Поиск на сайте

В Ессентукском суде слушалось дело по иску майора милиции Склизкова о защите его чести и достоинства. Самое интересное в процессе - необремененность судейства тонкостями русского языка, подмена специальных знаний «внутренним убеждением», оттого и вступающим в противоречие с ГПК. Лингвистический практикум просто необходим людям в мантиях. Особенно тем, которые высокомерно пренебрегают экспертными оценками, а потому выносят решения, вызывающие много принципиальных вопросов.

 

Дело принципа
«Снимите с «зятька» погоны» - так называлась  публикация в «Открытой» газете за подписью  ессентучанина  Руслана  Черкасова, который  рассказал о том, как пытался бороться с незаконной уличной торговлей и что из этого вышло.
Он писал, что накануне Нового года, вновь столкнувшись с торговцами,  потребовал   прекратить продажу подозрительного продукта, но  те,  наглея от   безнаказанности, бахвалились родством с неким майором милиции Склизковым и продолжали  торговать  свининой в бойком, но неположенном месте, без разрешительных документов, в том числе санитарного контроля.
Эта статья вызвала жуткие переживания  того самого майора Склизкова, который и   подал  иск о защите чести, достоинства и деловой репутации к  Руслану Черкасову и к газете «Открытая». Судья Ессентукского городского суда Алевтина Украинчик пришла к выводу, что действиями автора Руслана Черкасова  истцу  майору Сергею  Склизкову причинен моральный вред, и взыскала за это  с автора 15 тысяч рублей. А редакции   вменялось  опубликовать опровержение и удалить статью с сайта.
Конечно,  в вышестоящем суде редакция  «Открытой» опротестует решение А. Украинчик,  особенно в  его «лингвистической части», которую судья непрофессионально (без эксперта) и вольно  интерпретировала, смещая акценты, смысл публикации и, бесспорно, снижая большую общественную значимость поднятой темы, словно речь шла о бытовом противостоянии сторон с обоюдными коммерческими интересами.
Более того, судья не замечала и не желала принимать во внимание многие детали рассматриваемого дела или трактовала их в пользу одной стороны, нарушая право на защиту другой. Словом,   процессуальные  нарушения были налицо, то есть судья проявила, как мы  считаем,  явную ангажированность интересов истца в погонах. Давайте вместе рассмотрим эти обстоятельства.

 

Немного о личном
Мне, как представителю газеты на этом процессе,  абсолютно непонятно было присутствие на суде  третьей стороны – представителей ОВД города Ессентуки. «Возбудился»-то по суду лично Склизков, решил отстаивать свои личные неимущественные права. Имел полное право.
Но, видно, даже не подозревает, что государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении поведения,  исполнения своих  обязанностей... Это следует из постановления Пленума Верховного суда России от 24.02.2005 года  «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц». 
Верховный суд считает, что это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения госслужащими   своих полномочий.
Но вот почему  вместо адвоката на судебные заседания  Склизков приходил в сопровождении другого сотрудника полиции?  Свою личную честь и достоинство защищал в рабочее время, получал за это зарплату. Да еще и представителя ОВД с собой таскал в течение полугода. Это интересовало меня, но не судью, которая никаких вопросов взыскивающей стороне корректно не задавала.
Сопровождавшая Склизкова  полицейская дама  объяснила это каким-то приказом ГУВД, согласно которому во всех судебных делах с участием милиционеров-полицейских должны присутствовать в качестве третьих  лиц представители работодателя (юристы). 
В материалах дела копии этого приказа я так и не нашла. Интересно, существует ли он на самом деле? Кто-то давал ему правовую оценку? Ведь иначе можно  сделать вывод, что Склизкова просто насильно выпихнули в суд и зорко следили, чтобы он не передумал.
Поскольку исковое заявление поступило в суд от Склизкова как гражданина, почему он не стал указывать в нем домашний адрес, а вместо этого написал адрес  места работы? Может, потому, что это был бы другой суд, другой судья и другое решение? Может быть, и не Склизков вовсе писал иск? Версии очень похожие на истину.

