Общественные объединения и иные некоммерческие организации (НКО) не должны ликвидироваться за порой даже многократные нарушения закона и не могут нести ответственность за некоторые противоправные высказывания отдельных членов. Такие разъяснения, де-факто обязательные для всех служителей Фемиды, представил Верховный суд России.
Cкладывающаяся по делам о ликвидации некоммерческих организаций практика остается противоречивой. Это позволяло отдельным политическим деятелям обвинять судей в необъективности. Принятое в конце уходящего года постановление Пленума Верховного суда России призвано разрешить спорные вопросы, хотя многие из них остаются крайне субъективными.
Операция «Ликвидация»
Действующий Гражданский кодекс РФ допускает ликвидацию любого юридического лица «в связи с неоднократными или грубыми нарушениями закона», а также в случае систематического осуществления общественной организацией противоречащей уставным целям деятельности. Более того, иск о ликвидации НКО может быть подан в связи с неоднократным непредставлением ей обязательной отчетности или иной информации в надзорные органы.
Отсутствие единых критериев оценки грубости и неоднократности допущенных общественниками проступков приводило к принятию противоречивых решений. Например, Московский городской суд принял решение о ликвидации Межрегиональной общественной организации «Стоп Хам», которая, игнорируя несколько предупреждений Министерства юстиции России, не представила информацию о своей деятельности. Верховный суд России отменил это решение из-за нарушения процессуальных норм (руководство НКО не было уведомлено о заседании), а к моменту пересмотра дела активисты устранили выявленные нарушения.
Также был отклонен иск о ликвидации зарегистрированной в Башкортостане местной мусульманской религиозной организации «Махалля «Ихлас», которая четыре года не представляла отчетность. Суд пришел к выводу об устранимости такого проступка и поверил обещаниям учредителей представлять всю необходимую информацию в будущем.
Не опубликовала отчеты о своей деятельности и Община коренного малочисленного народа села Кебезень «Тура». Отклоняя иск чиновников Минюста, Турочакский районный суд Республики Алтай счел допущенные нарушения устранимыми и несущественными. Но апелляционная коллегия пришла к иному выводу: «Ликвидация некоммерческой организации является одним из видов ответственности юридических лиц за допущенные нарушения», – заключил суд.
Для формирования единой практики Верховный суд России указал, что принимаемые меры должны быть соразмерны допущенным нарушениям и вызванным ими последствиям. В каждом конкретном случае суд должен оценивать такие обстоятельства и возможность устранения проступков без ликвидации либо запрета деятельности объединения. К грубым следует относить нарушения, которые влекут невозможность их устранения законным способом. Также служителям Фемиды следует проверять причины, по которым НКО своевременно не устранило нарушения, в том числе получив предупреждения от надзорных органов: «В частности, если … имели место объективные обстоятельства и выявленные нарушения устранены до принятия решения, суд с учетом указанных обстоятельств может принять решение об отказе в удовлетворении административного иска», – отмечается в постановлении высшей инстанции.
Вместе с тем эксперты напоминают, что по существу Верховный суд России лишь повторил выводы, сделанные Конституционным Судом России еще в 2003 году. Рассматривая общую норму Гражданского кодекса РФ о ликвидации юридических лиц, он констатировал, что такие меры могут применяться, только когда допущенные неоднократные нарушения закона в совокупности столь существенны, что ликвидация необходима для защиты прав и законных интересов других лиц. Эти выводы уже много лет используются при разрешении арбитражных споров в связи с деятельностью коммерческих организаций. Тогда как суды общей юрисдикции, которые рассматривают дела с участием НКО, до сих пор в большинстве случаев формально оценивали допущенные нарушения.
Мой адрес не дом и не улица
Многие общественные организации были ликвидированы из-за отсутствия постоянного офиса по указанному при регистрации адресу местонахождения (так называемому «юридическому»). Это расценивалось как грубое, систематическое и неустранимое нарушение. Причем в качестве доказательства надзорным органам достаточно было предъявить возвращенную почтой корреспонденцию, в том числе невостребованную адресатом. Высший арбитражный суд России рекомендовал в таких случаях дополнительно уведомлять не только саму организацию, но и учредителей, но это предложение не является обязательным.
Оказавшиеся в такой ситуации НКО не могли исправить положение, так как все документы, включая судебные повестки, отправлялись по фактически несуществующему адресу. Имея подтверждение отправки, служители Фемиды разрешали дело без участия ответчика.
Для предупреждения подобных конфликтов Верховный суд России де-факто обязал Минюст не менее чем за десять дней размещать информацию о рассмотрении иска о ликвидации «пропавших» организаций на своем интернет-портале или сайтах региональных управлений. Кроме того, в обязательном порядке эти сведения должны публиковаться в официальном печатном издании ведомства. По логике служителей Фемиды, таким образом активисты общественных организаций смогут узнать о поданном против них иске и дате заседания.
Болтун – находка для проверки
Также исключается ответственность НКО за высказывания отдельных членов. На практике мнение активистов нередко признавалось позицией самих общественных организаций. Если же они оценивались как политические, то получающая финансирование из-за рубежа НКО включалась в реестр «иностранных агентов», а экстремистские высказывания могли также привести к ликвидации организации.
Верховный суд России предложил руководству общественных объединений опровергать ошибочные, по их мнению, высказывания своих членов – публично заявить о своем несогласии с их действиями. Если такое заявление доведено до сведения неопределенного круга лиц и было сделано до подачи иска Минюстом или прокуратурой, ответственность за спорное высказывание или действие не может возлагаться на НКО. «Такое заявление не рассматривается как публичное, если оно адресовано исключительно членам, участникам или учредителям данного объединения граждан», – пояснила высшая инстанция.
По мнению экспертов, разъяснение высшей инстанции позволит защититься от признания деятельности общественной организации политической из-за действий отдельных членов. С другой стороны, по существу общественные организации вынуждены будут оценивать и публично опровергать любые высказывания каждого члена, сделанные даже кулуарно, на неизвестных мероприятиях или иным образом.
Кроме того, не решен вопрос ответственности за публикацию правозащитными и иными организациями материалов конференций, семинаров, дискуссий и иных мероприятий, в ходе которых высказываются разные мнения, в том числе не являющимися членами самого объединения участниками. Судебная практика свидетельствует, что такие публикации нередко расценивались как политическая деятельность НКО.
Справка
По данным Минюста в России зарегистрировано 226 тысяч некоммерческих организаций, но только 98,5 тысяч из них в минувшем году представило отчеты или сообщения о продолжении деятельности. 103 организации включены в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента.
Мнение экспертов
Мария Каневская, директор Ассоциации «Клуб юристов третьего сектора»
Постановление Пленума Верховного суда России довольно подробно раскрывает юридические аспекты судебной защиты и исков в отношении некоммерческих организаций и общественных объединений. За последние годы по таким делам накопилась довольно богатая судебная практика, но она осталась неоднородной. Кроме того, можно было с одним и тем же правовым вопросом обращаться в суды разной юрисдикции.
С одной стороны, Верховный суд России разрешил эти вопросы. С другой – остаются некоторые несоответствия. Например, грубыми нарушениями признается ведение деятельности вне заявленной территории, а также оказание услуг гражданам без получения соответствующей лицензии. Тогда как подчеркивается, что меры реагирования должны быть соразмерны допущенным нарушениям и вызванным ими последствиям. На мой взгляд, проведение НКО мероприятия вне территории своей регистрации не влечет за собой никакой общественной опасности. Кроме того, оказание просветительских услуг, которые ранее часто приравнивались к образовательной деятельности, не требует повсеместного лицензирования. Этот факт также нельзя расценивать как грубейшее нарушение законодательства.
У многих общественных организаций существуют проблемы получения корреспонденции по указанному в качестве местонахождения адресу. Верховный суд России по существу ввел «презумпцию получения» документов от надзорных органов: заказное письмо считается доставленным, даже если конверт был только отправлен на официальный адрес. В то же время сообщение о времени и месте рассмотрения административного дела о приостановлении, ликвидации или запрете деятельности НКО, которое не удалось найти, должно размещаться на сайте Минюста и публиковаться в официальном периодическом издании.
Александр Передрук, юрист НКО «Солдатские матери Санкт-Петербурга»
Верховный суд России разъяснил, какие нарушения можно считать грубыми, а что может признаваться неоднократным. Причем подчеркивается, что само по себе неоднократное нарушение НКО требований закона не является безусловным основанием для ликвидации или запрета деятельности организации. То есть принимаемые меры должны быть соразмерны допущенным нарушениям и вызванным ими последствиям. Такие разъяснения, на мой взгляд, будут своего рода тестом для российских властей – придется, в частности, проверять, является ли ликвидация НКО «необходимой в демократическом обществе».
Оценивая деятельность общественной организации, суды должны будут выяснять, действовал ли ее член от имени НКО или по собственной инициативе. Пока же мы наблюдали иную практику. В частности, многие правозащитные организации были включены в реестр «иностранных агентов» за якобы политические высказывания их членов.
К идее публиковать на сайте Минюста извещения о рассмотрении судебных дел против организации, местонахождение которой установить не удалось, я отношусь скептически. Это скорее формальность. Ведь сложно представить общественного деятеля, который бы ежедневно отслеживал подобную информацию на сайте Минюста, а установить место нахождения реально работающей организации не представлялось бы возможным.
Добавить комментарий