Живём за заборами, словно все мы в зоне

Наш постоянный читатель, ессентучанин Игорь Сухоручкин размышляет о том, как резко изменилась атмосфера жизни  в его родном городе и стране - политическая, экономическая, эмоциональная, морально-нравственная

С конца мая на железнодорожном вокзале Ессентуков закрыт переход с улицы Карла Маркса в центр города. Железнодорожные платформы и пассажирский перрон обнесены высокой зеленой сеткой, в которой сделаны проходы, охраняемые сотрудниками РЖД.

Создана зона, в которую можно попасть только через досмотровую площадку уже непосредственно в здании вокзала, оборудованную металлоискателем и камерами видеопросмотра вещей. И взять билет на электричку или поезд можно только пройдя через этот «таможенный» барьер.

Как уверяет Северо-Кавказская региональная дирекция железнодорожных вокзалов, таким образом она «осуществляет комплекс необходимых мероприятий в области транспортной безопасности, определенный компетентными органами».

Однако в итоге правительственное постановление о транспортной безопасности в принципе не выполнено. Потенциальные злоумышленники могут свободно пройти к «закрытым» платформам со стороны прокола под железнодорожным полотном на улице Буачидзе и, что самое смешное, - от единственного действующего перехода с привокзальной площади в Заполотнянский район.

Там даже тропа вытоптана местными жителями за десятилетия существования современного вокзала. Чтобы ее перекрыть, требуется еще одна решетка и пара охранников, следящих за тем, чтобы народ не ходил по рельсам.

Не спорю, меры защиты населения действительно необходимы, но посмотрим на все это со стороны рядового обывателя без каких-либо политических пристрастий, живущего среди этих бесконечных решеток, в том числе на окнах зданий, турникетов, шлагбаумов, заборов, видеокамер наблюдения и сонмищ охранников в придачу к городской и железнодорожной полиции.

Еще сравнительно недавно, лет тридцать назад, мы так не жили. Электрички начинали ходить после 4-х часов утра и в пик рабочих перевозок шли через 8-12-20 минут. Люди имели работу, молодежь училась, а проездной сезонный билет относительно доходов и тех, и других практически ничего не стоил.

Контролеры гоняли только безбилетных подростков, которые во все времена норовят проехать в транспорте зайцами, но чисто из озорства. В страшном сне никому не могло привидеться, что на железной дороге или вокзалах возможны какие-то террористические акты. Да и слова такие в обиходе не фигурировали.

Начитанные сограждане из истории знали, что террор до революции исповедовали эсеры. После крушения самодержавной империи казалось, что методы террористической борьбы навсегда ушли в прошлое.

Однако через сто с лишним лет усеченная на треть «новая Россия» опять столкнулась с проблемой террора. Качественно нового. Теперь уже мусульманского, радикально-религиозного.

Для борьбы с ним необходимо задействовать многочисленные структуры ФСБ, ФСО, Росгвардии, административных органов, использовать тысячи километров колючей проволоки, решеток и заборов, миллионы видеокамер, домофонов, металлоискателей, турникетов, шлагбаумов, сторожевых собак, штатную полицию, ЧОПы, вневедомственную охрану и вульгарных сторожей...

***

При советском «тоталитаризме» всего этого «добра» не было. Дети ходили в школу с ключами от квартиры на шее, а взрослые «прятали» их под половиками. На Урале и в Сибири избы вообще не закрывались – замком служила веточка в щеколде.

В Грозном, где жил автор этих строк, убийство было величайшей редкостью, хотя чеченец без ножа в силу традиций – уже не чеченец. В горах, которые я так любил и продолжаю любить, большой оплошностью было обратиться к местным жителям с каким-либо вопросом. Ответом было непременное приглашение в качестве почетного гостя в дом хозяина.

Геологи даже спекулировали на горском гостеприимстве. Выбирали лучший, на их взгляд, дом и просились на постой. Знали, что отказа не будет.

Невозможно было представить, чтобы водители-чеченцы городских маршрутов уехали перед носом пенсионеров, плетущихся с тяжелыми сумками к автобусу.

В трамваях, троллейбусах, автобусах молодые чеченцы вставали, да просто вскакивали со своих мест, если видели перед собой пожилого человека, независимо от того, чеченец ли он, армянин или русский.

И враз все пошло прахом. Сакраментальное ельцинское «Берите суверенитета, сколько можете проглотить» изгнало все нечеченское население из почти 500-тысячного наукограда Грозного, превратив его в заштатный мононациональный город.

Один живущий в Москве чеченец, доктор технических наук, на приглашение друзей посетить современный Грозный ответил: «Красиво, но души нет».

***

В Ессентуках, в небольшом доме на восемь квартир, в котором прошло мое детство, все входные двери квартир наполовину были остеклены. Занавесочка изнутри - вот и все меры защиты от ограбления.

Сейчас, в эпоху торжества свободного рынка, входные двери сплошь из металла. Да и в подъезд просто так не зайдешь - на двери установлен домофон. Двойная, так сказать, защита от грабителей и мошенников, хотя у жителей дома, почти сплошь пенсионеров, и брать-то нечего.

Вспоминаю, как где-то в конце 80-х я был в тогда еще Ленинграде в командировке во «ВНИИэлектромаше» по вопросу оснащения генераторов Кисловодской ТЭЦ самыми современными на тот момент автоматическими регуляторами напряжения.

На входе в институт дежурная, спокойно вязавшая до того носки, зорким глазом меня вычислила и попросила предъявить документы. Осмотрела командировочное удостоверение, позвонила в нужный отдел, объяснила, как пройти и, пожелав успешной работы, снова взялась за спицы. Вот и вся защита в исследовательском институте, в котором, как я уверен, были отделы оборонной тематики.

Интересно, а что там сейчас с охраной? Турникеты с электронными замками, несколько человек из ВОХР, рамка металлоискателя – минимальный набор оснащения специализированных ведомственных зданий на входе. Как пить дать, а может, и еще что-то посерьезнее в придачу.

На «серьезные» посты охраны в учреждениях солидного толка современный житель России натыкается на каждом шагу. На Кавминводах санатории понастроили будок, в которых сидят охранники. Все обнесены высокими заборами.

Дошла очередь и до одной из лучших профсоюзных здравниц – санатория «Виктория»: обносится той же зеленой сеткой, что и территория вокзала. Банки, магазины, медицинские учреждения, детские садики, ясли, школы – везде сидят охранники. Сколько их в стране? Миллиона под три наберется точно. Здоровых мужчин, которые ничего не производят, сиднем сидят, скучая на работе.

Как жизнь «за решеткой» превратилась для  нас в норму? Кто они - отцы-основатели такой России, в которой не исключены масштабные теракты?

То, к чему мы пришли, было предопределено историческими событиями, последовавшими после прихода к власти Михаила Горбачева, который  заявил о необходимости загадочной перестройки. Понимал ли он сам ее смысл? Не уверен, но подготовил почву для прихода к власти Бориса Ельцина, решительно начавшего внедрение капитализма в России.

Результат - более 30 тысяч только крупных промышленных предприятий было уничтожено, а работающие на них люди выброшены на улицу.

***

Вот вам и первоисточник российского бандитизма, преступности, терроризма и экстремизма вкупе с равнодушием граждан, не противостоящим таким реформам. Русский сатирик Салтыков-Щедрин верно подметил: «И времена не были бы такими подлыми, если бы мы не были такими подлецами».

Но самое трагичное – в Чечне была развязана масштабная война. Каков «итог» двух чеченских кампаний? За 15 лет погибло 70 тысяч мирных жителей и более 10 тысяч военнослужащих.

Пропало без вести три тысячи мирных жителей, 570 военнослужащих. Стали беженцами около 700 тысяч человек (навсегда покинули Чечню 350 тысяч русских). Зато выросло количество терактов (с 19 в 1999 году до 543 в 2003-м).

Вот почему для меня Ельцин и его правительство младореформаторов являются отцами-основателями терроризма в «новой» России.

Они несколько лет «не замечали» антирусских настроений в Чечне, грабежи поездов и автобусов, воинских частей, промышленных предприятий и насилия над русскими людьми, которых сама власть сделала, по сути, заложниками, выведя российские войска из Чечни, предварительно вооружив до зубов Джохара Дудаева.

Таковы трагические последствия событий в России периода 1985 - конца 1990-х годов. И что стало с лидерами 90-х? Ничего, живут припеваючи, даже «Ельцин-центр» соорудили. Соорудили те, чьи яхты покачиваются в уютных бухтах Лазурного берега, чьи дома-дворцы расположены в лучших районах Лондона или, на худой конец, подмосковной Рублевке. А нам – заборы, решетки, кордоны.

Но сколько исторической веревочке 90-х не виться, кто-то ей должен был положить конец. Может, строго по Вольтеру: «Для спасения государства достаточно одного великого человека». Или все-таки по Салтыкову-Щедрину: чем меньше будет среди нас подлецов, тем здоровее будет страна.