Поиск на сайте

 

Какой быть школе завтрашнего дня на Ставрополье, не представляют пока ни чиновники, ни сами учителя
 

 

Идеальная модель
В конце августа во всех регионах страны – в том числе и на Ставрополье – состоялись традиционные ежегодные педсоветы. Как правило, на них обсуждаются итоги прошедшего учебного года.
Однако на сей раз педагоги страны не итожили прошедшее, а планировали будущее – а именно обсуждали заранее присланный из Москвы во все региональные Минобразования документ с бравурным названием: «Современная модель образования, ориентированная на решение задач инновационного развития экономики».
По сути, этот документ – часть пресловутого «плана Путина»: концепция развития российского образования до 2020 года.
На бумаге выглядит все красиво. Образование завтрашнего дня должно полностью отойти от нынешней «уравниловки» детей и стать личностно-ориентированным. Уже в детсаду каждого ребенка протестируют опытные педагоги и определят, какой у него тип мышления и в какой сфере ему лучше всего применить свой личностный потенциал. После этого ребенку и его родителям подскажут «образовательную траекторию» на все будущие этапы обучения.
Школа будущего будет ориентироваться не на энциклопедические (и потому порой безжизненные) знания, а на практические навыки. Соответственно, суть обучения – помочь ребенку овладевать базовыми умениями-«компетенциями» (от англ. competition – «конкуренция», «состязание») общения, анализа, понимания, принятия решений, создания и презентации собственных проектов.
Такая школа открыта, восприимчива к изменениям запросов окружающего мира, за счет интернет-технологий включена в глобальное образовательное пространство.
Во время обучения на каждого ребенка будет вестись так называемое досье-портфолио (от исп. portfolio - «фотоальбом»), включающее его оценки по предметам, результаты участия в олимпиадах, спортивных и творческих конкурсах. В перспективе портфолио заменит привычный школьный дневник с отметками.
Радикально меняется и вузовское образование – оно становится двухступенчатым. После окончания школы ребята поступают в бакалавриат (это первая вузовская «ступень»), который по уровню подготовки соответствует нынешним техникумам или колледжам.
Став бакалавром, молодой человек может либо идти работать по профилю, либо поступить на вторую «ступень» – в магистратуру и, защитив магистерскую диссертацию, также либо пойти на производство, либо вплотную заняться наукой.
Вот и всё, «образовательная траектория» вывела вчерашнего детсадовца в люди.
 
