Депутаты возбудились. С чего бы?!

«Закон Магнитского», если разобраться, полностью отвечает антикоррупционным инициативам Владимира Путина

Главной темой обсуждений в СМИ на минувшей неделе стал так называемый «закон Димы Яковлева», запрещающий международное усыновление российских детей. Идея запретить гражданам США усыновление маленьких россиян родилась и воплотилась в виде законодательного акта в ответ на принятие Конгрессом США «закона имени Магнитского», запрещающего въезд в США российских граждан, причастных к нарушениям прав человека.
Антисиротский закон был принят Госдумой на удивление быстро. От первого слушания закона до третьего чтения прошла всего-то неделя. «За» проголосовало 420 депутатов, семеро – «против», один «воздержался».
 Накануне третьего чтения в Госдуму РФ были сданы 100 тысяч подписей против принятия закона, которые собирались на сайте «Новой газеты». И в настоящее время медиапространство строит предположения и теряется в догадках: подпишет ли президент Путин закон, утвердит ли его Федеральное собрание?
Надо заметить, что против законопроекта успели высказаться четыре больших федеральных чиновника – министр образования Дмитрий Ливанов, иностранных дел Сергей Лавров, финансов Антон Силуанов и вице-премьер Ольга Голодец. Кто-нибудь может вспомнить, когда такое было в последний раз?..
Высказался против закона и Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин: «Это торговля детьми, это чудовищное дело, которое позорит страну».
В ответ на принятие антисиротского закона уже на следующий день на сайте Белого дома США появилась петиция. Инициативная группа граждан потребовала включить всех российских законодателей, поддержавших запрет на усыновление детей-сирот из России гражданами США, в «список Магнитского».
Не желая полемизировать на тему жестокости американских усыновителей, я вспомнила свою подругу Ольгу Соколову, посвятившую несколько лет своей жизни международному усыновлению. За эти годы Ольга устроила в американские семьи около ста ставропольских ребятишек. По меркам нашего края – два детских дома. Ольгу всегда интересовал вопрос: почему американцы берут наших больных детишек, а мы нет? Чем же таким они от нас отличаются, почему в их душах милосердие чаще находит себе место?
Вот такую историю рассказывала мне Ольга. Дэвид и Бетти приехали в Ставрополь за выбранным по Интернету ребенком. Но здесь в детском доме увидели трехлетнюю Гельку. Одна ножка у нее была короче другой, ступня начиналась почти сразу после коленного сустава. В результате в семью попал не тот незнакомый ребенок из Интернета, а маленькая больная Гелька.
Через несколько лет Ольге прислали из Нью-Джерси Гелькины фотографии – улыбающаяся и счастливая девочка в балетной юбочке (американский протез позволял заниматься танцами) с подружками у рояля, с папой в бассейне. Девочка на фотографиях совсем не стеснялась своей инвалидности, она ее не замечает. Когда Гелька подросла, родители приехали на Ставрополье еще раз, чтобы удочерить еще одну девочку – уже школьного возраста. И ведь таких историй сотни!
Среди шквала негодующих голосов, обрушившихся на критику американского «закона Магнитского», мы как-то слегка подзабыли, что совсем недавно по инициативе Путина все фракции Госдумы одобрили законопроект, который запрещает чиновникам иметь недвижимость и бизнес-активы за рубежом.
Петиция с предложением включить в «список Магнитского» депутатов, проголосовавших за принятие антисиротского закона, по сути, точно укладывается в русло путинской инициативы. Особенно если учесть, что многие из российских депутатов предпочитают накопления делать в зарубежных банках и давно уже обзавелись там недвижимостью «на черный день».

Елена СУСЛОВА