Предложение создать в России «банки для бедных» из уст патриарха Кирилла, руководителя организации, доведшей до финансового краха свой опорный банк «Пересвет» и со скандалом отжимающей у музея никогда не принадлежавший церкви Исаакиевский собор, звучит кощунственно. К тому же это утопия.
Выступая перед депутатами Госдумы на далекую от религиозных дел тему (отдельный вопрос — зачем это вообще делать руководителю одной из конфессий в светской по Конституции стране), патриарх Московский и всея Руси Кирилл предложил создать «банки для бедных», которые, по его мнению, «существуют в Индии», чтобы избавить население от «кабалы» микрозаймов.
«Иногда человеку просто нужно было 200 долларов, чтобы начать свое дело. И вот нашелся человек, сам из бедняков, который создал прекрасную систему банков для бедных — без этих сумасшедших процентов, без того, чтобы закабалять людей», — заявил патриарх. При этом он предложил запретить выдачу микрокредитов, которые, по его словам, нередко выдаются страдающим алкогольной и наркотической зависимостью. «Полагаю, что это абсолютно аморальная практика ростовщичества в самом хищническом своем проявлении», — сказал патриарх. Тех, кто зарабатывает выдачей микрокредитов, Кирилл назвал «мироедами», которые «своей жадностью подрывают идею общественной справедливости».
Человек, о котором говорил патриарх как о создателе системы банков для бедных, — лауреат Нобелевской премии мира экономист Мухаммад Юнус. Создал он свой банк не в Индии, а в Бангладеш — одной из беднейших стран планеты. По данным МВФ на конец 2015 года, Бангладеш по среднедушевому ВВП занимала 149-е место в мире — эта страна с населением больше, чем в России (порядка 163 млн человек), в девять раз беднее России. Причем в реальности Юнус стал одним из отцов-основателей как раз того самого микрокредитования, которое патриарх хочет запретить в России. Он основал специальный банк для выдачи социальных микрокредитов беднейшим слоям населения — Grameen Bank. Нищим крестьянам предлагались займы примерно в 100 долларов под 3% годовых. Причем у крестьян зачастую даже не спрашивали документов. И в итоге крестьяне как раз попадали в кабальную зависимость, ибо не могли расплатиться.
Возможно, патриарх Кирилл не в курсе, но в марте 2011 года нобелевский лауреат Мухаммад Юнус был со скандалом уволен из основанного им Grameen Bank. По официальной версии, из-за нарушения пенсионного законодательства: на момент отставки банкиру исполнилось 70 лет, а пенсионный возраст в Бангладеш такой же, как для мужчин в России, — 60. Но в какой восточной слабодемократической стране обращали внимание на такую условность, как превышение пенсионного возраста любым руководителем, если не было более веских предлогов лишить его должности? Еще одним официальным предлогом было названо то, что назначение Юнуса в банк якобы не было правильно согласовано с бангладешским ЦБ. Однако прелесть истории в том, что назначение состоялось… в 2001 году. То есть 10 лет никого не интересовало, как именно Юнус стал руководителем банка для бедных.
Зато бангладешские власти оценивали деятельность Grameen Bank примерно в тех же зажигательных выражениях, что и патриарх Кирилл — российских «мироедов» из микрофинансовых организаций. Они обвиняли Юнуса в нарушении банковского законодательства и нецелевом расходовании кредитных средств. А премьер-министр Бангладеш Шейх Хасина Вазед (к слову, ей в этом году исполняется 70 лет, но она продолжает занимать свой пост, несмотря на существенное превышение пенсионного возраста) назвала деятельность банка перманентным вымогательством средств у бедняков, которые, втягиваясь в систему, впоследствии не могут отказаться от услуг детища Мухаммада Юнуса.
Никаких специальных банков для бедных не может быть прежде всего потому, что это противоречит самой природе банковского бизнеса. Он изначально, по самой своей сути, рассчитан на платежеспособных клиентов и получение прибыли. Платежеспособным, безусловно, может оказаться и бедняк, равно как богач — обанкротиться. Но если, как делал Юнус, давать деньги нищим под честное слово и 3%, без залога, не спрашивая у них документов и не интересуясь, как они смогут вернуть долг, да еще и не следить, куда именно заемщики тратят свои деньги, то честного прибыльного бизнеса не построишь. Либо надо зарабатывать на чем-то еще. Потому что на нищих особо не наваришься, даже если их очень много. Как показала история банка для бедных в Бангладеш, подавляющее большинство его заемщиков тратили нежданно свалившееся на голову 100-долларовое состояние вовсе не на начало своего бизнеса, а на похороны и свадьбы. Потому что есть «духовные скрепы», давние обычаи, желание, «чтобы все было, как у людей». А способности вести свой бизнес — нет.
Для бедных и в России, и в других странах мира давно есть свои «банки», только называются они ломбардами (куда можно заложить хоть что-то взамен полученной суммы «на жизнь») или микрофинансовыми организациями. Процент у таких займов будет всегда выше, чем у классических банков, потому что потенциально бедный заемщик — всегда более рискованный клиент, чем относительно обеспеченный. В значительной степени банками для бедных автоматически становятся и крупнейшие российские государственные банки, имеющие наиболее разветвленную филиальную сеть. Только у таких банков есть миллионы других, вполне платежеспособных клиентов.
Задача государства — создавать не специальные банки для бедных (честнее давать нищим бесплатный суп или государственные пособия, чем раздавать почти бесплатные займы без гарантий и поручительств), а такие условия, при которых каждый, кто хочет и физически может работать, гарантированно не окажется нищим. Пока же российская экономическая политика как раз множит бедняков — в их разряд в последние три года переходят сотни тысяч тех, кто, по российским меркам, еще недавно считался низом среднего класса.
Кредит не может и не должен быть формой благотворительной помощи. У благотворительности есть масса других форм. Разумеется, кредиты в идеале должны быть максимально доступными, и Россия пока сильно далека от такого идеала. Но уж точно финансовые организации не обязаны плодить социальных иждивенцев и нахлебников. Кредит не милостыня, а форма взаимной ответственности кредитора и заемщика. И точно не способ борьбы с бедностью.
Идея банка для бедных порочна по самой своей сути. В конце концов, если условный банк для бедных разорится, нищие точно не станут от этого богаче.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
Добавить комментарий