Поиск на сайте

Разбор прокурорско-судебной практики в делах по защите прав человека

 

О том, как надзорники и судьи спасают от реального наказания нераскаявшегося преступника, а его жертву добивают беззаконием

 

«У каждого человека есть своя личная граница страха, граница боли и граница стыда»

...Последние годы я часто размышляю о том, что у каждого человека есть своя личная граница страха, граница боли и граница стыда, и очень важно, когда человек эти границы осознает.

Прислушайтесь к тому, что я вам сейчас пытаюсь сказать. Мы все проживаем одну-единственную жизнь. Я не знаю, есть ли в ваших душах какая-то тень веры в Высший суд, в загробное существование, в идею некой высшей справедливости, которая осуществляется за пределами нашей земной жизни, не говоря уже о том, с каким грузом на совести вы будете жить все те годы, которые вам предстоит еще прожить.

Людмила Улицкая, писатель, лауреат многочисленных международных премий, её книги переведены более чем на 40 языков

Возвращаясь к напечатанному

Только каменная совесть не болит

В статье «Только каменная совесть не болит» (№48, 6.12.17 г.) рассказывалось про то, как молодой мерзавец Сергей Болычев прямо на рабочем месте изувечил 63-летнего Николая Ткачука (сломанная челюсть, черепно-мозговая травма...). Последний увещеваниями пытался воспрепятствовать самовольству подчиненного, сбегавшего с опасного производства со словами «пойду добухивать».

На преступление бухальщика, бывшего сотрудника правоохранительных органов, толкало стремление занять место своей жертвы - начальника производственного участка, оставшегося единственным после всех передряг в ГУП «Кочубеевский карьер». Впрочем, в первую очередь это было мечтой его вездесущей родительницы - бывшего главного бухгалтера этого предприятия Тамары Болычевой. В 2010-2012 годах она провернула подозрительную аферу по приобретению участков земли племзавода «Кубань», на фоне этого скандала потеряла доходную должность главбуха. Но, будучи собственницей земли, необходимой для загибавшегося «Кочубеевского карьера», вступила в альянс с его новым руководителем Николаем Тищенко (также бывшим ментом), с которым и осуществили воцарение Сереги на место начальника участка.

Тищенко проявил себя еще большим мерзопакостником: подписал приказ о дисциплинарном наказании за ЧП… нет-нет, не Сереги-выпивохи, а покалеченного им Николая Ткачука. Связанный тайными договоренностями, Тищенко изощренно добивал Ткачука, не выдавал ему ни больничного пособия, ни зарплаты за многие месяцы, требовал либо подписать заявление об отпуске без содержания, либо уволиться с предприятия. А сам в это время преступно химичил с зарплатами рабочих, не обделяя ничем себя и свое ближнее окружение, включая кулачного мордоворота.

Кочубеевский райсуд удовлетворил иск Ткачука о восстановлении его в должности, квалифицировав приказ Тищенко как дискриминационный. Однако все железобетонные факты для такого решения как спичку сломала краевая судья Елена Криволапова, громко зачитав на апелляционной коллегии заявление Ткачука «об отпуске» как доказательство правомерности и законности нахождения на его должности Сереги Болычева, чего и добивалась преступная гоп-компания кочубеевского карьера.

В статье «Только каменная совесть не болит» журналист задавался вопросом, почему преступника согласованно спасала и районная прокуратура, главная функция которой защищать права пострадавшего. А она спасала негодяя тем, что неимоверно затягивала возбуждение уголовного дела, а в суде уводила от реального наказания, настаивала на условном, хотя Серега-выпивоха, мамиными связями-деньгами и пудовыми кулаками выбивший себе место начальника участка, не раскаялся в содеянном, не возместил ущерба, все это - по закону! - однозначно вело его прямиком в места заключения.

Значит, и прокуратура была связана такими обязательствами, которые были для них важнее и краевого надзора, и самого Закона.

Какие это обязательства, пусть читатель сам рассуждает.

А мы решили отправиться на последнее судебное заседание в Кочубеевский районный суд, на котором 8 декабря прошлого года ожидалось вынесение решения, определявшего судьбу 39-летнего Сергея Болычева и его жертвы 63-летнего Николая Ткачука, который после случившегося перенес инсульт и нуждается в продолжении лечения.

Хотелось воочию посмотреть, как ведут себя стороны процесса, в первую очередь «начальник Серега» и гособвинитель К. Кобозев, просивший у суда для преступника условного наказания. Естественно, захотелось увидеть, как реализуется само правосудие в нашей жизни в конкретном случае и в конкретном исполнении ее представителя - молодой судьи Кочубеевского районного суда Анны Корниенко.

