Поиск на сайте

Многочисленные проекты по интенсификации и автоматизации деятельности судов упираются в архаичность законодательства и обязательность использования исключительно бумажных документов.

Не реализуются и многочисленные идеи внедрения машиночитаемого права.

По мнению самих служителей Фемиды, многие проекты цифровизации не уменьшают, а порой только увеличивают нагрузку. Эти проблемы и перспективу появления «робота в судейской мантии» обсуждали на сессии Петербургского международного юридического форума.

Бумажные души

«Электронное правосудие», в том числе сервис по подаче исков и иных документов в электронном виде через Интернет, было запущено в системе арбитражных судов еще 12 лет назад. В 2017 году такая возможность появилась у участников споров, рассматриваемых судами общей юрисдикции. Для отправки документов гражданам достаточно зарегистрироваться на Едином портале государственных и муниципальных услуг. Также через такой аккаунт рассылаются судебные повестки и принятые решения.

В настоящее время готовится к запуску так называемый суперсервис «Правосудие онлайн». По утверждению его разработчиков, примерно с 2024 года участники споров получат дистанционный доступ к материалам дел, а пройдя биометрическую идентификацию – возможность участвовать в заседании посредством веб-конференции. На Едином портале истец сможет посредством адресного справочника определить территориальную подсудность дела, рассчитать и заплатить государственную пошлину, получить иную поддержку. На создание такого суперсервиса федеральный бюджет потратит 2,5 млрд рублей.

Однако даже с его внедрением правосудие останется «бумажным». В большинстве случаев подавать документы нужно будет в виде сканов. Причем согласно действующим правилам, полученные судами PDF-файлы распечатываются и приобщаются к делу. Из бумажного решения сотрудники аппарата судов чаще всего вручную переносят данные в исполнительные документы и так далее.

Приказная интенсификация

По статистике, почти 84 процента гражданских и административных дел в судах общей юрисдикции рассматривается в порядке приказного производства, то есть без вызова сторон и проведения заседания. В первую очередь это касается взыскания задолженности по налогам, оплаты по жилищно-коммунальным услугам, кредитам и займам, алиментам и ряда иных случаев. Обоснованность таких решений оспаривает только 6,6 процента должников.

Пилотный проект по автоматизации вынесения судебных приказов по взысканию налоговой недоимки компания «Мегафон» попыталась реализовать в Белгородской области. Система распознавала заявления налоговой инспекции и формировала проект решения, в том числе анализировала соблюдение сроков давности, подсудность места жительства должника. «Мировому судье оставалось по существу только проверить корректность переноса данных и либо акцептовать документ, либо отправить его в корзину. Также система была интегрирована с картотекой судебных дел – в ней заполнялись все поля по каждому делу», – рассказал руководитель по правовой поддержке АО «МегаФон Ритейл» Алексей Шугар.

Правда, пробная версия системы проработала всего два месяца – она оказалась по существу бессмысленной. По мнению председателя Белгородского областного суда Олега Ускова, необходимо, чтобы материалы поступали в суды уже в машиночитаемом виде. Пока же риски ошибок при распознавании сводят на нет все преимущества – трудозатраты на сверку присылаемых налоговой инспекцией PDF-файлов сопоставимы с работой по ручному вводу информации. «Проблема применения любых сложных алгоритмов – вероятность ошибок и их количество. И, соответственно, – необходимость все перепроверять. Иногда проще оставлять всё в ручном режиме, чем внедрять автоматизацию», – признает глава практики юридических технологий (LegalTech) Фонда «Сколково» Антон Пронин.

В свою очередь, многие крупнейшие участники споров (например – «Сбербанк») готовы передавать документы в машиночитаемом виде. «И если системы в судах смогут их принимать, по типовым сценариям удастся выстраивать сквозные процессы», – убежден генеральный директор ООО «Докзилла» Кирилл Буряков.

Искусственное правосудие

По мнению ряда IT-специалистов, уже сейчас можно автоматизировать «бесспорную» категорию судебных дел. То есть робот, оценивая исключительно формальные обстоятельства, будет выносить судебный акт по заданному процессуальными кодексами алгоритму.

В то же время участники дискуссии признают, что окончательное решение в любом случае должен принимать человек – служитель Фемиды. «Позиция «два юриста – три мнения» для машины разрушительна. Должна выстраиваться машинно-понятная логика. Имея достаточное количество данных, машина способна предсказать риски, смоделировать ситуацию и предложить решение. По однотипным задачам [спорам] это уже возможно. Такие дела, полагаю, уже сейчас могут уйти из судов», – констатирует Антон Пронин. Алексей Шугар также убежден, что при наличии хотя бы вариантов все решения должны верифицироваться человеком.

Кроме того, такие «роботы» могут помочь самим гражданам оценить перспективу своего спора, предупредить ошибки и снизить нагрузку на судей. Подобная открытая система реализована в Казахстане.

Хотя в Соединенных Штатах еще в прошлом веке даже в уголовном процессе активно использовались специальные таблицы и балльные системы. На основе вводных – тяжести самого проступка, отягчающих и смягчающих обстоятельств (например – создания угрозы жизни и рецидива с одной стороны и добровольного признания с другой), помощники судей рассчитывали наказание. Но для судьи, который единолично избирает наказание, такие расчеты носят исключительно рекомендательное значение.

Генеральный директор АНО «Платформа для работы с обращениями предпринимателей» Элина Сидоренко напоминает об ошибках, свойственных так называемым системам искусственного интеллекта. Так, в южных штатах США в порядке эксперимента автоматизировали процесс назначения и продления меры пресечения. «Система всегда отказывала в выходе под залог афроамериканцам и латиноамериканцам. Сегодня то, что мы называем искусственным интеллектом, – хороший алгоритм работы с большими данными. Такая система анализирует большие данные – кто чаще всего совершает преступления и чаще всего нарушает правила выхода под залог», – отмечает эксперт.

Компьютерный кодекс

Крайне медленно реализуется и Концепция развития технологий машиночитаемого права, одобренная профильной правительственной комиссией почти год назад. Она предусматривает использование структурированных документов, включая сами законы и иные нормативные правовые акты, а также договора и другие юридически значимые материалы. Так, благодаря проведенной по поручению Министерством экономического развития РФ оцифровке Кодекса РФ об административных правонарушениях, удалось понять, сколько в нем составов (проступков), какие органы и должностные лица по каждому из них могут составлять протоколы и выносить постановления, меры наказания и многое другие. Теперь эти структурированные справочники увязываются с создаваемым реестром обязательных требований. Уже сейчас в него включено около 240 тысяч показателей, в перспективе он позволит бизнесу пройти самопроверку, в том числе автоматизированный комплаенс.

По словам заместителя министра экономического развития Алексея Херсонцева, система государственной регистрации административных регламентов, которые на бумаге никто в глаза не видел, уже тестируется. «Правда, мы, юристы, люди консервативные, и нам нужно, чтобы нормативный акт выглядел соответствующим образом. Поэтому система исключительно для успокоения нашей совести будет автоматом собирать документ в привычный вид и даже орла на титульной странице дорисовывать. Рассчитываю, что это взлетит до конца года», – отмечает Алексей Херсонцев.

С 1 июля официальный статус получили актуальные редакции федеральных законов, размещенные на интернет-портале правовой информации (АПИ писало об этом – Актуальные редакции законов легализовали). При этом Федеральной службе охраны, в ведении которой находится этот ресурс, предписывалось разработать единые технические требования к выпуску, машинной (интеллектуальной) обработке, размещению, хранению и распространению текстов правовых актов, в том числе форматы их разметки. Однако пока на сайте опубликованы только кодексы, причем в обычном текстовом виде. Алексей Херсонцев также подтвердил, что общий стандарт машиночитаемого нормативного акта пока не выработан. Участвующие в сессии Петербургского международного юридического форума представители охранного ведомства этот вопрос комментировать не стали.

Реальной цифровизацией сделок занялась Федеральная налоговая служба – согласно вступившему в силу 27 мая приказу, договора можно представлять в виде файлов PDF/A-3. Это гибридный формат, включающий размеченные показатели сделки, в том числе предмет по общероссийскому классификатору, сумму, количество и наименования товара, сведения о месте передачи, виде и сроках платежей, налогах, неустойках и другую информацию. Причем все данные о сторонах, адреса, реквизиты и иные записываются в строго структурированном виде, гарантирующем автоматическую обработку.

Хотя сами налоговики признают, что выбранный формат – компромиссный вариант, позволяющий взаимодействовать компаниям и даже гражданам с разным уровнем цифровизации. «Он одновременно автоматизирован за счет XML-части и не требует от второй стороны наличия продвинутой информационной системы для ознакомления с текстом документа», – поясняют эксперты. Изначально фискальное ведомство предлагало унифицированный XML, но для его использования от участников сделки требуются одинаково высокий уровень цифровой зрелости и наличие специальных информационных систем.

Справка

По данным Судебного департамента при Верховном суде России, в сервисе «Электронное правосудие» зарегистрировано более 1,5 млн пользователей. В 2021 году через них в суды общей юрисдикции было подано 2,8 млн обращений.


Мнения


Олег Усков, председатель Белгородского областного суда

Последние десять лет можно назвать временем упущенных возможностей. У нас нет четкой концепции об информатизации судов, и мы наблюдаем хаотичное, разнонаправленное движение. Конечная цель – повышение эффективности за счет избавления от ручных процессов. Сегодня их в судах общей юрисдикции очень много, арбитражные суды недалеко от нас ушли. Например, в районный суд может поступить коллективный иск с сотней истцов или с несколькими ответчиками, только на его регистрацию уходит порой целый день. В современных условиях это неприемлемая ситуация.

Мы даже не можем понять, что первично и вторично – нормативная база или технологии. Убежден, что действующее процессуальное законодательство целиком основано на понятии письменного документа. И разработчики информационных систем пытаются механически трансформировать такие институты в электронную форму. Классический пример – современное так называемое электронное исковое заявление. По сути это тот же письменный документ, который поступает в суд по каналам передачи информации, его распечатывают и работают с ним как с обычным бумажным исковым заявлением. Более того, в случае возвращения поступившего в электронном виде иска оно также распечатывается и отправляется почтой.

Это никакая не цифровизация и даже не автоматизация, а просто возложение на суд дополнительных функций. Равно как и другие компьютерные средства, которые были внедрены в последнее время, в том числе аудиофиксация заседаний и электронные исполнительные листы. Все они не избавляют суды от дополнительных функций. 

Или зачем преобразовывать в электронный вид квитанцию об уплате госпошлины? Ведь суду нужен только номер, который позволяет проверить факт уплаты. Достаточно указывать этот номер в самом исковом заявлении.

Убежден, что направление работы надо развернуть на 180 градусов. Оно должно видоизменяться и ориентироваться на технологические возможности. Необходимо отталкиваться от закрепления обращения в суд в качестве машиночитаемого текста. Конечно же, она не должна быть обязательной – на первых этапах можно стимулировать граждан использовать такой формат путем снижения госпошлины или предоставления иных преференций. Бабушкам, святое дело, надо оставить возможность подавать письменные документы. Со временем электронная форма вытеснит привычное письменное исковое заявление. А судам она дает массу возможностей, начиная от регистрации и заканчивая генерированием типовых процессуальных документов.

Елена Авакян, вице-президент Федеральной палаты адвокатов

Система автоматизации российских арбитражных судов еще в 2010 году занимала одно из первых мест в мире. С тех пор по очевидным причинам произошла определенная стагнация, но до сих пор по степени открытости информации о деятельности судов и доступности правосудия мы это место удерживаем.

Полагаю, что там, где нет состязательности, не нужен и суд. Зачем мы загружаем суды упрощенным производством и судебными приказами? Да, согласно Конституции России, никто не может быть лишен имущества иначе, как по решению суда, и эта гарантия запрещает нам передать бесспорные вопросы административным органам. Однако предлагаемая автоматизация вынесения судебных приказов – это по существу использование суда в качестве технологического узла. По идее, человеческий контроль сохраняется – судья должен подписать приказы. Но во всех создаваемых системах автоматизации выдачи судебных приказов есть функция, позволяющая «Выделить всё» и «Подписать всё». То есть судья может одним движением руки не глядя одобрить весь массив автоматически подготовленных ему документов. Эта «кнопка повышенного цинизма» – не человеческий контроль, а его профанация.

Внедрение в судопроизводство искусственного интеллекта – по сути создание электронного помощника судьи, может как создать большое подспорье в работе судьи, так и создать огромные риски утраты человеческого контроля за судопроизводством для общества.

Чрезвычайно важно, чтобы электронный помощник судьи был открытым для всех сторон судебного процесса. Любой желающий до обращения в суд вправе знать, какой совет такой помощник даст судье. И в споре мог бы апеллировать не только против позиции своего оппонента, но и мнения «помощника». Иначе это будет тотальное неравенство.

Для реализации систем электронного правосудия в полной мере, создания единого для всех ветвей судебной власти, единого комфортного для общества и понятного населению сервиса необходимо всего лишь две вещи. Первое – верное понимание клиентоориентированности, где клиентом сервиса, для которого он создается, является не суд или судья, а сторона процесса – человек, обращающийся к суду. Второе – конечно, деньги. Последние уже более двух лет назад выделены государством для разработки суперсервиса «Правосудие онлайн».

Источник: © Агентство правовой информации 

Добавить комментарий