Горбачёв: падение в бездну

Почему в Советском Союзе невзлюбили последнего генсека и как с ним боролась партийная элита 

Часть 5 

Продолжение.Начало в № 8, 9-10, 15-16, 17-18

Почему Горбачёва так любят на Западе 

Опасения Громыко по поводу назначения Эдуарда Шеварднадзе министром иностранных дел подтвердились. Он был нужен Горбачеву лишь как безропотный исполнитель в проведении новой внешней политики, направленной на заигрывание с Западом, предоставление ему всевозможных уступок, от которых наша страна ничего не получала, а все больше теряла политический вес. 

Такая политика соответствовала принципам «нового  мышления», которое, как считал Горбачев, должно спасти мир в ядерный век.  

С именем Шеварднадзе связано  одностороннее сокращение вооруженных сил в Европе, причем войска выводились в чистое поле, на неподготовленные места, нашим офицерам и солдатам пришлось испытать трудности почти военного времени. Получалось, Шеварднадзе действовал в интересах иностранных государств, а не СССР. Неслучайно на Западе его прозвали «Мистером Да» (в противоположность «Мистеру Нет» – Андрею Громыко). 

Недобрым словом вспоминают горбачевского министра за подписание в 1990 году соглашения о передаче США акватории Берингова моря, богатой рыбными ресурсами, и участка континентального шельфа с крупными запасами нефти и газа. 

Другого соратника Горбачева, Александра Яковлева,  называют «архитектором» или главным идеологом перестройки. Близко знакомый с ним Владимир Крючков, председатель КГБ, вспоминает, с какой ненавистью он относился к своей стране: 

«Я ни разу не слышал от Яковлева теплого слова о Родине, не замечал, чтобы он чем-то гордился, к примеру нашей победой в Великой Отечественной войне. Меня это особенно поражало, ведь сам он был участником войны, получил на фронте тяжелое ранение. Видимо, стремление разрушать, развенчивать все и вся брало верх над справедливостью, самыми естественными человеческими чувствами, над элементарной порядочностью по отношению к Родине и собственному народу». 

По взглядам близок к Яковлеву верный помощник Горбачева Анатолий Черняев, тоже фронтовик, одно время они часто перезванивались, беседовали. И Черняев записывает в дневнике: «Что-то его тянет ко мне». Это «что-то» – нелюбовь к своей стране и народу, ставшая психологической доминантой характера обоих.  В 1991 году Черняев настойчиво советовал Горбачеву продать японцам Курильские острова, чтобы выйти из экономического кризиса (он поведал об этом в дневнике). К счастью, на авантюру Горбачев не клюнул.  

Таких вот людей собрал вокруг себя  Горбачев – подобное тянется к подобному. 

М.С. Горбачев со своими соратниками -А.Н. Яковлевым (слева) и Э.А. Шеварднадзе (справа).

Два центра власти раскололи страну 

Политологи считают серьезной ошибкой Горбачева то, что он не препятствовал созданию «второго центра власти» во главе с Ельциным. В истории России XX века подобное случилось после Февральской революции 1917 года, когда возникли два параллельных органа власти – Петроградский Совет и Временное правительство. Двоевластие продолжалось недолго – в октябре 1917 года большевики взяли власть. 

Этим опытом Горбачев, считавший себя хитрее, мудрее и прозорливее всех, пренебрег. Его погубила, по мнению Черняева, «самонадеянность, уверенность в своем политическом превосходстве». Он недооценил Ельцина, в котором многие тогда увидели сильного лидера – альтернативу теряющему остатки авторитета Горбачеву.  

После победы на выборах президента РСФСР 12 июня 1991 года Ельцин воспринимался в общественном мнении как единственно легитимный лидер в стране. Усиление Ельцина неизбежно вело к ослаблению позиции Горбачева. 

Некоторые считают, что если бы президентом СССР стал Ельцин, то Советский Союз сохранился бы. Однако, как известно, на пьяной волне после подписания Беловежского соглашения Ельцин едва не развалил Россию, где неконтролируемым стал «парад суверенитетов». 

Михаил Сергеевич произносил пафосные речи, но положение в стране лишь ухудшалось. Полки магазинов пустовали. Возник дефицит хлеба, тысячные очереди толпились у булочных. Исчезали с прилавков многие товары первой необходимости – то сахар,  то мыло, то стиральные порошки, то табак…  

С 1987 года обострились отношения между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха, в 1990 году вспыхнул вооруженный конфликт. Страну потрясли кровавые события в Тбилиси (1989 год), Баку и Душанбе (1990 год), в Вильнюсе и Риге (1991 год)… 

Всё это продемонстрировало пагубность волюнтаристских методов управления страной, политическую недееспособность и некомпетентность Горбачева. В обществе усилилось недовольство генсеком.  

Анатолию Черняеву не откажешь в понимании сложившейся в стране ситуации. Его взгляд на Горбачева становится всё более и более критичным, о чем свидетельствует запись в дневнике от 15 ноября 1990 года: «В стране развал и паника. Во всех газетах предрекают бунты, гражданскую войну, переворот. И почти каждое критическое выступление заканчивается требованием к президенту: «Уходи!», если не можешь даже воспользоваться предоставленными тебе полномочиями. Западные газеты начинают публиковать о нем статьи без прежнего восхищения, а скорее с жалостью или с сочувственными насмешками как о неудачнике». 

Черняев, для которого  Горбачев остается кумиром, недоумевает: «Всё можно объяснить. Но я так и не могу понять, почему Горбачев породил такую необузданную и иррациональную ненависть к себе…» 

Между тем причины ненависти очевидны – это и издевательство над людьми при проведении антиалкогольной кампании, и Чернобыль, и пустые полки магазинов, и межнациональные конфликты, и обманутые надежды, и властная Раиса Максимовна, подчинившая себе мужа, и вседозволенность под видом демократии, и болтовня («дьявольское говорение», как выразился один публицист) без реальных дел… Много чего накопилось в душе народной, и праведный гнев  наконец-то обрушился на персонифицированный источник всех бед. 

Какой грех, по мнению Горбачёва, невозможно простить? 

Из мемуаров Михаила Сергеевича: «…свалить Горбачева не один раз пытались». Восстановим в хронологической последовательности попытки сместить с поста последнего генсека. 

15 марта 1990 года на III Внеочередном съезде народных депутатов состоялись выборы президента СССР. Не все горели желанием видеть на этом посту Горбачева. Из 1878 депутатов против него голосовали 495 человек, т.е. более трети депутатов были настроены антигорбачевски, они предвидели, что он приведет страну к пропасти. 

Вроде бы Михаил Сергеевич основательно почистил партию, освобождая ее от «консерваторов», обрушил «тысячи тонн словесной руды» на головы советских граждан, убеждая их в необходимости своей перестройки-революции – и все-таки народ сопротивляется через своих депутатов, не побоявшихся выразить волю значительной части общества. 

В этот день генсек произнес клятву президента, состоящую из одной фразы: «Торжественно клянусь верно служить народам нашей страны, строго следовать Конституции СССР, гарантировать права и свободы граждан, добросовестно выполнять возложенные на меня высокие обязанности Президента СССР».  

Как показали дальнейшие события, для него это был лишь набор звуков. Клятву он не сдержал. Горбачев, поправ права и свободы граждан, не выполнил обязанности руководителя государства. 

В беседе с телеведущим Владимиром Познером в 2011 году на вопрос «Какой грех, на ваш взгляд, невозможно простить?» Горбачев ответил: «Предательство». Удивительно, он не покраснел и даже не вспомнил о клятве, произнесенной им перед народными депутатами.  

На зрителей экс-президент СССР смотрит честными, невинными глазами. Кажется, он живет в ином измерении, в мире высоких нравственно-философских категорий и не хочет снизойти до оценки провального личного политического опыта, надеясь, что  это сделают другие – разные там писатели, публицисты, историки, политологи… Не оставлять же эту братию без работы…  

Сажи Умалатова требует отставки Горбачева.1990 год.

В бой с президентом вступила Сажи Умалатова 

17 декабря 1990 года. В Москве открылся IV Съезд народных депутатов СССР. Председатель Верховного Совета Анатолий Лукьянов неспешно и обстоятельно говорит о порядке работы съезда и вопрошает зал: «Какие будут суждения? Пожалуйста». И после короткой паузы объявляет: «Депутат Умалатова». И вот   на трибуну поднимается хрупкая женщина, депутат от Чечено-Ингушской АССР Сажи Умалатова. 

Что она скажет?.. Это неслыханно – она предлагает внести в повестку дня вопрос о вотуме недоверия президенту СССР. Гневом и болью пронизана ее речь, простая, выстраданная. Кажется, говорит весь Советский Союз:  

«Руководить дальше страной Михаил Сергеевич не имеет просто морального права. Нельзя требовать от человека больше, чем он может. Все, что мог, Михаил Сергеевич сделал. Развалив страну, столкнув народы, великодержавную страну пустил по миру с протянутой рукой. Не знаю, дорогие товарищи, может быть, вам импонируют эти подаяния, но меня они глубоко оскорбляют и унижают. 

Уважаемый Михаил Сергеевич, народ поверил вам и пошел за вами. Но он оказался жестоко обманутым. Вы несете за собой разруху, развал, голод, холод, кровь, слезы, гибнут невинные люди. Вы должны уйти ради мира и покоя нашей многострадальной страны… 

Под аплодисментами Запада Михаил Сергеевич забыл, чей он президент. И абсолютно не чувствует пульса страны. А авторитет, уважаемый Михаил Сергеевич, должен быть с порога родного дома. На протяжении шести лет люди постепенно отдаляются друг от друга. Страну захлестнула безнравственность, злость, ненависть, преступность. Гибнет страна!» 

Благодаря Интернету мы можем увидеть и услышать Сажи Зайндиновну. Видно, она сильно волнуется. Ее перебивают, не дают говорить, шумят в зале. Понимаешь, как не просто сказать правду.  

Но она видит истинную сущность Горбачева, недоступную пока власть имущим – это разрушитель, это абсолютное зло. И льются проникновенные слова, призванные рассеять пелену обмана вокруг ненавистного персонажа.  

Анатолий Лукьянов поставил вопрос на голосование. Умалатову поддержала лишь треть депутатов.  

К сожалению, изменить ход истории и на этот раз не удалось. Одни называют Умалатову «единственным мужчиной на этом съезде», другие – «партийной Кассандрой» (так звали легендарную прорицательницу, дочь троянского царя Приама, предсказаниям которой никто не верил, но они всегда сбывались). 

Чувствовал ли генсек, что сидит на вулкане? 

Реакция Горбачева и его сторонников отразилась в дневнике Анатолия Черняева: «Предательство этой суки Умалатовой, чеченки, теперь члена ЦК КПСС, которую Горбачев сам лично вписал в «красную сотню», чтобы она попала в народные депутаты. Его выдвиженка, именно она открыла съезд истерикой с трибуны, требуя отставки Горбачева, который «развалил страну и пустил народ по миру».  

«Работа полозковцев (имеются в виду коммунисты; Иван Полозков – первый секретарь ЦК компартии РСФСР. – Авт.)», – заметил по этому поводу Михаил Сергеевич. Нам вскоре стало известно, что Лукьянов, председательствовавший на съезде, специально выпустил ее первой, зная, что она предложит». 

У Горбачева все вокруг виноваты, кроме него самого. Он не хочет понять – выступление Умалатовой обусловлено его разрушительной политикой, а не происками врагов.  Хотя на словах он за расширение критики и самокритики, на деле же считает себя выше мнения людей, критика и самокритика на него не распространяется.  

Это общая болезнь всех генсеков от Сталина до Горбачева, в конечном итоге погубившая и партию, и страну. 

В 1991 году на апрельском пленуме ЦК Горбачев подвергается острой критике. Он не выдерживает и заявляет: «Ухожу в отставку!» Горбачев: «Они рты раскрыли от удивления, часа три совещались, но голосовать за отставку не стали». 322 участника пленума голосуют за то, чтобы оставить Горбачева на посту генсека, 13 – против, 22 – воздержались.  

О следующем малоизвестном факте рассказывает в дневнике Анатолий Черняев. 21 июня 1991 года к Горбачеву явился американский посол и сообщил, что получил шифровку от президента Буша с требованием передать Горбачеву, что сегодня будет предпринята попытка отстранить его от власти.  

Горбачев не поверил: «Это невероятно на все 1000%. Но я ценю, что Джордж сообщает мне о своей тревоге. Раз поступила такая информация – долг друга предупредить». 

Уже и «друг Джордж» знает – Горбачев сидит на вулкане, зреет заговор. Но Михаил Сергеевич делает вид, что ничего не происходит.  

Три самых неприятных дня в жизни президента 

Гроза разразилась, когда Горбачев отдыхал на берегу Крыма, в Форосе. 19 августа в Москву вводятся войска. По центральному радио и ТВ передается Заявление советского руководства о введении чрезвычайного положения в отдельных местностях СССР.  

Сообщалось о создании Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), в состав которого вошли восемь высших руководителей страны – вице-президент Геннадий Янаев (у него появилась приставка «и.о. президента СССР», так как было объявлено о тяжелой болезни Горбачева), министр обороны Дмитрий Язов, председатель КГБ Владимир Крючков, министр внутренних дел Борис Пуго и др. 

Казалось, уж на этот раз Горбачеву несдобровать и эта попытка вышибить его с Олимпа удастся. Однако ничего не получилось, хотя, судя по мемуарам Горбачева, пришлось ему пережить три самых неприятных дня…  

На защиту Горбачева встал Ельцин. Гэкачеписты были арестованы. Президент СССР, живой и здоровый, вернулся в Москву. Но вернулся, по собственному признанию, «в совсем другую страну». И ненадолго…