 

Что нельзя ответчику, нельзя и истцу
В материалах дела имеется постановление Следственного комитета об отказе в возбуждении уголовного дела.
Однако документ этот в суде не исследован, не сделаны выводы о противоречивости изложенных в нем показаний Склизкова в суде и следователям, о взаимоисключаемости показаний свидетелей и самого истца. Известно, что в таких случаях документ признается ненадлежащим доказательством. А если нет,  чему верить на самом деле?
В том же постановлении Следственного комитета об отказе есть ссылка на документ прокуратуры – представление об устранении  административного правонарушения и об административном наказании Склизкова. То есть Следственный отдел посчитал, что состава  преступления в действиях майора милиции нет, а действия Склизкова должны оцениваться как должностной проступок, за который он должен быть привлечен к дисциплинарной ответственности, о чем и говорит прокурор Ессентуков в представлении, направленном в ОВД.
Я ходатайствовала о запросе этого представления и приобщении его к делу. Отказали. Видимо, очень спешили закруглить процесс. 
Я спросила: оспаривалось  ли  это представление  в суде, если милицейская сторона считает, что Склизков ни в чем не виноват? Нет, не оспаривалось, ответствовали  мне в судебном заседании. Что ж мы  дураки, что ли, оспаривать  прокуратуру в суде, ведь нам с этой прокуратурой еще работать?!  И Склизкова, стало быть, тоже административно никак не наказывали.
Короче, тот факт, что майор Склизков допустил нарушения закона при проверке торговцев мясом,  подтвержден как минимум двумя официальными документами - представлением прокуратуры города Ессентуки и постановлением органов следствия об отказе в возбуждении уголовного дела.
Соответственно, автор статьи имел полное право не только задать вопрос о том, «кто крышует милиционера Склизкова», но и получить на него ответ.
Все вышесказанное обошло внимание судьи Украинчик.  Зато она посчитала нужным сослаться на материалы служебной проверки ГУ МВД  по СК, организованной после публикации статьи.
Между тем в настоящее время  в краевом суде рассматривается иск Черкасова к ГУВД края о клевете в отношении него, которая якобы имеет  место быть в материалах проверки. Об этом во время судебного заседания сообщил представитель  ответчика - юрист Игорь Дорохов, руководитель краевой общественной организации «Территория Закона». (Но этот выразительный момент, который, по всему, не хотел афишировать  Склизков, проигнорировала судья.)
Не правда ли, крутой поворот дела?
Порочащие связи
Нисколько не умаляя права майора Склизкова отстаивать свои честь и достоинство, хочу обратить внимание на то, что легло в  основу искового заявления. Вот  фраза, сильно ранившая тонкую натуру милицейского майора:
«Торговцы грозились неким майором милиции Склизковым (они называли его своим зятем), которому-де все контролеры нипочем».
Доблестные полицейские во время служебных проверок перетряхнули  всю родословную Склизкова, чтобы доказать – нет, зятем  он не является. Хотя к истории с опасным мясом на ессентукском дорожном перекрестке  это имеет самое косвенное отношение.
Заметьте, активный гражданин Черкасов, бросившийся на охрану здоровья  сограждан, пересказывает тут историю   встречи  с торговцами  и пока еще не знает, кто такой и кем работает некий майор Склизков. И совсем не обязан при этом документально устанавливать родственные связи  безнаказанно торгующих дельцов.
И уж, тем более,  какое отношение к оскорблению чести и достоинства эта фраза имеет? 
Ведь в пункте  9 уже упоминавшегося постановления Пленума Верховного суда РФ  истец обязан не только доказать факт распространения сведений, но и «порочащий характер этих сведений».

 

Проезжая мимо, проезжайте
Еще одна фраза из публикации, которую -  ладно плохо знающий законы майор, но ведь и судья! - сочли оскорбляющей «честь»: «На месте конфликта появился сотрудник милиции... тот самый майор Сергей Склизков, который трудится в Ессентукском ОВД начальником ППС».
Но ведь факт того, что Склизков там появлялся, установлен и следователями Следственного отдела в имеющихся в деле документах.
И опять же, что в этом обидного, «порочащего» его деловую репутацию? Если человек (милиционер) явился по вызову милиции («02»)?
Представьте ситуацию – о нем   упоминали, а он взял и явился. А если он приехал  туда без всяких вызовов, а просто мимо проезжал (как он пытался объяснить и суду, и следственному отделу), то непонятно, почему вызов этот по «02»  в ОВД не зафиксировали (как показала их служебная проверка).
Ведь вызовы делал не только Черкасов, но еще и ветеринарный инспектор Леонов (как следует из текста постановления следственного отдела  об отказе в возбуждении уголовного дела).
Что ж получается, ни одного вызова в Ессентукском ОВД не зафиксировали? Тогда что еще можно говорить об их работе? И очень странно, что судья оставила это без внимания.
Во многих СМИ рассказывали, как недавно назначенный начальник ГУ МВД по Ставропольскому краю Александр Олдак уволил полицейского, отказавшегося принимать у него заявление о краже сотового телефона. Но ессентукским начальникам до Олдака далеко.

 

Куда прятать убеждения
Судья Украинчик даже не приступала к изучению того, были ли «порочащие» Склизкова фразы оценочным суждением - принципиальным, фундаментальным основанием в рассмотрении дел по защите чести и репутации.
И могло ли лицо, распространившее это суждение, доказать его правдивость в принципе?
Принцип разграничения оценочных суждений   и утверждений о фактах  - один из наиболее последовательно разработанных в практике Европейского суда. Он состоит в том, что «требование о доказывании правдивости оценочных суждений противоречит праву каждого придерживаться своих убеждений».
По мнению Европейского суда по правам человека, при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты,  поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.
Еще одна фраза из иска:  «Торговцев крышует  «зятёк» в майорских погонах, а кто крышует его самого - совсем зарвавшегося мента?»
Зятек в кавычках, в конце предложения вопросительный знак. Автор не утверждает, а задается вопросом. Утверждение - это мысль, положение, высказывание, утверждающее что-либо. Утвердительными суждениями не являются вопросительные предложения – так толкуют юридические справочники.
Теперь что, всем зашить рты  и ни о чем не спрашивать?! По всему, ни Склизков, ни его обидчивое начальство  понятия не имеют о таком термине, как «оценочное суждение»?
В отношении оценочных суждений выполнить  требование о доказывании соответствия действительности невозможно, и оно, это доказывание, нарушает саму свободу выражения мнений, которая является основополагающей частью права, гарантированного статьей 10 Конвенции о правах человека. Ведь в соответствии с этой Конвенцией человек не только имеет право отстаивать свои честь и достоинство, но также имеет право на свободу выражения мнений.
Что, судье Украинчик  это совсем неведомо?  Иначе  обязательно упомянула хотя бы  термин «оценочное суждение» в тексте своего судебного решения, да и в судебном процессе текст  исковых претензий подвергла бы лингвистической экспертизе. Но нам представляется, что А. Украинчик сознательно обошла стороной данную судебную практику и своим решением ответила на наш вопрос в статье, кто же крышует самого вконец зарвавшегося мента.
Тогда что взять с  майора Склизкова, который полагает, что высказанное оценочное суждение или мнение,  опубликованное в «Открытой» газете, затрагивает его права и законные интересы. Но доказать этого не мог и не может, да и зачем ему по этому поводу париться, коль не парится сама судья, обязанная между тем понудить  истца  обосновать несостоятельность распространенных суждений,  чего как раз и требует  упоминавшееся  постановление Пленума Верховного суда (п. 9).
...В заключение считаю необходимым сослаться на русский язык – язык гражданского судопроизводства России, правила которого для российского судьи часто остаются невостребованными в ходе его повседневной деятельности.
Описанный выше процесс это печальное обстоятельство продемонстрировал более чем наглядно.

 

Елена СУСЛОВА

 

Павел Кюльбяков МОО Общественный Совет04 декабря 2011, 15:59

Наблидая длительное время за процессами "борьбыс коррупцией " в Ставрополье можно однозначно констатировать ,что нынешняя судебная Власть и правоохранители на Ставрополье защищают интерессы преступников и воров при этом подавляя волю заявителей и потерпевших,не гнушаясь нарушением УПК РФ и преступая УК РФ.Доступа к правосудию нет ,как такового исключения состовляют процессы с малозначимыми фактами бытового характера ,без фигурантов от власти и правоохранителей.Высказывание Д.Козака ,что Ставрополье -кузница коррупции-актуально и по сей день.

Азазель04 декабря 2011, 15:59

Майор Склизков-в высшей степени непорядочный человек. Этим он и знаменит в городе Ессентуки.

Андрей01 декабря 2011, 01:40

Аналогичный судебный процесс был несколько месяцев назад в г.Кисловодске. Группа менеджеров из ОАО НК"Роснефть-Ставрополье" подали в суд о защите чести и достоинстве. Суть дела в том,что подали в СУД на человека,который борется с ВОРОВСТВОМ И КОРРУПЦИЕЙ в этой организации. На СУДЕ свидетели подтвердили,что Эта группа менеджеров во главе с нач.отдела розничных продаж внедрила на АЗС схемы воровства бензина у клиентов. СУД не принял во внимание ни одно свидетельское показание и тем самым ЗАЩИТИЛ "честь и достоинство" ВОРОВ!

 

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях