Горбачёв: падение в бездну

Раиса Максимовна глазами современников и о том, когда фактически, по мнению Горбачёва, началась перестройка 

Часть 4 

Продолжение. Начало в № 15-16

Советских мужчин и женщин она раздражала 

Михаила Сергеевича нельзя представить без  беспредельно обожаемой им жены – Раисы Максимовны, которая всегда рядом, ни на шаг не отстает. Она часто перехватывала инициативу на встречах, в которых участвовала супружеская пара. 

Мужчинам страны Советов это крайне не понравилось – ни один из прежних генсеков не выпячивал свою вторую половину. Ну а женщин раздражали ее шикарные  наряды, которые она меняла часто, так как не любила повторяться.  

Поговаривали, что она тратит на них многие миллионы государственных денег, что ее одевает Вячеслав Зайцев или даже кутюрье Карден. Раиса Максимовна опровергала эти слухи, признавалась, что одевается в московском Доме моды «Кузнецкий мост», но женщины продолжали завидовать и сплетничать.  

О ее поездке вместе с мужем в Тюмень осенью 1985 года, о том, как простой народ к ней относился, рассказал помощник Горбачева Валерий Болдин:  «Раиса Максимовна хорошо и модно одевалась. Вещи ее в ту пору были сшиты или куплены за границей, и выглядела она, украшенная оригинальными драгоценностями, весьма импозантно.  

Однако этого рабочие, все жители Тюмени, особенно женщины, тогда не поняли. Их раздражал наряд супруги генсека, в то время когда жены и дети нефтяников и газовиков жили весьма скромно, нередко в бараках и передвижных домиках, а одевались так просто, что всякое появление нарядной Горбачевой перед народом вызывало раздражение, глухое молчание». 

Раиса Максимовна сопровождала мужа во всех поездках за рубеж. При этом требовала, чтобы в страну пребывания доставлялись на самолетах советские автомобили и ее личные шоферы, а также многочисленные чемоданы, коробки и пакеты с нарядами, которые она привыкла менять ежедневно. Каждая такая поездка обходилась стране в немалую сумму. 

Говорят, власть меняет людей не в лучшую сторону. Еще недавно Раиса Максимовна возмущалась слишком заорганизованной жизнью кремлевских жен, но, став «генсекшей», эту самую заорганизованность усугубляет.  

Тот же В. Болдин сообщает: «Для того чтобы показать свое превосходство над остальными женами членов политбюро, организовала для них семинар по политической подготовке. Они должны были являться на него ежемесячно. Такого не было до нее никогда!» 

«Первая леди» конфликтовала со всеми 

Виктор Кузовлев, охранник Горбачева, свидетельствует: «Разумеется, Раиса Максимовна была умной, но слишком честолюбивой и властолюбивой женщиной, под влияние которой, к сожалению, попал не просто муж, а руководитель сверхдержавы. 

Раиса Максимовна могла устраивать «показательные выступления» и давать руководителю охраны и даже начальнику Управления охраны указания по кадровым вопросам. Она позволяла себе вмешиваться в дела членов Политбюро, не считаясь с их правами и обязанностями и, наконец, с их интересами». 

По словам того же Кузовлева, «ее манера разговаривать с людьми - поучающе-покровительственная. Медленно, со значением, выговаривала она каждое слово, с длинными паузами между словами, словно желала подчеркнуть каждое слово еще больше. Словно она говорила с собственным народом через переводчика».  

Это же отметил и верный помощник Горбачева Анатолий Черняев (с ним мы познакомились в прошлом номере нашей газеты) в своем дневнике: «Повторяет учительски несколько раз одно и то же». Подтверждают наблюдения современников и видео в Интернете с участием Горбачевой. 

В другом месте Черняев записывает в дневнике: «Михаил Сергеевич готов выполнить мгновенно малейший ее каприз». Он считал, что она «зарывается». Однажды она устроила ему незаслуженную «выволочку»: «Едва сдержался, чтоб не сказать ей такое, что сделало бы на другой день меня пенсионером. Бабские штучки, претензии президентши». 

Постоянные конфликты происходили с горничными, работниками госдачи и прочей обслугой. Раиса Максимовна изводила своими прихотями личного повара Горбачевых Евгению Ермакову: она заказывала обед на 14.00, но меню говорила лишь в последние минуты – Евгения выкручивалась как могла, нервничала и плакала… 

«Все перед ней лебезили, боялись её страшно» 

Горбачев был, как говорят в народе, обыкновенным подкаблучником, боялся жену, вспышек ее гнева. Александр Коржаков, известный в качестве начальника охраны Ельцина, прежде охранял чету Горбачевых и однажды видел, как Раиса отхлестала мужа по щекам: «Горбачев приехал домой, где-то выпил (чуть-чуть шел запашок), и она его маханула: разразился семейный скандал. Она постоянно следила, чтобы Михаил Сергеевич не выпивал…» 

Коржакову рассказывали, «как Раиса Максимовна ходила по Большому Кремлевскому дворцу и пальцем указывала: это отремонтировать, это заменить, а в кабинете Горбачева руководитель охраны президента СССР престарелый генерал Плеханов передвигал по ее приказанию неподъемные бронзовые торшеры в присутствии подчиненных».  

Измученный капризами «первой леди», Юрий Плеханов просил перевести его на другую работу, но Горбачев отказал. 

На даче Горбачева было два прогулочных кольца – большое и малое, и каждый вечер в 19.00 чета Горбачевых гуляла по малому кольцу. Коржаков: «Сначала для нас было неожиданностью, когда Раиса Максимовна вдруг спрашивала: «Сколько кругов мы прошли?» Не дай бог кто-нибудь ошибался и отвечал неправильно – она, оказывается, сама считала круги и проверяла наблюдательность офицера охраны. Если он сбивался со счета, такого человека убирали». 

Такое поведение вызывало всеобщее осуждение. Из дневника А. Черняева (декабрь1988 года), обожавшего Горбачева и считавшего его великим политиком: «Некоторые знакомые говорят: все ругают Михаила Сергеевича и особенно Раису. Никто ни во что не верит». Нехотя он замечал «пятна» в облике «солнцеликого» Михаила Сергеевича. 

Коржаков вспоминает: «Горбачев с Раисой своей всем уже до смерти надоел. Это сейчас о ней говорят, что скоро еще одна будет святая, а в то время все костерили. Она же была рядовой женой, но лезла во все, что ни попадя. С какого боку – никто ее не выбирал, не назначал… Зная, какое огромное влияние имеет она на Горбачева, все перед ней лебезили, боялись ее страшно». 

Раиса Максимовна и Михаил Сергеевич Горбачевы. 1988 год.

Образец перестройки - Октябрьская революция 1917 г. 

Потерпев фиаско в экономических реформах, Горбачев бросился в политику, благо никто не мешал, он всех «консерваторов», как ему казалось,  вычистил. Высшим органом власти стал в мае 1989 года Съезд народных депутатов СССР, большинство которых впервые в советской истории избрали на альтернативной основе (треть избрана от общественных организаций).  

Помощник Горбачева Георгий Шахназаров (отец Карена Шахназарова, известного кинорежиссера и общественного деятеля),  озвучивая мнение генсека, так сказал об этом событии в многосерийном документальном фильме «Би-би-си» «Вторая русская революция», показанном в СССР по ТВ в конце 1991 года (как видно по названию, иностранные журналисты считали время Горбачева «второй революцией»; под «первой» имеется в виду Октябрьская революция 1917 года, послужившая образцом для «второй»): «Это была самая настоящая революция. И начало перестройки вот там фактически находится. Всё, что было до этого, можно считать увертюрой».  

Именно на этом съезде образовалась большая группа оппозиционно настроенных  депутатов, имена которых благодаря СМИ стали известны всей стране – Борис Ельцин, Андрей Сахаров, Анатолий Собчак, Гавриил Попов… Их деятельность привела в дальнейшем к отмене 6-й статьи Конституции СССР о руководящей и направляющей роли КПСС и возникновению многопартийности. 

Однако Съезд народных депутатов оказался недолговечным, нежизнеспособным детищем перестройки – он собирался пять раз и просуществовал лишь до сентября 1991 года. Депутаты не смогли воспрепятствовать пагубному ходу событий и спасти СССР. 

Волюнтаризм в действиях Горбачёва хлестал через край 

Советский Союз казался прочной политической конструкцией, созданной на века (автор этих строк в зрелые годы жил в спокойном, стабильном брежневском СССР и выражает собственные мысли и ощущения). Он выдержал тяжелейшие испытания в годы Великой Отечественной войны. Советские народы, благодаря взвешенной  национальной политике, жили в  мире и согласии. 

Никто уж и не помнил, кроме историков, что в далеком 1922 году был заключен договор об образовании СССР, в котором была и статья о свободном выходе республик из Союза. Ни у кого и в мыслях не было, что Советский Союз может вскоре исчезнуть с политической карты мира. 

Между тем Горбачеву вдруг взбрела в голову идея разработать новый Союзный договор, хотя никто о нем и не заговаривал. Это было чисто волюнтаристское, волевое решение. Во всеуслышание он сообщил о нем  15 марта 1990 года на III Внеочередном съезде народных депутатов СССР. Чем закончилось «обновление Союза», всем известно… 

Обычное для генсека шараханье от одного к другому, иллюстрирующее  его психологическую неуверенность, зависимость от чужого мнения и от оценок властной Раисы Максимовны, отразилось в дневнике наблюдательного Черняева: «Сначала он ратует за восстановление ленинского понимания федеративности, потом – за обновленный федерализм, потом – за реальную федерацию, потом – за конфедерацию, потом – за союз  суверенных республик. Наконец – за Союз государств, это – когда некоторые республики уже заявили о выходе из СССР». 

Резкое изменение точки зрения на важнейший для судьбы страны вопрос было абсолютно ничем не обусловлено — ни внешними, ни внутренними факторами. Ведь республики не писали в центр петиции или жалобы, не предъявляли ультиматумы, в них не шли национально-освободительные войны. Нет никаких свидетельств, что народы изнывали под «игом» «советской империи» и требовали независимости. Ничем иным, как субъективистским подходом Горбачева к политике, этого не объяснить. 

Многое позволяет понять в поведении Горбачева его откровенное признание Черняеву в разговоре  наедине во время отпуска в Крыму в сентябре 1989 года: «У нас революция. Если стабильность, то конец перестройке, стабильность – это застой. В революции и должна быть нестабильность». 

Таким образом, нестабильность (всеобщая – в политике,  экономике и идеологии) – необходимый элемент проводимой Горбачевым перестройки-революции. Для создания и поддержания нестабильности и совершались Горбачевым резкие скачки в важнейшем для СССР вопросе об устройстве страны.  

Волюнтаризм Горбачева привел к дестабилизации социально-политической и экономической обстановки в республиках и  стране в целом, начались споры-раздоры: кто кого объедает, кто у кого сидит на шее и кто кому и чего должен. Везде вольготно почувствовали себя националисты и сепаратисты, открыто ставшие претендовать на власть. 

При общей психологической неуверенности в себе, в Горбачеве, однако, поражает его упрямая самоуверенность, он никогда не сомневался в правильности своих действий. 

В мемуарах Горбачев убеждает, что хотел  изменить к лучшему и общество, и государство, вывести их из застоя, покончить с тоталитаризмом. Но получилось, как всегда у Михаила Сергеевича: цель благородная, а итоги – плачевные…