Диагноз: смертник

Откуда на Северном Кавказе берутся террористы

Почерневшая Надежда
Взрыв пассажирского автобуса в Волгограде, который совершила дагестанская террористка-смертница, заставил спецслужбы заметно активизировать работу на всем Юге России. Ведь очевидно, что организация этого теракта – дело рук главного боевика Северного Кавказа Доку Умарова, который призвал своих адептов сорвать Сочинскую Олимпиаду.
После волгоградского взрыва в республиках Северного Кавказа ужесточили требования паспортного режима, а на границах регионов усилили контрольно-пропускные блокпосты. Скажем, на Ставрополье эта работа уже принесла свои плоды.
На минувшей неделе в селе Надежда был задержан 30-летний ногаец Актай Бремов, у которого обнаружили самодельное взрывное устройство в виде «пояса шахида». Мощность взрывчатки составила 2 кило в тротиловом эквиваленте (для сравнения: бомба, взорванная в автобусе в Волгограде, была мощностью всего в полкило тротила).
Причем мужчину задержали совершенно случайно – Бремов хоронился в заброшенном доме на окраине села. Соседи приняли незнакомца, который постоянно таскал в дальнюю хату какие-то пакеты, за грабителя и обратились в полицию.
Бремов был задержан и сейчас находится в СИЗО, против него возбуждено уголовное дело по ст. 222 УК РФ («Незаконный оборот оружия»). Сейчас сотрудники ФСБ выясняют, откуда мужчина взял взрывчатку и кому должен был передать «пояс шахида».
Следом спецслужбы Ставрополья отчитались еще об одной успешной операции: они провели рейд в подпольном женском медресе. Оно находилось в частном особняке на улице Азовской в Северо-Западном районе города.
Хозяйкой дома была 39-летняя Вахидат Насрудинова (до принятия ислама – Вера Дворник), которая приехала в Ставрополь из Дагестана. Она же и возглавляла медресе.
«Студенток» здесь обучалось около тридцати-сорока – это девушки со Ставрополья, а также из республик Северного Кавказа, Поволжья и даже из Оренбургской области. Среди них было немало русских, принявших ислам.
Жили девушки прямо в особняке, в город выходили редко, а обучала их Насрудинова. Предметы здесь были самые обычные для медресе – арабский язык, нормы исламского права (шариат), толкование Корана (тафсир).

Наложницы или смертницы?
В доме на улице Азовской числилось также ставропольское отделение Института теологии и международных отношений имени Маммадибира Ар-Рочи (ИТИМО). Это одно из крупнейших исламских учебных заведений на Юге России, которое расположено в Махачкале.
До 2011 года его возглавлял Максуд-хаджи Садиков, зверски убитый террористами и причисленный к шахидам (великомученикам). Садиков был абсолютным противником радикальных толкований ислама, за что и принял смерть.
Поэтому удивительно, что в ставропольском филиале ИТИМО студенток как раз и «натаскивали» на радикализм. Более того, имам Ставрополя Расул Ижаев заявил, что о существовании этого медресе не догадывались даже в краевом Духовном управлении мусульман. Более того, в числе книг, изъятых оперативниками ФСБ в учебном заведении, было несколько включенных в Федеральный список экстремистских материалов.
Сами девушки убежденно рассказывали оперативникам и журналистам, что в подпольном медресе их готовили для временного брака со зрелыми мужчинами (в исламе это называется мута). То есть, по сути, они становились бы наложницами. Однако сами чекисты убеждены, что не все так просто, и в подпольном медресе девушек учили радикальному (салафитскому) толкованию ислама.
Возможно, из них готовили будущих шахидок (не исключено, что из стен именно такого заведения вышла Наида Асиялова, подорвавшая автобус в Волгограде). ФСБ края давно наблюдает за медресе, и выяснило, что несколько девушек, переехавших вслед за своими мужьями в Дагестан и страны Ближнего Востока, бесследно пропали.
Однако журналисты принялись смаковать совсем иные подробности. Пресс-служба ФСБ сообщила, что в ходе обысков изъяли DVD с самодельными порнофильмами. Сейчас спецслужбы проверяют, не снимались ли в пикантных кино девушки, обучавшиеся в медресе.
Впрочем, с позиций религии это полнейший абсурд – порнография никогда не была свойственна исламу, а уж тем более самому радикальному его течению, салафизму.
Сейчас деятельность медресе приостановлена, его двери опечатаны, всех девушек распустили по домам. Кроме того, прокуратура края начала проверку, законно ли работало с молодежью ставропольское представительство ИТИМО.

