Болонья наступает

Не окажутся ли российские вузы у разбитого корыта после перехода на Болонскую систему образования?

Уже много лет Еврокомиссия (правительство Объединенной Европы) реализует в России гуманитарный проект «Tempus-TACIS», основная цель которого в том, чтобы российская образовательная система успешно впитала в себя европейские ценности. Недавно в рамках этого проекта представители Ассоциации технических вузов Юга России совершили ознакомительную поездку по университетам Европы. Корреспондент «Открытой» беседует с одним из участников поездки, деканом факультета биотехнологии пищевых продуктов Северо-Кавказского государственного технического университета (СевКавГТУ), кандидатом технических наук Валентином ШИПУЛИНЫМ.

- Валентин Иванович, в следующем году Россия переходит на Болонскую систему образования. Но до сих пор не все понимают, что же это такое.
- Целью этой поездки и было познакомить нас с тем, как реализуется в Европе Болонская конвенция, которую ратифицировали уже 46 стран, в том числе и Россия. Эта конвенция предполагает внедрение к 2010 году единой общеевропейской системы стандартов высшего образования.
Основной шаг - введение двухступенчатого образования: бакалавриата и магистратуры. Степень бакалавра получает студент, который окончил 3 или 4 курса (в зависимости от специальности). Затем, отучившись еще год-два, он становится магистром.
Еще одно новшество - кредитно-модульная система. Весь образовательный цикл делится на несколько модулей, каждый из которых включает курсы по одной «большой» дисциплине или нескольким родственным. В одном семестре «умещается» примерно 5-6 модулей. Прошел модуль - тебе начислили некое число «кредитов» (по сути, отметок о посещении занятий). Все модули одного семестра «конвертируются» в 30 кредитов, модули всего учебного курса (года) - соответственно, в 60 кредитов.
- Так ведь, по сути, это же самое, что существует сегодня и в российских вузах - только названия другие.
- Разница есть - и принципиальная. Европейский студент может во время обучения «переставлять» разные модули, как пожелает, - в зависимости от того, какие знания ему понадобятся в текущей или будущей работе. То есть выстраивается индивидуальная «траектория» обучения. Более того, разные интересующие его модули студент может проходить даже в совершенно разных университетах.
В Европе во главу угла поставлен принцип «век живи - век учись». То есть студент может прослушать один-два учебных модуля, затем поработать пару лет на производстве, пройти еще один модуль - и в итоге получить диплом только к зрелым годам. Нет столь жестких, формальных рамок учебного процесса, как в России.
- Ну так это настоящий хаос получается!
- Ничего подобного. В Европе, например, нет системы оценки знаний, подобной российской, - практически нет зачетов, меньше экзаменов. Кредиты начисляются студенту, фактически, только за то, что он посещал тот или иной курс - лекции и практические занятия. Но все равно, прослушав теоретические курсы, студенты сдают экзамены - каждый из которых также «весит» определенное количество «кредитов».
Но отсутствие жесткого контроля вовсе не приводит к распущенности. Когда мы заговорили с европейскими коллегами, оказалось, что у них попросту нет таких понятий как «прогул» или «отработка». У европейцев в голове не укладывается, что студент может пропустить занятие по неуважительной причине. Строгость и ответственность там впитывается с молоком матери - это основа европейского менталитета.
Да и система послевузовского образования в Европе построена совершенно иначе, нежели в России. Ни в одной европейской стране нет органа наподобие Высшей аттестационной комиссии, жестко контролирующего присуждение ученых степеней - это право остается за университетом. Например, в Германии, чтобы стать доктором наук, нужно всего лишь разослать диссертацию (причем выполненную в достаточно произвольной форме) трем коллегам из других вузов - и если они пришлют положительный отзыв на это исследование, то «родной» вуз присуждает вам докторскую степень.
- Кандидатов наук, насколько я знаю, в Европе нет. Это чисто российское изобретение.
- Да, чисто российское - точнее, советское. Болонская конвенция предусматривает, что существует только степень магистра и степень доктора философии. Чтобы их получить, нужно, соответственно, защитить магистерскую или докторскую диссертации. Магистр (если оценивать применительно к нынешней российской системе образования) - специалист немного более высокой квалификации, нежели наш вузовский выпускник.
Он должен уметь решать сложные, проблемные задачи на производстве, внедрять инновационные решения и, что немаловажно, быть классным организатором. По сути, рассчитывать на какой-либо карьерный рост в Европе можно, только получив степень магистра.
- А если после магистратуры я захочу пойти в науку?
- В Европе существует две различные магистерские степени: magister of science (магистр наук) и magister of industry (магистр производства). В первом случае человек полностью посвящает себя науке - в перспективе он будет писать докторскую диссертацию, заниматься теоретическими изысканиями.
А вот магистры производства идут в реальный бизнес - эта степень по сути своей ближе менеджерской степени MBA (master of business administration). Как правило, за подготовку таких специалистов платят крупные компании, куда потом этих ребят и берут на работу.
- А кто оплачивает подготовку бакалавров?
- В основном государство. Как, допустим, обстоит дело в вузах Бельгии и Франции, где мы также побывали. По закону, студент должен платить за год обучения не более 520 евро - в то время как себестоимость учебы составляет порядка 10-12 тыс. евро. Эту огромную разницу и покрывает государство (причем даже для иностранных студентов) - оно заинтересовано в подготовке высококлассных, отвечающих реалиям сегодняшнего дня специалистов для национальной экономики.
- 12 тысяч евро - что-то слишком дорого.
- Ну так и уровень подготовки соответствующий. Возьмем Высшую национальную агро-инженерную школу во французском Нанте. Там обучается около полутысячи студентов со всей Европы. По меркам России - мизер. Но при этом учебно-методическая база университета включает пять огромных корпусов, библиотеку, кампус, ресторан и, что самое главное, «пилотный цех» площадью 1,5 кв.м. Все эти площади заняты самым современным оборудованием, на котором студенты выполняют «лабораторки», максимально приближенные к реалиям продвинутых производств.
- Звучит все это красиво. Но, собственно, для чего переход к Болонской системе затеян?
- Во главе угла в европейском образовании издавна стоит мобильность. Еще в Средние века в Европе появились «ваганты» - странствующие студенты, которые ездили слушать лекции известных профессоров по разным странам. По сути, за сотни лет ситуация не изменилась.
Но если средневековым «вагантам» практически не нужно было конкурировать на рынке труда - то сейчас именно конкуренция выходит на первый план. Поэтому и возникла потребность в создании единообразных образовательных критериев. Кстати, мобильность касается не только студентов - так же и профессора могут летать между разными странами, разными университетами и начитывать там курсы лекций.
- Приживутся ли все эти новации в России?
- Принципы Болонской конвенции даже в самих европейских странах приживались не быстро. Вот, скажем, Германия (кстати, советская, а затем российская модель высшей школы перенята оттуда) осуществляет переход медленно, вдумчиво, и при этом сохраняя многие традиции национального образования. Например, инженерное образование там, по сути, остается одноступенчатым. Что касается России, то у нас прежняя модель образования - одна ступень «длиной» в 5-6 лет - остается в юридических, медицинских и «оборонных» вузах.
- Переход на Болонскую систему Россия должна завершить уже в следующем году. Успеем ли?
- Не знаю. Еще с 2000 года некоторые «продвинутые» вузы начали вводить бакалавриат и магистратуру на различных факультетах - как гуманитарных, так и технических. В нашем СевКавГТУ уже четыре факультета осуществляют наряду с традиционной одноступенчатой также и подготовку бакалавров и магистров.
Но большинство университетов до последнего времени «дремали». В России до сих пор не приняты госстандарты высшего образования и не утвержден классификатор специальностей и направлений. А ведь уже с 1 сентября 2009 года всем вузам страны предстоит перейти на подготовку студентов по новой, двухуровневой системе. Вот, скажем, в Бельгии все вузы в приказном порядке перешли на Болонскую систему всего за три месяца. Но вы сравните по карте размеры России и Бельгии - а, главное, сравните национальный менталитет.
- А реальный бизнес в России готов к введению новой системы образования?
- Нет. Неразбериха с новыми специальностями может вызвать острый кадровый дефицит в отечественной промышленности, которая только-только начала подниматься в последние годы. Государство (как, впрочем, и в случае всех прочих реформ) не ведет никакой разъяснительной работы - поэтому промышленники (а порой и сами вузовские преподаватели) даже не понимают, под каким соусом «есть» новоиспеченных бакалавров: то ли это будут полноценные специалисты, то ли на уровне нынешних выпускников ПТУ или техникумов. А незнание рождает боязнь реформы.
Еще одна серьезная проблема, на мой взгляд, - отсутствие в России должной социальной инфраструктуры. Вряд ли европейские студенты валом повалят в провинциальные вузы России - а вот в обратную сторону, из России в Европу, молодежь поедет охотно. Заметьте, у нас даже внутри страны обеспечить «перетоки» студентов между соседними университетами нелегко.
Трудно представить, чтобы среднестатистический студент приехал в Ставрополь и отслушал модуль, скажем, по молочной промышленности, затем в Краснодаре - по виноделию и, наконец, в Ростове - по технологии консервов. Это сопряжено с массой проблем: бытовых, семейных, финансовых, наконец.
Но, к сожалению, российские идеологи новой реформы все эти «мелочи» игнорируют - а в итоге мы можем оказаться у разбитого корыта: вместо Болонской системы образования построим некую «европейскую, но на русский лад».

Беседовал
Антон ЧАБЛИН