 

Судья взяла на процесс мобильник

От кабинета судьи Анны Корниенко до зала судебных заседаний буквально три шага, но процесс она начала почти с получасовым опозданием, ничем не объяснимым, кроме надменной традиции районного (не краевого!) правосудия демонстрировать собственную важность и абсолютную неважность тех, кто ожидает появления вершителей судеб в черных одеждах.

Возможно, вальяжным отношением к чужому времени судья демонстрировала, что ей нипочем присутствие в зале и представителя СМИ, цель которого как раз и заключается в наблюдении за процессуальными моментами, небрежность к которым можно смело относить к судейскому браку.

Накапливаясь в ходе слушания дела, эти небрежности дают совершенно ясную картину, куда и в чьих интересах председательствующий гнет закон-дышло. И в этом смысле прелюбопытно наблюдать, образно говоря, «за руками судьи» - такой вот богатый психологический практикум.

Говоря о руках судьи Корниенко буквально, то их она держала большей частью подмышкой, освободив из-под мантии лишь тогда, когда вдруг тихо заявил о себе ее сотовый телефон. Низко-низко склонившись над столом, судья провела короткий разговор, который завершила непроизвольным кивком головы, что можно было расценить как выражение согласия на финальную фразу ее незримого собеседника.

Право же, эпизод многозначительный: для чего судья взяла в процесс мобильник? По привычке, даже зная, что это запрещено? Или в исключительном порядке, ожидая важного сообщения, касающегося именно данного дела?

Исходя из наблюдений за психологическими нюансами процесса, я склоняюсь ко второму. И вот почему, в частности.

За все время двухчасового судебного заседания судья просидела с отсутствующим выражением лица, абсолютно молча, не задав ни единого вопроса. Ни единого!

Гособвинитель меняет позицию на 180 градусов

Судье все было ясно? Даже то, почему представитель прокуратуры гособвинитель К. Кобзев на этом последнем заседании изменил свою позицию на 180 градусов? Ведь на протяжении почти двух лет следственно-судейской волокиты по этому делу районная прокуратура (функция которой, напоминаю, защищать права потерпевшего), вовсю играла на стороне кулачного мордоворота, спасая его от реального наказания и настаивая на условном.

По этому поводу на мой телефонный вопрос прокурор Кочубеевского района В. Г. Плетнев бодро ответствовал: «Все по закону!». Видно, Владимир Георгиевич чтит какие-то неписанные законы, которые выше Конституции и Кодексов, категорически воспрещающих проявлять послабления к нераскаявшемуся преступнику, не возместившему ущерба потерпевшему.

Может, в силу приверженности к неписаным законам лично Владимир Георгиевич и способствовал затягиванию возбуждения уголовного дела по Болычеву, где все было давно ясно, как на ладони. По требованию потерявшей терпение краевой прокуратуры ее районное подразделение наконец дело возбудило. Но тактику спасения преступника продолжало вести, не опасаясь никакого контроля со стороны руководства, при том, что обвинительное заключение по С. Болычеву было утверждено первым заместителем прокурора края Э.Р. Мухаметовым, о котором в информированной среде все поголовно отзываются как о человеке с принципами.

И вдруг перед вынесением приговора на последнем заседании представитель районной прокуратуры К. Кобозев сделал разворот на 180 градусов - запросил у суда реального наказания для Болычева: два года колонии.

Этот ход конем был неожиданным для потерпевшей стороны, его поначалу никак не могла уразуметь даже адвокат пострадавшего Инна Денисова, попросив для его разгадки даже пятиминутный перерыв. А вот у судьи ни до, ни после перерыва ни единого вопроса к прокуратуре не возникло, что, согласитесь, странно.

Неужто неважно было судье Корниенко для определения собственной позиции поинтересоваться, какие такие новые мотивы внезапно возникли у районных надзорников, спустя много-много месяцев? Тем более она их особо и не слушала, поскольку именно во время выступления прокурора и начала телефонное общение со неизвестным визави.

Похоже, о приговоре знали загодя все, кроме жертвы

Опытный психолог без сомнений бы отметил: судья все знала заблаговременно и даже невольно подчеркнула это, не попытавшись закамуфлировать хотя бы формально – хотя бы неким уточняющим вопросом к гособвинителю.

Похоже, все было решено загодя, и внутреннее убеждение было консолидированным.

Словом, как на районных следственно-прокурорских верхах решалось, так и произошло. По решению, вынесенному А. Корниенко, кулачный мордоворот Серега получил два года условно. И в силу этого остается начальником единственного производственного участка в «Кочубеевском карьере», чего всеми силами и добивалась экс-бухгалтер и руководство по сути разграбленного предприятия, над которым густо нависла тень неизбывной уголовщины.

Не могу избавиться от убеждения, что и сам кулачный боец о финале сегодняшнего процесса достоверно знал, потому как, не обремененный интеллектом, даже не пытался изобразить раскаяние, чтоб «помочь» судье хоть чем-то обосновать практическое оправдание ею преступника, оставив его на свободе.

Только заранее зная, что «пронесет», Серега до последнего и вел себя разнузданным хамом: в последнем слове, глядя прямо в глаза не шелохнувшейся при этом судьи заявил, что поступил правильно, ни в чем не раскаивается и извиняться перед пострадавшим не собирается.

Словом, расписался в готовности к новому преступлению, которое может оказаться еще более страшным и даже непоправимым - так происходит, когда человек упорствует в своем дьявольском поведении, заносчиво им гордится и не получает по заслугам.

Потому справедлив и гуманен закон, отправляющий нераскаявшегося грешника за решетку, ибо своим рецидивным мировоззрением он для общества реально опасен.

Так кто же звонил судье во время процесса?

Но вступить в такое уж явное противоречие с логикой закона судья могла осмелиться потому, что ее внутреннее убеждение было, как представляется, консолидированным, то есть согласованным с кем-то статусом ее повыше: этим «кем-то» мог оказаться и невидимый собеседник, с кем кратко судья общалась во время процесса.

Пока что в деле Болычева судейский гуманизм, расходящийся с нормами права и человеческой справедливости, накрыл с головой только двух служительниц Фемиды - как уже говорилось выше, краевую судью Елену Криволапову и Анну Корниенко.

Так, может, звонок и был из краевого суда? А может, звонил председатель райсуда?

Чтобы в публичном поле таких вопросов не оставалось, просим руководителя районной Фемиды дать общественности ответ после проведения служебной проверки, тем более что определение локации звонков – не проблема.

Узнать, кто звонил судье во время процесса - не досужее любопытство журналиста. Это обязанность руководящих органов суда, дорожащих авторитетом правосудной системы и контролирующих деятельность правоприменителей на соблюдение ими Федерального закона «О статусе судей в Российской Федерации» и Кодекса судейской этики.

А вот соблюдала ли эти законы Аннна Корниенко в этом процессе - вопрос. Это сомнение вызвано сутью приговора, освободившего от реального наказания нераскаявшегося преступника, не возместившего ущерба жертве. Более того, судья в рамках уголовного дела ходатайство Ткачука о возмещении ущерба рассматривать отказалась: мол, нужны уточнения нанесенного ущерба - идите с этим в гражданское судопроизводство.

Какие нужны были «уточнения», Корниенко умолчала, поскольку ей уже были предоставлены все расчеты этого ущерба, тщательно задокументированные, и отказывать в их рассмотрении она попросту не имела права.

«Секрет» кульбита гособвинителя

Итак, «внутреннее убеждение» судьи Корниенко противоречило закону, а почему, стало ясно после знакомства с текстом апелляционного представления районной прокуратуры.

В отличие от судьи, я внимательно слушала речь представителя прокуратуры, который, как уже говорилось выше, совершил крутой разворот, запросив у суда реального наказания - двух лет колонии. И даже просил удовлетворить исковое требование Ткачука о возмещении вреда здоровью и расходов на лечение, которые для безработного Ткачука были огромные, не считая судебных расходов.

Однако в апелляционном представлении прокуратуры уже ни слова-ни полслова не было о требовании возмещения ущерба Н. Ткачуку, чьи интересы она якобы защищала.

Тем более что прокуратура заблаговременно сделала все, чтобы лишить пострадавшего реального шанса получить с обвиняемого возмещение ущерба.

Буквально сразу же после возбуждения против него уголовного дела Болычев переоформил свое имущество на родных. И прокуратура пальцем не шевельнула, чтобы опротестовать эти сделки и ходатайствовать об обеспечительных мерах. Короче, спасала нераскаявшегося преступника, заботливо подстелив под него свою соломку.

По всему, так было и задумано: формальное, слабое в правовом отношении прокурорское представление отлично совокупляется с линией суда в их едином общем стремлении оставить пострадавшего ни с чем, да так, что на апелляции утвердить их общий замысел, а точнее сговор таким, как Криволапова, - раз плюнуть.

Тем более, что, позволив преступнику быстро распихать свое имущество, судейско-прокурорские единомышленники обрубили саму возможность возмещения ущерба его жертве.

Справедливость растоптана в прах

Стоит ли при такой очевидности их действий еще и рассуждать: это сговор или нет? И районный суд, и районная прокуратура очень расстарались, чтобы справедливость в этом деле была растоптана в прах.

Более того, все действия райпрокуратуры говорят о том, что вокруг пальца она обвела и свое краевое руководство, которое поначалу пинало их за волокиту и прочий подозрительный «крутеж», но потом оставила это дело без контроля. А без пригляда кошки мышки, как известно, пускаются в собственный пляс.

Серега-выпивоха довольно потирает руки: я, мол, гол как сокол - ничего с меня не возьмете. Он на свободе и в заветной должности начальника участка, обеспеченной ему мамашей и закрепленной вердиктом краевого судьи  Е. Криволаповой. Финита ля комедия. Комедия, которая, как по нотам, разыграна судом и прокуратурой.

Прокурорский кульбит я расценила как театральную (показную) реакцию райпрокуратуры на статью в «Открытой» «Только каменная совесть не болит», в которой процитирован ответ журналисту его главы Плетнева: мол, действуем по закону. И теперь эту свою оплошность подправили «игрой на публику», присутствующей в зале в лице одного лишь автора публикации. Но играла свой спектакль прокуратура плохо.

Словом, все страдания, весь этот следственно-судейский ад для законопослушного Н. Ткачука были напрасными - все закончилось, по сути, оправданием нераскаявшегося преступника.

Безнаказанно истязать людей в полицейских участках, что претерпели ставропольцы Роман Чекрыгин и Юрий Ефремов (о них мы написали в прошлом номере), быть избитым на глазах подчиненных, публично униженным, как Николай Ткачук – это что, уже норма жизни в крае? Терпеть и молчать, когда калечат и смертным боем бьют наших детей, наших родителей и братьев?!

Но правда в том, что сегодня мы беззащитны перед изуверами в погонах и без, не можем найти защиты ни в следственных, ни в надзорных органах, ни в судах, если нарываемся в этих ведомствах на людей, убежденных, что сами они в роли жертв не окажутся.

Глупые люди они, конечно! Глупые и подлые, но пока именно они и устанавливают «свои правила игры», в которой выигрывает тот, кто с мошной.

Как остановить, урезонить садистов, мордоворотов?! Призывать их к совести, к стыду, за границы которых они не должны переходить, как заклинает известная писательница Людмила Улицкая (чьи слова мы приводим выше)? Но ведь нет же у этих людей границ - ни страха, ни боли, ни стыда!

Тогда что нам делать, как жить дальше, как спасать себя, своих близких и вообще людей, общество?! Скажи свое слово, читатель!

В какую сторону двинется «Ставрополькрайимущество»

...С октября прошлого года распоряжением губернатора В. Владимирова предприятие реорганизовано в ГУП «Ставкрайимущество». В процессе реорганизации новые хозяева уволили почти весь состав «Кочубеевского карьера».

Под приказ о сокращении штатов отправили гулять и С. Болычева. Хотя обязаны были расторгнуть с ним трудовые отношения в соответствии с приговором по уголовному делу, накладывающим на него не правовые обязательства перед пострадавшим, но и преграждающим ему дорогу на прежнее предприятие.

Однако своим незаконным, хитрым (неслучайным!) приказом новые хозяева открыли Болычеву возможность устроиться в карьер и - не исключено - на должность, которую занимал Н. С. Ткачук.

Эти первые шаги указывают на то, что «Ставкрайимущество», похоже, само заинтересовано сохранить ситуацию, в какой она была доселе. С теми же руководителями карьера, наблатыканными на обмане людей и левых сделках, возможно, с тем же Серегой-выпивохой во главе единственного производственного участка, который, возможно, так же намерены расширить за счет земель его матушки.

А значит, готовы идти в русле условий хитроумной дамы? Той, что стояла у истоков процессов, криминальная суть которых проявила себя в описанной истории в полной мере. И потому не выходит из головы рефрен Тамары Болычевой, разнесенный ею по секрету всему свету - все схвачено-проплачено…

В любом случае редакция, интересуясь на этот счет намерениями и позицией руководства «Ставкрайимущества», пошлет туда запрос и опубликует ответ.

Людмила 
ЛЕОНТЬЕВА
 
 

Комментарии

Андрей 777 (не проверено)
Аватар пользователя Андрей 777

Весь развал на совести зам министра Бордиян ВБ.......

fkbyf алина (не проверено)
Аватар пользователя fkbyf алина

Удобное изобретение- мобильник! Включив его и положив в карман- можно транслировать происходящий процесс за многие километры заинтересованному слушателю.

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях