Модернизация России невозможна без мощного импульса «сверху», который встряхнет сонное общество и затхлую бюрократию
В конце прошлого года на страницах «Открытой» стартовала дискуссия по поводу модернизационных идей, озвученных президентом Дмитрием Медведевым в послании российскому парламенту. В беседе с обозревателем нашей газеты уже высказались авторитетные российские эксперты - директор Центра региональных политических исследований МГИМО Ирина Бусыгина и ведущий научный сотрудник Института экономики переходного периода Сергей Жаворонков (см. «Хрустальная цитадель» и «Звенящая тишина» в №47 от 2 декабря с.г.).
Сегодня мы приводим мнение по этому вопросу ведущего экономиста нашей страны, директора Института экономики Российской академии наук, профессора, члена-корреспондента РАН Руслана ГРИНБЕРГА.
- Руслан Семенович, какое впечатление у вас оставило послание президента?
- Я всегда писал и говорил, что риторика Медведева четкая и определенная, он смотрит на ситуацию с открытыми глазами. И в послании, и в статье «Россия, вперед!» Медведев очень правильно говорит, что серьезнейшая проблема страны сегодня - примитивизация экономики. Но при этом делает и более глубокий вывод. Отсталость экономики - следствие не столько неразвитости рыночных институтов, сколько интеллектуальной коррозии всего общества, и в первую очередь кризиса системы образования, прикладной и фундаментальной науки...
Меня просто восхитило, что президент в своем послании процитировал Луи Пастера: «Наука должна быть самым возвышенным воплощением Отечества, ибо из всех народов первым всегда будет тот, кто опередит другие в области мысли и умственной деятельности».
- Между тем очень многие эксперты критиковали Медведева за то, что он просто обозначил проблемы, но не предложил кон-кретных мер их решения.
- Мое мнение таково: президент во всенародном послании должен озвучивать только базовые идеи, намечать перспективы развития. Он не должен скрупулезно расписывать конкретные пути, как претворять эти идеи в жизнь. Для этого есть исполнительная власть - Правительство Российской Федерации.
- За месяц, что прошел после послания президента, слово «модернизация» стало самым модным в лексиконе политбомонда. А вот есть ли у нашей элиты настоящая политическая воля к модернизации?
- Элита - это управляющий класс, который ощущает ответственность за жизнь общества. Если так смотреть, элиты в нашей стране нет. Есть номенклатура, раздутый бюрократический аппарат, который в отсутствие демократического контроля превратился в некоего паразита на теле общества.
Сегодня это «болото», которое может только мешать модернизации. Поэтому нужен очень мощный и внятный импульс со стороны верховной государственной власти, чтобы заставить бюрократию меняться вместе с поставленными перед ней новыми, модернизационными задачами.
- Вы верите, что это возможно?
- Главное, чтобы такой импульс не был единичным: прокричали - и забыли. Нужна систематическая государственная активность по обновлению всех сфер жизни страны. Причем расшевеливать придется не только бюрократию, но и всё наше сонное общество.
Задача непростая. «Тучные» годы приучили людей не задумываться о проблемах и жертвовать общественной жизнью ради частной. Поэтому, кстати, у нас сегодня нет конструктивной оппозиции, которая могла бы помочь власти критически взглянуть на свои промахи и ошибки.
А когда нет оппозиции, нет гражданского контроля, власть действует по принципу «пожарного». Даже в условиях кризиса она решает не системные проблемы, а гасит локальные, точечные «пожары» - с помощью денежных инъекций и ОМОНа. Как в Пикалеве, куда Путин приехал и лично всыпал всем розог.
- Расшевелить общество - задача для одного Медведева явно неподъемная. Как вы считаете, какими методами можно заставить людей быть граждански активными?
- Начинать нужно с первопричины, а она, на мой взгляд, такова - глубочайшая поляризация доходов. В стране есть узкая прослойка богатых и есть огромная масса людей, которые едва сводят концы с концами. А вот среднего класса у нас за «тучные» годы не появилось.
