Им удалось почти невозможное – подняться с самого дна.
Группы анонимных алкоголиков в Ставрополе помогают вырваться из тисков страшной болезни
Место исповеди, а не проповеди
«Здравствуйте, я Марина, алкоголик». – «Здравствуй, Марина», – нестройно отзывается аудитория.
В небольшой комнате за столом семеро – мужчины и женщины, один из них новичок. Ведущая зачитывает правила, которые не знаем только мы с ним:
«Мы не задаем вопросов, кто вы и что совершили. Не даем совета, не спорим, не судим, не указываем, что вам делать. Это место исповеди, а не проповеди… Новенький - самый важный человек на встрече, потому что мы можем сохранить то, что имеем, только если можем делиться…»
Новенький сидит рядом со мной и выламывает руки, сцепив пальцы в замок. Я чувствую, как его рвет на части от напряжения, и жду, что начнут с него, но остальные будто не замечают, как колотит самого важного человека на этой встрече.
42-летний Евгений, один из «аксакалов» общества (восемь лет трезвости), пригласивший меня на собрание, предлагает тему «Как я пришел в АА». Он же открывает беседу:
«Про общество мне впервые рассказал товарищ по институту: он к 30 годам кодировался, прокапывался, но реальную помощь нашел только в «Анонимных алкоголиках». Я пришел на собрание с большим недоверием и ничего не запомнил, кроме рассказа одного мужчины о том, как он с бодуна не мог открыть ящик на кухне – до того был слаб.
Я в то время работал барменом. Товарищ советовал: «Тебе надо уходить из-за барной стойки». Я отмахивался: «Да ладно, сам знаю, что делать». Но он оказался прав. Запои стали увеличиваться. Однажды я проснулся со страшной жаждой и не смог встать, чтобы налить себе воды. Тогда я вспомнил того мужчину с собрания «анонимных».
В 35 лет я достиг дна и понял, что мне нужна помощь. Я ругал себя, я стыдился себя. Признать алкоголизм очень тяжело, это как клеймо на животных. А здесь я понял, что это болезнь, коварная, смертельная. Я поверил: если все эти люди смогли взять ее под контроль, то и я смогу».
За Женей свои истории рассказывают другие участники группы – спокойно, честно, откровенно. Новенький, 27-летний Валера, берет слово последним: «Три дня назад у меня была попытка суицида. Обрез дал осечку. Четыре месяца пью по две бутылки водки в день. Два последних дня были адом. Я не знаю, что делать. Я больше не могу».
Парень в отчаянии оглядывает группу. Ждет утешения, совета, помощи.
В комнате повисает пауза. Потом, не обращаясь напрямую к Валере, каждый снова рассказывает о своем опыте, и оказывается, что все эти спокойные люди – все! – когда-то стояли у черты небытия, замышляя или пытаясь убить себя.
«…Был мой день рождения – 35 лет. Я проснулся, а вокруг никого. Лежу под каким-то деревцем. Пришел домой, взял нож, хотел перерезать вены. Только духу не хватило. Так я сидел с ножом до вечера и повторял: «Боже, избавь меня от этого паскудства!» Так мне было паскудно, так паскудно».
«…Я пыталась отравиться, но на «скорой» откачали. Очнулась и думаю: «Какая же ты дрянь, даже умереть не можешь! Хоть бы умерла, раз не получается не пить».
Новичка никто не утешает, не поучает, но и я, и он понимаем: эти люди сами по себе и есть надежда и утешение. Они прошли все круги алкогольного ада и смогли выбраться – кто 10 месяцев, кто восемь лет назад. А значит, сможет выбраться и другой.
«Умеренный алкоголик» – это иллюзия
На сайте ставропольского общества в списке самых популярных вопросов первое место занимает «Являюсь ли я алкоголиком?». Врачи выделяют три стадии болезни, но «анонимные» – не наркологи и не терапевты. Они не анализируют симптомы, не ставят диагнозы и не берут на себя ответственность за чужие решения: «Если вы постоянно выпиваете больше, чем собирались, если, начав пить, вы не можете остановиться, если у вас на этой почве возникают неприятности или случаются провалы памяти, то вполне вероятно, что вы стали алкоголиком. Определить это сможете только вы сами. В АА за вас этого никто делать не будет».
В группе, на собрании которой я побывала, почти все участники дошли до точки: выпивка вытеснила из их жизни все, лишила работы, семьи, здоровья. «Мы попали в ловушку: пили, чтобы жить, а жили, чтобы пить. Мы до смерти устали быть все время больными и усталыми», – говорят они о себе.
«Я седьмой год в трезвости, – рассказывает Петр. – И мне пришлось сильно себя ломать. Я жил в иллюзии, что я не алкоголик. Временами бросал пить, но трезвые промежутки становились все короче. От пьянства умерли отец и брат. Я никогда не связывал свои проблемы с алкоголем. Потерял работу, жена ушла, с друзьями рассорился – я всему находил другие объяснения. Но однажды задумался: что, если бы в моей жизни не было алкоголя? И пазлы сложились».
«У меня пил муж, и я ненавидела алкоголиков до смерти, – делится 55-летняя Валентина. – То, что я сама такая, мне в голову не могло прийти! Пить я никогда не умела – всегда выпивала больше, чем собиралась, а после сорока лет начала употреблять активно. И всю свою ненависть перенесла на себя.
Между первым и вторым визитом в общество у меня прошло пять лет. Алкоголизм – болезнь отрицания. Я не верила, что больна, даже когда оказалась в больнице с абстинентным синдромом…»
Увлечение спиртными напитками коварно тем, что нет четкой грани, за которой начинается зависимость. Любитель принять на грудь может долго и успешно находить оправдание своей слабости. Сперва он пьет на праздниках, где наличие единомышленников создает впечатление «нормальности» бурных возлияний. Потом находит более незначительные поводы, увеличивает дозы, теряет чувство контроля…
В зоне особого риска подростки, для которых выпивка становится показателем крутости и взрослости. Алкогольная зависимость у юных позеров развивается очень быстро: несформировавшийся организм оказывается не в состоянии справиться с токсинами и начинает стремительно разрушаться.
Человек культурно пропускает по маленькой, а в мозгу тем временем формируется условный рефлекс, который связывает любую возможность получить удовольствие с выпивкой.
Пьющий наотрез отказывается считать себя больным, полагая, что алкоголик – это опустившийся немытый бомж под забором. Однако и внешне благополучные люди могут быть тяжело больны. Чтобы болезнь привела их «под забор», не нужно предпринимать ничего, кроме как продолжать банкет.
Как говорят члены АА, есть только алкоголики и неалкоголики, а «умеренный алкоголик» – это иллюзия.
Одной рюмки – много, двадцати – мало
История общества началась более 80 лет назад, когда некий Билл Уилсон, биржевой маклер и хронический алкоголик из Нью-Йорка, в очередной раз бросил пить. В городе Акроне он познакомился с хирургом Робертом Смитом, который также давно боролся с зависимостью. Объединившись, бизнесмен и врач заметили, что чем больше они помогают другим алкоголикам, тем меньше им самим хочется пить. Так зародилось новое движение, которое сегодня насчитывает более 68 тысяч групп во всем мире. И четыре из них работают в Ставрополе.
За 80 лет суть программы, известной в мире как «12 шагов», не изменилась. Новенький, приходя на собрания, попадает в окружение людей, на примере которых видит, что исцеление возможно, и сам делает первый шаг – признает, что он алкоголик и что ему нужна помощь. Бывалые же, помогая ему, борются с собственной тягой к спиртному, чувствуют себя нужными, а еще – помнят о прошлом, которое предостерегает их от излишней самоуверенности и рецидива.
Диагноз «алкоголик» – это навсегда. Человек может воздерживаться месяцы и годы, но все равно будет не в состоянии «опрокинуть стопочку». Что бы он ни пил, полагают в АА, одной рюмки для него слишком много, а двадцати – слишком мало: «Мы перепробовали все. Мы разбавляли выпивку, пили только пиво, старались не смешивать, пытались пить только в выходные дни. Что бы вы ни сказали – мы это тоже пробовали. И когда мы выпивали что бы то ни было, содержащее алкоголь, мы, как правило, напивались».
Выход только один: сказать нет «первой рюмке».
«Когда я закодировалась, была уверена, что больше это не повторится, – вспоминает 40-летняя Надежда. – На улице оглянулась на клинику и подумала: «Ноги моей здесь не будет. Больше не пью». Полгода держалась, а потом вообразила, что теперь-то я ученая, нужно просто контролировать себя. Я заранее задумывала, на какой рюмке остановиться. Первые два раза получилось. А потом решила выпить в пятницу после работы, а очнулась только в среду. И запои возобновились.
Сейчас я знаю: надо просто не выпить первую рюмку».
Эмоции, не совместимые с жизнью
Алкоголизм поражает не только тех, кто подсел на спиртовую иглу, но и всех членов семьи. Для родственников алкоголиков, которые – цитирую одну из участниц – «годами испытывают эмоции, не совместимые с жизнью», в Ставрополе действуют группы поддержки «Ал-Анон».
«Если близкий живет с вами, то каждодневные переживания, вызванные его алкоголизмом, возможно, сделали больным и вас. Вы с тревогой прислушиваетесь к неустойчивым шагам на лестничной площадке, к неловкому обращению с ключом в двери. Вы боитесь телефонного звонка, который может означать для вас несчастье. Вы приносите в жертву личные потребности, принимая на себя ответственность за его действия…»
Это строки из буклета, распространяемого в группах, и если вам знакомо состояние, которое они описывают, знайте: речь о созависимости – патологической зависимости от поведения другого человека, как у алкоголика – от алкоголя. И это тоже хроническая, прогрессирующая болезнь.
Начинается она с небольшой озабоченности, ведет к изоляции (замкнутости) и перерастает в депрессию, затем появляются физические и эмоциональные заболевания, возникают мысли о нежелании жить и самоубийстве.
Так что же делать, если ваш близкий пьет? Ответ звучит, как шоковая терапия.
Отстаньте от него.
Трудно? Невозможно? Мучительно? Они знают, они проходили. И все-таки учат, что помочь себе и близкому можно, лишь бесстрашно признав:
– алкоголик не может регулировать свои навыки;
– вы не можете заставить его бросить пить ни придирками, ни уговорами, ни слезами, ни угрозами.
А значит – признайте свое бессилие. Не стыдитесь. Не читайте нотаций. Не ищите заначек. Не помогайте. Не оплачивайте долги. Не ходите к его начальнику с извинениями. Отделитесь от его проблем.
Виктории 60 лет, и она положила жизнь на спасение родственников – алкоголиков и наркоманов. «У меня была установка, что надо быть очень хорошей, надо угождать, жертвовать временем, деньгами, желаниями – всем, – рассказывает она. – Я приходила к сестре-алкоголичке, меняла матрасы, варила обеды, стирала, убирала. Возвращалась через неделю в еще худший бардак и начинала всё по новой.
Я никогда не задавала себе вопрос: что со мной? Мне все было ясно: я старшая сестра, я хорошая, я должна помогать. И я очень старалась быть все лучше и лучше. Но жизнь становилась все хуже и хуже.
В «Ал-Анон» я пришла полностью разрушенная, опустошенная, убитая, без дома, без связей, без ничего. Скорее всего, я бы просто не смогла дальше жить, – все функции организма были разрушены.
Я выздоравливаю здесь восемь лет. Пытаюсь из «хорошей девочки» стать нормальным человеком. И что я увидела? Что я, которая говорит «нет», не дает денег, советов, не лезет в вашу жизнь, многим оказалась не нужна. И слава богу».
С советами, которые дают в «Ал-Аноне», согласны и сами алкоголики. Многие из них сделали первый шаг к трезвости после ужасного и безнадежного периода – когда жизнь пошла под откос и отвернулись даже самые близкие. Конечно, никто не гарантирует, что жесткий кризис вернет вашего близкого к трезвой жизни. Может, вернет, а может, нет.
В «Ал-Аноне» главные люди – не алкоголики, а их родители, дети, супруги. Это им здесь стараются помочь такие же, как они, родственники зависимых. Им рассказывают, что из омута страдания, отчаяния, безнадежности и ужасной боли, в которой они привыкли жить, есть выход.
И первое, что надо сделать на этом пути, – понять и принять, что никто не несет ответственности за болезнь и выздоровление другого человека. И никакие наши слова и действия не могут сделать кого-то алкоголиком или заставить бросить пить.
Это может сделать только он сам.
Справка
Цифры и факты
Губит людей не пиво?
- По официальным данным, ежегодный уровень потребления алкоголя (чистого этанола) в России составляет 14 литров на человека. Некоторые эксперты говорят о 30 литрах на человека (включая новорожденных). По данным ВОЗ, критической является отметка 8 литров в год.
- Россия имеет одну из самых высоких долей алкогольно зависимого населения в мире – 4,8% (выше только Канада, Куба, США – 5,1%).
- По данным ВОЗ, употребление алкоголя является причинным фактором более чем 200 нарушений здоровья. В их числе психические и поведенческие нарушения, тяжелые неинфекционные заболевания, такие как цирроз печени, некоторые виды рака и сердечно-сосудистые болезни.
- Специалисты выделяют три стадии алкоголизма.
- Для первой характерны психологическая тяга к алкоголю, провалы в памяти, утрата меры выпитого, исчезновение рвотного рефлекса, увеличение в 5-6 раз способности выпить.
- Для второй: сильное влечение к алкоголю, появление похмельного синдрома, возрастание переносимых доз выпитого, частое (вплоть до ежедневного) употребление, раздражительность.
- Для третьей: уменьшение способности принимать прежние дозы, амнезия, похмельный синдром даже после небольшой выпивки, слабость, апатия, галлюцинации, расстройство психики.
- Риск наступления смерти у мужчин, которые выпивают три или более пол-литровых бутылки водки в неделю, до достижения 55 лет составляет 35%, а четверть всего мужского населения РФ умирает, не достигнув этого возраста. Среди людей в возрасте 20-39 лет примерно 25% всех случаев смерти связаны с алкоголем.
- По статистике, в России в состоянии алкогольного или наркотического опьянения совершается:
- По данным «Национального рейтинга трезвости субъектов Российской Федерации-2016», самыми пьющими регионами являются Магаданская область (46,63), Чукотка (45,12) и Коми (44,98). Самыми трезвыми – Чечня (12,80), Ингушетия (14,51) и Дагестан (15,11). Ставрополье с 25,3 балла – на седьмой строчке (баллы высчитывались по сумме различных критериев – числу умерших от алкоголя, состоящих на учете, количеству алкогольных психозов и преступлений, совершенных в состоянии опьянения).
- И немного о «здоровом российском пьянстве». В средние века на Руси употребляли пиво, медовуху, квас и вино - слабоалкогольные напитки, которые не вызывали особых проблем. Ситуация изменилась в XIX веке, когда было налажено массовое производство дешевой водки.
- В 1850-х годах 32 губернии Российской империи охватило стихийное народное движение обществ трезвости. Его главными участниками были крестьяне и беднота. Они разорили около трех тысяч кабатчиков и требовали повсеместно закрыть питейные заведения. Министр финансов, почувствовав потери в казне, специальным указом запретил трезвеннические сходы. Тогда активисты перешли к разгрому кабаков. В итоге бунт усмиряли войска. В тюрьму и на каторгу отправили 11 тысяч человек.
Версия для печати
Добавить комментарий