«Встраиваюсь» в жизнь ежечасным трудом

Когда человек занят делом, жаловаться на «плохие времена» ему некогда, убеждён наш земляк, автор повести «Из рощи виден Тим» Андрей Крупенников

В публикации «В любых ситуациях не изменять себе» «Открытая» (№33 от 26 августа с.г.) рассказала о замечательном человеке, авторе недавно вышедшей в свет книги «Из рощи виден Тим» Андрее Михайловиче Крупенникове. Материал вызвал много откликов, читатели передают через газету автору самые восторженные отзывы о книге, желают здоровья и бодрости. Но один звонок застал редакцию врасплох. На проводе был житель Ставрополя Виктор Пантелеевич Кораблев:

«Вы задали Андрею Михайловичу интереснейший вопрос: «Вы человек ушедшей эпохи, со своими понятиями и представлениями о чести, совести, жизненных смыслах. Но страна давно существует по другим законам. Вы встроились в новую жизнь?»

Уважаемые журналисты! Меня, человека старшего поколения, заинтересовало, как мой ровесник «встраивается» в современные реалии, ведь это очень и очень непросто! Поколение детей войны выросло на других идеалах, у нас были иные кумиры, само представление о жизненных принципах многим пенсионерам не дает «встроиться» в современные реалии. Люди чувствуют себя потерянными, лишними. Особенно это одиночество и давление века ощущают те, кто лишен заботы родных и близких - друзья ушли, дети разъехались, соседи вспоминают о тебе только при встрече на лестничной площадке...

Так вот вопрос прозвучал интересный, но собеседник ответил на него очень кратко. Возможно, в газете просто не хватило места. А очень хотелось бы знать, в чем наш уважаемый земляк, автор трогательной и нужной в наше время книги черпает силы, чтобы преодолевать перипетии нашего сумбурного времени?»

Редакцию тронул этот звонок читателя. Мы связались с автором воспоминаний о военных годах и еще раз задали ему вопрос, уже прозвучавший на страницах «Открытой»: «Как вы встраиваетесь в новую жизнь, вам уютно в ней?»

Ответ Андрея Михайловича Крупенникова мы приводим ниже.

- В 1941 году мне было девять лет. Спустя семьдесят лет я написал документально-художественную повесть «Из рощи виден Тим». Память, как замечают мои друзья, оказалась цепкой.

Наше село Карандаково Тимского района Курской области во время войны было оккупировано дважды. Помню, как в июне 1942-го, в начале второй оккупации, с другом Толиком Полянским спасали от жажды русских военнопленных. Они, человек двадцать, сидели в огромной яме от отбора глины, за колючей проволокой. Стояла жуткая жара. Фашисты отказали солдатам в еде и воде.

Моя мать, Мария Пименовна, дала нам ведро с алюминиевой кружкой. Мы несколько раз ходили к яме и поили обреченных с одобрения немецкого часового. Через два дня, лунной ночью, молодые парни и девушка были расстреляны в колхозной пшенице за селом...

С Толиком и еще одним моим товарищем Гришей я стал свидетелем расправы карателей над партизанами - отцом и дочерью Басовых. После зверских пыток их расстрелял из пистолета полицай, а потом еще живых столкнул в заранее приготовленную яму. Согнанные на место казни жители села рыдали. Мы, мальчишки, тоже не могли сдержать слез.

Летом 1944 года, когда фашисты были отброшены далеко на запад, я, Толик и Гриша обнаружили в соседнем леске двух русских солдат, погибших еще в 1942-м. От них остались одни кости, но летнее обмундирование сохранилось хорошо. Из карманов гимнастерок вынули солдатские медальоны, которые мать потом передала в райвоенкомат. В этот же день солдат похоронили. От школы возложили на могилку цветы.

Война отняла у меня детство. Мы видели и делали то, чего не надо бы ни видеть, ни делать. Многих моего поколения война превратила в старичков в детском обличье. Смерть близких, холод, голод, тяжкий труд не прошли даром. Но мы выстояли, не сдались - чтобы жить и созидать.

Моя трудовая деятельность началась с девяти лет. Летом 1941 года все жители села - женщины, старики и дети убирали с полей хлеб. Босой, в трусишках и рваной рубашонке без кепки в жару я носил в большом ведре из отдаленного родника в поле воду. Руки в локтях оттянул на всю жизнь. Зато в обеденный перерыв мне наравне со взрослыми давали половник каши и кусок хлеба.

В сентябре 1942 года, когда в селе хозяйничали немцы, староста и полицаи выделили каждому двору по гектару жнивья, которое нужно было перековать вручную. За невыполнение грозили расстрелом. Так, пока взрослые мужчины дрались на фронте, две мои несовершеннолетние сестренки, невестка, мама и я спасали свои жизни в тылу.

Когда подрос, погонял лошадей при обмолоте зерна, сносил снопы ржи в копны, трудился на мельнице, ворошил скошенное сено на лугу, на лошадях возил на колхозный двор сено. Надо было еще помогать семье на огороде: копать, сажать, сеять, поливать, убирать... 

Все детство прошло в тяжелом крестьянском непрерывном труде. Лениться было некогда. Я закалился в работе, навсегда став трудоголиком.

...Труд преподавателя нелегок, если работать честно, с полной отдачей сил. Преподаватели Ставропольского аграрного университета добросовестно трудились всегда.

Так что «встраиваться» в новую жизнь мне не приходилось - как в советское время я отдавал все силы обучению и воспитанию студенчества, так же трудился с полной отдачей и при капитализме… Лет за плечами много накрутилось, а душа-то остается молодой!

Скучать некогда, тружусь много и повседневно. Стаж работы составил 60 лет, в том числе четыре года службы в армии. Вышли две мои книги: сборник стихов и повесть «Из рощи виден Тим». Последняя книга прошла презентации в краевой библиотеке им. Лермонтова, в краевой библиотеке для молодежи им. Валентины Слядневой и в школе №6, где я работал в пятидесятые-шестидесятые годы прошлого столетия. Дети школьного театра «Музы на сцене» даже разыграли отдельные эпизоды, взятые из книги.

Несколько книг передал в родной аграрный университет, свое достойное место повесть нашла в краевых библиотеках и школах Ставрополя, на полках Российской библиотеки, в библиотеке им. Салтыкова-Щедрина Санкт-Петербурга.

Получил три Диплома признания, в том числе от областной курской библиотеки им. Николая Асеева. Особенно радостно, что книгу читают и на моей малой родине.

Состою в литературном объединении «Современник» при краевой библиотеке. Мне уютно среди земляков, и главное - меня не считают ископаемым динозавром. Хочется жить и работать, невзирая на превратности эпохи, а это, согласитесь, главное. Хотел бы знать другой способ «встраивания» в современную жизнь.