Поиск на сайте

От имени журналиста «Открытой» некто неизвестный состряпал заявление в ессентукскую прокуратуру, которая тотчас же организовала судебное преследование человека, незнакомого редакции, при этом её не оповещая. Надзорный орган края посчитал, что в этой коллизии права журналиста и редакции не нарушены.
Так что же из этого следует: любой гражданин может подписывать доносы именами конкретных прокурорских работников и те не будут иметь претензий?!

 

О фальшивке мы узнали случайно от человека, против которого она была направлена и который попытался выяснить у редакции, какие конкретные права в отношении редакции им нарушены.
Мы узнали об этом письме практически через год после того, как его получили в прокуратуре (в августе прошлого года). И ответа, кстати, никакого не ждали. По закону ответ должен был прийти к нам еще в прошлом году. Вот если бы он пришел, мы узнали бы о подложном доносе от самой прокуратуры, а не от неведомого врача-стоматолога.
Поскольку ответа от прокуратуры мы не получали, это сразу же навело нас на единственную в таких обстоятельствах мысль: о том, что письмо анонимное, в ессентукской прокуратуре прекрасно знали – это раз. И, возможно, оно было сочинено именно в недрах этого надзорного ведомства – это два. Мы сами направили запрос в прокуратуру с просьбой выяснить, кто же использовал имя журналиста «Открытой», организуя «сигнал».
И недавно получили из краевой прокуратуры письмо в ответ на этот материал за подписью советника юстиции О.А. Соничевой, исполняющей обязанности начальника управления по надзору за исполнением федерального законодательства.
«Установлено, что 08.10.2012 г. в прокуратуру г. Ессентуки из ящика для обращений граждан поступило обращение Магулаевой Ф.А. о нарушениях земельного и природоохранного законодательства, связанных с незаконным функционированием медицинского учреждения по улице Анджиевского в г. Ессентуки…»
Извините, пожалуйста, дорогие прокуроры, да ведь мы не об этом вас спрашивали! Нас не интересовало в данном случае, были или нет нарушения со стороны медучреждения, о котором мы ничего слышать не слышали, а потому «дискутировать» на неизвестную нам тему не собирались.
Нас интересовал конкретный вопрос: кому и зачем было выгодно подписываться нашими именами, приплетая «Открытую» газету явно к чужим интересам? В связи с этим и высказали предположение, что неизвестные авторы затаились в самой прокуратуре. И получили этому еще одно косвенное подтверждение в том же ответе Соничевой:
«Учитывая тот факт, что в анонимном обращении (выделено мной – Авт.) отсутствуют сведения о нарушении Ваших гражданских прав, а имеются подтвердившиеся сведения о нарушениях земельного и природоохранного законодательства, нарушениях требований Инструкции о порядке рассмотрения обращений и приема граждан в органах и учреждениях прокуратуры Российской Федерации… сотрудниками прокуратуры Ессентуков не допущено».
Обратите внимание: в краевой прокуратуре посчитали это обращение анонимным(!), хотя все визуальные признаки автора (фамилия и имя, телефон и адрес) присутствовали. Но указанный в письме «автор», которым значился именно журналист «Открытой», повторимся, не получил ответа.
Ссылаясь на ведомственную инструкцию о порядке рассмотрения обращений граждан, советник юстиции Соничева объясняет это тем, что сообщение о нарушении прав заявителя в обращении отсутствовало. Действительно ли не надо в таких случаях писать ответы заявителям? Что говорит об этом ведомственная инструкция и противоречит ли она федеральному закону об обращениях граждан? Отнюдь!
Ведомственная инструкция федеральному закону о порядке работы с обращениями граждан не противоречит. Так же, как и в законе, в инструкции предполагается:
П. 2.8. Письменное обращение гражданина, должностного и иного лица должно содержать… фамилию, имя, отчество гражданина, направившего обращение, почтовый адрес, по которому должен быть направлен ответ или уведомление о переадресовании обращения… На обращение, не содержащее сведений о лице, направившем его (не указаны фамилия и почтовый адрес), ответ не дается. (Авт. Все сведения об авторе в письме имеются, однако ответа из прокуратуры по указанному адресу не поступило.)
В каких же случаях ответ гражданам не дается:
П. 2.11. В случае, если текст письменного обращения не поддается прочтению, ответ на него не дается и оно не подлежит направлению в иные государственные органы, об этом в 7-дневный срок сообщается автору обращения, если его фамилия и адрес поддаются прочтению. (Авт. Текст отправленного в прокуратуру доноса набран на компьютере, поэтому читается без затруднений, но никакого сообщения из ессентукской прокуратуры по адресу заявителя не отправлено.)
Так что, получается, советник юстиции Соничева сознательно вводит в заблуждение редакцию, утверждая, что прокурорская инструкция по работе с обращениями граждан не нарушена? Нарушена, да еще как! Ведь о принятых мерах прокурорского реагирования по выявленным по обращению нарушениям тоже стоило бы сообщить заявителям. Ведь не сообщили!
При выборе форм реагирования на выявленные нарушения закона прокурор должен руководствоваться положениями, содержащимися в Федеральном законе «О прокуратуре РФ» и в Приказе Генерального прокурора РФ от 22.05.96 г. №30, а также соображениями реального устранения нарушений законодательства, исходя из собранных в процессе проверки материалов и оценки реального устранения нарушений законодательства.
Как считает юрист частной стоматологической клиники Александр Аванесов, для того, чтобы устранить выявленные прокуратурой нарушения, совсем необязательно было подавать в суд. Владельцам клиники нужно было переоформить под существующие цели уже построенное здание и пересчитать налог на землю, используемую под зданием не в качестве нежилого помещения-кухни, а как нежилое помещение для предпринимательской деятельности. Этим сейчас и занимается юрист стоматологической клиники. Когда им пересчитают сумму и денежные средства будут перечислены, вопрос будет исчерпан.
Но, по всему, вопрос здесь стоял не в том, чтобы быстро устранить нарушения, а в том, что кого-то (безымянного и наверняка вовсе не рядового жителя!) интересовал данный объект как таковой, например, мешал как конкурентное учреждение, тем более таких в округе не одно. И, возможно, для этого подключили прокуратуру, а чтобы было «убедительно» и весомо, приплели острую «Открытую» газету. Но тихушно использовать имя журналиста для судебного преследования неизвестных нам лиц не получилось.
Кто-нибудь из вас, читатели, возьмет в толк, почему вместо того, чтобы в действительности заниматься надзором за соблюдением законодательства, органы прокуратуры организуют хитромудрые судебные иски и вступают в такую же переписку-отписку со СМИ, чьим именем воспользовались?

 

Елена СУСЛОВА

 

Между тем редакция, отражающая позицию широкой общественности, давно ждет честного разговора лицом к лицу с сотрудниками надзорного органа, которые могли бы объяснить позицию прокуратуры по громким делам, освещавшимся в прессе, не ограничиваясь «урывками и обрывками».
Однако прокурорская пресс-служба, возможно опасаясь прямых вопросов «Открытой», избегает приглашать журналистов на свои мероприятия, о чем мы уже информировали главного надзорника края Юрия Турыгина, отрицавшего, что такие указания дает он.
Тогда кто определяет информационную политику важнейшей правозащитной госструктуры края?
Ну а пока, дорогие наши читатели, будем вести монологи с надзорным органом со страниц газеты. И вместе с вами понуждать к реальным действиям его сотрудников, получающих зарплату и привилегии за то, что обязаны защищать гражданские права населения.

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях