Дальше отступать было некуда

И спустя десятилетия битва за Кавказ, одна из самых кровопролитных за всю историю Великой Отечественной войны, хранит  в себе много тайн.

С опорой на рассекреченные архивные документы и свидетельства очевидцев «Открытая» попыталась воссоздать картину того трагического и героического прошлого

Советы будут разгромлены...

За месяц до начала операции «Блау», согласно которой летом-осенью 1942 года немцы планировали стремительное наступление на Сталинград, Ростов-на-Дону и далее на Кавказ, старшим офицерам южной группы армий «А» Гитлер заявил следующее: «Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, то вынужден буду положить конец этой войне».

Как показало время, останавливать военную машину фюрер не собирался ни при каких обстоятельствах, но в обращении к своим не знавшим поражения генералам хотел донести главную мысль: вести войну моторов, какой была Вторая мировая, без горючего невозможно. И нефтяные запасы вермахта были его ахиллесовой пятой - из трех миллионов тонн нефти, ежегодно потребляемых Германией накануне войны, 85% давали США, Венесуэла и Иран.

Введение англо-французской морской блокады в 1939 году привело к прекращению импорта нефти в Германию, что стало серьезным ударом по захватническим планам Третьего рейха. Однако поддержку нацистскому режиму обеспечили новые поставщики - Румыния и… СССР.

Более миллиона тонн нефти получила Германия из этих стран только в 1940 году. Советский Союз снабжал Третий рейх качественной нефтью вплоть до июня 1941 года. И сегодня не осталось сомнений в том, что успех операции «Барбаросса» по стремительному вторжению Германии в СССР обеспечен был и за счет запасов советских нефтяных месторождений.

 «Советы уже в следующее лето будут разгромлены... - в январе 1942 года заверил Гитлер японского посла. - Я намереваюсь пока в центре фронта не проводить наступательных операций. Моей целью будет наступление на юге. Я решил, как только улучшится погода, предпринять удар в направлении Кавказа. Это направление важнейшее».

Важность направления была очевидна: на долю Северного Кавказа и Закавказья приходилось 86% общесоюзной добычи нефти.

Офицеры и генералы воинских соединений вермахта были снабжены специальным справочником-путеводителем по Кавказу, изданным в Лейпциге. В приложении к нему были указаны и районы вторжения: «Баку - нефтяные фонтаны, Грозный - лучший в мире бензин, Кабарда - молибден, Северная Осетия - цинк, Зангезур - медь».

А не справитесь - расстреляем

В мае 1942-го советские войска, повинуясь директивам Ставки, перешли в наступление под Харьковом и в Крыму, закончившееся для нас тяжелым поражением. Стратегическая инициатива окончательно перешла к Германии.

Еще весной линия фронта проходила в 500 км от Сталинграда и более чем в 600 км от Кавказа. В результате успешных наступательных операций к августу немцы почти беспрепятственно преодолели эти расстояния. В июле пал Севастополь, были оккупированы Донбасс и важнейшие сельскохозяйственные районы Украины. Враг вторгся в пределы Северного Кавказа и одновременно начал штурм Сталинграда с целью перерезать Волгу - одну из ключевых транспортных артерий СССР.

В эти дни Сталин вызвал замнаркома нефтяной промышленности СССР, уполномоченного Государственного комитета обороны (ГКО) по обеспечению фронта горючим Н.К. Байбакова и приказал в случае угрозы захвата на Кавказе нефтяных скважин уничтожить их.

«Имейте в виду товарищ Байбаков, - резюмировал беседу Верховный, - если вы хоть одну тонну нефти оставите немцам, мы вас расстреляем. Но если вы уничтожите промыслы, а противник не сможет захватить территорию и мы останемся без нефти, мы вас тоже расстреляем».

Байбаков, которому тогда шел 31-й год, спросил, есть ли у него вообще шанс выжить, ведь при любом исходе дела его ждал расстрел. Сталин показал двумя пальцами на свой висок и сказал: «Выбор здесь». По-видимому, это означало: думай и за свой выбор ответишь.

Рискуя жизнью, молодой замнаркома сумел организовать демонтаж и эвакуацию ценного оборудования, а также уничтожение около трех тысяч нефтяных скважин. В целом немцы не смогли использовать ресурсы краснодарских нефтепромыслов, хотя некоторые скважины им все же восстановить удалось - германское акционерное общество «Немецкая нефть на Кавказе» добывало в Майкопе 70 баррелей (чуть более 11 тонн) в сутки.

В июле 1942 года одновременно с продвижением немецких войск в направлении Сталинграда (северная группа армий «Б») началось массированное продвижение на Кавказ южной группы армий «А» под командованием мастера наступательных операций генерал-фельдмаршала Вильгельма Листа. Танковые моторизованные соединения должны были захватить Грозный и Махачкалу, а пехотные части перерезать Военно-Грузинскую дорогу и захватить Баку. Одновременно с этим Гитлер планировал перейти через Главный Кавказский хребет и выйти к Тбилиси, Кутаиси, Сухуми.

Завоевание Кавказа давало Германии возможность укрепить свою экономику за счет ресурсов региона. Кроме того, Гитлер требовал как можно скорее разорвать внешние связи СССР с союзниками, осуществляемые через Иран, а также планировал втянуть в войну на своей стороне Турцию.

Дан приказ «Ни шагу назад!»

В период весенне-летней военной кампании 1942 года Верховный главнокомандующий Сталин ожидал, что главное наступление вермахт предпримет на московском направлении. В этом его, по всей видимости, убедила германская разведка, проведя успешную операцию по дезинформации под кодовым названием «Кремль». Поэтому Сталин распорядился собрать на подступах к столице значительные танковые и авиационные части.

Северный Кавказ советскому командованию казался глубоким тылом, которому ничто не угрожает, а потому его оборона была подготовлена слабо. Только 28 июля по решению Ставки был создан Северо-Кавказский фронт. Этой же датой Сталин подписал приказ №227, более известный как «Ни шагу назад!».

Приказ предусматривал создание штрафных рот и батальонов для проявивших трусость и неустойчивость солдат и офицеров. Говорилось в нем также о формировании заградительных отрядов, которые в случае паники и беспорядочного отхода обязаны были расстреливать трусов. Уже в ноябре-декабре заградотряды действовали на востоке Ставропольского края.

Несмотря на эти жесткие меры, 3 августа без боя был сдан Ворошиловск (Ставрополь), 8 августа разрушены и оставлены нефтепромыслы Майкопа, 9-го оставлен Краснодар. Немцы беспрепятственно продвигались в направлении Нальчика, Владикавказа, Грозного. Кавказская группировка врага насчитывала 167 тысяч солдат и офицеров, 1130 танков, 4540 орудий и минометов, до 1 тысячи самолетов.

Как позднее свидетельствовал генерал И.В. Тюленев, после сдачи Краснодара и Армавира на всем пространстве от рек Урух и Терек до самой Кубани вести бои с напиравшим противником, по сути, было некому.

Войска Северо-Кавказского фронта (командующий - маршал С.М. Буденный) были немногочисленны и истощены в боях. В начале августа Буденный докладывал в Ставку, что в составе четырех армий фронта имелось лишь 24 тысячи активных штыков, 94 самолета и ни одного танка. На исходе были боезапасы, фураж, медикаменты - их доставка осуществлялась через Закавказье и была крайне ограничена.

Войска оказались прижаты к черноморскому побережью, оголив центральную и восточную часть Предкавказья. Угроза Кавказу с севера осложнялась ситуацией на южных границах Советского Союза, где вероятной считалась агрессия Турции. На этом фоне откровенным мифом сегодня выглядит утверждение о том, что задолго до прихода немцев на Кавказ там все было готово к их «теплому» приему, что врага специально заманивали в западню.

Более-менее организованное сопротивление на территории края немцы встретили на линии сел Покойное - Архангельское и далее вдоль реки Кумы, от сел Нины до Минеральных Вод, а также под Пятигорском и Черкесском.

По указанию Ставки группировка войск, прикрывавшая советско-турецкую границу, была ослаблена до трех дивизий против 26 турецких. Но эти меры в начале второй декады августа позволили создать более чем 400-километровый фронт обороны от Орджоникидзе (Владикавказ) и Нальчика до Каспийского побережья.

8 августа войска, оборонявшие рубеж по рекам Терек и Баксан, были объединены в Северную группу войск (9-я, 37-я, 44-я и вновь сформированная 58-я армии; командующий - генерал-лейтенант И.И. Масленников) Закавказского фронта. Во второй декаде августа войска Северной группы войск выдержали первое испытание на прочность.

Несмотря на свою малочисленность, они не позволили врагу с ходу занять плацдармы на южных берегах Терека и Баксана, нанесли ему ощутимые потери и заставили остановиться 1-ю танковую армию фон Клейста. Так было выиграно время, около десяти дней, которых Северной группе войск хватило, чтобы усилить оборону.

Во второй половине августа 1942 года отступление наших войск сменилось упорным и тяжелейшим для сторон четырехмесячным противостоянием. Но этому периоду битвы за Кавказ предшествовало событие, до конца пока не изученное историками.

Будённый точно провалит дело

В годы войны в широкую практику вошли командировки на главные участки фронта высокопоставленных партийных и советских функционеров. Центр таким образом получал не только инструмент воздействия на ситуацию, но еще приобретал независимый источник информации.

В середине августа на сталинградское направление выехал Г.М. Маленков, а 21 августа на Кавказ прибыл нарком внутренних дел Л.П. Берия - оба с мандатами членов Государственного комитета обороны.

Для Берии это была первая фронтовая командировка, но он обладал опытом руководства партийно-государственным аппаратом Закавказья. Политический вес Берии был высок как никогда - особые отделы НКВД осуществляли тогда наблюдение за настроениями в армии, а под контролем наркома находилась военная контрразведка «Смерш».

В день приезда Берии в Тбилиси 21 августа немцы преподнесли ему «сюрприз» - группа горнострелковых егерей во главе с капитаном Хайнцем Гротом подняла на вершине Эльбруса флаг со свастикой.

Германская пропаганда придавала этому событию торжественно-символическое значение. Портреты Грота и его егерей напечатали во всех газетах и журналах Третьего рейха. Немецких солдат, поднявшихся на вершину, которую собирались назвать именем фюрера, наградили железными крестами; были изготовлены даже специальные жетоны с контурами горы и надписью «Пик Гитлера».

В кинотеатрах Европы и на всех оккупированных территориях, в том числе в крае, крутили кадры последней кинохроники: немецкие горные стрелки на Эльбрусе, над двуглавым великаном проносится «Юнкерс-88» с капитаном Гротом на борту, альпийские стрелки размахивают автоматами на белоснежном склоне у знаменитого высокогорного отеля «Приют одиннадцати»…

В поездке на Кавказ наркома сопровождал ряд высокопоставленных работников НКВД и ГКО. По прибытии на место Берия лично ознакомился с обстановкой на фронте, несколько дней провел на перевалах, в штабе 46-й армии, затем в штабе Северной группы Закавказского фронта, инспектировал Черноморскую группу войск Закавказского фронта (появилась в результате слияния 31 августа Северо-Кавказского и Закавказского фронтов).

Слово Берии было решающим в назначении командующим объединенным фронтом Ивана Владимировича Тюленева, несмотря на разнос того Сталиным в прежней должности командующего Южным фронтом в 1941 году. Тогда Сталин писал, что комфронта Тюленев не умеет наступать и не умеет отводить войска.

Верховный предложил на должность командующего Закавказским фронтом Буденного, на что Берия ответил: «Командующим… считаю целесообразным назначить тов. Тюленева, который отдает работе все и при всех его недостатках, по моему мнению, более отвечает этому назначению, чем тов. Буденный», чей авторитет «значительно пал, не говоря уже о том, что вследствие своей малограмотности он, безусловно, провалит дело».

Кому пуля, кому решётка

Вместе с Берией на Кавказ прибыл и П.А. Судоплатов, знаменитый советский разведчик, в свое время организовавший за границей убийство Льва Троцкого и видного деятеля украинской эмиграции Евгения Коновальца.

В 1942-м подразделения Судоплатова занимались минированием нефтяных вышек и буровых скважин в районе Моздока. Они взлетели на воздух, едва к ним приблизились немецкие мотоциклисты. Враги не смогли воспользоваться нефтяными запасами Северного Кавказа, на которые так рассчитывали.

Позднее Судоплатов написал книгу «Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля». Вот одно из его воспоминаний:

«В августе 1942 года Берия и Меркулов (первый заместитель наркома внутренних дел. - Авт.) поручили мне всего за каких-то 24 часа экипировать 150 альпинистов для осуществления военных действий на Кавказе. Как только альпинисты были готовы к выполнению боевого задания, Берия приказал, чтобы я вместе с ним и Меркуловым на нескольких транспортных самолетах полетел из Москвы на Кавказ…

В Тбилиси мы летели через Среднюю Азию на самолетах С-47, которые получили по «Ленд-Лизу» из США. В Баку начальник Кавказского направления оперативного управления Генерального штаба полковник Штеменко доложил Берии о существующем положении. Было решено, что наши спецподразделения попытаются проложить горные проходы и остановить продвижение отборных альпийских стрелков врага...»

Насколько плодотворным был визит Берии на Кавказ, сказать сложно. Командующий тогда Северной группой войск генерал И.И. Масленников, до войны заместитель Берии, отдал своему шефу все бремя славы за «коренной перелом» в обороне Кавказа. Другие военачальники - участники битвы за Кавказ (И.В. Тюленев, А.А. Гречко, С.М. Штеменко) вспоминали, что приезд Берии характеризовался атмосферой нервозности и страха, говорили о дезорганизации руководства и бессмысленной перетасовке кадров.

В 1953 году, когда Берию арестовали, он признал многие свои ошибки, но в отношении командировки на Кавказ высказался твердо: «Надо прямо сказать, - писал он Г.М. Маленкову, выполнявшему летом 1942 года аналогичную миссию под Сталинградом, - что мы самым добросовестнейшим образом относились к успешному выполнению поручений партии, правительства и товарища Сталина, никогда не жалели сил и энергии и не знали страха».

Но фронтовые заслуги не спасли некогда всесильного наркома от расстрела. После ареста Берии застрелился его зам Масленников.

Арестовали и Судоплатова, предъявив обвинение в том, что он является активным участником заговора Берии, цель которого - захват власти и теракты против советского руководства. Следствие по «делу» Судоплатова длилось более пяти лет. Бравого генерала подвергли тяжелейшим физическим и нравственным испытаниям, превратив в инвалида.

На свободу Судоплатов вышел ровно через пятнадцать лет после ареста, в августе 1968-го. Реабилитирован был в 1991 году.