Географ глобус спас

 

Не так давно по ТВ показали фильм Александра Велединского «Географ глобус пропил», получивший кучу престижных и заслуженных премий. Личная драма человека в расцвете сил, жизнь которого не задалась и перспектив - ноль. Вернуться в нормальное русло, когда домой вернулась жена, а мир снова обрел краски и смысл, помогло скоротечное учительство в школе географом.

Но на фоне личных конфликтов, выяснения отношений с самим собой, прозвучал в фильме аспект социальный, который в современном мире касается всех поголовно. Диктуя ученикам под запись урок, географ Служкин произносит, что у Земли есть два сценария будущего - один оптимистичный, другой пессимистичный, и по какому из них пойдет человечество, зависит исключительно от него самого.

Эта мысль главного героя продолжения не получила, да и не в ней дело было. Однако любопытно стало узнать, что за сценарии нарисовали землянам ученые и что значит «все зависит от нас самих».

Об этом с корреспондентом «Открытой» поделился старейший, но весьма инициативный и бодрый профессор кафедры физической географии и ландшафтоведения Северо-Кавказского федерального университета, автор множества научных трудов, неисправимый путешественник и философ Виктор ШАЛЬНЕВ (на снимке).

 

Слишком много едим

 

- Виктор Александрович, вот недавно Русское географическое общество, одно из старейших в мире, которому в следующем году исполнится 170 лет, удостоилось внимания и поддержки со стороны самого президента. Но громких открытий, увы, ждать от него не приходится – эпоха первопроходцев осталась в прошлом. Чего же ждать от современных географов? Не кажется вам, что свое предназначение они уже исполнили?

- Ну что вы! Позвольте напомнить, что главная задача Русского географического общества состоит не только в том, чтобы совершать открытия, собирать достоверные сведения, но еще распространять их. А вот это делать можно по-разному - механически, не особо задумываясь, для чего все это нужно, или имея перед собой ясную цель, если хотите, миссию.

Обращали, наверное, внимание, сколько документальных фильмов снимают при поддержке ЮНЕСКО о дикой природе, физике явлений, путешественниках, причем, специально минуя научные дебри, на уровне школьного словаря, для обывателя? А нужно это для того, чтобы показать, как мы, люди, уничтожаем природу, разрушаем биосферу. Каждый день в мире исчезает несколько видов живых существ - и это только то, что мы точно знаем.

Само существование человечества, в основе которого лежит живая природа, за последнее столетие изменилось в корне, мы вплотную подошли к точке невозврата, дальше только хаос, смерть всего живого на планете. Многие этого не понимают, не задумываются, не верят в это: мол, как это, жили тысячи лет - и вдруг все закончится?!

- Это, надо понимать, и есть тот самый пессимистичный сценарий развития человечества, о котором вскользь упомянул Служкин, герой Константина Хабенского, в фильме «Географ глобус пропил»?

- Значит, и вы тоже обратили на это внимание?! Уже лучше - не только профессионалы заглядывают в будущее земной цивилизации.

Да, если мы перейдем точку сингулярности, то есть невозврата, это и будет означать тупиковый путь. Вопрос в том, сколько нам отпущено времени на то, чтобы попытаться что-либо изменить. Одни ученые дают лет 50-70, другие - от 100 до 200, но все одинаково сходятся в том, что, пройдя точку невозврата, пить боржоми будет поздно.

- И в чем корень зла?

- В том, что все страны, все общества нацелены на экономический рост. О чем постоянно твердит российский президент? Об удвоении ВВП, и это общемировая тенденция. Сегодня только за счет природных ископаемых Россия может и удвоить, и утроить ВВП. Но завтра столкнется с нехваткой ресурсов. Я имею в виду лишь природные ресурсы, не касаясь нашей технологической отсталости.

О конце света предупреждают все известные древние трактаты, но впервые свет в конце тоннеля разглядел великий русский ученый Владимир Иванович Вернадский. Чтобы избежать гибели, человечество должно перейти в новую стадию развития, в ноосферу. Иными словами, мы должны изменить свою  мораль и перейти от потребления к сохранению Земли и себя самих.

Идею Вернадского развил другой наш ученый, математик, мыслитель, эрудит, интеллигент, прекрасно разбирающийся в отечественной и зарубежной классике, Никита Николаевич Моисеев, который ввел понятие «экософия», буквально - экологическая философия, также нацеленная на урезание собственных потребностей.

Достаточно сказать, что 30-40 процентов продуктов жизнедеятельности человека, в том числе продуктов питания, оказывается на свалке. Мир превращается в огромную мусорную кучу, и процесс этот пока не остановим.

- По большому счету для комфортного существования человеку надо не так уж много…

- Если бы мы брали от природы не более одного процента, она и не заметила бы этого почти. Но человек, существо ненасытное, забирает 13-14 процентов. Это привело к тому, что многие ресурсы себя полностью уже исчерпали, другие - на грани исчезновения. Чистый воздух, леса, плодородные почвы, газ, нефть, пресная вода, пастбища стремительно переходят в стадию невозобновляемых ресурсов.

До поры до времени биосфера справлялась с потребностями человека, потом перестала, оказавшись на грани распада. Для человека это означает физическую смерть.

 

В космосе жизни нет

 

- Итак, стабильность биосферы, этой уникальной системы, которая обеспечивает нам жизнь, на грани хаоса. Как остановить этот процесс, толком не знает никто. Что же делать? Привет, земляне? Где спасение, Виктор Александрович?

- Кто-то считает, что в космосе. Да не смотрите на меня так, будто я сумасшедший, я вполне серьезно!

Думаете, чего американцы стремятся на Луну? Потому что там много запасов селена, который можно использовать в качестве практически неистощимого источника энергии. А Землю можно превратить в рекреационную зону, что-то вроде курорта. Живешь в космосе, а на Землю летаешь в отпуск - гулять под дождем, кататься на санках, купаться в море, валяться на весенней травке... Все бы ничего, но есть тут пара серьезных препятствий.

Во-первых, картина будущего, что я нарисовал вам, возможна не раньше, чем лет через 500. И это в лучшем случае, некоторые уфологи дают втрое больше. А во-вторых, в космосе по земной жизни одолевает жутчайшая тоска - об этом говорят все, кто хоть раз побывал там.  Человек так устроен, что ему нужен ветер, облака, шорох листьев, пение птиц.

- Даже полтысячи лет человечество не протянет, понятно. Есть реальный выход?

- Вот мы с вами и подошли к тому, что единственный шанс на спасение у нас в том, чтобы измениться самим. Нужно менять свою мораль. Но делать это добровольно не получится, исключительно по принуждению. Как, например, в Китае, где ограничили рождаемость до одного ребенка на семью. Тех, кто ослушался, облагают баснословными штрафами. Но даже при таких мерах рождаемость там все равно растет.

Если все же человечество одумается и решит спастись, то его, как писал религиозный и политический философ Николай Бердяев, ждет новое Средневековье. Иными словами, резкое сокращение потребления и рождаемости. Отсюда и надо плясать - число людей на планете не должно превышать 1,5-3 миллиарда.

Кроме того, надо научиться договариваться странам между собой, чтобы те же китайцы не обижались на арабов и индусов, где рождаемость бесконтрольна и в большом плюсе в отличие, скажем, от России или Европы. Мир разобщен, и это надо понимать, к этому надо быть готовым.

- Вы сказали, что человек в искусственной среде долго жить не может. Затоскует, но не помрет ведь, привыкнет. Человек ко всему приспосабливается…

- Иногда приспосабливается, а иногда мутирует. Эта мутация, к слову, видна уже сегодня, в условиях не уничтоженной еще природной среды.

