Поиск на сайте

Журналистское расследование: как «шьются» заказные уголовные дела  

Ставрополье – край активного криминала. Проник он и в дела церковные. И потому есть основания считать: Крест и ряса — не гарантия безупречности 

Владыки! Вам венец и трон  
Даёт Закон, а не природа. 
Стоите выше вы народа, 
Но вечный выше вас Закон. 
Александр ПУШКИН 
      (1799-1837) 
 
Фантасмагорический сюжет запустил в следственно-судебное производство церковный иерарх Георгиевска Василий Губка, обвинивший руководителей ООО «Строй Альянс», возводившего Духовно-просветительский центр, в хищении более 30 млн рублей из государственного целевого транша. 
Но вот парадокс: следов украденных миллионов не обнаружено! Ни самой церковной бухгалтерией, ни финорганами, ни контролирующими организациями. Ни местным следствием, выдавшим на-гора обвинительный акт с огромным количеством фактологических несоответствий и откровенных фальсификаций. Ни руководством межрайонной прокуратуры, завизировавшей это заведомо некачественное «сырье». Последняя яро выступает сейчас на суде стороной обвинения людей, чья вина не имеет осязаемых очертаний. В материалах дела три экспертизы - и все противоречат друг другу, называя разные суммы якобы похищенных средств. 
Так кто рвётся заполучить реальные деньги за виртуальное «хищение»? 
«С божьей помощью суд скажет, кому эти миллионы отдать», - благостно ответствовала директор АНО «Архитектурно-строительный центр «Бердо», правообладателем (собственником) которого и является Георгиевская епархия Русской православной церкви.  
В этом деле подозрительных странностей коррупционного свойства – на целый детективный сериал. Сегодня мы покажем его первую серию. 
 

Место войны и раздора -Духовно-просветительский центр 

Громкие истории, связанные с рейдерскими захватами госчиновниками чужого имущества, хищением бюджетных средств, сотрясают Ставрополье с ужасающим постоянством. Однако настоящим потрясением для верующих и неверующих может стать расследование хозяйственно-финансовой деятельности Георгиевской епархии – самой богатой в регионе.  

И самой обширной: десятки (более двухсот) церковных приходов, священнослужители которых окормляют десятки тысяч православных верующих не только края; исповедаться, помолиться перед святыми образами приезжают жаждущие духовного исцеления и прозрения из других территорий.  

И всем этим огромным церковным хозяйством жесткой рукой управляет епископ Георгиевский и Прасковейский - владыка Гедеон (Василий Губка). 

Василий Губка начинал свой путь простым монтажником, был военнослужащим, водителем танка и в итоге дошел до высокого священнического чина. Это человек столь неоднозначный в свете привычных представлений о смиренных православных священниках, что в нашем расследовании мы не раз вернемся к этой фигуре. 

Именно личностные черты характера самоуправного владыки, его суровый нрав, привычка к подавляющему всевластию и раздули кадило непомерного общественно-социального конфликта, вовлеченной в который оказалась вся светская власть Георгиевска. Да не просто власть, а ее силовая составляющая. 

Что же вновь потрясло Георгиевск? Город, в недавнем прошлом игравший важнейшую роль на Кавказе как центр политического и межнационального умиротворения. А в недавнем настоящем отдавший власть над собой воистину в дьявольские руки градоначальника М. Клетина, уголовника, развратника, «антихриста».  

Скандал разгорелся вокруг строительства при кафедральном соборе в городе Георгиевске Духовно-просветительского центра, на который еще в 2014 году Минрегионразвития РФ выделил 75 миллионов рублей из федерального бюджета АНО «Архитектурно-строительного центра «Бердо», правообладателем (собственником) которого была сама епархия.  

Волей Гедеона проект объекта менялся не раз, рисовался «на коленке» 

Возводить объект начали лишь в 2014 году, когда определились с головным исполнителем заказа – ООО ФСК «Строй Альянс» и его субподрядчиками.  

С настояния Гедеона (убеждавшего руководителей «Строй Альянса»: мол, «позже все оформим»), начали строить трехэжтажное здание центра, хотя по проекту, который существовал на бумаге еще с 2001 года, оно должно быть всего двухэтажным. 

Но ко времени реализации первоначальный проект оказался неподходящим в силу значительного повышения цен на строительные материалы и прочее, на которые уже явно не хватало средств, полученных из бюджета в 2014 году.  

Но по большей части средств не хватало еще и потому, что Гедеон выразил непреклонную волю увеличить объем площади объекта почти в три раза больше той, что была заложена в первом проекте, под который и выдавалась субсидия.  

Кроме того, требовалось намного больше средств и на очистку от захоронений старого недействующего кладбища (вокруг георгиевского храма). 

Одновременно с этими санработами и начали строить как бы по первоначальному проекту двухэтажный Центр, но со скрытым третьим этажом - огромным и высоким подвальным помещением под всем зданием, серьезно увеличившим объемы и стоимость строительных работ.  

Первоначальный проект менялся волей Гедеона неоднократно, «рисовался на коленке», сводя с ума этой беспрерывной чехардой сменявших друг друга директоров «Строй Альянса» – А. Дмитриева, Д. Хитрова и А. Палагина.  

Между ними, субподрядчиками и владыкой, метался, улаживая сроки и качество поставок материалов и всякие недоразумения, ставропольский предприниматель средней руки, которого в своем расследовании (единственного из числа реальных героев и антигероев) будем называть, скажем, Сергеем Громовым, а почему так - объясним далее.  

Помочь епархии с поиском строительной и сопутствующих организаций энергичного Громова, имевшего обширные связи в деловой среде не только региона, очень просили его знакомые - «влиятельные люди бизнеса из Москвы», оказывающие церкви благотворительную помощь.  

И Сергей, откликнувшись на просьбы, взялся активно помогать Гедеону, перед которым не имел никаких документально оформленных обязательств, не имел никакого отношения к движению финансов епархии, к ее расчетам со строителями и субподрядчиками, которые к тому же проводились только в безналичной форме.  

Ни на одном документе, имеющем отношение к стройке, нет (и не могло быть) его подписи. И этот неопровержимый факт обрушает надуманную версию о его причастности к хищениям, о чем Василий Губка уверял следствие. 

Конечно, Сергей видел и понимал безоглядные риски, на которые, что называется, напролом, на «авось», шел Гедеон, отнюдь не являясь профаном в строительном деле (повторим, Василий Губка начинал на стройке монтажником). Но Громов не считал нужным вмешиваться в епархиальные дела, к которым он не имел отношения, да и знал крутой нрав всевластного владыки, никакого вмешательства не допускавшего. 

Месть архиерея кому бы то ни было - это все-таки из ряда вон  

В 2017 году объект, который строил ООО «Строй Альянс», был зарегистрирован в БТИ, епархиальная администрация отчиталась перед государством за многомиллионные вложения в строительство объекта и немедля заполучила новый, еще более внушительный транш на другие проекты.  

Но тут началось нечто ирреальное, несообразующееся с житейским понятием адеквата. А уж о законных основаниях говорить вообще не приходится. 

В 2016 году с благословения Гедеона гендиректор «Бердо» Алла Безгина написала письмо, обращенное лично к «уважаемому Ивану Ивановичу» - заму генерального прокурора РФ И.И. Сыдоруку, с 2006 по 2012 год бывшему руководителем управления генпрокуратуры по СКФО.  

Безгина обращалась к нему «с просьбой помочь в разрешении конфликта с подрядной организацией ООО ФСК «Строй Альянс». Сыдорук просьбу владыки исполнил незамедлительно, спустив указания георгиевским подчиненным. Через считанные дни уголовное дело в отношении указанных лиц было возбуждено. 

Составление обвинительного акта было поручено заместителю начальника следственного отдела межмуниципального отдела МВД России «Георгиевский» подполковнику юстиции А. Королеву. Позже дело было передано начальнику отдела СО МО МВД Георгиевска майору юстиции Марии Лавринович.  

При отсутствии реальных фактов хищения, но при наличии «хотелок» и указаний свыше эти «хотелки» удовлетворить, уголовка никак не вытанцовывалась, «факты» и цифры «ущерба» не склеивались, противоречили друг другу. Но следователь упорно вела обвинение в отношении названных владыкой Гедеоном лиц - А. Дмитриева, Д. Хитрова, А. Палагина и... Сергея Громова. 

Они обвинялись в хищении путем мошенничества и обмана более 30 миллионов рублей из той самой бюджетной «целёвки» (на строительство Центра), за которую епархия давно и благополучно отчиталась перед соответствующими госорганами.  

А при чем здесь Сергей Громов, который, как говорилось выше, никакого отношения к церковным делам не имел вообще?! Таким оборотом Сергей был потрясен, поскольку никакой вины за собой не знал и не чувствовал.  

Помогая Гедеону в организационных вопросах, он всего лишь выполнял просьбу их общих с владыкой московских знакомых. Ведь те обратились к нему с просьбой помочь «батюшке», зная порядочность Громова, верность данному слову и обязательствам.  

В регионе Сергей Громов известен разными социальными проектами, связанными с благотворительностью, и даже занимался спасением людей, оказавшихся в чрезвычайных обстоятельствах, о чем позже мы, возможно, и расскажем.  

Он - представитель большого и уважаемого на Северном Кавказе родового клана, члены которого весьма дорожат репутацией - человеческой и деловой.  

И потому его сводит с ума даже сама мысль о том, что незаслуженные обвинения, грязное клеймо, которое пытаются на него навесить, падет на его семью, скажется и на репутации тех, с кем он находится в родственных, дружеских и деловых отношениях.  

Он верит, что правда восторжествует, но имя рода окажется замаранным нынешней публичностью. Именно так рассуждала и я, заменяя его настоящее имя вымышленным.  

Сергей Громов причин обвинений Гедеона искренне не понимает, полагает, что это какая-то месть ему Василия Губки, но за какие такие «грехи», не догадывается. Месть архиерея кому бы то ни было - это все-таки из ряда вон. 

Власть церковная захотела денег... Власть светская взяла под козырёк  

Я, автор расследования, долго изучала материалы дела, и особенно поведенческие, личностные морально-этические качества своих героев, их жизненные установки и принципы. Видела своих героев собственными глазами вблизи, а со стороны - глазами давно их знающих людей. И пришла к собственной версии.  

Суть «церковного конфликта», полагаю, в стремлении Гедеона любыми способами «добыть деньги», которых ему всегда не доставало, но которых он хотел много и сразу.  

В прошлом году Духовно-просветительский центр епархии вырос на краю старого кладбища, работы на котором будут еще продолжаться, видно, долго. А где брать деньги на благоустройство и прочие дорогостоящие нужды, включая отнюдь не скромный бытовой комфорт (и многочисленную охрану - зачем, от кого?!), в чем Гедеон себе никогда не отказывал.  

И, кажется, «выход» был найден: пусть епархиальный финансовый дефицит оплатит «Строй Альянс» эдак миллионов в тридцать. Ничего - отдадут, если хорошо пугнуть. И в этом случае эффективнее всего «пристегнуть» к уголовке Сергея Громова - никуда не денется, отдаст деньги, спасая свою доселе незапятнанную репутацию, несмотря на шантаж ложного обвинения.  

Реализация цели была возложена на местных правоохранителей и правоприменителей, получивших прямое указание на обвинительный уклон от самого замгенпрокурора России, исполнившего просьбу церковного иерарха.  

Задание получено, но в спешно организованной уголовке не сходились концы с концами. Три проведенных следственных экспертизы противоречили одна другой. Цифры «ущерба», якобы нанесенного «преступной группой» (их в обвинении оказалось две, а в направленных в суд материалах - одна) в них разнились на миллионы. 

Докажем, что Василий Губка обвинил людей огульно. В этой серии доказательствами будут сцены из суда, поведенческие портреты инициаторов возбуждения ложного обвинения. 

Во второй – более строгие экономические выкладки, указывающие на полное отсутствие каких-либо доказательств, когда и кто конкретно из обвиняемых и какую сумму из этих миллионов похитил, каким образом и при каких обстоятельствах.  

Этих данных нет нигде – прежде всего в обвинительном акте. А без них рассмотрение дела в суде попросту невозможно и должно было быть отправлено в надзорный орган. Прямо на стол межрайонному прокурору Георгиевска В. Владимирову, на голубом глазу подписавшему заведомый следственный брак, осуществляя, как считаю, обоюдную фальсификацию в интересах Василия Губки.  

Обвинительный акт на пустом месте! Это что? Фантастика? Ещё бы! Представь, читатель: какой-то неадекват (а может, злонамеренный подлюка?!), хотя часто - просто недоучка в погонах с полномочиями вас арестовывать и обвинять, шьет вам дело, в котором, как говорят разведчики, ни адресов, ни явок, ни фамилий.  

Но тащит, однако, вас в суд, из которого почти стопроцентно (так по официальной статистике!) ваш путь на нары, в тюрьму, в колонию - и вы уже вычеркнуты из жизни, как и ваша семья, детишки, родня...  

Именно такой правовой абсурд, ставший стержнем и иллюстрацией непрофессионализма, полной потери моральных и этических границ должностными лицами, как я уверена, и лег в основу абсолютно договорного «светско-церковного дела», из которого напрочь выброшены законы государства и божьи заповеди, о чем мы будем рассуждать в последующих сериях расследования.  

Можно ли «похитить» то, чего нет в природе? Нельзя! Но можно, если владыка хочет 

Проще говоря, сановный священник Василий Губка произвел на свет (и вовлек в его реализацию уйму светских господ-товарищей) совершенно фантасмагорический сюжет, который выпадает из всех реалий - экономических, законодательных и обычного здравомыслия: у кого «украли» деньги, никто не знает (и не узнает!) ни в крае, ни в стране, потому что нельзя похитить то, чего в природе нет.  

В данном случае тех украденных миллионов, следов исчезновения которых не обнаружено ни в одном официальном финансовом документе, которые сопровождали этот проект.  

Не обнаружил их ни руководитель следственного отдела Георгиевска Сергей Демин, ни расследовавшая дело его подчиненная М. Лавринович, построившая обвинительное заключение на домыслах, предположениях и умозаключениях с сильным театрально-эмоциональным уклоном, выдающим в ней увлекающуюся творческую натуру.  

И совершенно обоснованно для психолингвистической экспертизы ее избыточно художественного текста обвинения защита пригласила преподавателя-эксперта Центра ДПО Института права и национальной безопасности РАНХиГС при президенте РФ (г. Москва), специалиста по психологии и психофизиологии человека К.В. Небытова. 

Он проанализировал стилистику обвинительного акта, четко и аргументированно указав на искусственность, надуманность, алогичность построения обвинений, ничем не аргументированных выводов о наличии обмана, мошенничества в действиях лиц, которые даже мало общались, а некоторые не знали друг друга. 

Прокурор-обвинитель Марина Валиева, старший помощник межрайонного прокурора В. Владимирова (между прочим, майор юстиции) пыталась сбить его с толку, устроив ему тест на знание... Уголовного кодекса. Уловка молодой, но отнюдь не наивной прокурорши, опытным психологом Небытовым была «прочитана» точно.  

И на мой вопрос (прозвучавший под протокольную запись), какую цель неуместным тестом преследовала представительница надзора, ответил прямо: «С целью дискредитировать мои показания и выводы психолингвистической экспертизы обвинительного акта не в пользу следственных органов».  

Этот ответ ясно демонстрирует, какому давлению подвергались в суде эксперты, свидетели, адвокаты и особенно общественные защитники, которыми выступал известный в регионе политолог Сергей Кулагин, а позже присоединилась и я, главред «Открытой», изумленная его рассказом о том следственно-надзорном и судейском произволе, который во всех красках являет себя в процессе под председательством очень опасной георгиевской «правоприменительницы» Нины Анашкиной.  

В этом «процессе» явно попутаны берега: церковники убеждены, что суд - это вроде особого подразделения епархии, где крест и ряса – гаранты благочестия, а владыка, милостиво протягивая ручку для поцелуя, указывает правоприменителям, куда идти и что делать «во славу божию». 

Журналист в судебном заседании – эффективный общественный контроль 

Вступив в дело, убедилась, насколько прав был коллега в своем праведном негодовании, и еще раз укрепилась во мнении, насколько важно участие журналистов в роли общественных представителей в делах особо важного гражданского звучания.  

Участие в судебных процессах в роли активного защитника на стороне «униженных и оскорбленных» – никоим образом не обязанность журналиста, это, что называется, не его профиль, не специфика, оборачивающаяся для него избыточной трудозатратностью. Но даже не этого избегают представители СМИ, а обстоятельств куда сложнее. 

Человек с обнаженными нервами, коим только и может быть настоящий журналист, из «громких процессов» выходит с разорванными в клочья нервами, выжженными эмоциями изнутри. Поскольку, в отличие от профессиональных защитников - юристов, спокойно и размеренно толкующих на процессах «бездушные» законы, журналист-расследователь горячие коллизии пропускает через себя, через душу, проникаясь всей глубиной переживаний и болью невинно униженных и оскорбленных.  

Вот факир, шокируя зрителей, заглатывает кинжал или огненный шар, ежесекундно рискует жизнью, так и журналист в подобных случаях рискует всем, что у него есть - спокойствием, благополучием, свободой, здоровьем и даже жизнью.  

Читатели «Открытой» уже знают: наша постоянная борьба за общественные интересы, за права и свободы ставропольцев оборачивалась яростным преследованием нашего издания губернаторским окружением – людьми при бо-о-ольших деньгах, о криминальном происхождении которых мы неустанно пишем.  

На журналистов нападали, угрожали, поджигали, пытались запугать, «чтоб жили тихо и помалкивали» (аноним по телефону). Не удалось. Мы не отступили и не сломались. И всегда поддерживали тех, кто идет такой же дорогой. 

Десять лет назад именно «Открытая» (первая и единственная) обратила внимание на малоизвестного еще Сергея Кулагина, опубликовала об этом молодом человеке почти провидческую статью «ДТП на поле брани» (№ 39 от 5 октября 2011 г.), предвосхищая его дальнейший путь как «правдолюба и правдорубца».  

Обратил вынимание тем, что открыто выступал тогда против воровской верхушки краевой организации КПРФ, возглавляемой и тогда (боже праведный, и сегодня!) Виктором Гончаровым. С последним у Сергея были принципиальные и острые разногласия, в силу которых он и отказался возглавить руководство региональной молодежной коммунистической организации.  

Будучи кипучей деятельной натурой, Кулагин пошел в помощники близкого ему по духу депутата Ставропольской краевой Думы Виктора Писаренко, тоже активного борца за правду-матку. Еще до знакомства с Кулагиным депутат стал жертвой нападения - мстили за его общественную деятельность.  

Преступников, как водится, не нашли. Как не нашли их и после покушения теперь уже на Сергея Кулагина, случившегося вскоре после его громкого разрыва с местными боссами от КПРФ. В центре Ставрополя Сергея сбила машина без номерных знаков – он видел, как машина вильнула с пустой дороги на обочину, словно целясь в то место, где он стоял.  

Кулагин убежден, что это покушение, инициированное партийными бонзами, извечно мстительными сволочами. Того же мнения и Писаренко: 

«Для меня совершенно очевидно, что это политический заказ. Кулагин – парень открытый, честно всем в глаза скажет правду. Я почти уверен, что ветер дует со стороны партийных соратников. Сейчас много молодежи, которой надоело смотреть, как партийная верхушка врет, фальсифицирует выборы, набивает карманы... Сергей активно работает с этой неравнодушной группой молодых людей, просвещает их, ведет за собой, а это не нравится». 

В России много достойных людей, а значит, у страны есть будущее 

Как видите, ситуация в стране и тогда, и сегодня практически неизменна (что грустно, конечно, но не безнадежно потому, что не перевелись в России и «светлые люди», которых становится больше).  

А вот неизменность боевого характера «открытого парня Кулагина, который честно всем в глаза скажет правду», радует и бодрит тех безвинных жертв, для которых горячее Cерёгино участие в их судьбах, может способствовать (наряду с профессиональными юристами) благим переменам, выпрямлению критического излома, который сотворяет бесовская рать.  

Видать, божье провидение проявило себя и в том, что вышеупомянутую статью написала наш корреспондент в Георгиевске (!) Елена Саркисова. В своей публикации она словно предсказывала и первое появление Кулагина в Георгиевске в 2021 году в ипостаси, ею также прозорливо отмеченной: «Сергей Кулагин – светлый душой и помыслами парень из когорты правдолюбцев, чья гражданская позиция уже ясно обозначилась ...».  

Что точно - уж точно: и снова «Открытая» впервые появилась в союзе с Кулагиным в том же городе Георгиевске и с теми же гражданскими и моральными установками - встать на защиту оболганных людей, строителей церковного объекта, в отношении которых разыгран фарс якобы «правосудного» расследования. И ведь кем разыгран-то?! Читайте выше и читайте дальше.  

