Поиск на сайте

Особенно тяжёлым был первый год после освобождения края от гитлеровских оккупантов - школы зачастую приходилось возрождать заново, на пустом месте

За пять с половиной месяцев оккупации немцы разрушили  537 и уничтожили до основания 133 школы

 

Дети просились на передовую

В первый же день войны многие учителя ушли на фронт. Вслед за взрослыми рвались и дети.

Секретарь комсомольской организации школы станицы Советской девятиклассник Анатолий Шелопуто писал в военкомат:

«В дни, когда над страной нависла смертельная опасность, я считаю своим долгом оставить школу. Прошу как можно скорее отправить меня на фронт».

Ученицы Гофицкой средней школы И. Соколова, Р. Кухтина, А. Анисимова, ученица Высоцкой школы А. Дворядкина и старшая пионервожатая Ореховской школы Д. Малютина заявили в военкомате:

 «Хотим быть вместе с бойцами. Мы, девушки, желаем пойти в ряды Рабоче-крестьянской Красной армии и оказывать первую медицинскую помощь раненым бойцам и командирам. Отправьте нас на фронт. В случае необходимости мы готовы выйти на передовые позиции и с оружием в руках отражать нападение врагов».

Зина Чепурная из Степновского района после отказа военкомата отправить ее на фронт за помощью обратилась в краевой комитет комсомола:

«Я комсомолка, имею среднее образование, физически здорова. Но меня не зачисляют в Красную армию, потому что я рождена в 1924 году…

Я не боюсь никаких зверств фашизма. Очень, очень прошу в моей просьбе не отказать».

В первый же день войны черкешенка Зурьят Тлисова обратилась в военкомат с просьбой зачислить ее в армию. Получив отказ, девушка написала об «этой несправедливости» в краевую газету «Орджоникидзевская правда»:

«Хочу сражаться против фашистов, чтобы раздавить эту гадину. Прошу отправить меня на фронт».

В августе 1942-го Зурьят добилась того, чтобы ее зачислили в Хабезский партизанский отряд.

Рвались защищать родину и совсем юные. Из письма в райвоенкомат воспитанника  детского дома Сергея Озовцева:

«Лет мне мало, но я физически здоров, являюсь чемпионом края по физкультуре среди школьников. Прошу зачислить меня в действующую армию…».

Добровольцы трудового фронта

Проблема кадров обрела особую остроту сразу же, как только рабочие промышленных предприятий и сельские механизаторы ушли на фронт. Уже в июне 1941-го в крае было принято решение о дополнительном наборе городской молодежи в школы фабрично-заводского обучения (ФЗО).

К середине июля в школы ФЗО дополнительно приняли 650 юношей и девушек. На 200 человек выросло число учащихся в школе ФЗО №1 в Микоян-Шахаре, на 450 мест был создан филиал школы при Ворошиловском ремесленном училище №1. Одновременно с этим был проведен досрочный призыв городской и колхозной молодежи в ремесленные и железнодорожные училища общей численностью 1800 человек.

Многие школьники пошли на краткосрочные курсы, где готовили рабочих массовых профессий. Скоро они заменили в заводских цехах и на колхозных полях ушедших на фронт отцов. Работали наравне со взрослыми, не получая никаких поблажек.

Володя Аспидов, занятый на обточке и сверлении деталей, выполнял сменные задания в пять-шесть раз больше нормы. Алеша Полонский не отходил от станка по двенадцать часов в сутки. Обоим было по 16 лет.

«Целыми днями в райкомы ВЛКСМ непрерывным потоком идут добровольцы трудового фронта, райкомы похожи на боевые штабы, деловито и организованно проходит комплектование бригад», - писала краевая газета «Молодой ленинец» 27 июня 1941 года.

Ставрополье охватил трудовой подъем.

Ученицы одной из школ села Летняя Ставка Шишкина и Ежова, работая в колхозе «Комсомолец», довели выработку до 250 процентов. Две нормы выполняли на полевых работах в колхозе «Красный садовод» школьники, возглавляемые учителем Руденко, а ученики Швыдко и Руденко встали за штурвал комбайна. Воспитанники железнодорожной школы №64 в совхозе «Красный Маныч» ежедневно копнили сено на площади до двух гектаров при норме в полгектара.

