Бунт на коленях?

Уже и сами представители правящего слоя восстают против проводимой в крае подковерной политики

Председатель Ставропольской городской думы Евгений Луценко в минувшую субботу провел пресс-конференцию, на которой сделал сенсационное заявление. Он объявил о своих принципиальных расхождениях с верхушкой городских единороссов, которая самоуправно распоряжается судьбами ставропольчан и городским бюджетом.
Заявление можно критиковать за византийскую уклончивость и номенклатурную осторожность чиновника большого ранга, который хочет, с одной стороны, высказаться о наболевшем, а с другой - просчитывает последствия каждого своего слова. Он цензурирует сам себя, потому что не решается окончательно оторваться от пуповины, связывающей его с правящим классом,  с которым идентифицирует себя и с которым так или иначе связывает свою судьбу.
Что же сказал Луценко, прямо или между строчек?
Главный смысл его выступления – программа Пальцева-Гаевского, глянцевый вариант которой активисты «Единой России» рассовывают по почтовым ящикам, в сути своей провалилась. В городе нет честной, открытой, подотчетной избирателям власти. Городом правят «кланы», «жлобы», которые пилят бюджет. Даже самые удаленные от политической кухни граждане усвоили, что на современном российском новоязе «пилить» означает «разворовывать».
Наиболее компетентный по части городского бюджета человек подтвердил диагноз: Ставрополь погружается в тину коррупции. Власть коррумпирована до предела, и это корень всех бед. Спикер осознает угрозы, которые несет горожанам нынешняя власть, и не желает в этом участвовать. 
Даже то, что было сказано, достойно уважения. И тем не менее, если оставаться на принципиальной позиции, этого мало, чтобы заявление не воспринималось как чисто пиаровский ход или как акция психологического устрашения оппонентов спикера город-ской думы, у которых он намерен выторговать политические уступки.
В заявлении  много внимания уделено возне с формированием партийного списка «Единой России». Евгений Луценко не скрывает недовольства тем, что его обнесли на пиру званых и не предложили причитающе-еся ему по праву первое место в списке, а  двинули на одномандатный округ, где с помощью примитивных манипуляций и фальсификаций его можно вообще «похоронить».
Душевные  терзания  чиновника, «кинутого» своими же однопартийцами, не могут не настораживать думающего человека.
«Позвольте, - возразит он, - чего вы хотите: демократии или севрюги с хреном? Против чего вы протестуете, конфронтируя с властью: против коррупции и беспредела в Ставрополе или против того, что вас не поставили первым номером с перспективой избрания председателем думы?»
В его демарше решительность и мужество уживаются с готовностью пойти на попятную. Но в этом проявляются не столько личные свойства характера Евгения  Луценко, сколько  двойственность современного политика, который функционирует в отрыве от населения. Его карьера напрямую зависит не от избирателя, а от тех, кто посадил его в кресло, и он вынужден маневрировать и недоговаривать, рискуя остаться  без поддержки и народа, и номенклатуры.
В заявлении Луценко не прозвучало ни слова о готовности опереться на общественные силы. И напрасно.  Процитирую несколько строк из обращения состоявшегося в конце прошлого года  собрания представителей общественных организаций Ставрополя, оценивающих ситуацию в краевом центре: «Когда 30 человек хотят подавить волю 270 тысяч избирателей, тогда и возникают российские «кущевки».
Емко, точно и прямо сказано о том, на что Луценко намекает. Ведь он, по сути,  сказал то же самое  о ставропольской «кущевке», соединив резню в кубанской столице с прогремевшим на всю страну расстрелом восьми человек в Ставрополе.
Но недоговорил. Он скорее подразумевает, чем обличает. Обвиняет некие «кланы», которые узурпировали власть в городе и разворовывают бюджет, но на просьбу журналистов  уточнить, кого он имеет  в виду под собирательным образом «кланы»,  уклоняется от прямого ответа. Мол, вы сами знаете, о ком речь.
В этом слабость его позиции. Он поднял знамя и не решается открыто заявить, куда намерен вести сочувствующих ему горожан и против кого.
Кто виноват в расцвете коррупции и беспредела в Ставрополе? Руководство город-ской и краевой организаций «Единой России» - Иван Богданов, Юрий Гонтарь - или мэр Николай Пальцев, или заместитель председателя краевого правительства Юрий Белолапенко, который, по свидетельству знающих людей, бесцеремонно вмешивается в кадровые, финансовые и прочие компетенции городской власти? Или стоящий за ним губернатор Валерий Гаевский, потому что всемогущий Белолапенко без поддержки своего шефа пустое место?
Многие следящие за политическими процессами горожане уверены, что именно эти и другие персоны из губернаторской команды. Именно им бросил в лицо перчатку Евгений Луценко. Но чтобы люди поддержали политика, они должны не догадываться о его истинных намерениях, а точно знать, чего он хочет.
«Страшно далеки они были от народа!» Уместно вспомнить хрестоматийную оценку горстки честных дворян, которые в декабре 1825 года вы-шли на Сенатскую площадь, чтобы высказать правду в лицо режиму. 
Самоубийственная «пресс-конференция» свободолюбивых прапорщиков закончилась разгромом демократической, скажем так, части российской элиты. Среди прочих ошибок декабристов более поздние комментаторы называли и то, что дворяне отгоняли от своих рядов мещан и простых обывателей, которые хотели присоединиться к восставшим. Мол, это наше дело, без вас обойдемся.
Нечто похожее просматривается и в демонстрации, предпринятой Евгением Луценко. Он ни словом не обмолвился о борьбе городской общественности с коррупцией, как будто не понимает, что в его положении именно опора на сплоченных избирателей способна помочь ему не только реально противостоять коррупции, но и элементарно сохраниться в политике.

Василий КРАСУЛЯ