Небольшая пасека во дворе даёт доход и смысл жизни
Химичить не хочу
Пчеловодство Зиновьева началось неожиданно. Жили они тогда в поселке Солнечнодольск, в многоэтажке, хотя сам он родом из соседней станицы Новотроицкой и всегда предпочитал многоквартирным коробкам добротное крестьянское жилье на земле. Но был такой у него городской период.
- Слышу, кричит моя жена Ольга: «Смотри, клубок пчел у нас на балконе!» Я понял, что это рой к нам прибился. Тогда и появилась мысль посадить его в улей. Так и сделал. А потом уже понял, что пчелы мои погибнут, если не начну серьезно вникать в премудрости пчеловодства. Вот дядя Паша, у которого была пасека на дачах в окрестностях поселка, и стал моим первым и главным учителем, - вспоминает Виктор Михайлович.
Разговор мы ведем во дворе дома Зиновьева в станице Новотроицкой. Он со временем перебрался сюда из поселка. Вся его пасека, а это 30 ульев, находится здесь. Лето – самая горячая пора у пчеловодов. Идет откачка меда. Виктор Михайлович и беседует со мной, что называется, без отрыва от производства.
Главный аппарат в этот период – медогонка. У Зиновьева она старая, похожая на оцинкованную выварку, в которых раньше хозяйки кипятили белье. Ей лет 40-50. Некоторые валы уже постирались, но в целом медогонка рабочая и свои функции выполняет отлично. Зачем менять надежного старого друга?
- Я поначалу думал раскрутиться, особенно когда посмотрел на других пчеловодов, у которых по несколько сотен ульев было. Себе тоже прицепчик соорудил, выезжал. Намеревался завести сто ульев, чтоб хорошие деньги иметь. Но мои мечты о большой пасеке накрылись в результате наблюдений за поведением этих самых гигантов пчеловодства.
Как-то раз в плохую погоду сидели мы около вагончиков, но не все. «А где остальные?» – спрашиваю. «Как где? Пчел кормят», - отвечают. Я удивился, пошел посмотреть: бодяжат сахарный сироп и дают его пчелам. А как ты думал? Не медом же их кормить. Мед на продажу надо.
Я тогда понял, что не в размере пасеки дело. Пусть лучше у меня будет меньше, да лучше. С тех пор я никуда не выезжаю. Имею 30 семей, которые стоят у меня во дворе. Пчела в поисках меда может летать на десять километров. В этом радиусе вокруг станицы полно полей подсолнечника, рапса, есть луга с разнотравьем, акации по лесополосам. Моим пчелам, а соответственно и мне этого вполне хватает. Я не гонюсь за взятком, зато и пчел сахаром не кормлю. Питаются только медом, который сами и собрали.
Целебный дух
Зиновьев идет к уликам с небольшим деревянным ящичком. Рекомендует мне стать в тенечке, там пчелы не так активны. Надевает на голову защитную шляпу с сеточкой, берет дымарь и попыхивает им. Это должно немного усмирить пчелиную агрессивность, так как им, конечно же, не нравится, когда кто-то лезет в их домик.
Открывает улей и достает рамочку. Мед находится в сотах, которые пчелы запечатали воском. Таких рамочек пчеловод положил в деревянный ящичек 4 или 5. Дал мне подержать. Ого! Весит прилично. Мед довольно тяжелое вещество.
Несем ящичек под навес, где стоит медогонка. Зиновьев достает рамочки и ножом соскабливает с них воск.
- Ничего у меня не пропадает, воск потом сдам на специальный пункт, а мне взамен дадут новые рамки, - поясняет Виктор Михайлович.
Очищенные рамки он вставляет в медогонку. Сначала крутит ручку по часовой стрелке. Под действием центробежной силы мед из сот выливается на дно емкости. Потом крутит ручку в противоположную сторону, мед выливается с другой стороны рамок.
- Когда на дне соберется достаточное количество меда, я его солью в другую емкость. Это уже мед, готовый к продаже. Литров 20 должно набраться.
А я смотрю на неспешную работу пчеловода и чувствую, как в душе моей разливается благодать. Жужжание пчел, запах меда и воска. В этом есть что-то удивительно хорошее, здоровое. Медотерапия начинается уже тогда, когда ты и ложки меда не попробовал. Не зря же говорят, что пчеловоды живут долго, набираясь сил от своего чудесного ремесла.
На базаре не торгую
Виктор Михайлович говорит, что мед его очень высокого качества, потому что абсолютно натурален. Выбранная им однажды стратегия – не гнаться за барышами - эти самые барыши и приносит, только честные.
- Я стараюсь по минимуму применять химическую обработку пчел. Совсем обходиться без нее не получается, потому что клеща, например, без специальных препаратов не уничтожишь. Мне советовали пользоваться щавелевой кислотой. Я попробовал, а на следующий день только попки пчел в сотах увидел. Все погибли. Оказывается, я какую-то не ту кислоту купил, какой-то другой концентрации. С тех пор ею не пользуюсь. Покупаю специальные пластинки американского производства. Они на клеща действуют, а на пчел нет. По большому счету, это и вся химия.
Молва о том, что у Зиновьева настоящий мед, быстро облетела станицу. Ему и заказывают партии от одной трехлитровой банки до десяти. Он потом сам развозит мед по клиентам. Ему такой системы торговли вполне хватает, чтоб не стоять на рынке.
- Но у вас слишком ограничен ассортимент. Подсолнечниковый, рапсовый, акациевый, разнотравье - вот, пожалуй, и все. А вон на медовых ярмарках в Ставрополе какое разнообразие. Есть даже женьшеневый мед.
- Это от лукавого. Конечно, у каждого вида меда есть свои особенности, целебные свойства. Но не так уж сильно и разнятся. Любой натуральный мед полезен, остальное – нюансы. А вот то, что на ярмарках продают, часто является неприкрытым обманом людей.
Не может быть меда с маточным молочком в таких количествах, например, потому что молочка столько просто не бывает. И женьшеневый мед, думаю, тоже маркетинговые ухищрения.
Самый хороший мед у простых сельских пчеловодов, которые исповедуют принцип натуральности, умеренности, у которых совесть стоит на первом месте, а не нажива. Я давно понял, что всего меда все равно не соберешь, а денег и подавно.
Пчеловодство для меня – это умеренный труд, который приносит удовлетворение, наполняет мою жизнь смыслом, позволяет безбедно жить. Этого вполне достаточно, чтоб ощущать себя счастливым человеком.
Версия для печати
Добавить комментарий