Ученик третьего класса Старомарьевской школы В. Елагин во время уборки развозил по бригадам воду, пионер П. Сухоруков работал возчиком горючего в колхозе «17 лет ДАССР», В. Тимошенко вывозил из-под комбайна обмолоченное зерно, выполняя нормы взрослых на 150 процентов...

И призыв огневой «Будь готов!»

В июне 1941 года в Пятигорске появилась первая в крае тимуровская команда. Своим предводителем юные патриоты избрали Володю Магалифа.

Когда 4 июля в Пятигорском театре собрался пионерский актив города, командир первой тимуровской команды отчитался о проделанной работе:

«Мы еще не можем сражаться, но можем и должны помогать семьям ушедших на фронт. Наша команда уже приступила к работе. Каждый день мы помогаем нашим подшефникам, водим ребят в детсады, устроили площадку для детей, матери которых уехали в колхозы».

Почин подхватили школьники в Ессентуках, Кисловодске, Ворошиловске… Тимуровское движение почти мгновенно охватило весь край.

Между тем война все больше вмешивалась в школьный распорядок. В первый военный учебный год по разным причинам начальную школу бросили 11 тысяч детей. Массовая эвакуация в край из фронтовых районов потребовала открытия новых детских домов и интернатов. Несмотря на все меры, детские дома были перегружены.

Обстановка военного времени потребовала пересмотреть учебную программу. Появился курс противовоздушной и противохимической обороны (ПВХО), больше внимания стали уделять физкультуре. Создавались кружки, где можно было овладеть какой-нибудь военной специальностью - санитара, телеграфиста, радиста.

Старшеклассников стали обучать сельскохозяйственным профессиям. В техникумах, педучилищах и вузах дополнительно к основной программе по подготовке трактористов и помощников комбайнеров ввели изучение колесных тракторов и комбайнов.

Согласно решению крайкома и крайисполкома директора МТС и совхозов были обязаны обеспечить школы тракторами, комбайнами и необходимым инвентарем, привлечь для обучения школьников инженеров, механиков, агрономов, зоотехников.

В августе началась оккупация края, очередной учебный 1942-1943 год был практически сорван. В сентябре занятия начались только в Кизлярском, Караногайском и Шелковском районах Кизлярского округа. Несмотря на то, что эти районы находились в прифронтовой полосе, даже в самые тяжелые дни школы в них работу не прекращали.

«Новый порядок» в образовании

На оккупированной территории немцы стали открывать школы в расчете на то, что учителя станут проводниками политики «нового порядка».

«Все преподавание в школе, - говорилось в инструкции директорам школ Кавказских Минеральных Вод, - должно быть проникнуто духом уважения к Германской армии-избавительнице и благодарности к освободителю-фюреру Гитлеру».

Представитель немецкого командования, открывая 15 октября школу в Пятигорске, говорил, что «работа учителей будет особенно трудна, так как придется выкорчевывать из детских голов все советское» и требовал от учителей формирования «послушного ученика, готового своим трудом отблагодарить фюрера».

В пропагандистских целях в крае было открыто несколько десятков начальных школ и гимназий, причем половина в Кисловодске. Этот курорт должен был стать показательно-образцовым на оккупированной территории Северного Кавказа. Вскоре сюда потянулись туристы из Германии, предполагался визит иностранных журналистов, которым предстояло рассказать, как Германская армия проводит «культурную миссию» на Кавказе.

Для работы в гимназиях немцы привлекали только тех преподавателей, кто получил образование в дореволюционное время. Для детей немецкого происхождения в некоторых районах открылись специальные школы с преподаванием на немецком языке. Им внушалось, что они представители высшей расы, а потому призваны господствовать над русскими и другими «неполноценными» народами.

Во всех школах с первого класса вводилось изучение немецкого языка, в учебной программе появился «Закон Божий». По причине «чрезвычайной засоренности русской истории тенденциозным содержанием», полностью было отменено преподавание истории по советским учебникам. Из программ по литературе исключались «вредные» произведения русских и советских писателей.

Бойкот немецкому языку

Отделы образования при управах, исходя из принципов «нового порядка», старательно принялись проводить в жизнь политику онемечивания. Но делать это было непросто, а порой  невозможно - учителя всеми силами противились планам оккупантов.

Житель Ставрополя Михаил Горькава вспоминал:

«В начале сентября нас, мальчишек, живших на Подгорных улицах, заставили прийти в открывшуюся школу. Достали мы учебники и по приказу немецкого офицера, хорошо говорившего по-русски, стали заклеивать картинки с советскими вождями и военачальниками. Потом появился батюшка с крестом, и с того дня помимо географии, зоологии, арифметики и немецкого языка, мы стали учить еще Закон Божий».

Рассказ о тех днях оставила Любовь Ефанова, впоследствии доктор филологических наук, профессор Ставропольского госуниверситета:

«Немцы заставили родителей отвести меня в начальную 9-ю школу. Навсегда запомнила нашу учительницу Антонину Васильевну, с которой мы на занятиях - не поверите! - шепотом пели советские песни.

Как-то на урок немецкого в класс вошли сразу несколько офицеров. Мы сидели ни живы ни мертвы! Учительница стала бледной, как полотно. Немцы просидели в классе весь урок и, ничего не заподозрив, остались довольны».

К сентябрю в Ставрополе было открыто восемь начальных школ на 800 человек, но посещали их немногие. Насильственному онемечиванию сопротивлялись родители, дети сбегали с уроков. Планы духовного порабощения успехов не приносили.

Для ремонта техники немцам не хватало слесарей, кузнецов, формовщиков, электриков, а потому наравне со школами в городах открывались ремесленные училища, куда направляли подростков с 16 лет. Для многих молодых людей учеба в училище стала единственной возможностью не быть насильно отправленным в Германию.

Школы жгли и взрывали

За пять с половиной месяцев оккупации немцы разрушили в крае 537 и уничтожили до основания 133 школы.

В Ставрополе огнем истребили семь школ-новостроек, в Пятигорске - пять. В Георгиевске взорвали и сожгли четыре средние и две неполные средние школы.

В Минеральных Водах из шести школ взорвали три, из которых две новостройки на 800 мест каждая. В Преградненском, Зеленчукском и Ачикулакском районах Карачаево-Черкесии были сожжены все до единой школы.

В Курском, Левокумском и Солдато-Александровском районах 24 школы оккупанты разобрали на материал для постройки блиндажей и на топливо. Большинство зданий превратили в конюшни, арестные и тюремные помещения, колбасные цеха и коптильни, кухни, прачечные, гаражи, уборные. В станице Стодеревской школьное здание переоборудовали в дот - сорвали полы, вырыли блиндажи, окна превратили в артиллерийские и пулеметные амбразуры.

Та же участь постигла детские дома и детские сады. Здание Благодарненского детдома новые «хозяева» приспособили под макаронную фабрику, а при отступлении взорвали. Совершенному разрушению подверглись несколько новых детских садов в Пятигорске...

Практически не осталось мебели, уничтожено было оборудование и приборы физических, химических, биологических, военных кабинетов. Опустели библиотеки - книги Пушкина, Лермонтова, Чехова, Шолохова запылали на площадях уже в первые дни оккупации. Немецкие «культуртрегеры» уничтожили треть всех школьных учебников.

Между тем официально учебный год начался 1 февраля 1943 года, а некоторые школы приступили к работе уже в январе, то есть сразу после освобождения городов и районов. Занятия проходили в тяжелейших условиях. Все тяготы по восстановлению школ легли на плечи учителей, детей и их матерей.

По данным крайоно, на май 1943 года вне школы оставалось 39% детей. В Шпаковском районе, например, школу не посещали более 60% детей, в Карачаевской автономной области - около половины.

Возврат к всеобщему обучению

В марте прошел X  пленум крайкома ВКП (б), на котором обсудили вопрос ликвидации последствий немецкой оккупации. В числе главных задач предстояло в кратчайшие сроки наладить учебный процесс, восстановить в школах, техникумах, детдомах, интернатах подсобные хозяйства, обеспечить их семенным материалом.

Совнарком СССР выделил для школ края 400 тысяч учебников, а также более 300 тысяч книг из государственного литературного фонда. Помощь Ставрополью оказали Чкаловская область (Оренбуржье) и Азербайджанская ССР, отправив более 30 тысяч учебников и книг, наглядные пособия, парты и школьную мебель.

В мае 1943 года крайисполком принял решение об организации в школах края учебно-производственных мастерских. Открылись пошивочные, слесарные, переплетные, сапожные мастерские и  даже мастерские художественной росписи. В некоторых школах Ставрополя организовали мыловарение. Во всех женских обучали кройке и шитью.

С сентября 1943-го в крае работало уже 1409 школ, хотя во многих занятия по-прежнему проходили в неотремонтированных помещениях. До конца года на Ставрополье было создано десять специальных детдомов для детей  погибших воинов Красной армии и партизан. В них обрели кров более тысячи детей.

Для детей, чьи родители погибли от рук немецких оккупантов, заработали два ремесленных училища с четырехгодичным сроком обучения. В Ставрополе мальчиков готовили на токарей, фрезеровщиков, слесарей, монтеров по ремонту трансляционных узлов и установке телефонных станций, в Пятигорске девочек учили на связистов.

Крайком партии рассмотрел вопрос об открытии в Ставрополе Суворовского военного училища, и в декабре прошел первый набор из детей офицеров, погибших на фронте.

Танки и самолёты фронту!

Между тем война продолжалась, требуя от школ предельной мобилизации. Действовали кружки гранатометчиков, пулеметчиков, истребителей танков, автоматчиков, минометчиков. На военный лад была перестроена работа литературных и исторических кружков.

Дети по-прежнему помогали колхозам и совхозам, широкий размах получило юннатское движение.

К лету 1944 года в школах края собрали на постройку танковой колонны «Ставропольский колхозник» и авиационного звена «Пионер Ставрополья» более 700 тысяч рублей, приобрели облигаций военного займа на 37 тысяч рублей. За недолгое время, что прошло после освобождения края, школьники отправили на фронт тысячи подарков.

Не было школы, которая не помогала бы раненым. Дети шефствовали над госпиталями Кавказских Минеральных Вод, собирали для раненых фрукты и табак, посылали им печенье и конфеты, писали по их просьбам письма, давали концерты.

В июле 1944 года крайисполком принял решение установить в городах и рабочих поселках всеобщее семилетнее обязательное обучение мальчиков и девочек. Еще не закончилась война, а в 630 сельских школах края было организовано горячее питание, в городских школах открылись буфеты и бесплатные столовые.

В августе состоялся краевой съезд учителей, на который съехались 375 делегатов.

«Никакие скидки на трудности военного времени в отношении качества обучения, никакое снижение требований к учащимся в оценке их успеваемости совершенно недопустимы, - обратился к делегатам съезда первый секретарь крайкома М.А. Суслов. - Каждый учитель и преподаватель должен понимать, что допуская снижение качества обучения и снижая требования к учащимся, он поощряет недорослей, невежество, бескультурье, леность, небрежность.

Особенно нетерпимо плохое качество обучения - оно наносит серьезный ущерб нашей стране».

Со школьной скамьи шли умирать

За мужество и героизм, проявленные в боях, 45 выпускников ставропольских школ были удостоены звания Героя Советского Союза.

Летом 1942 года ученик пятой школы в Пятигорске Владислав Людкевич добровольцем ушел на фронт. Ему было всего девятнадцать, когда родина назвала его героем.

За успешное форсирование Днепра, закрепление плацдарма на западном берегу реки, проявленные при этом отвагу и геройство гвардии сержанту В.В. Людкевичу было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

Проявил на фронте себя выпускник первой школы Пятигорска Ким Шатило. В одном из боев экипаж Кима уничтожил более сотни гитлеровских солдат и офицеров, раздавил несколько вражеских машин, подбил семь танков, но и его машина загорелась.

Собрав последние силы, раненый и обгоревший младший лейтенант Шатило на горящем танке вышел в расположение своих войск. Он стал первым Героем Советского Союза в 7-м механизированном корпусе.

Подвиг Виктора Талалихина повторил летчик-истребитель Леонид Севрюков, воспитанник третьей средней школы Ставрополя. В апреле 1942-го во время ожесточенного воздушного боя, когда кончились боеприпасы, пилот принял решение идти на таран. Звание Героя Советского Союза Леониду Севрюкову было присвоено посмертно...

Фронтовая биография воспитанников школ Ставрополья и их учителей насыщена сотнями примеров храбрости и отваги, выдержки и бесстрашия, стойкости и презрения к смерти. Многие из них погибли, навечно обессмертив свои имена.

Алексей КРУГОВ,
Олег ПАРФЁНОВ
 

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях