… и друг степей Калмык

В культурном обороте края появилось ещё одно имя большого художника XVIII века Фёдора Калмыка

Прежде чем рассказать о том, кто такой Федор Иванович Калмык, потребуется несколько оговорок. Те самые пушкинские строки, что вынесены в заголовок и в памяти всплывают тут же при первом упоминании имени художника, общего с его судьбой имеют ничтожно мало.

Достаточно взглянуть на автопортрет художника, изданный впервые в 1815 году, и сразу станет ясно, что за калмыцкой породой скрыт ум образованного, утонченного европейца. Не владел художник (а если и владел, то начисто забыл) своим родным калмыцким языком, так же как и русским, но более русского сочетания в его имени-отчестве и придумать сложно.

Необыкновенная по нынешним меркам, но, может, рядовая для времени двухсотлетней давности судьба этого человека, о котором в крае и в среде художников мало кто знает что-либо, могла бы лечь в основу проницательного и даже остросюжетного фильма. Однако биография Калмыка скупа, неточна, местами противоречива.

Завесу приоткрыл Иван Григорьевич Ковалев, искусствовед, художник, музеевед, заслуженный деятель искусств Калмыкии, основатель Калмыцкой государственной картинной галереи, профессор кафедры дизайна Северо-Кавказского федерального университета, наконец издавший давно написанную книгу «Feodor Jwanowitsch».

Как признался сам автор на презентации книги, состоявшейся в стенах краевого музея изобразительных искусств в обстановке теплой и камерной, идея написать монографию о Федоре Калмыке пришла ему тотчас же, как только он увидел работы художника. Но без вмешательства высших сил, кажется, не обошлось.

Трижды в поисках материалов о Калмыке, его работ Иван Григорьевич посещал  рукописный отдел библиотеки Салтыкова-Щедрина в Санкт-Петербурге, и трижды его заворачивали, убеждая, что искать здесь нечего. Но он, ведомый провидением, возвращался туда снова и снова, чувствуя, что именно здесь перед ним откроется неизведанное. И вот однажды, когда посетители библиотеки разошлись, сотрудница тайно провела Ковалева в хранилище необработанных материалов.

Там на одной из сотен полок лежал большой красный альбом с золотым тиснением букв «Ф. Калмыкъ». На стол легли шесть подлинных рисунков автора с изображением древнегреческих муз с мраморных статуй из Ватиканского музея. Шесть рисунков на бумаге ручной работы с тонировкой в серый и охристые цвета итальянским карандашом с подсветкой белыми мелками. На каждом в нижнем углу надпись: «Феодоръ».

Часть сведений из жизни и творчества художника почерпнуты Ковалевым из кратких биографических данных, упомянутых в отечественных статьях, но и немало материалов, публикуемых впервые, за долгие годы поиска автор книги нашел сам.

Монография почти увидела свет в 1993 году, когда Ковалев жил еще в Калмыкии, но в это время был уволен директор Калмыцкого музея изобразительных искусств, поддерживающий проект. Стало ясно, что об издании и речи быть не может.

Ковалев перебрался в Ставрополь, продолжал поиски, и вот - свершилось.

Кто же такой Федор Иванович Калмык, выдающийся художник XVIII - начала XIX века, откуда родом, как оказался в Европе?

Высочайшую оценку его творчеству дали сами коллеги по цеху после того, как Федор Калмык, находясь в Италии, награвировал 12 сюжетных листов, повторив изображения дверей баптистерия  работы Гиберти.

Баптистерий Святого Иоанна Крестителя в романском стиле одно время служил кафедральным собором Флоренции. Северная дверь, выполненная Гиберти Лоренцо в 1401 году, представляет собой эпизоды нового Завета. Знаменитые «Врата рая», также работы Гиберти, изображают сюжеты из  Ветхого завета. Повторить в гравюре творения великого итальянца, слава о котором к моменту приезда Калмыка во Флоренцию еще витала в воздухе, было величайшим событием в мире искусства.

Слава о художнике разнеслась по всей Европе, дипломатические связи с ним пытались наладить представители Англии, Франции, России, Османской империи, Греции, многие почитали за честь иметь у себя работы Федора Калмыка.

Составляя биографию художника, мы сегодня можем опираться лишь на книгу Ивана Ковалева, единственное полное издание в России о Калмыке. Кстати, открытых заграничных источников тоже - раз-два и обчелся.

Родился Федор Иванович примерно в 1765 году в степях между Волгой и Доном. В 1770-м был привезен в Петербург русским офицером и представлен Екатерине II, которая крестила маленького калмычонка в православную веру и нарекла его именем, спустя четверть века вошедшим в историю мирового искусства.

Доподлинно известно, что в 1771 году под предводительством наместника калмыцкого ханства Убаши началась откочевка кибиток калмыков в Джунгарию, область на северо-западе Китая. Калмыки, преследуемые казаками и казахами, несли огромные потери, начался массовый падеж скота.

Этот переход обошелся народу в сто тысяч убитыми, замерзшими, умершими от голода и ран, плененными… В числе последних оказался и пятилетний ребенок, настоящего имени которого мы уже не узнаем никогда.

Вскоре в Петербург прибыла погостить баденская герцогиня Амалия - ее сестра была первой женой наследника российского престола, будущего императора Павла I. Расставаясь с ней, гостеприимная матушка Екатерина дарит Амалии калмычонка, и та, как невиданную диковинку, увозит его с собой в Германию.

Не успев привыкнуть к России, Федор сталкивается с новым укладом, учит новый язык.

В огромном Баденском герцогстве его поселяют в Карлсруэ, где он, отвергнув обучение медицине в Филантропическом училище, всерьез увлекся искусством. Влечение не осталось незамеченным, и вскоре Калмык берет уроки у придворного живописца Меллинга, а затем у директора галереи Беккера. Учитель замечает, что Федору в стенах галереи становится тесно, и он уговаривает Амалию отправить Калмыка для дальнейшего обучения в Италию.

Именно там, в Италии, прожив восемь лет, Федор Калмык вырастает в настоящего художника, познав высочайшие вершины искусства античности и средневековья. Утверждая гравюрное дело, доводя его до виртуозности, Калмык, тем не менее,  остается верен  своей богине - графике.

Гравюры мастера произвели на современников сильное впечатление, его замечает лорд Эльджин, готовящий экспедицию в Грецию мастеровых людей, архитекторов, художников, которой предстояло посетить Афины и замерить древние храмы, снять с них украшения, сделать слепки, зафиксировать в рисунках. Так Федор Калмык оказался в Греции.

Разъезжая по стране, Калмык знакомится с вице-канцлером Франции в Афинах Фовелем, который выполнял ту же миссию, что и его шеф лорд Эльджин для Англии.

В это же время с той же задачей в Афинах находится неаполитанский князь Долгорукий, и Федор Иванович завязывает с ним дружбу. Надсмотрщики над командой сообщали, что Калмык постоянно был с Долгоруким, и его всегда тянуло к русским. В 1806 году, по возвращении в Германию, великий герцог Карл Фридрих делает Калмыка своим придворным живописцем.

В книге есть любопытные сведения, больше, правда, похожие на легенду. Автор, ссылаясь на исторические источники, сообщает, что на протяжении всей своей жизни художник мечтал побывать в России. 

Особенно остро это желание возникло в нем в 1813 году, когда он встречал проходившие через Германию русские войска, среди которых узнал своих земляков - калмыцких конников. Страшно обидно стало ему, что он не может говорить ни по-русски, ни по-калмыцки.

Основные произведения художника сегодня хранятся в Германии и Великобритании. Россия располагает всего несколькими десятками работ в Государственном Русском музее и библиотеке Салтыкова-Щедрина Санкт-Петербурга, а с недавнего времени и в национальном музее Калмыкии им. Н.Н. Пальмова.