Леонардо да Винчи называл живопись родственницей Бога, а живописцев - его внуками. И это не только красивый образ, в словах этих заложена суть профессии художника в эпоху Возрождения, когда краску по сложнейшим рецептам делали сами из минералов, рубинов, сапфиров, добавляли в нее золото. Поэтому и картины были с оттенками, которых у современных художников не встретишь. Вместо природных компонентов для краски сегодня используют химию. А всякая химия в широком смысле слова вытесняет природу.

Человек перестал жить в природной среде, прочно стал на рельсы потребления, и тут же изменился его образ жизни. Изменились временные циклы, закружились с неимоверной скоростью, все происходит быстрее, стремительнее, а это приводит к искривлению пространства. Ты успеваешь побывать всюду, но ничего не успеваешь сделать. Люди городской среды крутятся как белки в колесе, стараются успеть на трех работах, а ощущение такое, что топчутся на месте.

Самая биосферная прослойка – крестьянская - практически исчезла, селяне и фермеры во многих странах составляют от трех до пяти процентов населения, остальные подвержены влиянию урбанизации, то есть испытали мутацию.

К слову, Победа в Великой Отечественной войне объясняется отчасти тем, что ковало ее феноменальное поколение, крепкое, здоровое, не испорченное еще индустриализацией. Люди спали в окопах, промерзали в болотах, переносили огромные физические и психические нагрузки, но при этом мало болели. А немцы успели вырасти в  урбанизированной среде. Есть свидетельства, что за большими начальниками даже возили биотуалеты.

- Последнюю пару десятилетий наметился перелом, когда люди добровольно уезжают в деревню, оставляя города. Так, может, этот процесс надо поощрять?

- Хотим мы того или нет, но поощрять возвращение людей в биосферную среду, туда, где чистые реки, густые леса, широкие луга, придется. И на планерках у президента будут говорить не о борьбе с инфляцией, цифрах прироста по отраслям, динамике экономических индексов, а о том, какой процент городского населения удалось «обратить» в селян, сколько из них перешли на ручной труд, без машин и механизмов, отказались от электричества, читают, валяют шерсть, ткут рубахи при лучине.

Шутка, конечно, но в каждой шутке, как известно, есть доля правды.

- Интересно, почему в человеке так прочно заложена философия потребления?

- Виной всему классовое расслоение. Богатые, так называемый «золотой миллиард», катаются как сыр в масле, а нищие стараются дотянуться до них, разбогатеть.

Пока общество делится на богатых и бедных, ограничить потребление невозможно.

 

Катастрофы сами плодим

 

- Уникальный социальный эксперимент советского времени по построению бесклассового общества может быть как-то использован для сохранения биосферы?

- Главное в том опыте, думаю, то, что за предельно короткий срок в стране был создан мощнейший, эффективный идеологический аппарат. Людей убедили в том, что все должны быть равны, по крайней мере, в потреблении.

По большей части так оно и было. Вчера ты партийный функционер, у тебя власть, служебная машина, спецпаек, путевка в лучший санаторий, а сегодня - рядовой советский пенсионер, который вместе со всеми отстаивает в продмаге очередь за картошкой. Были, конечно, исключения, например, пенсионеры всесоюзного значения, но я говорю о массовом опыте.

А потом, при Брежневе, партийная элита стала ездить по заграницам, смотреть, как там люди живут, захотела вечного благоденствия - чтоб и на пенсии чувствовать себя в раю. Для этого понадобилась перестройка, и мечта элиты осуществилась: в ее руках оказались заводы и фабрики, а с этим и гарантии безбедного существования на поколения вперед.

Увы, в разрезе физической географии у Советского Союза оказалось мало опыта. Думаю, если бы страна продержалась хотя бы до 2020 года, мы, возможно, сумели бы выйти на качественно новую ступень мышления и осмысления происходящих в природе процессов.

А ведь для этого требовалось не так уж много: дать инициативе снизу проявить себя. Тогда, думаю, никакие бы рыночно-приватизаторские инициативы «верхов» не нашли отклика в «низах». Вместо этого у нас по указанию сверху строили коровники, снимали фильмы, слагали песни и гимны. Но это уже иная тема.

- В чем состоит актуальность ландшафтоведения, которым у вас занимаются на кафедре?

- Давайте поймем, о чем мы вообще говорим. Вон в окошке видите газон? На нем травка растет, три березки, кустик какой-то. Рождение этого на первый взгляд бесхитростного пейзажа стало возможным благодаря воздуху, влаге, солнцу, почве, под которой залегает мощная известняковая плита. Вот все это вместе взятое и есть агроландшафт, все это находится в тесном взаимодействии.

Самое актуальное и сложное в аграрном ландшафтоведении - это происходящий обмен вещества, скажем, влаги и энергии, то есть тепла. Описать этот обмен языком науки для того или иного ландшафта - значит суметь грамотно и экономно наладить ведение аграрного производства. Плюс надо разобраться, как бороться со смывом почвы, ее засолением, выветриванием, одним словом, как сберечь землю от истощения и деградации, ибо использование плодородия дает человечеству 98% всей его пищи.

Это, как вы понимаете, вопрос будущего страны, будущего человечества. Но еще не все.

Анализируя наиболее крупные достижения в естествознании, Никита Николаевич Моисеев выделил три направления. Первое - созданная Дмитрием Менделеевым Периодическая система классификации химических элементов.

Второе - концепция Ивана Сеченова о необходимости изучения человека как сложной системы, начиная с физиологии, духовного развития и заканчивая отношениями с окружающей средой. И третье - это учение Василия Докучаева о почве, в которой сплетаются все процессы, связанные с взаимодействием живого мира, минеральной природы, жизни человека.

В работе «Экология человечества глазами математика» Моисеев писал: «Почвенный покров занимает ключевое место в биосе суши. Не будет преувеличением сказать, что почва - это основа биосферы, а плодородие почвы - это основа благополучия человеческого».

- То есть почва - это далеко не только объект аграрного производства, а еще уникальная среда обитания жизни?

- Правильно. Еще лет двадцать назад ученые коллективно заявили о необходимости сохранения биологического разнообразия на Земле, от которого зависит нормальное функционирование биосферы. Так вот, по данным генетиков, 92% генетического разнообразия видов растительного и животного мира так или иначе связано с почвой. Все призывы к сохранению биоразнообразия без сохранения разнообразия почв совершенно бессмысленны.

- Мы о ландшафтах будем заботиться, а залетит на Землю какой-нибудь астероид и, как говорится, тю-тю… Небольшой по размерам челябинский метеорит и тот как перепугал всех.

- И к этому тоже надо быть готовым. Мы слабо представляем влияние космоса на Землю, не знаем, как поведет себя завтра этот мощнейший атомный реактор  - Солнце, и вмешиваться в процессы, происходящие за пределами атмосферы, не можем, в этом наша беззащитность. Скажем, не научились еще сбивать крупные космические тела на подлете к Земле - это, если помните, живо обсуждали после падения метеорита в Челябинске.

Поэтому единственное, что можно сделать, - это снизить разрушающие последствия природных катастроф. А также заботиться о том, что имеем здесь и сегодня, не позволить планете превратиться в выжженную пустыню, когда останутся одни только сине-зеленые водоросли, выживающие в самых немыслимых условиях.

- Природные катастрофы - это следствие надвигающейся экологической катастрофы?

- Между двумя этими понятиями существует самая непосредственная связь. Причем этот процесс носит глобальный характер.

Во второй половине прошлого столетия количество природных катастроф выросло впятеро. Более того, почти все они сопровождаются огромными людскими жертвами и материальным ущербом.

А причины на поверхности: неограниченный рост населения, высокий уровень урбанизации и техногенного воздействия на окружающую среду. Ситуация осложняется еще и тем, что наряду с природными катастрофами  воздействие человека на биосферу приводит к образованию так называемых техноприродных опасностей, например, к наведенной сейсмичности, опусканию территорий, подтоплениям.

В результате природных катастроф в прошлом столетии погибло около 8 миллионов человек, еще несколько миллиардов пострадало.

 

В деревню, в глушь…

 

- Изучение этноландшафтов как-то входит в круг ваших научных интересов?

- Само собой, это тоже одно из направлений ландшафтоведения, просто мы привыкли, что вопросами этносов занимаются социальные науки. Так оно и было раньше, но сегодня ситуация меняется.

Что вообще такое этноландшафт? Если совсем просто - это историческая родина того или иного народа, родина предков в определенной ландшафтной среде.

Именно на этноландшафтной основе нужно развивать туризм, как давно и успешно это делают на Западе. Возят организованно людей по экзотическим местам, предлагают экзотические блюда, знакомят с экзотическими обрядами и обычаями коренных жителей.

На Северном Кавказе тоже пытаются развивать этнотуризм, но пока, откровенно говоря, ничего из этой затеи не получается. Люди предпочитают путешествовать дикарями, получая максимум удовольствия и непосредственных впечатлений.

- Сами, Виктор Александрович, часто путешествуете?

- Сейчас реже, но возможность съездить в горы Карачая не упускаю. А раньше без путешествий просто не мыслил себя. Оттого, наверное, и сохранился так хорошо. Сколько дадите мне?

- Ну, лет шестьдесят, может, шестьдесят пять от силы.

- На днях восемьдесят стукнет! Так что всем советую чаще и больше путешествовать, тем более что под боком такие потрясающе красивые места: альпика, субальпика, горные озера, заснеженные вершины, ледниковые отложения, лунные пейзажи…

Поезжайте в аул Учкулан, это всего километрах в сорока от Карачаевска. Особенно там здорово осенью, все цвета, все краски. Три дня хватит, чтобы зарядиться энергией на три года, уверяю вас.

У генетиков есть гипотеза, что предки людей с первой группой крови были охотниками и собирателями, со второй группой - земледельцами, а с третьей - кочевниками. Гипотеза, правда, слабенькая, но дело не в том.

Есть хороший повод для шутки: хочешь почувствовать себя человеком первой группы крови, то есть очутиться в истинно биосферной цивилизации, - отправляйся туда, где живут в гармонии с природой.

- Много ли таких мест осталось? То, что у нас называют деревенским туризмом, больше похоже на музейные экскурсии…

- Тут не поспоришь, городская среда притягивает к себе людей. Скажем, уникальный для России полукочевой образ жизни, что сохранился в том же Учкуланском поселении, местных жителей уже не привлекает. Лет сто назад в ауле, согласно словарю Брокгауза и Ефрона, было около 60 тысяч овец. Еще в советское время, я помню, насчитал только в Махарском ущелье Учкулана одиннадцать кошар. А сегодня осталось три. Да и то овец пасет русский отставной подполковник - так, для души, нравится ему жить в горах.

Проблема возвращения в биосферную цивилизацию стоит остро, и для ее решения нужны гранты, пособия, налоговые послабления, различные преференции. Рано или поздно мы к ней вынужденно подступимся, но уже не для развития этнотуризма, а для элементарного выживания. В этом смысле этнотуризм может стать хорошей пропагандой новой морали, о чем говорил Вернадский.

- Виктор Александрович, куда идут выпускники вашего факультета?

- Кто в школу учителем географии, кто в науку. Последнее время немало выпускников находят себя в туризме.

Очень популярен ландшафтный дизайн - искусство, которое сочетает в себе несколько направлений: архитектуру, проектирование, строительство, ботанику, историю культуры. С другой стороны, это практическое руководство по озеленению и благоустройству территории.

Но это, так сказать, на злобу дня. А высшая миссия наших выпускников состоит в том, что им предстоит спасать планету от гибели. Ценность наших специалистов возрастет скоро многократно. Так просто без профильного образования устроиться даже школьным учителем географии, как в фильме «Географ глобус пропил», уже не получится даже в глухой провинции.