До прошлого дотронуться рукой

Обладатель редчайшей профессии реставратора Михаил Балатрук дарит жизнь самым ветхим и древним вещам

Музейные залы «Золотой коллекции» уникальны, редко где еще встретишь столь заботливо воспроизведенный быт ушедшего времени. Скульптура, мебель, изразцовые стены… Обстановка старинного особняка с картинами в позолоченных рамах уводит тебя в дивный мир. Люди с их победами и поражениями уже в небытии, а принадлежащие им когда-то вещи остались.

«Это благодаря реставратору», - поясняет экскурсовод, называя имя умельца.

В молодости нам, журналистам, нравилось общаться с музейщиками. Много раз слышали мы от них, что реставрация старинных вещей и картин - искусство высочайшего класса. Музеи часто вынуждены пользоваться услугами столичных специалистов, а у нас, в Ставрополе, оказывается, есть свой Левша.

Конечно, захотелось познакомиться с человеком, владеющим уникальной профессией. Мы нашли телефон Михаила Ивановича и позвонили ему. Отыскался мастер… в Краснодарском крае.

Сегодня пенсионер временем своим может распоряжаться как хочет. Летом пропадает на даче, на Кубани. Там у Михаила Ивановича есть домик, несколько соток земли, оборудован погребок. Но люди находят его и здесь - иконку поправить, что-то из наследственной мебели починить.

А остальное время года Михаил Иванович живет в Ставрополе, и в музей изобразительных искусств наведывается как гость. Но помочь готов всегда, тем более что в музее его помнят не только люди, но и вещи. Опытным глазом мастер окидывает хитро слаженный инкрустированный стол, поглаживает темного дерева благородную столешницу, вспоминая, как когда-то возвращал этим древним штуковинам жизнь.

Как люди находят свое место в жизни? У каждого свой путь, далеко не всегда простой и прямой.

Михаил Иванович с детства любил рисовать, что называется руки чесались что-то смастерить, вылепить. Увидев коллекцию восточных масок, стал сам вырезать по дереву. Но реставрацией занялся гораздо позже.

Окончив Ставропольский технологический техникум, Балатрук выучился на техника-механика машин и оборудования швейных предприятий. В советское время это учебное заведение давало выпускникам крепкие знания: изучали и сопротивление материалов, и теорию машин, экономики, и даже высшую математику. Дошел до должности инженера «Ставрополькрайшвейбыта», но тут решил, что ему это не нужно.

И пошел учиться на художника. Первый опыт реставрационной работы Михаил Иванович получил в краеведческом музее им. Г.К. Праве. А закрепил его во время работы в археологическом учреждении «Наследие», занимаясь реставрацией находок.

«Работы было невпроворот, - делится мастер. - Приходилось восстанавливать золотые украшения, элементы упряжи, бронзовые и костяные бусы, булавки, деревянные колеса - редкость для археологических экспедиций. Пришлось повозиться с предметами захоронения «ипатовской принцессы», и в этом помогла богатая стажировка в Санкт-Петербургском этно-графическом музее.

Приобретенные знания и опыт пригодились, когда Михаил Иванович стал сотрудничать с музеем изобразительных искусств, особенно после того, как к нему отошло здание бывшего ЗАГСа.

Хозяйство находилось в плачевном состоянии: лепнина разбита, стены облуплены. Даже представить невозможно было, что вновь приобретенное здание государство охраняет как «историческую ценность».

Большие перемены начались с приходом на руководство музеем Зои Белой. Хватка у молодого директора обнаружилась не женская. Она всерьез взялась за восстановление жизнеобеспечения музея, параллельно шло восстановление фасада.

Балатрук взялся приводить в порядок декоративную лепнину, отливал недостающие металлические детали, контролировал строителей. А потом началась работа над интерьерами и экспонатами.

«Скажем, комод XVIII века Севрской мануфактуры с медальонами, то есть эмалевыми вставками, - рассказывал Михаил Иванович. - Вещь потрясающей красоты! Я разбирал его, чистил, подклеивал, отливал из олова недостающие ручки. Один медальон пришлось заново расписывать.

Или шикарный стол, что в главной комнате греческого искусства. В нем было немыслимое количество испорченных инкрустаций - украшений узорами из дерева, камня, металла. Инкрустация здесь такая тонкая, что несведущему человеку может показаться, будто это рисунки. Так вот этот стол пришлось восстанавливать почти полностью».

Чего только нет у Михаила Ивановича в домашней мастерской! Никогда не проходил мимо красивого камня на речке, что-то покупал, что-то дарили. Так в мастерскую попали олово, латунь, перламутр разных оттенков.

Взять, например, галиотис, который называют драгоценной раковиной океана. Галиотис - это перламутр, только очень яркий: тона - от темно-зеленого до густо-фиолетового. Сделал вставку из него, и сразу инкрустация «заговорила»!

«Вы не представляете, в каком состоянии я застал стулья в музее: сплошь колченогие, инкрустация осыпалась, ткань вытерлась, - продолжает свой рассказ реставратор. - Глубоко-глубоко, в складочках одного из стульев мне тогда удалось отыскать лоскуток ярко-малинового бархата.

На музейном совете решили искать такую же ткань. Ножки изготовил заново, точь-в-точь по размерам и цвету. На поврежденные места накладывал латочки, а потом тонировал их».

Что и говорить, гарнитур просто загляденье, будто новый! Всматриваясь в причудливые изгибы «листочков и цветочков», по-настоящему понимаешь, сколько терпения и нервов понадобилось мастеру, чтобы вернуть произведение искусства к жизни. Ангельская красота произрастает не иначе как из ангельского терпения.

Михаил Балатрук подводит нас к нарядным белым каминам. Они вроде бы простые на вид, но подсознательно создают необыкновенно праздничное настроение! А были, по словам реставратора, «не приведи господь какие».

Когда Балатрук впервые увидел камины, сердце сжалось от жалости: от времени их перекосило, плитка вся в сколах и трещинах, но самое печальное было в том, что исчезло главное украшение - эмалевые вставки. Доложили об этом директору Зое Александровне, которая на ноги подняла, кажется, всех, кто когда-то бывал в зале с каминами. И пропажа нашлась!

Камины разобрали, пронумеровали каждую деталь, вымыли, вычистили, обработали сколы, обновили серебряные узоры, и сегодня они стоят как новенькие.

Уходя на пенсию, Михаил Иванович как реставратор обеспечил надежный «тыл».

Сын Михаил окончил художественное училище, по профессии художник-живописец. Ему отец передает опыт штришок за штришком, стежок за стежком. Обучает мастерству, но не меньше приучает к аккуратности и усидчивости. Сын работает честно, цвет «видит» лучше отца, и тот признает это с чувством удовлетворения и благодарности судьбе.

А сам Михаил Иванович в последнее время часто берет в руку кисть, пишет акварели. Очень любит живопись и участвует в выставках. Входит в творческое объединение «Колесо», выезжает с коллегами на пленэр…

Предлагали ему вступить в Союз художников, но он не хочет. Зачем? Для статуса? Лишние хлопоты. Считает, что работа говорит сама за себя.

Принял участие в восстановлении доброго десятка фасадов старинных зданий, сотен предметов старины не только в родном Ставрополе, но и в других городах по всему югу России.

Так что Михаил Балатрук не только уникальный мастер, но в большей степени, может быть, гражданин России, возвращающий домам и вещам их прошлое.

А мы благодаря труду мастера становимся ближе к своим корням и к тому искусству, которое делает человека светлее.