Судьи, которым веришь

20 ноября – День мировой юстиции Ставрополья. В этот день в 2001 году в крае начали работать мировые суды

Через мировые суды за 16 лет их существования на Ставрополье прошло более четырех миллионов дел! И сегодня в крае именно мировые судьи рассматривают 40% всех уголовных дел, 60% гражданских споров и почти 95% дел об административных правонарушениях.

Великие – о законе и судьях

Судья — это говорящий закон, а закон — это немой судья. (Цицерон)

Судьи должны помнить, что их дело — истолковать закон, а не даровать его.  (Бэкон Фрэнсис)

Законы нужны не только для того, чтобы устрашать граждан, но и для того, чтобы помогать им. (Вольтер)

Свобода состоит в том, чтобы зависеть только от законов. (Вольтер)

 

От первого лица

Лучший судья России Валерий Баскаев из Кисловодска считает, что у него самая гуманная профессия

– Валерий Казбекович (на снимке), в истории Ставропольского края награду «Судья года» получили три человека. В 2014 году – председатель Железноводского городского суда Михаил Тащилин, а в нынешнем – заместитель председателя Петровского районного суда Виктор Рогозин (посмертно) и вы. Правда, что вы первый мировой судья в России, который получил эту награду?

– В том, что я получил награду, очень большая заслуга председателя краевого суда Евгения Борисовича Кузина. Он лично убедил членов центрального совета Российского объединения судей, чтобы смягчить условия участия в конкурсе. Один из критериев награждения – это непрерывный судейский стаж в течение 30 лет. А ведь для мировых судей это нереально, поскольку институт мировой юстиции в России существует только 16 лет.

– И вы ведь были назначены одним из первых мировых судей в стране?

– Не знаю, как в стране, но действительно, я был в числе первых мировых судей Ставропольского края. В первом «созыве» я, хорошо помню, был самым молодым судьей, мне шел 32-й год, но к тому времени я уже семь лет отработал в милиции.

Вместе со мной назначались люди уже в зрелом возрасте, которые много лет отработали в судебной системе – например, секретарями или помощниками судей. И, конечно, из нашего первого «созыва» уже ушли на пенсию, остались работать не больше 7-8 человек…

Вы знаете, в числе первых с получением премии меня поздравила моя помощница Вера. В прошлом году она сменила работу – сейчас работает в Москве юристом в одном из известных театров. Но, по иронии, ее стаж работы в мировой юстиции на два месяца больше, чем у меня. Дело в том, что сначала формировались аппараты мировых судей, они проходили обучение на базе городских и районных судов, и только затем Государственная Дума края утвердила самих судей. В том числе и меня.

– По каким критериям отбирали самых лучших судей России?

– Вы знаете, в этой премии было очень много критериев, и среди них основной, конечно, – это качество выносимых судебных решений. Оценивалось также наличие жалоб в отношении судьи, его участие в общественной жизни, преподавательская деятельность.

– А вы еще и в вузе преподавать успеваете?

– Успевал когда-то… Когда в Пятигорске работал технологический институт, который возглавлял Виктор Алексеевич Казначеев, там преподавали многие судьи – и мировые, и районные. Меня как бывшего оперативника, конечно, звали на кафедру уголовного права, но я попросился на кафедру гражданского права. Хотел, как и мои студенты, тоже учиться, подтянуть знания по новым для меня предметам. И в первые годы работы и учебные, и календарные планы по всем предметам готовил сам.

Преподавал я не только на юридическом, но и на механо-транспортном факультете, где вел предмет «Транспортное право». Тогда это был совершенно новый предмет, и интересовал очень многих.

– Ну а почему порвали с вузом?

– Причина прозаическая: не хватало времени. Все рабочие дни у меня были заняты рассмотрением дел, поэтому преподавать мог лишь в субботу. И ставили мне шесть пар подряд. Ну представьте, какая это нагрузка! Учитывая, что у меня еще и постоянно росла судейская нагрузка – количество дел, то хватило меня всего на три года.

– Сейчас мировой судья в крае в среднем рассматривает почти триста дел в месяц. А вот вы – больше или меньше?

– Вы правы, средняя нагрузка на одного мирового судью в крае – это 250-260 дел. Но этот показатель – как средняя температура по больнице, количество дел очень сильно отличается даже в пределах одного города. Я знаю, что на участке, в который входят пятигорские рынки, по 3,5-4 тысячи дел в год! А в каких-то сельских районах – почти на порядок меньше.

У меня по меркам Кисловодска судебный участок средней нагрузки, есть больше, есть меньше. И на протяжении нескольких лет у меня в среднем было 1600-1700 дел в год. Затем нам в городе добавили один судебный участок, но нагрузка практически не изменилась, поскольку количество дел стало расти очень быстро.

– Но ведь это знак того, что люди доверяют мировой юстиции.

– Люди всегда приходят в суд, чтобы защитить свои нарушенные права. Но если дел становится все больше, значит, и гражданские права стали нарушать чаще. Действительно, законы постоянно ужесточаются. Вот, скажем, посмотрите, каким количеством новых статей дополнился за последние десять лет краевой закон «Об административных правонарушениях».

И практически все нарушения норм закона рассматриваем мы, мировые судьи. Рассматриваем – и не перестаем удивляться. Вот два года назад в Уголовном кодексе появилась новая статья 264.1 – за повторное управление автотранспортным средством в состоянии алкогольного опьянения.

Уже и штрафы за это ужесточают, и уголовная ответственность появилась, а люди все равно водят! Наверное, работает наше пресловутое русское «авось», уверенность, что пронесет. Не пронесет! Но именно это «авось», знаете, сколько нам работы добавляет?!

Еще один из факторов, который влияет на число дел, – то, что люди стали больше читать, они чаще лазают в Интернете, самостоятельно изучают судебную практику. Раньше ведь мы не выставляли в общий доступ наши судебные решения, а сегодня любой человек, даже не прибегая к квалифицированной юридической помощи, может изучить судебную практику и выработать свою линию защиты.

– Много работы вам добавил Кодекс административного судопроизводства?

– Честно? Конечно, много! Когда два года назад был принят кодекс, его целиком отдали городским и районным судьям. А с прошлого года законодатель спешно ввел в кодекс новую главу «Судебный приказ», которую определили именно в ведение мировых судей. И если у нас налоговая инспекция Кисловодска за год приносила тысячу-полторы исков по судебным приказам, то сейчас, после появления новой нормы, – 2,5 тысячи за два месяца.

– Но ведь судебные приказы – это очень простая категория дел, даже заседания проводить не нужно. Рассмотрел – и вынес решение о взыскании долга…

– Она только кажется простой, поскольку такие дела, вы правы, рассматриваются без судебного заседания. Но представьте, какую подготовительную работу нужно провести: внести заявление в базу данных, сделать опись и сшив листов дела, подготовить проект приказа, затем направить копию приказа должнику, предоставив срок на обжалование. И сроки рассмотрения очень жесткие – пять суток.

– Обжаловать? Если человек должен – пускай платит, и все!

– Не все так просто! Наличие хотя бы какого-то спора кредитора и должника требует отмены судебного приказа. И, по моей практике, отменяется примерно каждое пятое подобное решение. Например, человек, взявший ссуду в банке, не согласен с размером начисленных ему процентов.

Умудряются обжаловать даже мои решения о взыскании алиментов! Вы знаете, я всегда особенно лично переживаю дела, когда люди начинают при разводе делить детей. Когда я учился в школе, у нас в классе только один мальчик был, у которого родители разведены. И мы и как-то по-особенному его воспринимали, старались опекать, что ли… А ведь сейчас очень много таких семей, это почти нормой стало. Вот этого я понять и принять не могу!

Мировые судьи раньше рассматривали практически все бракоразводные дела (за исключением споров о порядке пребывания ребенка). И бывшие супруги на заседаниях в буквальном смысле делили имущество: а у нас, мол, пять серебряных ложек, как на двоих разделить, а еще был утюг, который на свадьбу дарили.

Это я не преувеличиваю, действительно, такие случаи были! И я этим разводящимся супругам зачитываю материалы дела с перечислением имущества, а потом внизу написано – двое несовершеннолетних детей. И их тоже делить будете, как серебряные ложки?!

– Любопытно, многих супругов удалось примирить?

– Конечно, я всегда стараюсь мирить супругов. Закон дает право мировым судьям дать супругам время на размышление – месяц. И этого месяца многим парам, поверите, хватает, чтобы заново осмыслить свои проблемы и снова быть вместе. Потом очень приятно встретить в городе молодую пару, которую ты примирил: люди подходят, здороваются, говорят «Спасибо».

Конечно, мировые судьи отчасти и психологи. Такие сцены порой в работе увидишь! Скажем, на предварительном заседании супруги готовы друг друга загрызть, а уже на следующее заседание муж приносит огромный букет, извиняется. И реакция женщин тоже бывает разной: одна этот букет принимает, а другая готова им мужу отстегать по лицу.

– Как психолог вы замечаете, что сейчас, на пике экономического кризиса, люди стали более озлобленными?

– К сожалению, да. Это порой по семейным спорам заметно, когда люди готовы разводиться, забыв о детях, из-за самой малости – например, пульт от телевизора не поделили.

Но особенно меня удивляют споры, когда люди годами не могут договориться о  содержании общего имущества: например, не могут определить общую пешеходную дорожку к дому, где делать калитку в заборе, когда и как мыть машину во дворе… Ну соберитесь вечером во дворе, поговорите с соседями и решите.

Нет! Люди тратят время, нервы, деньги на экспертизу, а затем на обращение в суд. В людях проснулась какая-то ничем не мотивированная агрессия, взаимная ненависть – чего я еще лет десять назад не наблюдал, если честно. Думаю, что вы правы: общая экономическая депрессия в стране сказывается и на общественном сознании.

– Да и бедных все больше…

– Вы не представляете, сколько сейчас дел о взыскании долгов по банковским кредитам. Люди ринулись в сети супермаркетов бытовой техники, не рассчитывая свои финансовые возможности. Если такие процессы еще лет пять назад были единичные, то сейчас целые стопки. Люди метут в магазинах в кредит все подряд, не задумываясь о процентах и штрафах. Настоящая беда – это кредитные карты, где совершенно драконовские условия на снятие налички. А микрокредитные организации с их тысячными процентами годовых!

– В общем, вы не только психолог, но и экономист – тоже на переднем крае в борьбе с кризисом?

– Вы знаете, по моим наблюдениям, три основные черты кризиса – когда люди не платят кредиты, налоги и коммунальную плату. Это было и в 2009 году, и сейчас, все повторяется.

И я вижу, что в должниках ходят работяги, которые просто физически не могут заплатить по кредитам. По решению суда мы взыскиваем с них банковский долг, а у людей тогда не остается денег, чтобы оплачивать коммуналку. Это замкнутый круг.

Но есть, конечно, и злостные неплательщики: листаешь судебные приказы, а там – одни и те же фамилии, у людей долги и перед несколькими банками, и за коммунальные услуги, а порой еще и по алиментам.

– Валерий Казбекович, можете вспомнить, какое у вас было самое долгое и сложное дело?

– Самое долгое дело, помню, мы рассматривали в 2004 году, начали его в 11 часов утра, а закончили в половине седьмого. Тогда еще действовал принцип непрерывности, то есть спор нужно было рассмотреть в один день, иначе – все сначала.

Оспаривался договор социальной ренты. Соседка ухаживала за бабушкой – божьим одуванчиком, и вдруг объявился какой-то ее дальний родственник (он жил на пенсию бабушки) и потребовал оспорить договор. На том основании, что якобы соседка никакого ухода не вела.

В суд, хорошо помню, пришли все соседи, а также представители Пенсионного фонда, социальных служб, собеса. Несколько десятков свидетелей! И все рассказывали, что за бабушкой на самом деле хорошо ухаживали, что она всегда опрятная, чисто одетая, накормленная… Соседи буквально по дням рассказывали, чем бабушку кормили: котлеты, пюре, борщ прямо под их окнами носила соседка. Родственник этой бабушки со всех сторон обложился кодексами и строчил отводы мне.

– Вы, естественно, встали на сторону соседки?

– Конечно! И это решение устояло в городском суде.

Вообще, что касается длительности дел, то всегда стараюсь разрешать их в разумные сроки: уголовные дела рассматриваются в пределах трех недель. Никогда не заканчиваем дело после шести часов. Ведь это одно из оснований для обжалования решения: всегда одна сторона заинтересована в том, чтобы разрешить спор как можно скорее, а другая, как правило, – чтобы его затянуть.

А ведь сложности могут быть даже в самых простых делах. Например, когда попадаются рецидивисты со многими судимостями, а между ними объявлялись амнистии – вот и приходится в буквальном смысле сидеть с калькулятором и рассчитывать срок наказания. Чтобы потом ни обвиняемый, ни потерпевший, ни прокуратура не могли опротестовать расчет срока.

Бывает, что скрываются подсудимые – это тоже всерьез затрудняет дело, как понимаете. Был у меня пример, когда восемь раз вызывали свидетеля обвинения, а он не являлся. И не потому, что бегал, просто найти его не могли: жил с бабушкой, потом куда-то переехал, его адреса нового никто не знал.

– А какое ваше дело считаете самым уникальным?

– Для меня каждое дело уникальное. В каждый период работы некоторые дела кажутся необычными – те, на которые много времени потратил, сил, нервов… Но по мере того, как профессионально растешь, понимаешь, что эти дела не были столь интересны. Или находишь порой в архиве старые свои дела и перечитываешь решения с мыслью: неужели такую банальщину я писал?

– И сейчас продолжаете расти?

– Безусловно! Нельзя ни на минуту останавливаться. И от своих специалистов такой же отдачи требую. Ну вот пример: хотя бы выработать отношение к людям, которые пришли на заседание. Это ведь так просто: каждые 10-15 минут выглядывайте в коридор, нет ли там кого. Может, человек пришел в суд в первый раз и просто не знает, куда обратиться, что делать, вот и сидит под дверью.

Мой отец был в партийные времена руководителем предприятия и всегда говорил мне: поставь себя на место того, кто сидит за дверью. Представьте, человек пришел в суд с каким-то вопросом, просидел в коридоре, его не приняли… Он ушел, и потом будет критиковать всю судебную систему. Не персонально вас или конкретно мировых судей Кисловодска. А систему в целом. А ведь так просто этого не допустить – быть честными, справедливыми и чуткими по отношению к людям.