Нечто среднее
Красиво, верно? Правда, эта идеальная модель на практике сбоит уже сейчас. О самых серьезных пробелах говорили и на ставропольском педсовете: немножко с трибуны, но больше и жестче – в кулуарах. Ведь какой чиновник, а уж тем более простой учитель, находясь в здравом уме, будет открыто критиковать «план Путина»?!
С одной стороны, идеологи реформы говорят об «индивидуальных траекториях», когда каждый ребенок выбирает себе профиль обучения – по призванию, по уровню врожденных способностей, по степени обучаемости.
Соответственно, нацпроект «Образование» поощряет именно те школы (и отдельных педагогов), которые внедряют нестандартные, инновационные методики обучения. То есть вроде бы как школа призвана стать «кузницей» лидеров, генераторов идей, пассионариев.
Но тогда объясните, каким образом эти лидеры будут просеиваться через «сито» ЕГЭ, Единого госэкзамена? Единый – значит, равняющий всех под одну гребенку, оценивающий средний уровень среднего ребенка.
Единообразие – полная противоположность того самого личностно-ориентированного подхода, который «красной нитью» проходит через всю концепцию реформы. И за примерами подобного контраста далеко ходить не надо. Те школы, которые получают правительственные гранты за внедрение инновационных методик, сдают ЕГЭ намного ниже среднего (на уровне вечерних школ, экстернатов или ПТУ). Традиционно показывают невысокие результаты при сдаче ЕГЭ ребята, претендующие на медаль, а также победители предметных олимпиад и научных конференций.
Правда, по планам Минобразования РФ к 2015 году в стране будет внедрена принципиально новая система оценки знаний школьников: добровольная и выборочная.
Но зачем ждать семь лет, а не отказаться от уродующих психику российских детей тестов ЕГЭ уже сейчас?!
Нынешней весной педагогическое сообщество страны внесло в Госдуму РФ законопроект, предлагающий заменить тестовую систему Единым государственным оцениванием (ЕГО): оно является сугубо добровольным, из его сферы исключены гуманитарные предметы, а результаты ЕГО обязательно суммируются с отметками ребенка за все время обучения в школе.
Однако это благое начинание отклонила «Единая Россия». Почему? Ответ прост: ЕГЭ – это огромная кормушка, из которой питаются тысячи чиновников от образования. Так, прежний школьный аттестат с оценками был актуален всю жизнь, а результаты Единого госэкзамена действительны всего два года.
Маловероятно, чтобы знания так быстро «выходили из строя». Очевидно, что чиновники попросту создали себе удобную возможность для более частого обогащения.
Потому-то и процветает «экзаменационный» бизнес: сотни центров подготовки к сдаче ЕГЭ, разнокалиберные репетиторы, великое множество методичек и шпаргалок. Уж не говорю про взятки при сдаче Единого госэкзамена, про которые знает любой абитуриент и его родители.
Призванный победить коррупцию в образовании ЕГЭ попросту перевел ее на более высокий, «централизованный» уровень. Естественно, немалая часть прибылей от этой пухнущей бизнес-империи оседает в карманах чиновников, столь рьяно лоббирующих ЕГЭ.
Именно поэтому Россия даже не пытается внедрять у себя давно признанные во всем мире и куда более совершенные, нежели ЕГЭ, универсальные тестовые системы вроде SAT или ETA. Ведь в этом случае отечественным «реформаторам» придется делить официальные прибыли с западными разработчиками тестов.
И – что, пожалуй, самое для нашей бюрократии болезненное – полностью забыть про экзаменационные взятки (те же SAT и ETA считаются почти лишенными коррупционной составляющей). Вместо этого Россия намерена навязывать свой явно отсталый Единый госэкзамен всему остальному миру.
Чиновники Минобразования РФ обещают наплодить за рубежом (в том числе в Европе и Америке) десятки центров сдачи ЕГЭ, самонадеянно ожидая там многотысячные очереди из иностранных абитуриентов, мечтающих учиться исключительно в нашей стране. Право, в подобный мажорный сценарий верится с трудом.

Наложить лапу
Другой показательный пример – это создание так называемых «автономных учреждений образования». Автономным может стать любое государственное и муниципальное учреждение социальной сферы (а именно: образования, здравоохранения, культуры, науки, физкультуры и спорта, соцзащиты и занятости населения) – по инициативе самих работников либо местных властей.
При этом все имущество учреждения делится на две части: неотчуждаемое и то, которое можно приватизировать (этот имущественный «водораздел» также определяют местные власти).
Но, что самое важное, учреждение, ставшее автономным, почти полностью «снимается» с бюджетного довольствия и переходит на самоокупаемость.
Отныне государство будет выделять ему казенные средства только на выполнение некоего минимального госзаказа. Каков объем этого госзаказа, также решают местные власти.
В общем, вполне реален следующий сценарий. В некоем городе глава управления образования росчерком пера превращает несколько подведомственных школ в «автономии».
И вот в новом учебном году школа, рассчитанная на тысячу ребятишек, из бюджета получает деньги на обучение только 100-150 детей. А где брать оставшиеся деньги, чтобы школа попросту не загнулась?! Переводить оставшихся 900 ребятишек полностью на платное обучение? Или спешно распродавать школьное имущество, землю, площади (благо, что желающих их купить найдется немало)?
Естественно, когда педагоги озабочены только такими авральными бизнес-планами, им не до учебы и воспитания.
Поощряя создание автономных (читай: внебюджетных) учреждений, государство, по сути, отказывается от собственных социальных обязательств перед гражданами. Минобразования РФ прогнозирует, что уже к 2016 году треть всех учреждений образования в стране должна стать автономными, а к 2020-му – и вовсе половина!
Сколько из них останутся жизнеспособными, в концепции реформы не говорится. Начать реформу министерство намерено с учреждений дополнительного образования (станций юного техника, домов творчества, центров допобразования и т.д.).
И это вполне объяснимо: если обанкротится какой-нибудь районный дом творчества, это вряд ли вызовет массовую протестную реакцию в обществе, а вот банкротство школы или детсадика – это уже прецедент и скандал.
Встреченные мной на краевом педсовете директора учреждений допобразования Ставрополья в один голос твердили мне: если их сделают автономными, они попросту погибнут. Уже сейчас их полностью перекинули на муниципальные бюджеты – в итоге финансирование упало до 6% от потребностей.
Лишившись и этой хиленькой бюджетной поддержки, загнутся даже самые крупные краевые учреждения допобразования (имеющие множество платных секций и кружков, да еще зарабатывающие на сдаче помещений в аренду и конференц-залов для проведения торжеств).
Что уж говорить про школы и детские садики, которые подобных источников заработка и вовсе лишены. И выход у них один – распродавать имущество или полностью приватизировать.
Напрашивается вывод: «автономную» реформу пролоббировали именно эти потенциальные приватизаторы, которые намерены на корню скупить (в буквальном смысле!) всю образовательную систему России.
 

Квадратура круга

Совершенно неясна судьба и целого класса средних специальных учебных заведений (ссузов) – колледжей, техникумов, училищ. На Ставрополье их 30, в России – более тысячи. Согласно планам Минобразования РФ, их число будет сокращаться за счет укрупнения, перевода в формат так называемых «ресурсных центров» (для профессиональной переподготовки специалистов) и, наконец, включения в состав вузов (здесь на их базе затем будут создавать программы прикладного бакалавриата).
Профтехобразование России методично разваливалось последние два десятилетия – и вряд ли государство будет способно его воссоздать быстро. А рабочие руки нужны прямо сейчас. И получить их можно только за счет привлечения трудовых мигрантов из других стран – но про эту проблему в концепции образовательной реформы России сказано лишь полстрочкой.
Допустим, лет через пять мы наконец восстановим систему профтехобразования. Но будет ли она востребованна? Ведь государство до сих пор не определилось, какую экономику мы строим на ближайшие десятилетия – и, соответственно, какие специалисты окажутся нужны стране: чернорабочие или ученые, менеджеры или коммерсанты.
Оттого и реформирование профтехобразования идет совершенно бездумно, коряво, кособоко. Иллюстрация тому – то, что происходит сейчас в краевом технологическом колледже, выпускающем швей и портных (историю рассказал мне преподаватель этого колледжа). Набрали ребят на нынешний учебный год, потом педагоги ушли в отпуск. А когда на днях вернулись на работу, их огорошили: вы тут больше не работаете.
Оказалось, что летом портняжный колледж присоединили в качестве филиала к… кулинарному техникуму. Часть специальностей колледжа сократили, перераспределили высвободившиеся производственные мощности в пользу техникума и «заочно» уволили многих преподавателей.
Возможно, «реформаторы» действовали и по закону, но уж точно безнравственно, вышвырнув на улицу и педагогов, и их воспитанников.
Вот и получается, что вся нынешняя реформа образования складывается из подобных возмутительных, трагических или абсурдных эпизодов. И в конечном итоге здравый реформаторский запал полностью гасится о непробиваемую коррупционно-бюрократическую «стену». Сказано не сейчас, а давным-давно: «Российскому чиновнику некогда заниматься жизнью, ибо он не умеет делать добро».     

Антон ЧАБЛИН,

обозреватель «Открытой» газеты

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях