Если не Путин, то кто?!

Проблемы Дагестана практически не отличаются от тех, с которыми сталкиваются на Ставрополье

На днях в Пятигорске прошел чрезвычайный съезд кумыкского народа, собравший около четырехсот делегатов. Главный вопрос в повестке дня: социально-экономическое положение равнинных поселений кумыков в местах их традиционного проживания.

Кланы решают всё
Участники съезда потребовали остановить массовый отъем традиционно принадлежащих кумыкам земель посредством выделения их жителям горных районов республики под отгонное животноводство.
Собравшиеся говорили, что вопросы земельного передела по большей части решаются без участия кумыкских сообществ, что обернулось засильем новых хозяев – «денежных мешков», а также оттоком местного населения – заниматься аграрным производством у себя дома возможности остается все меньше. Не раз такое положение дел приводило к серьезным межнациональным конфликтам.
Люди возмущались процветанием в Дагестане клановой системы управления, чего среди чиновников никто даже не скрывает, а уповать на защиту попранных прав наивно.
Прозвучали резкие заявления и об экологических последствиях хищнического отношения к земле. Так, святое для кумыков место Тарки-Тау уже окружено 17 промышленными карьерами, что не только стирает историческую память народа, но приводит к оползням, камнепадам, пересыханию водоемов.
Отдельной темой стало отсутствие помощи равнинным кумыкам в развитии сельского хозяйства – ни грантами, ни доступными банковскими кредитами. Фактически аграриям перекрыли кислород. Отсюда неустроенность в семьях, размытость перспектив у молодежи.
И эта ситуация напряжения и застоя, по мнению делегатов съезда, более опасна для республики, чем религиозный экстремизм.
По убеждению делегатов одной из веских причин сложившейся в республике ситуации является неконтролируемое переселение на равнину горского населения. Этот вроде бы безобидный (без учета возрастающего земельного дефицита) процесс тем не менее является мощным фактором нарушения самих основ и перспектив жизнедеятельности равнинных народов.

Чувство обиды
Проблемы свои съезд решил выложить непосредственно в письме президенту Владимиру Путину, ибо к местным чиновникам, как было сказано, лимит доверия исчерпан. Любой диалог с властью делегаты намерены вести только(!) с участием представителей федерального центра.
В послании Путину есть ссылка на кавказоведа Константина Казенина, якобы подметившего, что у кумыкского народа по отношению к российскому государству наблюдается обида и чувство задолженности (кто кому должен, понятно). Используя экспертное мнение, делегаты заверили, что пока лишь оно верно в психологическом плане, однако предостерегли: мол, неудовлетворенность, незащищенность и обида могут иметь последствия куда более масштабные.
Никто никому не угрожал, да и странно было бы писать Путину о помощи, но при этом его запугивать. Речь, надо понимать, идет исключительно о том, что застарелые проблемы приводят к популярности среди равнинного населения республики радикальных теорий. Что ж, вполне цивилизованная форма общения населения с властью: были не только перечислены болевые точки, но и последствия бездействия чиновников.
Наконец, один из пунктов резолюции съезда звучит так: в интересах эффективной защиты прав и законных интересов граждан делегаты поддерживают просьбу казачества об образовании единого Южного федерального округа путем слияния СКФО и ЮФО.
Необычность этого заявления в том, что за выход из состава СКФО активно ратует националистически настроенная часть исключительно славянского населения, а тут об этом говорят кумыки.
Не думается, что съезд готовили как демарш по случаю вступления в должность нового главы республики Рамазана Абдулатипова, который активно сейчас занят кадровыми перестановками. Хотели бы припереть к стенке региональную власть и давили бы на нее.
Но речь идет о последней надежде – на Путина. А если президент не поможет, кому писать тогда, Богу?
Можно, конечно, съезд кумыков расценить как проявление этнического национализма, и те, кому он не понравился, скорее всего, так и сделают. Но стоит заметить, что пока эти «националисты» в своих требованиях остаются в пределах российского политико-правового пространства, и апеллируют не к Совету Европы, а к Москве и лично Путину.

Проблемный восток
Такие же письма президенту, минуя региональные органы власти, однако касающиеся местных, локальных проблем, в немалом количестве пишут и граждане Ставрополья. Львиная доля их посвящена земельному переделу в первую очередь в восточной его зоне.
Достаточно вспомнить возникший год назад конфликт в Нефтекумском районе, развернувшийся вокруг 60 тысяч гектаров сельскохозяйственных земель (более полувека ими владели аграрные предприятия Дагестана). С обжитых мест изгоняли дагестанских чабанов, а имущественный спор скоро приобрел оттенок межэтнического.
Коллективные письма на имя губернатора Гаевского остались без ответа. В итоге разруливать ситуацию пришлось полпреду А. Хлопонину. По этому поводу он даже мрачно пошутил: мол, к моей должности надо добавить «губернатор Ставропольского края».
Но разрешить одну частную ситуацию – не значит исправить систему, а она испорчена.
Фермерство стонет и загибается под тяжестью непосильных выплат по кредитам, от полицейского рэкета, произвола местных князьков, клановости, круговой поруки. Земли того же Нефтекумья почернели от углеводородов, сотни гектаров больше непригодны для сельскохозяйственного использования.
Много общего у регионов и в области внутренней неконтролируемой миграции – с той лишь разницей, что равнинное население Дагестана ощущает давление горского населения, а жители восточного Ставрополья – всех, кто прибывает в край из соседних республик на заработки.
В крае сформировались многочисленные устойчивые национальные диаспоры, что обеспечивает ему постоянный приток мигрантов. В условиях бездействия власти это неминуемо приводит к росту межэтнической напряженности.
На протяжении долгих лет чиновники практически не замечают происходящих миграционных процессов, отчего у коренного населения возникает ощущение собственной второсортности и ненужности. Отсюда недоверие к власти, попытки писать в Кремль.

Три года ожиданий
Откровенно удивляет заявление кумыков объединить Северный Кавказ с российским Югом и все это назвать ЮФО. Подобные инициативы на Ставрополье то набирают популярность, то затухают с тех пор, как волевым решением, без учета мнения экспертов был создан СКФО.
Что общего с объявленной модернизацией имело это демонстративное пренебрежение мнением профессионалов?
Проблемы региона попытались искусственно отделить от общероссийских, выставив его в неприглядном свете – вроде отсталой, диковатой провинции, которую предстоит цивилизовывать. Да и не секрет, что создание нового округа на карте страны было связано с желанием федерального центра отвести проблемы Северного Кавказа от олимпийского Сочи.
Можно, конечно, упрекать людей в том, что границы больше проходят в их головах, чем на местности, а потому, мол, их требования – признак национализма. Но время показало: попытки отделиться и разделиться не ослабевают. Иными словами, на пустом месте был создан очаг нестабильности.
Любая административная единица на карте страны должна быть действенным инструментом, с помощью которого можно решать те или иные задачи. Как этот инструмент работает на Северном Кавказе, судить можно, в частности, по тому, какие вопросы поднял чрезвычайный съезд кумыкского народа. К слову, спустя три года после образования федерального округа.

Олег ПАРФЕНОВ