Беззаконие как норма. Честность как болезнь

Правозащитник из Предгорного района Павел Кюльбяков вынужден скрываться от следствия, все силы прилагающего, чтобы упечь его в психиатрическую больницу

Так уж получилось, что объявленная президентом накануне Нового года амнистия случилась во время моей командировки в Москву, куда меня направили для участия в церемонии награждения журналистской премией имени Андрея Сахарова. И многие ставропольчане звонили мне и интересовались судьбой правозащитника из Предгорного района Павла Кюльбякова – в надежде на то, что уголовное преследование правозащитника после объявленной амнистии прекратится.
Напомню: после того как Павел Кюльбяков в августе 2012 года попал на прием к Бастрыкину, руководителю Следственного комитета России, в отношении него было возбуждено уголовное дело по статье «Заведомо ложный донос».
Интересовались ходом развития событий вокруг Кюльбякова и члены жюри премии имени Андрея Сахарова, и иностранные журналисты, присутствующие на церемонии награждения, и журналисты радиостанции «Свобода», куда меня в числе других номинантов премии пригласили для интервью.
Поэтому моим профессиональным долгом было после московской командировки вернуться к теме Павла Кюльбякова. Адресованные мне вопросы я задала его адвокату Вячеславу Пименову.

– Вячеслав Вениаминович, вот случилась у нас в стране амнистия. На свободу вышли известные заключенные Ходорковский и Лебедев, Толоконникова и Алехина, некоторые участники беспорядков на Болотной площади в Москве. Скажите, отразилась ли как-то эта амнистия на ходе расследования уголовного дела вашего подзащитного Павла Кюльбякова по статье «Заведомо ложный донос»?
– Хоть и говорилось, что амнистия эта рассчитана не на конкретных лиц, а приурочена к 20-летию Конституции, но для широкого круга осужденных или преследуемых за преступления по нетяжким статьям она не предназначена. Статьи, которые в уголовной практике встречаются чаще всего, под амнистию даже не попали…
С таким же успехом ее можно было и к Новому году приурочить, и к 8-му Марта. Вот смотрите, в п. 3 постановления об амнистии предусмотрена амнистия для осужденных по статьям «Массовые беспорядки», «Хулиганство», для совершивших ДТП с причинением тяжкого вреда здоровью человека…
– Получается, что реальное участие в массовых беспорядках менее тяжкое, чем «заведомо ложный донос»? Эту статью с трудом и грубо «натягивают» на Кюльбякова.
– Статья, по которой возбуждено уголовное дело в отношении Кюльбякова, 306-я, подпадает под действие амнистии. Только если бы Павлу было менее 18 лет и более 60, если бы он был участником боевых действий или действий по защите Отечества, уголовное преследование в отношении него было бы прекращено по п. 6.
А вообще, решение о применении постановления об амнистии принимается в отношении каждого лица индивидуально. Если бы это касалось Павла, такое решение принимали бы в следственном отделе по Предгорному району, в производстве которого находится уголовное дело.
– А разве нельзя правозащитную деятельность считать действиями по защите Отечества?
– Конечно, можно. Но вопрос об этом ставить вам, журналистам, и должно! С юридической точки зрения я не вижу в этом направлении каких-либо перспектив для дела Павла Кюльбякова. Перспективы я вижу в другом – никаких оснований для возбуждения уголовного дела в отношении Павла Кюльбякова абсолютно не было. Я могу это говорить с уверенностью – документы уголовного дела знаю хорошо.
– Я знаю, что вы добились возможности ознакомиться с материалами проверок предыдущих заявлений Кюльбякова об угрозах, которые он неоднократно получал в процессе инициирования уголовного дела по факту вымогательства у него денежных средств?
– Дело все-таки было возбуждено, и Кюльбяков признан потерпевшим. В материалах проверок есть заявления Кюльбякова. Три его заявления (2009-2010 годов) по моим ходатайствам были приобщены к судебным материалам по моей жалобе о незаконности возбуждения уголовного дела в отношении Кюльбякова.