Россияне любят причислять себя к «мидлам» (от англ. middle - «средний» - Ред.), но на самом деле по-человечески живет от силы четверть страны. Остальные борются за существование. А политически, экономически активных граждан и того меньше - например, у нас только 1% населения владеют акциями, то есть являются полноценными субъектами финансового рынка. В развитых странах на фондовом рынке играют 20-25% населения.
Причем кризис эту поляризацию только усугубил. Бедные еще больше обеднели, а у богатых просто сократилась рыночная стоимость активов. Ну а если ты Абрамович или Дерипаска, то в кризис тебе еще и государство поможет. Только скажи: мол, у меня на заводах плохая финансовая ситуация, завтра придется десять тысяч человек сокращать. Это ведь вопрос уже не экономический, а политический.
- Так все же, что конкретно власти должны делать?
- Во-первых, надо отказаться от плоской шкалы налогообложения, когда и бедный и богатый платят одинаковый подоходный налог. Об этом уже твердят много лет, но пока подвижек нет. Всё тормозит странная гордость наших властей за то, что в России самая низкая в Европе ставка налога.
Вообще же, решением многих проблем общества, про которые мы говорили, было бы систематическое участие государства в развитии социальной сферы. Ведь это очень большое заблуждение - считать, что для поддержания здоровья экономики и общества достаточно саморегулирования.
Ну вы знаете известную формулу: рынок все расставит по местам. Ничего подобного, не расставит! Нужна постоянная государственная активность в целом ряде отраслей - культуре, здравоохранении, образовании, науке. Так было в советское время, а потом государство под разговоры о «рынке» сбросило с себя эти обязательства.
Отказалось, например, от обязательств содержать отдаленные крохотные муниципалитеты, куда раньше за бюджетный счет и «скорая» ездила, и хлеб привозили. Сегодня эта далекая провинция забыта и умирает. Это ведь только по Конституции у нас сегодня социальное государство, а на самом деле асоциальное.
- С обществом понятно, а что у нас в экономической сфере? В своем выступлении на XI съезде «Единой России» Медведев очень жестко отозвался по ее поводу: «Отсталое сырьевое хозяйство, которое экономикой можно назвать условно». Не слишком ли президент сгущает краски?
- Совсем не сгущает. Сегодня мы умеем хорошо, качественно производить только пять-шесть наименований товаров, в том числе нефть и газ. За всё остальное просто стыдно. И тут тоже проблема вовсе не экономических институтов, корни намного глубже - в самом общественном сознании, в национальном менталитете.
- Хотите сказать, русским противопоказано заниматься коммерцией?
- Ну почему сразу противопоказано! Просто подход у нас не такой, как на Западе. В России экономика устроена таким образом, что для частного бизнеса важнее норма прибыли, в то время как на Западе - масса прибыли. Проще говоря, российский бизнес работает сегодняшним днем, не глядя в день завтрашний.
Вот пример. Выпустили какую-то новую партию модных джинсов, привезли в магазин, а за ними сразу выстроилась огромная очередь, всё с полок смели. Продавец звонит на завод: давайте еще партию. Правильно ли это, по законам рынка?
- Конечно.
- На Западе так и происходит: повышение спроса приводит к повышению производства. А у нас повышение спроса приводит к повышению цены.
Разучившись производить товары массового спроса, мы породили колоссальный монополизм, ведь когда в стране мало продавцов и производителей, им легче вступать в ценовые сговоры. Наш бизнес действует по принципу: не хочешь - не бери, а нужно - заплатишь и втридорога. И народ покупает, а что ему остается.
Поэтому мы уже привыкли, когда у нас по итогам года в стране двузначная инфляция. Вот в этом году правительство подсчитывает, будет она 10% или все-таки меньше. А в Америке инфляция почти нулевая, в европейских странах вообще цены потребительские падают.
- Как говорится, нам бы их проблемы… Ясно, что перемены в массовом сознании займут годы, а экономический эффект от модернизации ждут прямо завтра. Значит, все равно придется начинать с обновления экономических институтов.
- На прошлой неделе в Москве прошел Первый российский экономический конгресс, идея проведения которого принадлежит нашему институту (экономики РАН - Ред.). Мы собрали со всей страны почти 1200 экономистов, представителей самых разных школ - от либералов до государственников. Стояла перед нами масштабная задача - выработать конкретные предложения для власти, каким образом осуществлять обещанную модернизацию.
Что касается моего мнения, то я считаю, для начала необходимо провести инвентаризацию всего научно-технического потенциала страны. Нам надо понять, где мы можем отказаться от импорта, перейдя на собственное производство товаров массового потребления, а где это сделать уже невозможно в принципе.
Нужно выделить в промышленной сфере три приоритета для государства. Первый - это те предприятия, где мы еще можем производить товары под международными брендами (типа «КамАЗа»).
Второй приоритет - это «оборонка», которую надо финансировать вне зависимости от экономической отдачи. Например, сегодня мы ни при каких условиях не можем отказаться от сохранения ядерного потенциала державы или космической программы.
Ну и третий приоритет - это заведомо провальные предприятия типа завода в Пикалёво, где помощь государства нужна уже скорее для «сбережения» людей, оставшихся без работы и без перспектив.
- Во всех своих выступлениях вы ратуете за некую «Большую сделку» между Россией и Европой в сфере промышленной политики. А в чем она заключается?
- С начала нынешнего года на многих европейских предприятиях стало резко снижаться производство первоклассных машин и оборудования - у европейцев упал спрос. Так почему бы не заполнить их простаивающие мощности российскими заказами? А оставшихся без работы в Европе технических консультантов прислать в Россию, чтобы они помогли налаживать наше производство.
Еще одна сторона «Большой сделки» - это сближение российской фундаментальной науки (слава богу, кое-что еще осталось) и технического гения Европы, работающего в основном на прикладные, сугубо практические задачи.
- И все же, начнет ли Медведев обещанную модернизацию и когда?
- Ну вы мне такой вопрос задаете!.. Могу сказать одно: не начав обновлять страну, мы можем ее просто потерять.
- Вы очень цените нашего земляка Михаила Горбачева, который начал реформирование СССР. Причем сегодня все чаще с ним сравнивают Медведева, и сравнения не в пользу нынешнего президента. А ваше мнение?
- Конечно, нынешнее время не идет ни в какое сравнение с 1985-м. То была мрачная тоталитарная эпоха. А сейчас мы живем (кстати, благодаря Горбачеву) в стране, пусть и обременной большими проблемами, но все-таки сильно продвинувшейся по сравнению с застойными годами и по уровню открытости миру, и по уровню личных свобод.
Историки любят объяснять любые реформы каким-то внешним давлением. Считается, что запрос на перестройку был вызван неблагоприятной внешнеэкономической конъюнктурой. Хотя не могу понять, как введение гласности было связано с падением мировых цен на нефть.
На самом деле толчком к реформам было то, что страна стала все сильнее отставать от Запада в технологическом плане. И вот в этом, кстати, и есть сходство горбачевского времени с нынешним.
А ведь тогда Горбачев мог бы просто ничего не делать и пожизненно был бы генсеком. Ведь устраивает же архаичное состояние экономики их стран Фиделя Кастро или Ким Чен Ира. Но Горбачев решил менять страну, дав людям свободу. А для этого нужно было большое личное мужество, готовность потерять всё.
- Одна из самых серьезных претензий к Горбачеву - то, что он слишком резко открыл шлюзы. Опьяненные люди поверили в либеральный лозунг: колбаса растет из свободы, и в итоге мы получили вместо «социализма с человеческим лицом» дикий капитализм 90-х.
- Конечно, 90-е годы нельзя считать эталоном демократии. Это скорее был хаос. Президент дал приказ расстрелять парламент, на выборах были колоссальные масштабы манипуляций (вспомните избрание Ельцина в 1996-м). Поэтому, кстати, нечего сегодня винить за это Путина и «Единую Россию», они у Ельцина научились.
90-е - это было время анархии, и потому народ захотел хоть чего-то наподобие порядка. И Путин дал это народу, но, как часто бывает в российской истории, с перебором. Горбачев с перебором дал свободы, а Путин с перебором ее ограничил.
Беседовал
Антон ЧАБЛИН
Версия для печати
Добавить комментарий