Эра новых профсоюзов

На Ставрополье появляются новые организации, реально отстаивающие права трудящихся

В прошлом номере «Открытая» рассказала о визите на Ставрополье двух ярких лидеров профсоюзного движения России – генерального секретаря Союза профсоюзов России Евгения КУЛИКОВА (он же председатель Межрегионального профсоюза железнодорожников) и исполнительного директора Центра поддержки профсоюзов и гражданских инициатив, кандидата исторических наук Юрия МИЛОВИДОВА.
Они провели в Невинномысске семинар для профсоюзных активистов, съехавшихся со всех концов края. Московские лидеры рассказали им о том, что Федерация независимых профсоюзов России (ФНПР) – далеко не единственное объединение трудящихся, как принято считать.
Последнее время в стране появилось множество аналогичных объединений, которые занимают по отношению к властям и крупному бизнесу отнюдь не «соглашательскую» позицию.
Основа же устойчивости ФНПР – это гигантская профсоюзная собственность стоимостью примерно $100 млрд., присвоенная группой профбоссов.
Только в Ставрополе было продано «за шапку сухарей» множество объектов – гостиница «Дружба», автобаза «Турист», бассейн «Юность», Дворец культуры и спорта... На Кавминводах уплыли в чужие руки профсоюзные здравницы и заводы по розливу минеральной воды.
Вот совсем недавно профсоюзный руководитель в Ессентуках продал Дворец культуры «Современник», который также являлся общепрофсоюзной собственностью и был на балансе территориальной организации профсоюза работников здравоохранения.
Хотелось бы спросить врачей, медсестер, санитарок – рядовых членов профсоюза, как они обсуждали необходимость этой продажи, как реально оценивалась собственность.
На краевого профбосса Владимира Брыкалова даже заводили 9 уголовных дел по факту мошенничества, но затем они растворились вместе с деньгами, вырученными от продажи имущества, создаваемого на взносы 1,2 миллиона трудящихся Ставрополья.
Обо всем этом профсоюзные лидеры рассказали в прошлом номере «Открытой», сегодня же «Открытая» продолжает беседу с ними.

– Живя по соседству с Кавминводами, мне трудно избавиться от советского стереотипа, что профсоюзы должны обеспечивать своих членов всем и вся – льготными путевками, билетами, проездными...
Е.К.: Оздоравливать нацию -не задача профсоюзов, этим должно заниматься государство. Профсоюзы же должны создать для работающего человека условия, чтобы он мог поехать на отдых или лечение туда, куда ему захочется.
Что, если он не хочет ехать в профсоюзный санаторий в Кисловодск, а ему дают эту путевку только потому, что она дешевая? А он хочет в Израиль, но поехать туда не позволяет нищенская заработная плата.
И вот задача профсоюзов -добиться, чтобы у человека была достойная зарплата, позволяющая и отдыхать, и лечиться там, где он хочет! Моя свобода в том,что я свободно распоряжаюсь деньгами, которые заработал. И мне не нужны никакие системы профсоюзных льгот и «распределений», поскольку любое распределение – это уже злоупотребления.
– Какую зарплату в России вы считаете достойной?
Ю.М.: Трудно сказать. Но однозначно не ту, которая сложилась сейчас. Вот смотрите, ФНПР уже двадцать лет изо всех сил борется за повышение минимального размера оплаты труда (МРОТ). Повышают его на сто, на двести рублей – и профбоссы этим гордятся. Умалчивая при этом, что МРОТ за все эти двадцать лет как минимум на треть отставал (и отстает) от прожиточного минимума.
Сейчас он составляет пять с лишним тысяч рублей. Кто проживет на эти деньги? Такой МРОТ может быть нужен только государству, чтобы регулировать систему штрафов и налогов, не более того.
Реально же минимальная зарплата должна быть в три раза выше, 15 тысяч рублей, а средняя зарплата – тысяч 50-60. Вот за это профсоюзы и должны бороться. А иначе, устанавливая позорно низкий МРОТ, государство и профсоюзы, служащие ему в системе ФНПР, как бы говорят населению: доворовывайте.
– Но народ молчит, значит, основную часть населения устраивает существующий МРОТ?
Ю.М.: Исторически профсоюзы зарождались в среде квалифицированных, высокооплачиваемых работников. А в России заработная плата не играет первейшей роли в жизни нашего населения.
Чтобы выживать, люди всячески выкручиваются: кто-то прирабатывает, кто-то приворовывает, кто-то уходит в теневой сектор занятости (это частный извоз, репетиторство, огороды). И в этих условиях у основной массы общества просто нет нужды бороться за свои трудовые права.
– Однако при этом существует распространенное мнение, что в России одна из самых низких производительностей труда.
Ю.М.: А помните, в советское время была присказка: государство делает вид, что нам платит, а мы делаем вид, что работаем. Сейчас то же самое. В странах Евросоюза и США в основных отраслях экономики доля зарплаты в стоимости продукции составляет 40-60%, а в России – менее 10%. И востребованность профсоюзов такая же.
За прошлый год из страны, по официальным данным, было вывезено около $60 млрд. У нас есть отрасли экономики, где прибыль составляет 300, 500, 1000%, что в цивилизованном мире никогда не будет понято и принято. Откуда все эти деньги? Это недополученная работниками заработная плата!
Профсоюзы ведь появились всего двести лет назад, вместе со свободным рынком. Рынок породил такие объединения, чтобы люди могли сообща спросить со своего работодателя: а почему я мало получаю, а почему у меня плохие условия труда? Но мы сегодня в России все еще не готовы спрашивать ни с бизнеса, ни с власти.
– Почему российский работник так позволяет к себе относиться?
Ю.М.: В экономике ключевой вопрос – это раздел прибыли. Когда о нем заходит речь, на Западе возникает реальный спор сторон – работодателя и профсоюзов, там пирог делят взаимовыгодно. А в России все по-другому: когда делится прибыль, российские олигархи сразу обрастают коттеджами, самолетами, яхтами, а работяги молчат.
Значит, не доросли мы еще до нормального профсоюзного движения, живет в нас рабская психология, инерционность мышления. Мы платим подоходный налог государству, но не можем спросить с него, почему у нас полицию боятся больше преступников, почему «скорая» приезжает тогда, когда уже и приезжать не нужно.
А ведь плюс к этому члены ФНПР платят еще один налог -1% от зарплаты в виде членских взносов. Платят, полагаясь на авось, на привычку. Платят, но не могут спросить, на что эти деньги тратятся.
Пусть любой член профсоюза задаст себе простой вопрос: а кому и зачем я плачу профсоюзные взносы? И в зависимости от ответа примет осознанное решение – в каком же профсоюзе ему состоять и состоять ли вообще.
Наши граждане зачастую рассуждают: так все делают, и я тоже. Поэтому когда мы критикуем ФНПР, надо честно признать, что это проблема не только жирующих профбоссов, но и самих граждан, которые не могут перебороть свою рабскую психологию.
Мы с Евгением Александровичем, когда ездим по стране, встречаемся с людьми, говорим им: перестаньте платить взносы тем профбоссам, кому вы не доверяете, кого никогда не избирали. И уже это будет первый гражданский поступок на пути избавления от этого рабского менталитета.
– Но вы ведь, Юрий Николаевич, если не ошибаюсь, тоже остаетесь членом ФНПР?
Ю.М.: Да, я до сих пор член профсоюза работников образования и науки, входящего в ФНПР, и принципиально не выхожу оттуда. Потому что только оставаясь его членом, я сохраняю моральное право критиковать господина Шмакова и других руководителей ФНПР и требовать с них отчета за их действия.
Более того, я требую их отставки. Ведь господина Шмакова никто никогда не избирал из числа 25 миллионов членов профсоюзов, о которых он заявляет.
– Вы говорите о том, что ФНПР присвоила себе право говорить от имени всех работников на государственном уровне. А в чем конкретно это выражается?
Е.К.: Например, ФНПР от имени работников заключает коллективные договоры в той форме, которую даже Дмитрий Медведев, еще будучи президентом, назвал «ритуальной». Эти договоры устарели, они уже не отражают реальных интересов трудового коллектива. Также ФНПР от имени всех граждан участвует в установлении в стране минимального размера оплаты труда (МРОТ), о чем мы говорили выше.
На многочисленных встречах с трудящимися России объясняем, что даже в этих условиях монополизма ФНПР есть законные механизмы борьбы за свои права. Например, на автозаводе Ford во Всеволжске профсоюз, не входящий в ФНПР, добился заключения реально работающего коллективного договора. Когда вырастают тарифы ЖКХ, работники завода сразу же требуют повысить зарплату, и пусть попробует владелец отказаться.
– Вы не упомянули о забастовках.
Е.К.: Провести законную забастовку в России сегодня практически невозможно. Существуют лишь единичные примеры на всю страну. Как правило, еще до начала проведения, забастовки признаются судом незаконными, а участие в такой незаконной акции чревато для ее участников серьезными последствиями, вплоть до увольнения. Вот такое у нас законодательство!
Ю.М.: Задача профсоюзов не только в том, чтобы защищать интересы конкретных трудящихся, но и, если хотите, политическая – думать о развитии общества и экономики на перспективу.
Сегодня колоссальная теневая занятость в стране почему – да потому что многим людям работать негде: заводы развалены, промышленности нет. И все это произошло на наших глазах, с молчаливого согласия, при рабской покорности всего общества.
Понятно, что нужно структурно менять экономику, для чего надо разрабатывать долгосрочные программы развития, в том числе с участием профсоюзов. Президент правильно говорит о создании в стране 25 млн. новых рабочих мест, а премьер – о модернизации экономики, об инновациях.
Задачи ставятся очень правильные, но проблема настолько запущена, что решать ее придется долго и кропотливо. Раб не может создать ничего передового, а мы, увы, в большинстве своем остаемся носителями рабской психологии. Помочь исправлению ситуации могут нормальные профсоюзы – объединения свободолюбивых людей, которые хотят изменить свою жизнь к лучшему и что-то для этого делают.
– Вы говорите о модернизации, новых технологиях, росте среднего класса. Но разве это не окажется смертью для профсоюзов? Самозанятым людям, предпринимателям, работникам умственного труда такие объединения будут не нужны.
Е.К.: А вот здесь вы не правы! Профсоюзом является любое объединение граждан по специфическим профессиональным интересам. Существует же в России профсоюз студентов, хотя они не работники.
То же самое с предпринимателями, которые объединяются в такие организации, как «Опора России», чтобы решать общие вопросы по установлению единых порядков. И это тоже по сути профсоюзы.
Поэтому на будущее профсоюзного движения в России я смотрю с оптимизмом: рано или поздно оно превратится в единый кулак, который сможет сокрушить монополию ФНПР.

Беседовал
Антон ЧАБЛИН