Вражда вместо диалога
Что толкает людей в западню радикалов, что заставляет их надевать «пояса шахидов» и добровольно прощаться с жизнью?! Ответы на эти вопросы искали северокавказские и столичные эксперты, которые приехали на днях в подмосковное местечко Виноградово на Гайдаровский форум.
В числе приглашенных единственным представителем Ставрополья был политический обозреватель «Открытой» Антон Чаблин.
VIP-гостем форума был министр финансов России (с 2000 по 2011 год), ныне председатель Комитета гражданских инициатив Алексей Кудрин. Он заинтересованно слушал выступающих экспертов, задавал вопросы, не боясь показаться человеком, мало сведущим в жизни Северного Кавказа.
Действительно, для возглавляемого им комитета «кавказская» тематика пока внове. При этом, например, благодаря Кудрину весной прошлого года в Махачкале был открыт Дагестанский гражданский университет.
В стенах университета каждую субботу встречается продвинутая молодежь, которая слушает лекции известных экспертов, политиков и ученых. Главная задача проекта – показать молодежи прелесть развития Северного Кавказа по европейскому, демократическому пути.
К сожалению, такие дискуссионные площадки в СКФО сегодня можно по пальцам пересчитать. А ведь едва ли не основная причина проблем региона – это отсутствие гражданского диалога. Люди разных языков, разных религий и наций разучились слушать и слышать друг друга.
Ну а что же власть, которая могла бы помочь такой диалог наладить? Такое впечатление, что власть как раз и заинтересована, чтобы Кавказ оставался раздробленным.
На Гайдаровских чтениях многие эксперты с болью говорили о том, что в их родных республиках продолжаются похищения людей, пытки, бессудные казни. Такими способами силовики борются с религиозными радикалами. Точнее, с теми, кого они называют радикалами: во «вражеские» списки может попасть любой, кто слишком часто или истово молится, носит бороду или тюбетейку, ходит в халяльные кафе, а также родственники, друзья, случайные знакомые.
Фактически светские власти ставят представителей одного течения ислама выше других: чиновники вместо верующих решают, в кого и как нужно «правильно» верить на Кавказе. Ну а силовики, особенно не задумываясь, лишь выполняют политическую волю – «винтить» всех непохожих на других. Только к реальной борьбе против экстремизма это не имеет никакого отношения, ведь зачастую правоохранители действуют такими же методами (если не более жесткими), как и сами террористы.
Причем подобная жесткость поощряется на федеральном уровне. На днях Госдума приняла закон, фактически отменяющий презумпцию невиновности в отношении родственников террористов: их имущество будут конфисковывать и продавать, чтобы покрыть ущерб от совершенных терактов. Почти как в первобытной стае: зуб за зуб...

«Винтить» несогласных
Журналист независимой дагестанской газеты «Новое дело» Идрис Юсупов рассказал, что в халяльных кафе Махачкалы полицейские регулярно устраивают облавы, задерживая всех посетителей и персонал. Причем людей держат в отделении без объяснения причин и не оформляя задержания – якобы «до выявления».
По словам Юсупова, только в преддверии празднования великого исламского праздника Курбан-Байрам в халяльных кафе задержали около 150 человек. Несколько человек были избиты полицейскими, у кого-то пропали личные вещи. Не стоит и напоминать, что перед ними никто не извинился. Как рассказал Юсупов, из числа задержанных заявление о произволе МВД написал лишь один человек. Остальные либо побоялись мести, либо махнули рукой: мол, все равно никого не накажут.
Самого Юсупова, который активно отстаивает в качестве журналиста религиозные права соплеменников, также не раз задерживали. Один раз, судя по его рассказу, пять часов продержали с пакетом на голове в отделении МВД. Он писал заявления и жалобы в прокуратуру, полицию, Следственный комитет, но ему приходили отписки: не можем-де установить виновное лицо. Но у Юсупова руки не опускаются, он продолжает борьбу против религиозных притеснений и призывает к этому других.
Некоторые выступающие, характеризуя отношение Москвы к Кавказу, вспоминали неудобное слово «колониализм». Москва вкладывает огромные средства в развитие кавказских республик, которые оседают в карманах узкой группы чиновников, депутатов и генералов. Они же и подстегивают процесс гражданского противостояния в своих республиках.
Ради сохранения своих властных позиций они тайно создают общественные, спортивные, религиозные объединения, вооруженные группировки, ЧОПы, коммерческие структуры, политические блоки и союзы по национальному или корпоративному принципам.

Демократия через деспотию
Сегодня Кавказ всего лишь переживает то, что происходило в Западной Европе несколько сот лет назад, когда на смену традиционному обществу приходил современный уклад.
Что касается радикального ислама, то само его появление связано с пассионарностью этой религии. Любая религия проходит в своем развитии подобные периоды самоутверждения, как, например, в эпоху Реформации в Европе шла борьба на полное уничтожение внутри христианских деноминаций.
Достаточно вспомнить, например, альбигойские войны, когда Римская католическая церковь силами крестоносцев пыталась уничтожить кататарские ереси, счет жертв шел на сотни тысяч. Или Варфоломеевскую ночь, когда католики вырезали 30 тысяч протестантов-кальвинистов.
Несомненно, с этих позиций первые в истории экстремисты и террористы – вовсе не мусульмане, а католики. А разве народовольцы (в основной массе – русские) конца XIX столетия не террористы, которые по степени бездумной жестокости дадут фору всем исламистам?!
К счастью, сегодня подобные религиозные безумства уже в прошлом. Но как быстрее перелистнуть кровавую страницу в истории Северного Кавказа?! Размышляя над этим, эксперты на форуме произносили много правильных слов: «гражданский контроль», «федерализм», «местное самоуправление», «равноправие», «свободные выборы»...
В общем, рецепты исправления ситуации на Северном Кавказе очевидны. Непонятно только, кто и как будет их реализовывать.
Политический обозреватель дагестанской газеты «Черновик» Эдуард Уразаев вообще уверен, что сегодня его республика не готова к прямым, демократичным выборам. По словам журналиста, этнические кланы подменяют собой политические структуры (партии), и на любых выборах, сколько бы «честными» они ни казались, произойдет всего лишь смена правящих кланов.
Вывод, по мнению Уразаева, один – чтобы отстранить от власти этнокланы, нужна жесткая авторитарная власть. Кавказский парадокс: демократия дается через деспотию. Совершенно другого мнения придерживается руководитель Кабардино-балкарского правозащитного центра Валерий Хатажуков.
По его словам, потребность в прямых выборах на Северном Кавказе не просто назрела, а перезрела. И он вспомнил пример Абхазии, где, несмотря на колоссальное давление Кремля, удалось провести уже несколько поистине демократичных избирательных кампаний (за последние четыре года здесь дважды выбирали президента и один раз – парламент).
В общем, все разговоры о том, что республики не готовы к демократии, по словам Хатажукова, ведут люди, которые были на Кавказе лишь проездом. Они не понимают, что кавказское общество высоко гражданственно и пассионарно, оно искренне тянется к свободе. Только Москва бьет по рукам: мол, не доросли еще, сами будем все решать...
Как тут не вспомнить экс-президента Дмитрия Медведева, который, комментируя отмену прямых выборов главы в Ингушетии и Дагестане, намекнул: «Везде должны быть выборы.
Другое дело, когда политическая культура еще несколько иная, мы можем установить какой-то переходный период». И вызвал справедливый гнев дагестанцев и ингушей: да сколько уже «большой брат» будет указывать нам, как жить?! И правда, сколько?

Антон ЧАБЛИН

Только факты

По данным информационного агентства «Кавказский узел», с 2000 года на территории России было совершено 78 терактов с участием смертников (причем женщин среди них – менее половины), в которых погибло почти 1200 человек и более 3200 получили ранения.

2012 год
3 мая в Махачкале двое смертников (брат и сестра) подорвали полицейский пост, погибли 14 человек, в основном сотрудники МВД.
6 августа в Грозном около магазина «Военторг» подорвали себя два смертника, погибли четыре военнослужащих.
19 августа в Малгобеке (Ингушетия) смертник взорвал себя на похоронах погибшего накануне участкового, погибли семеро сотрудников полиции.
28 августа смертница (русская, принявшая ислам) подорвала себя в доме шейха Саида-афанди в дагестанском селении Чиркей. Погибли семь человек, включая 12-летнего мальчика.

 
2013 год
14 февраля в Хасавюрте взорвался остановленный для досмотра автомобиль, начиненный взрывчаткой. Глубина воронки на месте взрыва достигла четырех метров, погибли пять сотрудников полиции.
16 сентября смертник на угнанной машине подорвал себя возле здания Сунженского РОВД в Чечне, погибли трое полицейских. В тот же день около Сунженского РОВД в Ингушетии был задержан смертник, который не успел привести в действие бомбу.
21 октября в автобусе в Волгограде подорвала себя уроженка Дагестана (теракт подготовил ее муж, русский ваххабит). Погибли шесть человек.