сих пор считаю, что если бы меня оставили работать в разведке, я бы стал профессионалом экстра-класса. Три года в немецком тылу дали мне бесценный опыт агентурной работы. Но вместо этого отпустили на все четыре стороны с записью в личном деле о том, что «три года пробыл в немецком плену».

И ни слова о том, что эти три года он служил в советской разведке! Для Александра Ивановича это был удар, ведь он, кадровый военный, не имел никакой другой специальности!

А дальше началась история, которой ни в книгах, ни в фильмах о «Сатурне» места не найдется. Даже в титрах к картинам Вилена Азарова имя Козлова упоминать запретили. Началась эпоха замалчивания, унижения, безысходности.

Вернулся в родное село Александровское, но с черной меткой «был в плену» на работу принимать не хотели. Перебивался маляром, колхозником, грузчиком, военруком в семилетней школе, помощником лесничего.

Не выдержав гнетущей атмосферы, в которой оказалась семья, жена Галина уехала к родным в Саратовскую область. Семья распалась. А тут военком бдительность проявил: как, мол, с 1942-го по 1945-й ты пробыл в плену, а из армии уволен в 1946-м, да еще с должности помначштаба полка, расформированного в 1941-м?!

Пройдя, казалось, самое сложное, в тот момент, признавался Александр Иванович, он думал застрелиться. Единственное, что останавливало, - это отсутствие оружия, а другими способами уходить из жизни, как офицеру, было стыдно.

Но жизнь стала налаживаться. Александр встретил Марфу Васильевну, которая стала его женой и его ангелом-хранителем. Благодаря этой женщине Александр бросил пить, поступил на заочное отделение Воронежского лесохозяйственного института, в 1948-м у них родился сын Вячеслав.

Спустя год бывшему разведчику пришел вызов из Москвы. Как он обрадовался, ехал в столицу полный надежд, думал, что вот, наконец, родина оценила его заслуги и теперь ему позволят вернуться в разведку!

Запугивал репрессиями НКВД

В Москве Александра Ивановича арестовали. В постановлении на арест значилось: «Будучи начальником учебной части «Сатурна», Козлов высказывал резкие, антисоветские суждения и запугивал агентуру репрессиями со стороны НКВД».

А дальше Лубянка, Бутырка, Лефортово. Следствие велось почти полтора года.

По постановлению особого совещания при МГБ СССР от 25 октября 1950 года Александра Козлова обвинили «в разглашении сведений, не подлежащих разглашению». Никакого суда не было и в помине - вызвали в кабинет, полковник зачитал приговор и - вагон, Карлаг, каторжный труд.

Домой Александр Козлов вернулся в июле 1952-го. И снова пришлось мыкаться в поисках куска хлеба. Работал пожарным, бетонщиком, разнорабочим...

Многое, но далеко не все изменилось в судьбе разведчика с первой волной хрущевской реабилитации. Военным трибуналом Московского военного округа от 30 декабря 1963 года Александра Ивановича Козлова оправдали. Вскоре вернули и затерявшийся орден Красного Знамени, к которому он был представлен еще в 1942 году за партизанскую борьбу в лесах Смоленщины.

Наградили орденами Отечественной войны I степени и Красной Звезды, медалями «Партизану Отечественной войны» I и II степени.

К очередному юбилею ВЧК-КГБ Александру Ивановичу вручили Почетную грамоту за активное участие в боевой деятельности органов госбезопасности в годы Великой Отечественной войны за подписью Юрия Андропова. Одна за другой выходили о нем книги, снимались фильмы.

Только справку из КГБ выдали такую, что три года в «Сатурне» снова выпали из его биографии! И сколько ни бился разведчик, четких сведений о себе получить так и не мог. А с темным пятном в биографии лишен был льгот, положенных государством для фронтовиков и репрессированных.

В 1969 году В. Ардаматский, автор прославившей Козлова повести, пишет своему герою письмо, в котором настоятельно советует прекратить всякие публичные выступления о своем прошлом. В противном же случае пригрозил опубликовать в центральной прессе статью, разоблачающую Козлова как самозванца, выдающего себя за прототипа Крылова-Крамера в фильмах о «Сатурне»!

Началась травля. Александр Иванович с семьей решает перебраться в соседний Краснодарский край, сначала в Гулькевичи, потом в Горячий Ключ.

Кадр из фильма «Конец Сатурна»

Разведчики увидели «зазеркалье»

Только в 1993 году работники собеса смогли получить справку из Московского военного трибунала, где впервые официально была признана ошибка в отношении Александра Козлова.

Вот выдержка из справки:

«Военный трибунал округа обратился (в 1963 году. - Авт.) к председателю Госбезопасности СССР с просьбой рассмотреть вопрос о представлении Козлова А.И. к награждению орденом. Возбуждая ходатайство, была высказана просьба - обратить внимание, что Козлов с июля 1943 года по апрель 1945 года по заданию органов безопасности находился в немецкой разведшколе, сначала преподавателем, а затем начальником учебной части.

Используя свое служебное положение, перевербовал 7 немецких агентов, 6 из которых прибыли по паролю, данному Козловым, в органы госбезопасности. Козловым проводилась также работа по отчислению немецких агентов, которые были наиболее преданы немецкому командованию.

Возвратившись в июне 1945 года в Советский Союз, Козлов представил в органы госбезопасности подробный отчет о деятельности разведчиком. Назвал 57 агентов и 29 человек официальных сотрудников школы. В дальнейшем, проживая в Ставропольском крае, оказывая помощь органам госбезопасности, им было опознано 12 немецких агентов».

Эта справка во многом изменила жизнь легендарного разведчика. Стал получать льготы, пришло официальное признание.

Точку в борьбе ветерана за свое честное имя поставило письмо из ФСБ:

«Дорогой Александр Иванович! Невозможно переоценить вклад в Победу советских разведчиков, работавших в глубоком тылу врага. Мы с уважением относимся к вашему подвигу и сочувствуем драматическим вехам в вашей судьбе.

Мы рады, что справедливость восторжествовала и родина, хотя и с опозданием, смогла оценить ваши боевые заслуги. Отныне ваше имя занимает достойное место в истории советской контрразведки».

Признание к разведчику пришло и на его малой родине в селе Александровском! В 2005 году по инициативе сотрудников районной библиотеки состоялось открытие памятной доски на доме, где жил Александр Козлов.

После войны многих разведчиков, работавших в тылу врага двойных агентов, постигла тяжкая участь.

«Кто из разведчиков остался в живых, тот был связан обетом молчания, почти всех репрессировали, - размышлял Александр Иванович незадолго до смерти. - Почему? Я думал над этим всю свою жизнь и не находил ответа. А сейчас понял: разведчики видели «зазеркалье». Некоторые разочаровались в нашей действительности…»

Ровно 75 лет назад разведчик начал свой путь в «Сатурн».

В свое время губернатор Кубани Николай Кондратенко подписал ходатайство о присвоении разведчику звания Героя России. Ответа, правда, не последовало до сих пор. Думаем, что на Аллее почетных граждан Ставрополья должен стоять бюст Александра Ивановича Козлова. Заслужил.