Чьи интересы охраняет ведомство Никитина?

Комментарий главного редактора

Чьи интересы охраняет ведомство Никитина? По нашему мнению, интересы кого угодно, но только не края и его граждан

В сентябре этого года Верховный суд России признал, что деятельность Воронежского процессингового (расчетного) центра грубо нарушает антимонопольное законодательство.

Но точно так же это законодательство много лет нарушает и Ставропольский городской расчетный центр (ОАО СГРЦ) - коммерческая структура, незаконно созданная администрацией Ставрополя.

Множество раз, через сотни публикаций, «Открытая» газета пыталась обратить на это беззаконие внимание и ставропольского антимонопольного ведомства, руководимого С. Никитиным. Безрезультатно!

Эта «безрезультатность» вряд ли беспричинна, в ее основании, как нам представляется, вполне могут быть причины коррупционного свойства, о чем, собственно, говорится и в официальном письме правительства края.

Наши подозрения не просто укрепила, а сделала основной (если не единственной) версией та остервенелость, с которой ведомство Никитина бросилось выжигать медийное поле, в котором авторы констатировали наличие в крае огромного черного рынка незаконной рекламы под крылом избирательно подслеповатой антимонопольной службы.

В результате, по данным счетной палаты, бюджет края недосчитался более 90 миллионов рублей. Ни на одну из этих публикаций ставропольское антимонопольное ведомство не реагировало.

Более того, не отказало себе в удовольствии поиздеваться над автором публикаций на эту тему кисловодчанином Юрием Самойловым, отправившим вместе с обращением к Никитину диск со снимками 800 незаконно установленных рекламных щитов в Кисловодске.

Никитин поглумился над активным общественником изобретательно: мол, пришлите к этим снимкам полную информацию об их собственниках...

Глубоко оскорбленный чиновным хамством Самойлов написал обращение руководителю Федеральной антимонопольной службы Артемьеву, но ответом была отписка -  напомню! - та же реакция, что и на обращение в тот же адрес правительства края.

На имя Артемьева отправила обращение и «Открытая» газета, при этом указав на возможно коррупционную причину бездействия антимонопольного комитета - личный, семейный интерес г-на Никитина. Его жена является начальником отдела УФАС по надзору за рекламным рынком, чья роль в пресечении беззаконий в этой сфере никогда, никак и ничем не проявлялась, по крайней мере публично.

В ответ редакция также получила отписку, в которой как ни в чем не бывало было обойдено требование провести проверку на антикоррупционность действий руководства краевой антимонопольной службы.

Точно так же - напомним! - были обойдены и приведенные в письме правительства края факты, указывающие на коррупционные признаки в действиях краевого УФАС в конкретных случаях.

От Артемьева наши заявления были спущены Никитину, на чье подозрительное бездействие мы и указывали. Господин с наполеоновскими замашками и крайне болезненным самолюбием, словно получив индульгенцию на безнаказанность, повел бешеную атаку на СМИ, копнувшее в его самой, видать,  уязвимой точке.

***

В течение шести месяцев никитинское ведомство составило в отношении «Открытой» шесть(!) административных протоколов, вменило штрафов на сотни и сотни тысяч рублей именно в той сфере, которой управляет его жена, таинственный сотрудник аппарата, прячущая свое «личико» от объектов мужниной атаки.

Супруги Никитины продемонстрировали свои человеческие принципы и должностные возможности. В форме «взбесившегося принтера» (этот термин вошел в понятийно-лингвистический оборот после принятия ряда сомнительных законодательных актов, вызвавших бурный протест в обществе).

Но в этом случае общество никто не лишал права голоса, свободного волеизъявления, выражения собственного мнения, которые защищены Конституцией.

Но потерявший берега человек эту свободу слова, мнений рвется выжечь намертво, очистив счета редакции до последней копейки безумными штрафами, аналогий которым в отношении прессы в стране просто не существует.

Но что до этого Никитину: творить неправедные дела он желает в тишине, в безгласности, чтобы никто из жителей края и страны о них не знал - не ведал. На цель личной мести он бросил весь аппарат госструктуры.

За те же два с половиной месяца, пока подчиненные Никитина буквально не давали редакции «Открытой» нормально работать, УФАС успело рассмотреть в разрезе целого края (судя по исходящим номерам) всего шесть административных дел.

То есть весь аппарат государственного органа Никитин бросил на удушение личного врага - редакции «Открытой».

***

Глава УФАС пошел в атаку на «Открытую», взбешенный тем, что газета предала огласке  факты, подтверждающие сомнения уже многих в том, что Никитин работает только в интересах государства.

Ведь такие сомнения откровенно и публично выражают в правительстве края, с которым «не просто так» бодается С. Никитин, в результате чего бюджет потерял огромные деньги и время - длиною в год - для реализации наиважнейшего социального объекта.

И на прошлой неделе они снова звучали на совете ставропольских активистов, предложивших довести эту информацию уже до высших органов страны, в том числе администрации президента и Генпрокуратуры.

Мы поддерживаем такое решение. Ведь репрессивные повадки семейной пары, реализуемые заместителем руководителя УФАС Золиной, достигли парадоксального пика и в отношении редакции печатного СМИ, которое также выполняет важнейшую социальную функцию - реализует конституционное право граждан на свободу слова.

С заявлением о злопотреблении руководством УФАС должностными полномочиями (по совокупности ст. 144 и ст. 285 Уголовного кодекса), а также о злостном воспрепятствовании законной профессиональной деятельности журналистов (ч. 2 ст. 144 УК РФ) редакция «Открытой» газеты подготовила заявление в краевую прокуратуру, а также в ряд федеральных органов надзора и контроля.

Но закончить исследование деятельности С. Никитина в качестве руководителя УФАС я хотела бы, однако, как психолог, профессионал с полувековым стажем, изучающий поведенческие привычки и психологические особенности людей, проявляемые в разных обстоятельствах. Тем более в обществе, в котором, по известной статистике, каждый пятый в той или иной степени имеет психические отклонения.

Как говорят эксперты, это не так страшно, если психоэмоциональные поведенческие наклонности личности не подвергаются жизненным и профессиональным испытаниям, которые они переносить не в состоянии.

Руководящая работа для таких персон как раз и может являться непереносимым испытанием, вызывающим неврозы, повышенную гневливость, подозрительность и, как следствие, попытки защититься немотивированной для здравого смысла агрессией.

Все это, по моему мнению, в немалой степени относится к стандартам поведения главы Ставропольского УФАС.

Свойства своей своеобразной личности - подозрительной, болезненно самолюбивой и мстительной - Никитин проявляет поведением, немыслимым для морального человека: в своем кабинете на мониторе он наблюдает за «экзекуциями», исполняемыми его подчиненными в соседнем кабинете, в котором установлена мощная видеокамера.

Я была потрясена, когда, находясь с адвокатом на этой «экзекуции», увидела огромный «глазок», направленный строго на «обвиняемых». Это ж такое позорище, невиданное, да и совершенно невозможное в предыдущие времена, в которые я долгое время состояла членом Общественного совета при краевом УФАС!

Вся классическая литература в сюжетах о тайном подглядывании-подсматривании-подслушивании - через щелочку, в замочную скважину, потаенное окошечко - рассказывала о глубоко порочных людях с садистскими наклонностями, испытывающими сладострастие от вида мучений, страданий людей, оказавшихся в пучине их злой воли.

А тут XXI век на дворе - замочную скважину заменила видеокамера, но «классика» возвращается все теми же сюжетами о безнравственности теперь уже в форме этого должностного вампиризма, в основе которого много чего.

И эти обстоятельства, и те, что подробно проанализированы выше, приводят нас к твердому убеждению: С. Никитин не может занимать должность руководителя ведомства в первую очередь в силу личностных психологических особенностей характера - агрессивного и разрушительного, не соотносимого с принципами государственного служения, но, увы, соотносимого с подозрениями в служении личным интересам.