– На что именно вы обратили внимание судьи в этих документах?
– Во всех этих заявлениях Кюльбяков свидетельствует: ему угрожают. И не только ему, но и близким родственникам. Угрожают убийством. То есть Кюльбяков об этих угрозах заявлял неоднократно, но его в «заведомо ложном доносе» три года назад даже не заподозрили!
– И что же следователи, которые проверяли его заявления?
– 3 декабря 2009 года следователь А. Петухов получил заявление Кюльбякова, в котором имеется сообщение об угрозах. И он в этот же день, даже не сделав попытки проверить изложенные в заявлении факты, пишет постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
В постановлении перечислены все должностные лица, в отношении которых отказано в возбуждении уголовного дела по статьям 285 («Злоупотребление служебными полномочиями») и 286 («Превышение служебных полномочий»).
И тут же, следующим пунктом написано, что в действиях Кюльбякова отсутствует состав преступления, квалифицируемый как заведомо ложный донос.
Как это расценивать? Есть специальная норма закона в ст. 27 УПК РФ – уголовное преследование в отношении обвиняемого подлежит прекращению в случае наличия в отношении этого же обвиняемого неотмененного постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела.
Я заостряю на этом глубоком противоречии внимание судьи Предгорного района Нины Турлаевой. Проигнорировали это в суде и старший помощник прокурора района А. Пожидаев, и следователь А. Петухов, изобразили, что отказ вынесен совсем-де по другим фактам. Да ничего подобного, факты одни и те же!
На протяжении длительного периода времени Кюльбяков обращается в различные инстанции и ведомства с заявлениями об одном и том же: злоупотреблениях и высказывании угроз убийством в его адрес и в адрес его родственников. Угрозы поступали со стороны одних и тех же лиц, указанных Кюльбяковым в своих обращениях, как лично, так и от посредников-«доброжелателей», действующих по прямому указанию и поручению этих лиц.
– Получается, что заявления с описанными Кюльбяковым одними и теми же событиями в 2009 году «заведомо ложным доносом» не посчитали, а в 2013-м сочли таковым?
– По этому же материалу дополнительные проверки и в 2010 году, и в 2011-м проводила следователь К. Тамирова. И вынесла аналогичные постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. И тоже вторым пунктом там записано, что в действиях Павла Кюльбякова состава преступлений по ст. 306 («Заведомо ложный донос») – нет!
По каждому заявлению Кюльбякова вот такой отказ. И в каждом заявлении Кюльбяков упоминает одних и тех же лиц – тогдашнего начальника РОВД Мясоедова, бывшего заместителя прокурора района Золотухина, со стороны которых исходили угрозы. А вот о председателе районного суда Железнякове он вообще нигде не говорит, что тот ему угрожал.
На мой взгляд, важно то, что во всех этих постановлениях об отказе в возбуждении уголовного дела пишется, что Павел дал неправильную оценку(?!) злоупотреблениям и превышениям служебных полномочий должностными лицами.
Но речь-то об угрозах все равно идет. Как же могут прокуроры и следователи говорить, что в предыдущих заявлениях Кюльбякова об угрозах ни слова? Это, по-моему, можно считать уже и не халатностью, а определенной злонамеренностью действий следователей.
– Конечно, вы обжаловали действия следователя?
– Обжаловали. Написали заявление о признании незаконными действий следователя при назначении судебно-психиатрической экспертизы, обжаловали само возбуждение уголовного дела в отношении Павла.
И смотрите, как на это дело отреагировала судья Нина Турлаева, которая в своем постановлении написала, что Кюльбяков пишет об угрозах такое длительное время, а угрозы якобы до сих пор не приведены в исполнение: «Суд согласен с Пименовым, что восприятие угрозы является субъективным мнением потерпевшего, однако в данном случае Кюльбяков П.Н. уже на протяжении более трех лет заявляет об угрозах… Такой длительный срок, в течение которого угрозы так и не нашли своего подтверждения, суд расценивает как цель и желание Кюльбякова на привлечение указанных лиц к уголовной ответственности…»
Оказывается, с жалобами можно обращаться только, когда тебя убили? Раз не убили, выходит, он – ненормальный?
– Это постановление судьи Турлаевой напомнило трагическую историю убийства в прошлом году в том же Предгорном районе народного защитника Николая Потапова. Тоже ведь жаловался на угрозы, даже к нам в газету об этом писал… Пока не убили…
– Более того, судья Турлаева уверена – у Павла был выбор, потому что ему было поставлено условие, «выполнив которое, Кюльбяков может не опасаться угрозы – прекратить писать жалобы».
Что же это получается, при тебе воруют, стреляют, занимаются вымогательством, а ты молчи, иначе сочтут психбольным?
– Что в настоящее время с Павлом? Многие интересуются…
– Павел сейчас от такого следствия вынужден скрываться. После организованной в отношении него травли у него стало плохо с сердцем, попал в больницу. Судебное заседание в апелляционной инстанции при рассмотрении жалобы на постановление о назначении психиатрической экспертизы прошло без него и меня, его защитника. Постановление о назначении психиатрической экспертизы признали законным, но мы не останавливаемся, и обжаловали это апелляционное постановление.
Я Павла понимаю – для его здоровья сейчас нужен покой, а его добивают требованием участвовать в судебно-психиатрических экспертизах. По моему мнению, Павла хотят признать невменяемым, чтобы прекратить с ним переписку и не обращать внимания на его обращения в любые инстанции.
– Когда я в Москве рассказывала об истории Павла Кюльбякова журналистам радиостанции «Свобода», там сделали свое заключение: «Если скрывается от таких следователей, значит, не такой уж и дурак».
– Кюльбяков – эмоциональный, честный человек, который органически не терпит обмана, беззаконий, с которыми самоотверженно воюет, но в рамках закона и данных ему конституционных прав.
Считаю, что уголовное дело в отношении Кюльбякова П.Н. возбуждено незаконно.
Никакого заведомо ложного доноса в действиях Кюльбякова П.Н. не имеется, так как разговоры об угрозах убийством действительно имели место, а кто и как воспринял угрозы – это чисто субъективное мнение каждого лица. И если лицо реально воспринимает угрозы и сообщает об этом в следственные органы, то это не является заведомо ложным доносом.
Поэтому мы обжаловали и будем обжаловать постановление о возбуждении уголовного дела.
Наша жалоба на действия следователя, вынесшего постановление о возбуждении уголовного дела, не рассматривалась судом 105 суток, хотя, согласно ч. 3 ст. 125 УПК РФ, «судья проверяет законность и обоснованность действий и решений следователя не позднее чем через пять суток со дня поступления жалобы в судебном заседании с участием заявителя и его защитника».
– Так, значит, Кюльбяков справедливо писал Бастрыкину о безобразиях?
– Считаю, что справедливо. Этот материал №248-234-2009/221, в котором имеются заявления Кюльбякова П.Н. не только о злоупотреблении и превышении должностных полномочий, но и об угрозах убийством, неоднократно проверялся контролирующими и надзирающими органами на предмет законности или незаконности постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Ни одно должностное лицо ни разу не указало на то, что в возбуждении уголовного дела по ст. 306 УК РФ в заведомо ложном доносе в отношении Кюльбякова П.Н. отказано незаконно.
Поэтому никакого ложного доноса не было до тех пор, пока правозащитник не обратился в самые высокие инстанции – не рассказал обо всем руководителю Следственного комитета России Бастрыкину.
– Павел Кюльбяков вряд ли хотел быть амнистированным. Как вы считаете?
– Амнистия рассчитана на тех, кто виновен в совершенном преступлении. А он не виновен. Преступления ведь не было, так считаем не только мы.

Беседовала
Елена СУСЛОВА