Поиск на сайте

Чем сегодняшняя мировая юстиция на Ставрополье похожа на ту, что была при царе. А в чём – разительно отличается

Критерии для назначения судей: имущество, возраст, образование

«Здесь, у «мирового» в действительности совершался суд скорый, а личные свойства судей служили ручательством, что он и не только скорый, но и правый и вместе с тем милостивый», – писал выдающийся российский юрист Анатолий Кони в конце XIX столетия.

В 1877 году он был избран в столичные почетные мировые судьи, а спустя год – еще и в почетные судьи Санкт-Петербургского и Петергофского уездов. Чтобы получить судейский чин, Кони пришлось купить землю в Нижегородской губернии: согласно Судебному уставу, мировым судьей мог стать лишь человек, имеющий 400 десятин земли (вдвое больше ценза, который давал право участия в земских, то есть муниципальных, выборах).

Имущественный ценз – это, пожалуй, самое строгое требование к мировым судьям в России. Имея в достаточном количестве земли или иного имущества, можно было и пробовать себя в качестве судьи (правда, если претендент был старше 25 лет и у него было хотя бы среднее образование).

Но куда более жесткие правила действовали на Кавказе, где мировые судьи были лишены главной привилегии – несменяемости.

По всей стране мировые судьи избирались на уездных земских собраниях, а утверждал их Сенат. После этого их были не вправе ни уволить, ни даже временно отстранить от должности – покинуть должность мировой судья мог лишь после обвинения в уголовном преступлении (причем решался этот вопрос также в судебном порядке).

Картина Василия Перова «Приезд станового на следствие», 1857 г. Становыми до революции называли местных (уездных) начальников полиции – своего рода шерифов.

На Кавказе мировых судей не избирали, а назначали и увольняли

Это было отступлением от основных правил судебной реформы, на которых настоял министр юстиции (он же генерал-прокурор) Константин Пален.

Лично министр и ведал этими вопросами (кадровыми, говоря нынешним языком): правда, каждый раз, подписывая приказ о назначении очередного мирового судьи, Пален был обязан испрашивать Высочайшего разрешения.

Однако затем эти полномочия истребовал себе великий князь Михаил Николаевич – царский наместник на Кавказе. Объяснялось это тем, что на Кавказе, едва пережившем войну, все еще неспокойно, и только наместник способен-де «преподать надлежащие инструкции на точном основании Судебных уставов». В общем, ручное управление...

Великий князь Михаил Николаевич готовил представления на мировых судей по Кавказу, а утверждали их в первом департаменте Сената (его возглавлял уже знакомый нам генерал-прокурор Константин Пален).

В остальном мировая юстиция на Кавказе мало отличалась от той, что была на остальной территории Российской империи.

Ставропольская губерния с 1864 года была поделена на восемь судебных мировых участков с центрами в Ставрополе (два участка), Пятигорске, селах Владимировка, Александровское, Медвежье (ныне Красногвардейское), Петровское (Светлоград) и Красная Поляна (ныне – в Ростовской области).

В губернии были созданы два уездных съезда мировых судей, которые в апелляционном порядке разбирали просьбы и протесты об отмене решений отдельных судей. Ну а единой кассационной инстанцией (для мировых и общих судебных установлений) служил Сенат.

Почётные судьи: только известные своей порядочностью люди

Если по всей империи председателей съездов избирали сами судьи из своей среды, то в Кавказском крае их назначал министр юстиции (генерал-прокурор) по согласованию с Главнокомандующим гражданской частью на Кавказе.

Один съезд мировых судей действовал в Ставрополе (в него входили судьи губернской столицы), а второй – в Пятигорске, и в него входили судьи двух уездов - Пятигорского и Новогригорьевского.

Последний объединял восточные земли Ставрополья (вплоть до Моздока), а заодно и Трухменское приставство (земли «кочевых инородцев» – туркмен, киргизов, едисанцев, джембулуковцев, едишкульцев – с центром в селе Зимняя Ставка).

Помимо участковых мировых судей были еще «добавочные», а также почетные – последние не получали жалованья и рассматривали дела лишь в случае болезни участковых (да и то лишь по взаимной просьбе обеих тяжущихся сторон).

Среди почетных мировых судей были люди, известные во всему Кавказу: будущий губернатор Бронислав Янушевич, будущие городские головы Ставрополя Михаил Поярков и Николай Зозулевский, генерал-майор, герой Кавказской и русско-турецкой войн Павел Мачканин, купец Иван Меснянкин, преподаватель словесности в гимназии Михаил Краснов, врач духовной семинарии Иван Иванченко...

Как видно, чтобы претендовать на должность почетного мирового судьи, в Российской империи даже не нужно было иметь представление о юриспруденции. Как говорится, лишь бы человек был хороший, уважаемый в округе, известный своей порядочностью. Ну и с 400 десятинами земли.

Дело о пчёлах-убийцах: для этого судья изучал научные труды

Мировые судьи в Российской империи рассматривали мелкие правонарушения и гражданские тяжбы с иском до 500 рублей. Ведению мировых судей подлежали дела, по которым полагались следующие наказания: выговоры, замечания, изустные внушения, денежные взыскания до 300 рублей, арест (не свыше 3 месяцев) и заключение в тюрьму (не свыше 1 года).

Нагрузка на мировых судей в Ставропольской губернии была огромной. Например, только за судьей Т. Синкевичем было закреплено четыре волости – Донская, Медвеженская, Белоглинская и Кугультинская, а это почти 200 тысяч человек...

По статистике, каждому мировому судье в Ставропольской губернии поступало ежемесячно по сотне дел (а то и больше). Примерно каждое десятое дело уходило на апелляцию во вторую инстанцию (съезд мировых судей), а отменялось из них тоже лишь каждое десятое. И это говорит о высоком профессионализме губернских судей.

Ну а какие конкретно дела рассматривали мировые судьи в Ставропольской губернии? Ответить на этот вопрос позволяют архивные материалы из личных дел судей. Гражданские дела – о взыскании средств, принудительном выселении, сносе самостроев, признании недействительным завещания, а уголовные дела - об убийствах(!), разбое, кражах скота, поджогах, подлоге векселя, даче ложных показаний...

Встречались и крайне необычные дела. Вот одно из них – из практики присяжного поверенного (адвоката) Григория Прозрителева (да-да, того самого, имя которого хранит в названии краеведческий музей). Он защищал пасечника из села Московского, которого сосед обвинил... в выведении особой породы пчел-убийц, якобы разоряющих пасеки конкурентов.

Пасечник действительно стал жертвой нападения чужих пчел. Прозрителев провел собственное расследование, изучил труды по апиологии (наука о пчелах) и выяснил истину.

Виноват в атаке был сам пострадавший пасечник: он был неаккуратен при выемке меда и оставлял невымытой сладкую посуду.

Чуткие к запахам пчелы с соседней пасеки прилетели к нему на участок, чтобы собрать мед... и встретили отпор со стороны «местных» насекомых.

В итоге мировой судья признал виновным самого пострадавшего пасечника: его обязали содержать пасеку и посуду в опрятности, а ущерб никто возмещать ему не стал.

Эра «революционной законности» сломала традиции

Мировая юстиция в стране просуществовала недолго – лишь четверть века: законом от 12 июня 1889 года институт мировых судей был упразднен. Сохранился он только в столицах и нескольких крупных городах.

В остальных городах вместо мировых судей были введены городские судьи, назначаемые и увольняемые министром юстиции Николаем Манасеиным. В уездах судебная власть постепенно перешла к земским начальникам, являвшимся одновременно чинами административного ведомства.

Николай II в 1912 году вновь принял решение поэтапно восстановить мировой суд там, где он был отменен: до далекой Ставропольской губернии реформа дошла только в 1916 году и, естественно, мировая юстиция здесь просуществовала очень недолго.

Уже 12 марта 1918 года декретом губсовета народных комиссаров (его возглавлял большевик Александр Пономарев) все судебные учреждения Российской империи на территории губернии были упразднены...

Несмотря на декрет Пономарева, в губернии еще продолжали действовать дореволюционные суды, в том числе и мировые. «Именем верховной власти державы Российской» они выносили свои решения, что говорило о непризнании ими советской власти.

И лишь к концу 1918 года съезды мировых судей в губернии были окончательно заменены выборными народными судьями.

Ставрополье, как часто и прежде, стало пионером новой судебной реформы

Именно на Ставрополье впервые был возрожден суд присяжных (в 1993 году), а вскоре и мировой суд.

В ноябре 2001 года постановлением Государственной думы края были назначены первые 119 мировых судей (каждый – сроком на три года). Но очень скоро оказалось, что их не хватает, и пришлось утвердить еще 24 служителя Фемиды.

Первый миллион дел мировые судьи на Ставрополье рассмотрели всего за семь лет, а к настоящему дню эта цифра уже перевалила за четыре миллиона! И сегодня именно мировые судьи рассматривают 40% всех уголовных дел в крае, 60% гражданских споров и почти 95% дел об административных правонарушениях.

В 2002 году, вскоре после возрождения этого института, каждый мировой судья в крае рассматривал в месяц 52 дела, а на сегодняшний день – под триста. Естественно, с такой нагрузкой справляются далеко не все, потому и кадровый состав мировой юстиции на Ставрополье меняется часто.

Но остались и ветераны – те, кто в строю уже более 16 лет. Среди них, например, и старшина мировых судей Кисловодска Валерий Баскаев, который недавно получил награду «Судья года» от Российского объединения судей (РОС). Об этой награде и своем месте в судейской профессии Валерий Баскаев откровенно рассказал в интервью «Открытой».

Антон ЧАБЛИН

 

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях