Разгон «несогласованных» акций и массовые задержания сплотили людей больше, чем вызвавший их недопуск кандидатов на местные выборы, отмечают эксперты.
Отголоски московских митингов докатились до провинции, где, несмотря на усилия госпропаганды, люди все чаще сочувствуют восставшим против системы.
Что мы знаем о московских митингах минувшего лета, чем они отличаются от протестов 2011—2012 годов, и что изменили, обсудили социологи, которые проводили исследования и опросы на массовых акциях.
© Фото Александры Полукеевой, ИА «Росбалт»
Летние митинги и шествия стали крупнейшим протестным ралли в России с 2011 года. Тогда уличные акции продолжались не меньше семи месяцев, и, если посмотреть на совокупное количество участников, оно было минимум втрое выше, чем сейчас. Летний протест-2019 пока не вышел за стотысячную границу, но он еще и не закончился, заметил модератор экспертного семинара, организованного Международным «Мемориалом», политолог Кирилл Рогов.
Опросы, которые проводили на митингах волонтеры «Белого счетчика» и группы мониторинга актуального фольклора, показали, что протест хоть и молодой, но большинство участников — уже не студенты. Медианный возраст протестующих — 30-33 года. Хотя, у задержанных, по данным «ОВД-Инфо», он, действительно, ниже — 27 лет.
В основном, это люди с вузовскими дипломами, а 4% — с учеными степенями. Студентов среди них было меньше четверти, отметил доцент факультета экономических наук ВШЭ Алексей Захаров. Но если учесть, что в Москве они составляют всего 8% населения, это достаточно много.
Почти 80% участников уличных акций — москвичи. Еще 15-17% — жители Подмосковья. Такого интереса с их стороны к локальной повестке, по мнению Захарова, никто не ожидал. И только меньше 5% — это жители других регионов.
Из тех, кто отметился на страничке события в Facebook, реально доходят до акции лишь 70%. Но многие, по словам Захарова, просто перестали отмечать свое присутствие в социальных сетях. Среди всех участников протестов ответили «я приду» или «интересует» только 10%.
Люди отходят от репрезентации себя как протестующих в соцсетях, заметила старший научный сотрудник Школы актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС Александра Архипова.
По ее словам, все количественные и качественные исследования протестов показывают, что отношение людей к ним изменилось. «Если человек берет в руки плакат, это увеличивает риски, в том числе, на санкционированных акциях. И хотя на митингах традиционно больше мужчин, женщины стали охотнее брать в руки „шашки“. Раньше это были, в основном, пенсионерки или молодые девушки, сейчас к ним присоединились женщины от 25 до 40 лет. На некоторых протестах против пенсионной реформы они вдвое чаще держали таблички, чем другие, и эта ситуация сохраняется», — отметила она.
По словам Архиповой, на самом деле, на акциях представлены все возраста. Почему тогда кажется, что протест студенческий? «Просто молодежь больше всех склонна брать в руки плакаты. Их больше видно, их чаще фотографируют. Поэтому складывается впечатление, что их — большинство», — отметила эксперт.
Она обратила внимание, что даже на митинге КПРФ, где было много людей из Московской области, «люди говорили, что видели ролик, как омоновец бьет в живот Сосновскую». «Значит, информация распространилась далеко за пределы московской тусовки. И эта тема еще больше объединяет людей, чем политические взгляды», — подчеркнула Архипова.
Руководитель отдела прикладных социологических исследований «Левада-Центра» Денис Волков заметил, что московский протест — не единственный в повестке, и напомнил про Екатеринбург и Шиес. «Протестный потенциал вырос летом прошлого года, и с тех пор не опускается», — отметил он. По словам Волкова, рейтинг президента сильно упал после пенсионной реформы, и с тех пор обратно не вырос. Большинство людей уже не согласны молча уповать на власть, и все чаще готовы от нее требовать.
По данным социологов, московские протесты заняли пятое место в топе главных событий последнего месяца — после пожаров и наводнений. Что-то слышали или пристально следят за происходящим 60% россиян. Основным источником информации по-прежнему остается ТВ. Именно оно формирует негативное отношение к протестам у людей старше 40 лет. При этом, молодые люди, которые чаще получают информацию с новостных лент и из социальных сетей, относятся к протестам иначе.
Но даже в той группе, которая получала информацию о протестах по ТВ, треть заявила, что полиция на митингах действовала неоправдано жестоко, заметил руководитель отдела социокультурных исследований «Левада-центра» Алексей Левинсон. То есть, сочувствие начало смещаться на сторону протестующих, а пропаганда не сработала.
«Многие люди на фокус-группах не следили за протестами, не знали фактов. Но они точно знали, почему люди вышли, и к чему это все привело. Такие вещи в нашей стране не нужно видеть, их можно знать заранее», — подчеркнул Левинсон.
По словам Волкова, большинство россиян считают, что в Москве люди вышли на улицы, потому что недовольны положением дел в стране и политикой властей в целом. Почти 30% отмечают, что причиной стал недопуск независимых кандидатов. Еще 15% считают, что москвичи недовольны разгонами. И только 11% полагают, что участникам акции просто заплатили. При этом, 5% из них не знают, кто заплатил, 3,8% считают, что это коллективный Запад, и еще 3,8% — что за митинги платит сам Навальный, которого кто-то тоже финансирует.
Все больше россиян не одобряют разгонов на митингах. Так ответили 41% россиян по сравнению с 32%, которые заявили, что сотрудники полиции действовали в рамках закона. Еще 27% затруднились ответить.
Летние митинги вызвали одну из самых мощных волн репрессий в современной России, считает сооснователь проекта «ОВД-Инфо» Григорий Охотин. С 14 июля только в Москве задержано на массовых акциях примерно 2700 человек. Вместе с задержаниями на акциях в поддержку Ивана Голунова — 3200. Но, по словам Охотина, для нашего репрессивного государства это нормальный и вполне ожидаемый показатель. Предыдущий рекорд, по его словам, был достигнут 26 марта 2017 года, когда в столице задержали 1643 человека, а всего по стране — 1769 человек. Первая волна прокатилась еще в 2012 году, когда в Москве за весь год задержали 3773 человека.
«Всего за это время репрессии прокатились по 75 регионам России. В них были задействованы все силовые ведомства: Росгвардия, МВД, прокуратура, ФСБ, ФССП и куча более мелких специализированных», — отметил Охотин. По его словам, на общем фоне протестов летняя волна выделяется тем, что преследуют всех. «Началось с муниципальных депутатов и незарегистрированных кандидатов. Затем перекинулось на псевдоорганизаторов протестов и рядовых участников акциях. Большой акцент сделали на студентов, причем, не только из РГГУ и ВШЭ. Это вполне ожидаемые попытки уговорить студентов не участвовать в протестах», — считает Охотин.
По его мнению, как только хоть один государственный институт сильно и заметно нарушает права человека, другие по цепочке не могут не нарушать. «Сначала не зарегистрировали кандидатов, потом не хотели согласовывать протестные акции, а когда люди все же вышли на улицы, началось насилие со стороны силовиков, и возбуждение уголовных дел против тех, кто был избит. В полиции нарушали право на защиту, суды принимает решение по протоколам, составленным в полиции. Да, это новые масштабы, но все примененные меры мы уже видели. При достигнутом уровне репрессий именно этого и стоило ожидать», — считает Охотин.
Но если раньше репрессии срабатывали, и приводили к сбиванию накала протеста, сейчас восприятие людей изменилось кардинально. «Мы видели, что москвичи выходили на улицы, несмотря на репрессии. Из-за этого изменился подход силовиков. Уголовные дела стали заводить не по одной-двум, а по десяти статьям, очень разным, вплоть до оставления детей в опасности. Прощупывают реакцию общества, меняют тактику», — отметил Охотин.
Но реакция общества изменилась, и новые репрессии стали приводить лишь к усилению протеста. Один из главных показателей: только за июль россияне перечислили «ОВД-Инфо» небывалую сумму — 8,5 млн рублей — на защиту задержанных и освещение ситуации на митингах.
Добавить комментарий