Наше с Кулагиным участие в георгиевском процессе в роли общественных представителей преследует цель предать широкой огласке то, какое (говоря церковным языком) бесовство на уровне надзорно-следственных и судебных органов творится в Георгиевске на всех уровнях.  

Вот и сегодня, с фактами в руках, вновь с презрением пишем о тех, кто душит нашу Россию, не дает ей подняться с колен, но морочит населению мозги фальшивым патриотизмом, полагая, что народ все молча схавает, проглотит любое дерьмо. Но люди давно все видят и понимают: не проснутся города, будет с родиной беда. Кто о ней прокричит, кто защитит и встанет рядом? В числе первых – журналисты.  

Добывая общественно важные факты для публичной огласки, журналист вносит в них глубоко эмоционально публицистический заряд с неизменным упором на морально-этические аспекты описываемой коллизии.  

Пробиваясь к душе и эмоциям своих читателей, к их лучшим человеческим качествам, к гражданскому самосознанию, публицист пробуждает в них стремление думать и размышлять над представленными фактами и событиями, над поведением и поступками людей, оценивать их действия с позиции общественного интереса – кто действует во благо, а кто во зло.  

И особенно он убедителен тогда, когда лично участвует в процессах изобличения этого зла и защите пострадавших от него. И уж после этого садится за стол или компьютер писать статью  

Но увы и ах: сегодня таких журналистов, готовых рвать нервы и сердце непосредственным участием в защите безвинных осталось совсем немного, в крае – считанные единицы, их имена на слуху. Политолог Сергей Кулагин, расследователи «Открытой» - Раиса Абрамова, Елена Суслова, Сергей Попов, Вячеслав Плетнев, Ольга Васильева - в числе наиболее ярких и эффективно действующих в регионе журналистов-расследователей, бросающихся на амбразуру Зла, которое проявляется в обществе особенно зримо, нагло, подло.  

Немудрено, что С. Кулагин и оказался первым в качестве общественного представителя в георгиевском процессе - классическом образце, как мы с ним полагаем, договорной коррупции должностных лиц в погонах и мантиях.  

Судья Нина Анашкина. Кому служит, в чьих интересах? 

На этом процессе он выступает едва ли не чаще всех - с ходатайствами, заявлениями, жалобами, протестами, отводами по недоверию - чаще всего в отношении георгиевской судьи Н. Анашкиной (подробности ниже), но в первую очередь в адрес георгиевских правоохранителей, на скорую руку состряпавших уголовку и дружно запустивших в производственный оборот разболтанное (бездоказательностью) желеобразное «дело».  

И теперь усиленно «не замечают» того, что лежит на поверхности, является очевидными обстоятельствами, доказывающими несоответствие выводов в обвинительном акте. Несмотря на то, что на суде старшему помощнику прокурора М. Валиевой на них указывают свидетели, эксперты, обвиняемые, их адвокаты и общественные представители. А главное, об этом кричат предоставляемые ими документы, ссылки на правовые основания, на судебную практику, на СНИПовские нормы... 

Вся эта договорная команда из заседания в заседание ведет себя всё бесцеремоннее и сплоченнее! Потому что ОНИ - ЗНАЮТ, МЫ – ВИДИМ демонстративно-показательную «союзническую» установку георгиевской судьи Нины Анашкиной.  

Судья Нина Анашкина – дама чрезвычайно характерная и весьма своенравная. «Церковный» процесс она ведет с немыслимой этической и процессуальной разнузданностью, отметая все ей отводы по недоверию, презирая и закон, и поведенческие установки.  

Но еще большее презрение она выражает участникам процесса со стороны защиты. Постоянно затыкает им рты, не давая задавать неудобные вопросы обвинителям. Или указывать «уважаемому суду» в ее лице на режущие глаз множественные несоответствия в обвинительном заключении и в проведенных следствием безграмотных экспертизах, где средством замеров объема строительства, например, выступает... рулетка.  

Анашкина и не пыталась держать себя в руках, порой хамила, обличая в зловредных умыслах сторону защиты, пытавшуюся обосновывать свои доводы. И вообще демонстрировала абсолютную отвязанность, чрезмерную даже для известных (по нашим публикациям) в крайсуде пофигистов в мантии: многочисленные ходатайства защиты Анашкина «рассматривала» не по очередности, как того требует закон, а сразу всей «кучей», в один присест, не заморачиваясь обязанностью даже выходить в совещательную комнату.  

Мало сказать, что все были шокированы – чувство было такое, что мы находились вовсе не в здании государственного органа судопроизводства, не в зале Георгиевского горсуда, а где-то на шабаше, на котором оказались в плену сказочного персонажа в виде злой ведьмы в черном одеянии и с черной повязкой на лице. Вот и Нина Анашкина откровенно измывалась над нами, испытывая невообразимое наслаждение, чего не скрывала ее черная антиковидовская маска, натянутая до самых глаз.  

Георгиевский горсуд - образчик произвола и рассадник коррупции  

Думаю, что не лучшие свойства характера Анашкиной усилила работа в Георгиевском суде. Конечно, не сама работа как таковая, а атмосфера – человеческая и профессиональная, которая там царит. Поизучала я социальные Сети, перечитала газетные архивы и увидела: оказывается, не одна она такая, крутая и разболтанная, в георгиевском «Храме Фемиды». 

Анархия судопроизводства здесь процветает давно, что удостоилась внимания и правительственной «Российской газеты», в которой я работала десять лет, внимательно слежу за тем, что пишут мои московские коллеги. Так вот главная газета страны писала о том, за что судья Георгиевского городского суда Тамара Рузметова была лишена служебной мантии.  

Очень лживой и очень прыткой была эта дамочка, бесстрашно монетизировавшая свою должность с большой выгодой для себя. Ее мошенничества были расписаны на примере одного «рассмотренного» ею дела по иску, на котором она по всему «заработала» немало.  

Так вот, в одном выгодном дельце, истцом которого выступал обманутый мошенниками человек, она убедила жертву, что свое заявление он-де «написал неправильно», но «обеспечительные меры» на имущество ответчика будут-де сохранены.  

Оказалось, что, находясь в сговоре с мошенником, его жертву Рузметова нагло обманула, вынесла определение об отказе в принятии его иска, при этом не удаляясь (как того требует закон) в совещательную комнату, даже притворного «правосудия» не изображала.  

Мало того, свое заказное определение жертве мошенника не отправила - понимала, негодница, что изумленный таким поворотом истец будет опротестовывать ее решение, из которого коррупционный заказ выпирал как иголки из ежика. И судья шла на очередное преступление, чтобы пресечь жертве договоренного мошенничества и судейского произвола доступ к правосудию и компенсации ущерба. Цитирую: 

«Рузметова тайно, без извещения истца и вообще без судебного разбирательства изготовила определение об отмене мер по обеспечению иска и передала его ответчику. Тем самым она создала все условия для отчуждения спорного имущества. А еще стало известно, что Рузметова сфальсифицировала (выделено мною. - Авт.) судебное постановление о порядке общения с ребенком... Квалификационная коллегия судей за такое поведение... наложила на Рузметову самое строгое дисциплинарное взыскание – ее полномочия были прекращены досрочно». 

Читатель наверняка заметит очень-очень схожие методы работы теперь уже бывшей георгиевской судьи Рузметовой и активно работающей по ее лекалам Н. Анашкиной.  

Ну а мы-то, участники процесса со стороны защиты, насмотревшись в подробностях и до тошноты на картину ее притворного «правосудия», на творимый ею произвол, пытались всеми законными, процессуальными методами все это остановить. Безуспешно.  

Наши отводы по недоверию она отплевывала как подсолнечную шелуху с сардонической полуулыбкой, угадываемой под черной маской.  

Общественный представитель Сергей Кулагин, которого трясло от ее выходок, лично отнес в приемную председателя Георгиевского городского суда Александра Александровича Чепурного заявление о признаках преступления судьи Анашкиной, выразившихся в фальсификациях протокола судебного заседания и прочих действиях, направленных против основ государства и в умаление авторитета правосудия. 

Но до сих пор защита никакого ответа от Чепурного не получила. А если получим, то предсказуемо отписку: мол, судья - независимое процессуальное лицо, вмешиваться в процесс у меня-де права нет. Но такой ответ будет понятной нам уловкой руководителя судебного ведомства, поскольку он не может не понимать, что речь идет не о вмешательстве в процесс, а сугубо судейском произволе, перерастающем в хамство.  

Но уже абсолютно понятно: в георгиевском правосудном ведомстве явно неблагополучно с дисциплиной в самом ее широком понимании, неблагополучно с процессуальной дисциплиной, с поведенческой, с морально-этической... Это разложение районной правосудной системы продолжается очень давно и по всему давно перешло в «судебную практику», в «георгиевскую традицию». И указывает на бездеятельность руководства суда, которое скандальная отставка Т. Рузметовой не побудила к работе с коллективом правосудного ведомства.  

И это не преувеличение - это факт, на что ясно указал очередной коррупционный скандал, разразившийся на днях и разошедшийся в СМИ.  

Георгиевский судья Вадим Петров также попался на крупной взятке – за неправосудное решение в пользу преступника он получил несколько миллионов рублей. Вот так «зарабатывают» наши жулики в мантиях.  

Председатель Следкома РФ А. Бастрыкин направил в Высшую квалификационную коллегию судей (ВККС) России «представление о даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи Георгиевского городского суда В.Д. Петрова, которого задержали в октябре 2020 года за получение взятки в крупном размере. За это преступление предусмотрено лишение свободы до 12 лет со штрафом до 60-кратной суммы взятки. 

У следователей есть видео, где судья Петров выходит прямо из совещательной комнаты и общается с адвокатом, просит ее положить деньги и шепотом говорит, что пересчитывать их не будет.  

Петров сам приехал на заседание ВККС, которое рассматривало его дело на прошлой неделе 29 марта. Он пытался «вешать лапшу на уши» членам коллегии. Не удалось. Высшая квалифколлегия судей согласилась на возбуждение уголовного дела в отношении Петрова. 

Но по всему дальнейшая чистка в Георгиевском горсуде явно необходима. 

Услуги чиновника с использованием своего ресурса - коррупция... 

Но вернёмся к судье Анашкиной, хорошо знавшей своих продажных коллег, но, как видим, молчавшей в тряпочку, то есть своим внутренним убеждением одобрявшей их торговлю должностью. Однако лично я убеждена: судья Анашкина за свою открытую ангажированность в интересах представителей георгиевской епархии денег не брала. 

Равно как не монетизировали свои услуги следствие и прокуратура. Но то, что с их стороны это были именно услуги епархии, я не сомневаюсь по очевидной причине. Невозможно даже представить, чтобы руководители следственного органа и межрайонной прокуратуры Георгиевска не понимали, что заталкивают в суд донельзя сырое «церковное» дело.  

Между тем должностная «услуга», дающая кому-то незаконные преимущества или преференции, без всяких оговорок является коррупционной. Об этом безустанно твердят Генпрокуратура и Верховный суд РФ.  

Не будем ходить вокруг да около предположений о том, почему георгиевские спецы в погонах и мантии вцепились в дело мертвой хваткой и ведут церковного иерарха Губку к «победе», за которую платят потерей собственного лица и репутацией своих ведомств.  

Считаю их сговор доказуемым «опосредованными доказательствами», которые в силу их очевидности и множественности могут лечь в основу дисциплинарных (или уголовных) решений вышестоящих инстанций в отношении конкретных лиц трех вышеназванных ведомств. Если за дело о нецелевом использовании бюджетных средств в церковном ведомстве всерьез возьмутся государственные контролирующие органы.  

Три должностных лица высокого ранга, чиновники государственных органов, низко, с раболепием прогнулись перед лицом, чья деятельность не имеет отношения к государству как таковому (по Конституции церковь отделена от государства). Теряя достоинство - и личное и профессиональное - прогнулись перед Гедеоном, епископом Георгиевским и Прасковейским, предварительно (догадываюсь) доложив ему о заведомом решении в его пользу, и, наверное, испросив благословения. Так и видится «картинка»: возложив свою тяжелую длань на головы преклоненных силовиков, владыка их благословил... 

Благословил на неугодное, не божеское дело! Так считаю я, крещёный православный человек, своими глазами видевшая и слышавшая на процессе, как подобострастно вела себя перед ним светская власть и как вел себя сам Василий Губка.  

Может, и впрямь возомнил себя посланником божьим на земле, но в действительности, как мне видится, человек он слишком прагматичный, расчетливый, любящий лесть и дорогой комфорт в отличие от бедных сельских батюшек, которых он гнобит непомерными «отчислениями» и унижает... 

Об этом в Сети я прочитала душераздирающее отчаянное письмо некоего анонимного (и понятно почему) священнослужителя из епархии владыка Гедеона - это свидетельство мы будем цитировать и осмысливать в следующей серии нашего расследования наряду с цитированием известных российских представителей Русской православной церкви Московского патриархата, очень ясно, доступно и благотворно рассуждающих о природе православия, духовных принципов и служении им во спасение душ наших грешных.  

Но в этот раз, честно скажу, была оглушена поведением человека в рясе - Василия Ивановича Губки на процессе, где он вынужден был появиться для допроса его стороной защиты. Поражена его высокомерием с элементами агрессии к тем, чьи вопросы ему не нравились и на которые он не желал отвечать. 

А не отвечал как раз на те вопросы, которые только и могли прояснить сплошные нестыковки в обвинительном акте в самых его «чувствительных» моментах: куда, кому, как и сколько уходило бюджетных денег при строительстве Духовно-просветительского центра.  

Да и не отвечает сегодня этот объект идее и цели, заложенных в проект еще в 2001 году - стать многопрофильным социальным учреждением, одним из важных составляющих которого должен был стать приют для престарелых и немощных. За минувшие годы проект богоугодного учреждения много раз изменялся по воле Василия Губки, по сути, в личных интересах его самого. 

Духовный центр для паствы или архиерейский дворец за бюджетный счёт? 

А в итоге построенный объект все- таки мало напоминает Духовно-просветительский центр, почти растерявший свою социальную составляющую, в частности, нет там никакого пристанища для одиноких стариков.  

Зато немалую часть нового двухэтажного здания ныне занимают личные покои Василия Губки, архиерейская трапезная, пять гостевых комнат, большое помещение для чистки яиц... В общем – почти архиерейский дворец за бюджетный счет. 

О боже, каким же колючим Василий Губка стал, когда в суде я задала ему вопрос о размерах его опочивальни (в сотни метров) - совсем не праздный в плане расходования целевых средств. И в какой истерический трепет впала судья Анашкина, тут же заявившая, что «снимает вопрос, как некорректный» и объявляет мне за него протокольное замечание.  

- Ну а какая сумма пожертвований прихожан пошла на это строительство? - пыталась я вывести Василия Губку на информацию об истинных вложениях в объект, после всех следственно-судебных потуг так и остающихся тайной. Попытки эту тайну выяснить, назначив-таки наконец грамотную финансово-экономическую экспертизу, на всех заседаниях решительно пресекались судьей Анашкиной, роль которой было бы правильнее назвать «стороной обвинения». 

Окинув меня сумрачным взглядом, Василий Губка раздраженно бросил: «Несколько миллионов...»  

«Несколько миллионов? – изумилась я. - Но гендиректор «Бердо» отвечала здесь, что этих пожертвований было только 240 тысяч...»  

И снова судья резко и резво перебила меня на половине уточняющего ответа. Да и сам Василий Иванович очень-очень фильтровал ответы, практически не ответив ни на один щекотливый вопрос адвокатов защиты, пытавшихся уточнить моменты многочисленных несоответствий разных экспертиз, показаний самого Губки и противоречивых выводов следствия.  

Держался он высокомерно, неприязненно и даже агрессивно, на большинство вопросов отвечать отказывался, со словами: «Не помню, не знаю...» Зато мы знаем: за подобное неподобающее поведение вызванного в суд свидетеля нормальные судьи быстро ставят на место.  

Но ни единого замечания в адрес Василия Губки от судьи не прозвучало. Зато на представителей защиты судья обрушивалась беспрестанно, затыкая рот, как только адвокаты в своих вопросах свидетелю слишком близко подходили к опасной бюджетной теме.  

Анашкина зорко следила за тем, чтобы ничего лишнего, противоречивого и не в тему Губка не произнес, ясно всем показывая, что он особый свидетель, особый человек – не такой, как все мы тут грешные...  

В суде иерарх чувствовал себя полным хозяином, словно на церковной паперти перед покорно-молчаливой паствой, роль которой на суде почтительно исполняла Анашкина, едва ль не с придыханием обращаясь к гражданину Василию Губке не иначе как «владыка»...  

Пораженная «театром абсурда», я ходатайствовала о внесении (и внесла!) в протокол судебного заседания замечаний на недолжное поведение Анашкиной, поставившей стороны в неравное процессуальное положение, умалявшей процессуальные права ответчиков и стороны защиты в пользу обвинителей, подменявшей в суде светское понятие «гражданин» на церковное звание «владыка»...  

Замораживал своей «великостью» Василий Губка и представителя прокуратуры Марину Валиеву, почтительно не задавшей ему ни единого уточняющего вопроса, хотя в перерыве заседаний она приватно признавалась, что в обвинительном акте есть неустранимые противоречия...  

Так каким образом намеревались Валиева и Анашкина в самом процессе «устранить» наскоро сшитые и даже фальсифицированные «доказательства», от экспертного исследования которых отбивались со всей силой должностных привилегий? Ответ на поверхности: крепко-крепко зажмурившись, примут «нужное решение» под благословение владыки.  

«Так ЧЬИ эти «украденные миллионы», если у вас с отчетностью по проекту полный порядок и у финансовых структур тоже нет претензий?» - задала я последний вопрос на судебном заседании свидетелю по делу Василию Ивановичу.  

Губка, вновь окинув меня неприязненным взглядом, объяснением не удостоил... 

Зато гораздо раньше чудный ответ на этот счет дала в суде экс-директор «Бердо» А. Безгинова, ответившая благостно и смиренно: «С божьей помощью суд установит, кому их отдать».  

Вам не кажется, наши умные, догадливые читатели, что этот «неотфильтрованный» ответ четко и безапелляционно указал на уровень, суть и цель сфабрикованного дела, по сути, не имеющего отношения к обвиняемым?  

И вот что еще кажется лично мне. Благостно-смиренный, не от мира сего ответ гендиректора «Бердо», бесконтрольно ворочавшей огромными бюджетными деньгами, ясно указал: церковная бухгалтерия в части расходования целевых бюджетных средств должна быть тщательнейшим образом проверена государственными контрольными органами, но точно не местного значения.  

Если этим заинтересуются федеральные расследователи, то наверняка откроются шокирующие коммерческие, финансовые тайны богатой ставропольской епархии, руководимой всевластным епископом Гедеоном, а говоря светским языком государственного оборота, Василием Ивановичем Губкой - человеком, безусловно, умным, жестким и оборотистым.  

Людмила ЛЕОНТЬЕВА,  
лауреат премии  
Президента России  
«Правда и Справедливость» 
 

Комментарии

Наталья Шевченко (не проверено)
Аватар пользователя Наталья Шевченко

Надо прекратить в храмы ходить, кормить этих проходимцев в рясах. Попрошайки , вечно просят , то им на ворота, то им на купол, то им на беседку в собственный дом , и не стыдно просить у прихожан , которые приходят на исповедь? Сами с килограммовыми крестами на пузе, с бриллиантами на головных уборах, а побираются, как бомжи.,а вы ,прихожане ,последнее отдайте «на храм»,а они будут в пост водку пить, не стесняясь никого ,и посмеиваясь над простыми людьми. Личное наблюдение! Испоганили и веру , и церковь! Не хочется туда уже ходить даже!

fkbyf алина (не проверено)
Аватар пользователя fkbyf алина

Если я верю в Бога, то зачем мне посредник в виде церкви, толстых Попов в расшитых балахонах и требующих мзду??у них в глазах не видно веры, там ожидание и желание денег!

Марина (не проверено)
Аватар пользователя Марина

А с какой стати на нужды церкви - конституционально отделенной от государства - идут государственные деньги???? Они предназначены для населения любого вероисповедания и даже неверующих! А цены на заказ треб в храмах (в частности, Пятигорской епархии) - совершенно безумные для прихожан, среди которых большинство бедных, пенсионеров, людей, находящихся в трудной жизненной ситуации и в отчаянии пришедших в храм за утешением! Получается, молитва монаха за души наши грешные для нас, грешников, - непозволительная роскошь! Как говорится, слов нет и буквы кончились! Как людям ВЕРИТЬ в Бога, если НЕВОЗМОЖНО ПОВЕРИТЬ его "наместникам" на Земле?

fkbyf алина (не проверено)
Аватар пользователя fkbyf алина

А на каких роскошных машинах разъезжают священнослужители в краевом центре- слов нет!

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях