Обращение жителя Кисловодска Николая Полякова к местному правосудию за защитой едва не стало последним днём его жизни: до сердечного приступа и потери сознания пожилого истца на процессе довёл судья Георгиевского горсуда Глеб Голубев
Незадолго до инцидента этот же служитель Фемиды уже получил предупреждение квалификационной коллегии за действия, порочащие правоприменительную власть, но формальное порицание лишь усилило в нем чувство безнаказанности
Дело ясное, что дело тёмное
Количество граждан, обращающихся в суд, неуклонно растет. Как правило, трактуется это так, что люди стали больше доверять судам.
А мне представляется, что значительная часть обращающихся за правовой защитой - это люди, попавшие в хитроумные капканы хитрецов-мошенников, которых сегодня несть числа. И растет число таких обманутых.
Именно такая нехорошая история, причем на ровном месте, приключилась и с Николаем Поляковым из Кисловодска. Он надумал продать свою «рабочую лошадку» - автопоезд с прицепом: работа дальнобойщика нелегкая, а пожилому человеку стала почти непосильной. Покупатель нашелся в Георгиевске - некий С. Григорян.
Процесс еще не завершен, поэтому делать категоричные выводы о том, на чьей стороне правда, я, конечно, не могу. Но когда за грузовой автопоезд (на ходу, в рабочем состоянии) Николай Поляков получил сущие копейки (по договору сумма была гораздо выше), то уже ясно, что он стал жертвой собственной доверчивости, согласившись дать покупателю рассрочку.
Уже и срок договора истек – но ему ни денег не дают, ни транспортное средство не возвращают.
Вот он и пошел в суд с надеждой, что там-то ему помогут вернуть его кровные, увидят обман покупателя…
Не на того судью нарвался
Дело Полякова попало к судье Глебу Голубеву. Уже когда судебное разбирательство по иску Полякова было в разгаре, квалификационной коллегией судей края (ККС) разбирался должностной проступок судьи Голубева. Ему было вынесено предупреждение.
Зная корпоративную солидарность наших судей, могу уверенно предположить, что предупреждения выносятся по совершенно вопиющим случаям. Я исхожу из того, что когда пишешь жалобу в ККС на то, что судья сфальсифицировал документы в деле, и приводишь конкретные факты, то коллегия категорически «не усматривает» повода для наказания манипулятора в мантии.
Видать, подобные шалости настолько нередкая норма судебной практики, что правосудие столкнется с серьезным кадровым дефицитом…
Так что лучше «закадрово» мягко пожурить: ты, коллега, уж так откровенно не попадайся.
А если уж судью наказали, значит, дело пахнет криминалом, чаще всего связанным с подменой законности денежными купюрами.
К сожалению, квалификационная коллегия судей в своих пресс-релизах не считает нужным сообщать причины привлечения судей к ответственности, хотя такая закрытость не идет на пользу делу, более того, она провоцирует формально наказанных на новые «подвиги».
Если мои догадки насчет судьи Голубева верны, то Полякову в этом процессе ничего хорошего не светило изначально - он не был финансово состоятельной стороной в этом процессе: «рабочей лошадки» лишился, деньги за нее получил, судью «задабривать» нечем.
Да и не привыкло старое поколение ходить окольными путями, по старой привычке надеется на закон и справедливость: ну вот есть же договор, вот стоит сумма купли-продажи, грузовик с прицепом ответчик давно забрал, а денег не платит. Ну как судья, мол, этого может не видеть?
Видно птицу по полёту, а судью – по почерку
Как-то председатель крайсуда Евгений Борисович Кузин справедливо заметил: не обязательно судью ловить за руку со взяткой, чтобы увидеть, что «дело куплено», - достаточно посмотреть на его правовой почерк в процессе.
Если судья слышит только одну сторону, а вторую старается запутать, запугать, перебивает, не дает высказаться – ну не просто же так судья лезет вон из кожи!
В деле по иску Полякова все эти моменты были особенно ярко проявлены. Судья вел себя так, словно истец был не жертвой, а заведомо обманщиком, потому с ходу и высказал суждение об исходе дела: мол, ответчик не заплатит – и правильно сделает.
Истец пытался возражать, судья его грубо прерывал… Разумеется, аудиосистема в зале суда не включалась, ведь это просто маркер для недобросовестных судей.
Николай Игоревич приехал в суд с супругой Татьяной Семеновной, которой тоже не все равно, что будет с их совместно нажитым имуществом.
Она и рассказала в подробностях, как проходил процесс, на котором она была безмолвным слушателем. «Вы не участник процесса, сидите и молчите», - прикрикнул на нее судья.
Может, по правой неграмотности она и не знала, как оформляется представительство в суде, но трезвого смысла ей хватило, чтобы понять незаконность действий судьи, который, добиваясь заранее им определенного вердикта, вызывал Татьяну Семеновну в свой кабинет и внушал ей, чтобы она убедила супруга подписать мировое соглашение с Григоряном.
Как рассказывает Татьяна Семеновна, все усилия судьи на процессе были направлены на то, чтобы понудить истца заключить мировое соглашение на невыгодных для него условиях.
Мало того, когда начали рассматривать это мировое соглашение, все три экземпляра отличались друг от друга! Когда супруга обратила на это внимание, адвокат ответчика А. Коньков хамски бросил ей в ответ: «Пролечись в психушке!» Судья, при котором стариков оскорбляли, даже замечания ему не сделал - промолчал.
Спасибо, что остался живой
Драматические события развернулись на заседании 7 марта. Снова с удвоенной силой началось давление судьи, который выполнял и роль адвоката ответчика: мол, подписывайте мировое соглашение на условиях ответчика, иначе за прицеп ничего не получите…
Судья не стеснялся повышать голос, вот в этот период и вызвал в свой кабинет «неучастницу процесса» Татьяну Семеновну для дополнительной «обработки».
Пожилые люди чувствовали подвох и на поводу не шли, обстановка накалялась, ведь против них выступал и судья, совершенно не стесняясь демонстрировать, на чьей он стороне.
И вот тут Полякову стало совсем плохо: он побледнел, стал задыхаться, с трудом произносил каждое слово, было видно, что он вот-вот может потерять сознание. Даже секретарь судебного заседания стала чаще с тревогой смотреть в его сторону, но Голубев вел процесс, как танковую атаку.
Не давая истцу опомниться, грозно подозвал Николая Игоревича к своему столу и, тыча пальцем в договор, стал на повышенных тонах вопрошать: «Это ваша подпись?» И в этот момент старик бездыханным рухнул на пол.
Секретарь вскочила и побежала вызывать «скорую», а судья не сдвинулся с места, наблюдая, как растерянная Татьяна Семеновна склонилась над умирающим мужем.
Бригада «скорой помощи» приехала быстро, врач Брянцева стала хлопотать над бесчувственным телом. А судья Голубев и тут пытался «рулить процессом», приказав врачу: «Уносите его отсюда. Мне не нужно, чтобы он был здесь!»
Брянцева возмутилась и осадила судью: «Его нельзя трогать, он может умереть!»
«Ну тогда выпишите справку с диагнозом», - гнул свое Голубев.
Врач не сдержала негодования: «У человека сердце останавливается, а вы мешаете реанимационным мероприятиям! Я человека спасаю и вам тут не подчиняюсь!»
Как рассказала Татьяна Семеновна, в довершение всего к ней, находящейся в шоке, подошел адвокат ответчика Коньков, который с издевательской ухмылкой сказал, что если-де муж не выживет, найдутся наследники, их, мол, у него много. Он глумился над несчастной женщиной на глазах у судьи, но Голубев и тут промолчал...
Врач «скорой» сердце старика запустила, Николай Игоревич начал с трудом приходить в себя. Бледного, на дрожащих ногах его вывели на улицу, на свежий воздух. Следом выскочил и судья, и Татьяна Семеновна была поражена тем, что он (на улице!) полуживому человеку снова начал «втирать» про мировое соглашение. Мол, ищите себе представителя, который подпишет от вашего имени мировое, а вас на процессе чтобы больше не было!
Как можно было понять эту фразу судьи – не пускать истца на процесс?! Видимо, судья намерен продолжать в том же духе, но не хочет новых эксцессов с вызовом «скорой».
Наверняка в изложении судьи Голубева эта история для квалификационной коллегии предстанет в другом свете, и не факт, что его версия не прокатит, как и прежние его прегрешения.
Дело в том, что версия «безвинности» стала разрабатываться самым неожиданным образом: судебное заседание от 7 марта загадочным образом исчезло из расписания, и в карточке дела оно вообще не числится.
Скорее всего, поэтому судья так и настаивал, чтобы полумертвого Полякова вынесли из здания суда. Тогда, видимо, можно будет даже утверждать, что его вообще-то и подобрали на улице, и судья тут вообще ни при чем, мол, у меня и заседания в этот день не было!
На всякий случай Поляковы затребовали записи с видеокамер у приставов из опасения, что и их решат «потерять».
Неведомо, чем закончится дело истца Полякова, для которого поход за правосудием едва не стал последним днем жизни. Неизвестно, как оценит квалификационная коллегия судей очередной проступок георгиевского правоприменителя, сохранит ли он и после этого мантию.
Но точно знаю, что доверие к судебной системе подрывают именно такие судьи, как Голубев, считающие себя свободными от законов и норм профессиональной этики.
И еще знаю, что именно от позиции членов квалификационной коллегии судей зависит, насколько эффективно будет идти в крае процесс очищения правосудных рядов от тех, на черных мантиях которых остаются несмываемые следы пороков.