Поиск на сайте

Светлана АДАМЕНКО, уполномоченный по правам ребёнка в Ставропольском крае: Современная семья – как новогодняя ёлка: с виду нарядная, а корней нет

 
Чем живет современная российская семья? Что мы вообще о ней знаем, кроме сухих сводок статистических отчетов? Стоит признать, что семья – основа Российского государства – остается самым непознанным явлением, вокруг которого наплодили столько мифов.
Патриоты кричат о разрушении традиций и устоев, а значит, о крахе патриархальной семьи… Ну а либералы, напротив, радуются тому, что Россия шагает в ногу с просвещенным Западом. И кто же прав?! 
 
 
У каждого должно быть право на счастье
 

Краевой филиал Российского государственного социального университета (РГСУ) на днях принял большой круглый стол по проблемам семьи. Почему именно РГСУ? Одна из главных специальностей, которой здесь обучают, – это «Социальная работа». А такие профи востребованы везде – в системе соцзащиты, образования, здравоохранения...

С момента создания (а это уже почти двадцать лет) филиал возглавляет Раиса Гударенко, она же председатель общественной организации «Ответственное родительство». Это по ее инициативе здесь запущено несколько социальных проектов, из которых, пожалуй, самый известный – школа приемных родителей «Право на счастье». Она была создана более десяти лет назад, став одной из первых на Ставрополье. А уже сегодня такие школы действуют на 26 территориях края.

Психологи, педагоги, соцработники проводят здесь занятия для людей, которые хотят стать приемными родителями или опекунами. А затем и перенимают у них успешный опыт: преподаватели РГСУ сами стажируются и проходят практику в замещающих семьях. Частые гости они у Валентины Гранкиной из Новоалександровского района (она усыновила 15 детей) и у Натальи Кохановской из Изобильненского (в ее семье воспитывается 19 детей).

Работают они и в составе краевой ассоциации замещающих семей «Надежда», которая появилась в крае два года назад по инициативе детского омбудсмена Светланы Адаменко. И только недавно из школы «Право на счастье», говорит Гударенко, торжественно выпустили 34 супружеские пары, которые готовы взять в семью чужого ребенка.

 
Где взять ваучер на ясли?
 

Слишком уж маленькими шажками наше общество и движется к цивилизованным стандартам. Вроде сегодня стать приемным родителем для большинства людей уже не кажется чем-то сверхъестественным, а стало нормой. В замещающих семьях в крае ныне проживает почти восемь тысяч детей-сирот, еще более 160 детей усыновлены и удочерены.

Но при этом, говорит детский омбудсмен Светлана Адаменко, в банке данных на поиск новых родителей остается более тысячи сирот. Цифра уменьшается, но не так быстро, как хотелось бы.

Не решены и многие проблемы – например, большинство приемных родителей хотели бы взять в семью новорожденных или маленьких детей. А где искать маму с папой подросткам?! Крайне неохотно готовы люди и брать в семью ребенка-инвалида или, скажем, родных братьев и сестер (ведь, по закону, разделять их нельзя, то есть, скажем, одного ребенка отправить в замещающую семью, а второго оставить в детдоме).

За последние семь лет на Ставрополье было ликвидировано 11 детских домов, и в ближайшее время, как обещал губернатор, закроются еще пять. А ликвидируются детдома по простой причине: растет число приемных семей, готовых взять к себе сирот.

По мнению Раисы Гударенко, на месте закрытых детдомов должны создаваться центры обучения приемных родителей и сопровождения замещающих семей (опекунов, усыновителей, приемных родителей, патронатных воспитателей), центры постинтернатного сопровождения выпускников детских домов и службы медиации «Школа примирения». Да и оставшиеся работать детдома тоже должны превратиться в центры педагогической и психологической реабилитации.

Ну и, конечно, в вопросах семейной политики государство должно активнее использовать возможности НКО и бизнеса. Ведь далеко не все вопросы могут решить чиновники, уверена Раиса Гударенко.

Например, нужно активнее развивать частные детские сады и прочие, альтернативные формы дошкольного образования. Это, например, группы кратковременного пребывания (сейчас в крае их уже 110), семейные дошкольные группы при муниципальных учреждениях (их 13), корпоративные мини-сады…

Но при этом частных детсадов на все Ставрополье пока лишь семь. А ведь еще год назад по инициативе губернатора Владимира Владимирова был принят новый краевой закон, который разрешает из бюджета финансировать такие учреждения. Отныне им должны оплачиваться почти все текущие расходы (включая зарплаты, покупку учебников и игрушек), за исключением оплаты содержания зданий и коммунальных услуг.

Но это льготы для уже действующих частных детсадов. А по мнению Раисы Гударенко, власти должны оказывать всемерную помощь тем людям, которые только хотят создать такие учреждения.

Ну вот представьте, директор муниципального детсада ушел на пенсию. Естественно, у него есть и опыт, и желание продолжать заниматься любимым делом – воспитанием детей. И правительство могло бы таких людей найти и поддержать.

Ведь уже сейчас очевидно, что без помощи частного бизнеса решить «детсадовскую» проблему в России невозможно. И перспективы вовсе не несбыточные: помните, еще недавно ведь невероятным казалось появление бюджетных мест в частных вузах или, скажем, то, что проблема детей-сирот будет решена «за пределами» детдомов.

 
Кризис: портрет нищеты и безнадёги
 

За последние годы в стране принято несколько программных документов, которые касаются семейной политики. Например, еще в 2012 году Владимир Путин утвердил национальную стратегию действий в интересах детей на ближайшие пять лет. Кстати, именно в ней впервые в стране появилось новое и непривычное слово – детствосбережение.

Чего же удалось добиться за эти три года? Об этом в своем выступлении говорила Светлана Адаменко. Конечно, не могут не радовать демографические показатели: последние два года Ставрополье имеет устойчивый тренд к росту населения (причем не за счет миграции, а за счет высокой рождаемости).

Только за прошлый год прирост детского населения составил 12 тысяч, новых мест в детсадах пришлось создавать более 4 тысяч. Число родившихся на 11% превысило число умерших. Сейчас в крае 29 тысяч многодетных семей (хотя еще пять лет назад их было лишь 23 тысячи).

Вроде, судя по цифрам, все отлично. Правда, как сожалеет Светлана Адаменко, в нынешних экономических условиях рождение третьего ребенка для большинства семей – это путь к тому, чтобы ее материальное положение признали тяжелым.

Поглядите сами, как стремительно растет прожиточный минимум ребенка: в прошлом году он составлял 6900 рублей, а уже на будущий установлен на тысячу больше. Ведь стремительно дорожает все – от памперсов до учебников...

А сегодня примерно треть краевых семей и так считаются малоимущими. Как тут не вспомнить недавнюю шокирующую историю: приемные родители усыновили ребенка, получили материнский капитал, потратили его на строительство нового дома, а затем отказались от ребенка и вернули его в детский дом. Конечно, нет им никакого оправдания. Но разве это не портрет нынешнего общества, когда люди все чаще теряют человеческий облик от беспросветной нищеты и безнадеги?

 
Тираны в домашних тапочках
 

При кажущемся оптимизме «валовых» показателей глубинные проблемы в российском обществе крайне сложны и нерешаемы. Получается, резюмировала Светлана Адаменко, современная семья – как новогодняя елка: с виду нарядная, много красивых игрушек, а корней-то нет…

Вот лишь несколько цифр, опровергающих благостную картину всеобщего благополучия. За прошлый год 235 браков в крае заключили несовершеннолетние, при этом 164 девушки-подростка решились на аборт.

360 ставропольцев в прошлом году лишили родительских прав, а 635 детей остались без попечения родителей (то есть признаны социальными сиротами). Казалось бы, это на треть меньше, чем было годом ранее.

Но ведь «валовыми» показателями тут оперировать нельзя: каждая цифра в отчете – это жизнь реального ребенка со сломанной судьбой! По словам Адаменко, социальное сиротство – это совершенно недопустимое для цивилизованного общества явление, которого и в просвещенной России быть не должно.

А есть еще и масса других отталкивающих социальных явлений: например, почти сто детей в крае – это отказники, которых мамаши бросили прямо в роддоме. И при этом лишь 11 мамочек все же удалось уговорить взять своего же родного ребенка…

Подтвердил эти грустные выводы и начальник краевого управления загсов Сергей Назаренко. По его словам, только в прошлом году на Ставрополье поставлено на учет более 4800 матерей-одиночек. Еще почти 5 тысяч мужчин, отказавшихся от своих детей, все же согласились признать отцовство.

Вроде прогресс, ведь еще пять лет назад, скажем, таких «беглецов» было на полтысячи меньше. Правда, выслушав выступление Назаренко, кто-то из зала спросил: «Вы мужчину признать отцовство убедили. А эти мужчины будут настоящими отцами?!» Вопрос, думается, риторический...

И ладно бы они просто отказались воспитывать своих чад. Но многие вымещают на детях бессильную злобу за собственные неудачи в жизни – за то, что так и остались самцами, а не мужчинами.

По словам Светланы Адаменко, погибло в прошлом году в крае 136 детей – из-за недосмотра взрослых, жестокого обращения и насилия. Девять детей покончили жизнь самоубийством. Более 1300 детей подверглись насилию в семье – то есть там, где должны безусловно чувствовать себя защищенными от всех бед и напастей.

Именно по поводу того, как бороться с семейным насилием, превратившимся в современной России в социальную эпидемию, и разгорелся на круглом столе горячий спор. «Открытая» расскажет об этом уже в следующем номере.

 
Антон ЧАБЛИН,
обозреватель «Открытой»
Окончание – в следующем номере.
 

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях