Чего опасаются прокурор, следователь и судья?
О судебном заседании телефонным звонком лишь накануне меня известила помощница судьи Мальцевой, объяснив в двух словах: мол, будет рассматриваться жалоба Фоминой на незаконность возбуждения против нее уголовного дела на основании моего заявления в следственные органы о фактах, содержащих признаки преступления в деятельности ОАО «СГРЦ» и его генерального директора.
Меня все премного удивило. Во-первых, никакого постановления судья мне не представила, и я не знала, о чем, собственно, на заседании, пусть и предварительном, пойдет речь и чем мотивирована жалоба.
Во-вторых, я понятия не имела, на какое постановление, какого следователя поступила эта жалоба. Ведь, несмотря на то, что заявление в следственный комитет края было официально подано мною в конце июля, я до сих пор оттуда не получала на него никакого официального ответа. Более того, не знала, у какого оно следователя «в работе» и движется ли вообще.
Из информации на сайте краевой прокуратуры узнала, что в отношении Фоминой возбуждено уголовное дело следственным отделом Промышленного района. Удивилась, почему дело возбуждено районным(?) следователем (каким именно, мне тоже было неизвестно).
Давным-давно ко мне в редакцию с коротким опросом приходил некий молодой сотрудник районного отдела по фамилии Сухачев. Но с той поры как в землю провалился – никакого интереса ни к делу, ни к свидетелям не проявлял, что и стало основанием для моего заявления с просьбой передать дело в краевой следственный комитет, где им занялся следователь В. Москвитин. Встреча с ним была также единственной – и снова долгая пауза, после которой я ему позвонила и узнала, что мое заявление передано снова районному следователю С. Сухачеву.
После чего дело снова оказалось в краевом комитете и попало к следователю И. Анисимову, которого я впервые и увидела на этом судебном заседании. До этой поры он ни разу не выходил ни на меня, ни на указанных в заявлении членов регионального центра «ЖКХ-контроль» – В. Молчанова, Б. Мамина, супругов Верхотуровых (они как раз и пришли на судебное заседание) и представителей других общественных организаций, от имени которых, а также по их документальным материалам было подготовлено обширное заявление в краевую прокуратуру и следственный комитет.
Так как понимать всю эту странную карусель с перекидыванием материалов дела, которое, словно горячую картошку, не задерживая в ладонях, перебрасывают из рук в руки?
Исходя из своего немалого опыта журналиста-расследователя, можно с большой степенью вероятности предположить наличие серьезных подводных камней в этой ситуации. А именно: заявление по фактам, содержащим признаки мошенничества в особо крупных размерах в деятельности ОАО «СГРЦ» (незаконнорожденного детища горадминистрации Ставрополя), оказалось крайне «горячим» тем, что близко приближалось к известным в городе фамилиям, чьи коммерческие тайны в сфере криминального ЖКХ обнажились бы с устрашающей ясностью.
А потому «честь» возбудить уголовное дело, которое может дешифровать тайную жизнь и происхождение громадных состояний у многих «уважаемых лиц» Ставрополя, отдали молодому следователю Сухачеву, только что переведенному в Ставрополь из Буденновска и потому на взлете карьеры готовому выполнить любое задание руководства, даже быть «козлом отпущения» в случае чего.
А вот какое наставление от руководства он получил – большой вопрос. И большие сомнения в том, что в наставлениях ему вообще упоминались интересы граждан – «неопределенного круга лиц», как формулирует закон интересы больших групп людей, которые в правовом плане по разным причинам не могут себя защитить и за них это делает государство.
Но в соавторах поданного мною заявления, послужившего основанием для уголовного дела в отношении Фоминой, указаны конкретные имена активистов народного контроля, представивших следствию свои доказательные материалы мошеннических схем в деятельности СГРЦ. Но Сухачев их не опрашивал. А потому и для него они были «никто», незаинтересованные лица по данному делу. Но понимал ли он, что это причиной недопуска на открытое судебное заседание быть не может?
Но в любом случае старательно подыгрывал судье Мальцевой. Судья мучительно искала «правовую зацепку» для удовлетворения агрессивного требования адвоката Фоминой провести заседание в «закрытом режиме»(?!), поскольку присутствующие-де на заседании общественники не являются заинтересованными лицами по делу(?!). И издевательски предлагал выдворить из судейского кабинета пожилых людей (всем под 80 лет!) с помощью приставов.
После чего Мальцева поинтересовалась «мнением следствия», старательно избегая упоминания о «заинтересованных лицах» и заменив его вопросом: одна ли подпись стоит под заявлением в этот орган? «Одна подпись, одна», – закивал головой Сухачев, также избегая определения процессуального статуса фактических соавторов заявления в следственный орган.
Веский камень в правосудную чашу бросил резво вскочивший с места, сидевший до этого отстраненно, с каменным лицом, помощник прокурора Промышленного района М. Малахов, от которого за сто верст несло неприязнью к разоблачителям Фоминой, рубанул: мол, так и есть – их нельзя считать заинтересованными лицами.
В каком статусе он был вызван в суд, мне тоже было неизвестно. Ведь по закону прокуратура участвует в таких делах на стороне обвинения, в защиту прав граждан. Здесь же эта «защита» была вывернута наизнанку. Сплошные загадки и тайны, которые, полагаю, указывали на бурную подковерную деятельность в защиту Фоминой неведомых мне лиц.
Судья Мальцева, видно, все-таки чувствовавшая некоторые угрызения профессиональной совести от неправового запрета на гласный суд, обрадовалась этой расчудесной поддержке стороны ответчика представителем госзащиты (а главная функция надзорного органа – защита конституционных прав граждан), показала прокурору пальчиком на последнюю страничку заявления: «Видите, здесь же только одна подпись…»
Прокурор никакого заявления не читал, но – как в скверном анекдоте – все равно был против: его психологическая установка читалась еще откровеннее, чем у буденновского, тьфу, теперь уже ставропольского следователя Сухачева.
Вообще о методах «работы» прокуратуры Промышленного района в расследовании преступлений в сфере ЖКХ – отдельный разговор, который мы поведем в следующем номере. Приведем примеры ангажированного, непрофессионального и в определенной части безнравственного отношения к тем, кому помогать предписано законом о прокуратуре. Но, видно, многие служат там совсем другим ценностям.
Адвокат Фоминой, дерзкий и хамоватый, явно довольный от поддержки районным прокурором и следователем его требования о закрытом суде, совсем перестал скрывать свою тактику: «А то, видите ли, гражданка Леонтьева решила сюда весь город привести, устроить базар-вокзал, будто в редакции… Вызывайте приставов и выводите. – Он откровенно хамил при полном молчании прокурора, обоих следователей и робком замечании Мальцевой, словно завороженной его напором на повышенных тонах. – Да мало ли, что гражданка Леонтьева в каких-то организациях состоит, куда-то еще входит и от чьего-то имени выступает, я ее заявления не читал…»
– Заявление надо прочитать, оно опубликовано, – тихо посоветовал ему интеллигентный 76-летний Владимир Андреевич Молчанов, с трудом поднимаясь со стула, чтобы вместе с другими общественниками по решению Мальцевой покинуть ее кабинет.
– Да иди ты отсюда! – заорал на весь кабинет фоминский адвокат на старика. Во время этого хамского ора ни один мускул не дрогнул на лицах обоих следователей и помощника прокурора Малахова.
Тактика этой «союзной» группы вместе с судьей Мальцевой, превратившей «наш самый справедливый и открытый суд в мире» в закрытое мероприятие, имела ясную и, очевидно, согласованную цель.
Судья должна была представить громкое, скандальное дело огромной общественной важности по разоблачению организованной преступной группы стервятников в сфере ЖКХ, затрагивающих интересы населения целого города, которое нещадно обирает коммунальное ворье, как некое маленькое гражданское дельце по мелкому спору некой гражданки Леонтьевой (такой мой статус педалировал адвокат Фоминой) с уважаемой госпожой Фоминой – акционером сверхдоходной фирмы «СГРЦ», работающей под покровительством (а правильнее сказать, под прикрытием!) горадминистрации и лично А. Джатдоева.
Ведь именно широкая огласка, огромный интерес к этому делу тысяч и тысяч жертв коммунального обмана, страшно этим господам с их явными и потаенными опекунами-союзниками, использующими госресурс своих должностей.
Им страшно допустить общественность к разбирательству потаенной жизни коммерческой структуры муниципалитета, скрывающего темное происхождение капиталов этой фирмы и неизвестным направлением их утечки.
Заявление в следственные органы не содержит ни единого факта, свидетельствующего о каком-либо личном интересе «гражданки Леонтьевой». Но зато содержит четкое указание на заявителя как общественного деятеля – члена Общественного совета города, главного редактора общественно-политической газеты, которая собрала и исследовала представленные в редакцию факты с признаками крупномасштабных махинаций.
Все эти факты были опубликованы на страницах «Открытой», но ни на одну из публикаций следственные органы не ответили. Заявление в следком края содержит собранные воедино факты из статей – не больше и не меньше. Это заявление журналиста, в очередной раз требующего провести проверку давно опубликованных фактов и дать ответ в соответствии с законом о СМИ.
Но как из этой ситуации выворачиваются следственные и надзорные органы, как дружно они нивелируют, спускают на тормозах дело огромного общественного звучания, видно из вышеприведенного.
Свое возмущение действиями районного надзорного органа я довела до руководства краевой прокуратуры, где наконец-то пообещали: в общественно значимом процессе будет участвовать сотрудник именно краевой прокуратуры, который выступит с ходатайством о проведении судебного заседания в открытом режиме.
Приглашаем всех неравнодушных граждан на этот процесс, который состоится 2 октября в 9 часов утра в кабинете №315 судьи Промышленного суда Елизаветы Мальцевой.
Комментарии
Кузин навести порядок не сможет. Местная элита его сожрут! Будет саботаж принятых им решений!
- ответить
Постоянная ссылка (Permalink)Я сразу предположила на страницах газеты, что Следственный Комитет будет это дело "замыливать". Для этого не надо быть на Вангой, ни Кассандрой. Надо просто иметь минимальный опыт работы с этой "конторой".
С прокуратурой - та же самая беда.
Непрошибаемые
- ответить
Постоянная ссылка (Permalink)Беда со-всей советско-российской, бандитской системой. Посмотрите на любого в погонах? прокурор, мент, следователь. Все лысые, как зеки.
- ответить
Постоянная ссылка (Permalink)Добавить комментарий