Горбачёв: падение в бездну

О том, как погибал Советский Союз. И о том, что же мы всё-таки пережили в 90-е годы – эпоху реформ или революций  

Часть 6 Продолжение.Начало в № 8, 9-10, 15-16, 17-18 21-22

Президент СССР представил себя на месте Юлия Цезаря 

Рассказывая о Горбачеве, мы не раз обращались к дневнику Анатолия Черняева, самого верного и преданного помощника президента, который в деталях повествует и о Горбачеве-политике, и о Горбачеве-человеке, имеющем индивидуальные психологические особенности. 

Интересное мы узнаем из дневниковой записи от 27 сентября 1991 года. Анатолий Черняев рассказывает, какое сильное впечатление на Горбачева произвел спектакль театра им. Е. Вахтангова «Мартовские иды» по роману американского писателя Торнтона Уайлдера. 

Это историческая драма об убийстве в сенате древнеримского диктатора Гая Юлия Цезаря (его роль сыграл Михаил Ульянов) группой приближенных во главе с Брутом:  

«Сидели у Михаила Сергеевича в кабинете вдвоем. Рассказывал, как они «Мартовские иды» смотрели с Раисой Максимовной вчера по случаю 38-й годовщины своей женитьбы. Вычленял актуально звучавшее: об убийстве диктатора, о поэзии и т.д. 

Когда в кабинет вошли последний министр обороны СССР Евгений Шапошников и Владимир Лобов – начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР (назначенные после ареста членов ГКЧП. -  Авт.), Горбачев вдруг стал генералам рассказывать о своих впечатлениях, об аналогиях!!!  

Взял с полки том энциклопедии и стал вычитывать про Цезаря: смесь простодушия в нем с хитрой игрой в доверительность с новыми генералами! Шапошников оценил, Лобов, по-моему, ничего не понял». 

Эта дневниковая запись позволяет заглянуть во внутренний мир Горбачева. Вспомним историю Древнего Рима. Мартовские иды – это 15 марта, первый день нового года у древних римлян, большой религиозный праздник, когда в жертву богам в храмах закалывались животные. 

Так совпало, что 15 марта 44 года до н.э. группа заговорщиков во главе с Брутом убила в сенате диктатора Гая Юлия Цезаря. Особенно примечательна личность Брута. Цезарь считал его другом, назначал на высокие посты, одаривал наградами, но это не спасло.  

По легенде, диктатор, увидев приближающегося с кинжалом Брута, изумленно вскричал по-гречески: «И ты, дитя мое?» В трагедии  Шекспира «Юлий Цезарь» (1599 год) диктатор, преданный ближайшим кругом, восклицает: «И ты, Брут?» (именно эта фраза и стала крылатой). 

Что  в театральном представлении так сильно взволновало Михаила Сергеевича? Почему он сразу поделился впечатлениями и с Черняевым, и с вновь назначенными генералами? 

Скорее всего, он поставил себя на место Юлия Цезаря и мысленно экстраполировал (перенес) судьбу диктатора на себя (взыграла в нем артистическая натура, вспомнил театральную молодость, когда играл в школьном драмкружке).  

И теперь ему, человеку  впечатлительному, показалось, что  вокруг «Бруты» – заговорщики-гэкачеписты, предатели, которых он обласкал, вознес на вершину власти, а они отплатили черной неблагодарностью. Да и эпохи в чем-то сходные, переломные – в Древнем Риме крах республики, у нас – гибель СССР… 

Слева направо: президент РСФСР Борис Ельцин, президент Украины Леонид Кравчук и председатель Верховного Совета Республики Беларусь Станислав Шушкевич при подписании Беловежского соглашения. Эта троица весело похоронила Союз Советских Социалистических Республик, после чего на всей территории бывшей великой страны началась бурная эпоха дикого капитализма.

«Союз нерушимый» Горбачёв разваливал последовательно 

Сейчас часто спорят, кто развалил СССР – Горбачев или Ельцин? Непримиримы точки зрения историков. Однако обратимся к фактам. 

2–5 сентября 1991 года состоялся Внеочередной V Съезд народных депутатов, которым умело «дирижировал» Горбачев, добившийся принятия предложенных им документов (в разработке их, несомненно участвовал и ближайший соратник – Александр Яковлев).  

Так, съезд принял постановление «Об органах государственной власти и управления Союза ССР в переходный период», согласно которому для подписания договора о Союзе Суверенных Государств (ССГ) объявлялся переходный период (сколько времени он займет – об этом ничего не говорилось), в который высшим органом власти объявлен Государственный совет – внеконституционный орган, состоящий из президента СССР и глав республик. 

Как видно, СССР заранее обрекался Горбачевым на гибель, он как бы уже и не существует – вместо него должен быть ССГ. Тем самым  Горбачев дал сильнейший толчок к развалу страны.   

Послушные депутаты  легализовали все заготовленные Горбачевым решения, не подозревая, что вырыли сами себе яму – это был последний съезд, депутаты никогда уже не соберутся, так как они больше не нужны Горбачеву для осуществления его замыслов. 

5 сентября 1991 года президент США Д. Буш, которого Горбачев называл «другом», заявил о признании независимости прибалтийских республик. На следующий день, 6 сентября, Горбачев, осознав, что силой невозможно удержать эти республики, которые твердо взяли курс на отделение от СССР, подписал постановления Госсовета о признании независимости прибалтов. 

Эти документы противоречили закону СССР о порядке выхода союзных республик из состава Советского Союза и воле большинства граждан, высказанной на референдуме 17 марта 1991 года о сохранении СССР.  

В мемуарах Горбачев льет крокодиловы слезы о судьбе Союза и клянется, что отстаивал его до конца, но он имеет в виду не тот Союз, президентом которого являлся, а новое государство на политической карте мира – Союз Суверенных Государств вместо СССР, конфедерацию из 9 республик, которая должна была возникнуть после подписания нового Союзного договора. 

Законы СССР нарушаются им сознательно и целенаправленно (по образованию Горбачев юрист и прекрасно понимает, что делает). Он действует по-революционному: «старые» законы СССР он игнорирует, а новые будут приняты лишь после инициированного им большого революционного «скачка» в новую реальность – в некий существующий в его воображении ССГ.  

И это не авантюра, а великое благодеяние, которое должны оценить как дарованную им данность и современники, и потомки… 

События совершались в столь ускоренном темпе, что население СССР не могло даже осмыслить происходящее. Никто и представить не мог, что происходят последние акты драмы под названием «Развал СССР». 

25 декабря 1991 года.Президент СССР Михаил Горбачев заявляет об отставке.

Единственный правитель в истории России, привлекавшийся к уголовке 

Нашелся лишь один человек  - Виктор Илюхин, начальник управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности, член коллегии Генеральной прокуратуры СССР и старший помощник генерального прокурора, который понял всё и попытался воспрепятствовать такому ходу событий.  

Яркая личность, которому историки не воздали должное за его рискованный  поступок. Виктору Илюхину было 42 года, это был человек в полном расцвете физических и духовных  сил. Он вырос в многодетной семье (был десятым ребенком) в селе Сосновка под Пензой. Трудовую биографию начал  грузчиком на местном леспромхозе. 

В 1971 году окончил Саратовский юридический институт. Был призван на срочную службу. Год прослужил на Тихоокеанском флоте. Суровые условия закалили его характер, выработали сильную волю, сделали упорным и мужественным. Затем работал на разных должностях в органах прокуратуры. Благодаря блестящим способностям, без всякой протекции успешно продвигался по карьерной лестнице. Коллеги запомнили его как толкового работника и знающего юриста.  

4 ноября 1991 года Виктор Илюхин возбудил против Горбачева уголовное дело по статье 64 УК РСФСР («Измена Родине») за подписание антиконституционных постановлений Госсовета от 6 сентября 1991 года о признании  независимости прибалтийских республик.  

Впоследствии, объясняя свой поступок, Илюхин сказал: «Ни у кого не возникает сомнения, что хулиган, разбивший витрину, должен нести ответственность. М. Горбачев же разбил государство и остался безнаказанным. Вот это главное, что я хотел заявить своим постановлением о возбуждении уголовного дела в отношении первого и последнего президента СССР».  

Впервые в истории Отечества отдельная личность громко, публично выступила против руководителя государства, который нарушил Конституцию. Запоминается в словах Виктора Ивановича образ политика-хулигана, безнаказанно разбившего государство.  

Поступок  В. Илюхина был сверхмужественным гражданским подвигом, он не думал о карьере, рисковал жизнью. Сам он скромно сказал о себе: «Я выполнил свой служебный долг, свою обязанность перед народом и государством». 

Любопытно поведение самого Горбачева. Узнав о возбуждении против него уголовного дела, он испугался, вообразив, что грядет новый путч,  и приказал привести в состояние боевой готовности войска Московского военного округа и объявить тревогу в ряде частей МВД, позвонил в КГБ. 

Следующий звонок Горбачева был генпрокурору Николаю Трубину, от которого он резко потребовал увольнения Илюхина.  

Генеральный прокурор СССР и понятия не имел о том, на что решится его непокорный подчиненный. Растерянный и напуганный звонком генсека, он незамедлительно отменил постановление Илюхина о возбуждении уголовного дела в отношении президента СССР. И незамедлительно уволил его из Генпрокуратуры. 

Это событие отражено в дневнике Анатолия Черняева: Горбачев «весь растерянный хватался за трубку, хотел звонить – одному, другому: остановить «Правду», где это собрались печатать, запретить, рассыпать набор, предупредить... Словом, из него лез Генсек: как осмелились!» 

Хотя борьба Виктора Илюхина не увенчалась успехом,  появился прецедент – нарушать закон никому не позволено, в том числе и первому лицу государства… 

Космонавт Севастьянов призывал «избавиться от Горбачёва» 

Весь 1991 год через дневниковые записи Анатолия Черняева красной нитью проходит одна мысль: Горбачев всё в политике уже совершил и ему «надо постепенно, с достоинством отходить в историю, осваивая великое свое в ней место». Для себя Черняев решает «оставаться на тонущем корабле вместе с капитаном».  

9 ноября 1991 года он записывает в дневнике: «А Горбачев в полном офсайде... Не нужен ни для чего... хотя он и старается изо всех сил получить продовольствие и кредиты от своих западных «партнеров»...  

Но в той разрухе, какая пошла, эту каплю в океане никто не почувствует и уж во всяком случае не поставят ему в заслугу... Я остаюсь нужен только Горбачеву, который сам уже никому не нужен». 

Действительно, Горбачев никому не нужен. 8 декабря 1991 года лидеры России, Украины и Белоруссии (Борис Ельцин, Леонид Кравчук и Станислав Шушкевич) подписали в Беловежской пуще соглашение о создании Содружества Независимых Государств, в котором заявлялось: «Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование».  

Всё порешали без президента СССР. Из мемуаров Горбачева: «Наконец вечером раздался звонок Шушкевича, которому, оказывается, Ельцин и Кравчук поручили в их присутствии сообщить мне о принятых решениях. Он сказал, что уже был разговор с Бушем и тот «поддержал».   

О том, сколько эта троица выпила горячительного, спорят по сей день. Не подлежит сомнению, что погуляли от души, празднуя избавление от Горбачева. Не случайно по стране пошла гулять фраза: «Сообразили на троих, а голова болит у миллионов». 

Говорят, Михаил Сергеевич мог бы объявить «беловежцев» заговорщиками и арестовать их. Или разбомбить правительственную резиденцию «Вискули», где они собрались.  

Но ничего подобного произойти уже не могло – все силовые структуры контролировались Ельциным, даже зарплаты генералам он утверждал. После августовского путча Горбачев был лишь номинальным президентом, реальную власть сосредоточил в своих руках Ельцин. Поэтому Борис Николаевич был уверен, что неожиданностей не будет. 

К этому времени Горбачев растерял последние остатки былого авторитета в обществе (имел нулевой рейтинг, если говорить современным языком).  

Об отношении к нему можно судить по фразе, брошенной с трибуны народным депутатом, летчиком-космонавтом СССР, дважды Героем Советского Союза Виталием Севастьяновым при ратификации Беловежского соглашения в Верховном Совете РСФСР: «Да за что угодно проголосуем, лишь бы избавиться от Горбачева!»  

Эти слова кто-то услужливо донес до ушей президента СССР, они больно ужалили его самолюбие, он их навсегда запомнил, долго носил внутри и наконец-то высказал в мемуарах, конечно, в своей интерпретации: это, дескать, происки коммунистов, которые-де вели себя «цинично». 

Чувствуется, сильно Михаил Сергеевич обижен на Севастьянова, мол, не оценил тот величия его личности, даровавшей стране свободу и демократию. Невдомек ему, что устами  Севастьянова говорит народ России, желающий избавиться от надоевшего всем политика. 

Виктор Илюхин, начальник управления Генпрокуратуры СССР по надзору за исполнением законов о госбезопасности, обвинил Горбачева в государственной измене.

Президента СССР «просто грубо скинули» даже без спецдокумента 

Процесс распада продолжался. На определенном этапе возник вопрос: как быть с президентом СССР? Из дневника Черняева: «Горбачева просто грубо скинули. Даже не приняли специального документа об «упразднении» его как главы государства. К Николаю II хоть посылали «авторитетную делегацию» Думы с просьбой о «сложении с себя», об отречении. А Горбачеву – лишь на пресс-конференции Ельцин, отвечая на вопрос, объяснил: да, обсуждали его судьбу, не будем поступать так, как раньше с нашими вождями – хоронить, потом перезахоранивать, объявлять преступником. Будем – как в цивилизованном  государстве. Определили ему материальное содержание и «вообще» его «положение после отставки». 

Пять лет назад Черняев сравнивал Горбачева с Лениным. Но период обожания остался в прошлом. Теперь горбачевскому помощнику приходит на ум аналогия с антиподом вождя мирового пролетариата – с императором Николаем II, который, как и Горбачев, правил бездарно и потерял власть. Такая вот произошла идейная эволюция в душе верного сподвижника.  

25 декабря 1991 года Горбачев провел последний день в Кремле, чтобы заявить о прекращении своей деятельности на посту президента СССР. В мемуарах Горбачев сообщает, что это был якобы добровольный шаг с его стороны. Это вранье.  

На самом деле до последнего момента он ждал, что ему предложат какой-нибудь высокий пост в Содружестве. Об этом  сообщает в дневнике Черняев, перед которым он незадолго перед тем разоткровенничался. 

В этот день Горбачев осознал, что он уже не капитан потрепанного штормами корабля под названием «СССР», который из-за его действий  налетел на рифы и затонул. В самостоятельное плавание по Океану Истории отправились корабли с названием «Россия», «Украина», «Белоруссия», «Казахстан»… 

Ни один человек не вышел на улицу с требованием «Верните Горбачева!». Случилось неизбежное и подспудно ожидаемое. Ненужная, отжившая своё часть социально-политического организма наконец-то отвалилась – и все почувствовали облегчение, и воздух стал чище. Словно в лесу с могучего дерева упала сухая, сгнившая, намозолившая всем глаза ветка. «Поделом! Допрыгался! Доперестроил!» – такие мысли мелькнули у многих. 

Тогда было не до глубинного философско-исторического осмысления произошедшего – надвинулись безжалостные ельцинские времена и для большинства главным   стал вопрос о собственном физическом выживании… 

Распад СССР: всеобщая нестабильность и правовой нигилизм 

«Россия слиняла за три дня», – так сказал о Февральской революции 1917 года  известный русский философ и писатель Василий Розанов. «СССР слинял за 19 дней», – так можно сказать о Декабрьской революции 1991 года. На мой взгляд, именно революцией следует назвать события 8–26 декабря 1991 года, в результате которых СССР перестал существовать. 

Сам Горбачев в мемуарах назвал случившееся «декабрьским переворотом». Однако политологи различают понятия «переворот» и «революция» – последняя более масштабна и длительна. Поэтому надо говорить именно о революции. 

Историкам и политологам не следует сбрасывать со счетов тот факт, что сам Горбачев и вслед за ним его соратники, говоря о перестройке, имели в виду именно революцию.  

Михаил Сергеевич посчитал себя непонятым и обильно процитировал в «Остаюсь оптимистом» (2017 год) свою книгу «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира» (1987 год), где прямо заявляет: перестройка – это революция, его главная цель состояла в том, чтобы зажечь огонь революции сверху, расшевелить массы, которые загораются идеями перестройки и поддерживают ее снизу. 

По мнению политологов, отличительный признак революции – это изменения в государстве и обществе, нарушающие существующие  законы, а реформы – это преобразования в рамках правового поля.  

До сентября 1991 года действия Горбачева можно считать политическими реформами (хотя сам Горбачев называет их «революционными переменами»), которые сыпались на головы бедных граждан, как из рога изобилия. Создавалась обстановка всеобщей нестабильности, хаоса и анархии, правового нигилизма, негативного отношения ко всему и вся (это делалось с целью революционизировать массы, расшатать все устои и создать революционную ситуацию в стране).  

Тем самым Горбачев и его сторонники сознательно подготавливали почву для революции. Экономика оставалась побоку,  жизнь большинства только ухудшалась, что еще больше революционизировало «низы». 

Создание в сентябре 1991 года внеконституционного органа – Госсовета обозначает момент, когда Горбачев явно нарушает (точнее – игнорирует, действует так, будто их нет) советские законы, подавая тем самым дурной пример «беловежским сидельцам», которые точно так же стали нарушать и Основной, и другие законы страны (точнее – проигнорировали их, как и Горбачев) и ликвидировали СССР.  

Почему это революция? Потому, что это событие оказало влияние на весь мир: исчезла вторая по мощности сверхдержава – важный элемент глобальной стабильности – и США провозгласили себя победителями в холодной войне; изменилась жизнь десятков миллионов людей (особенно русских), которые в одночасье стали в суверенных республиках нацменьшинствами, беженцами и переселенцами; к власти пришла новая элита (Ельцин и его команда)…  

Общеизвестное правило «революция пожирает своих детей» тоже соблюдается – Горбачева и его соратников эта революция с той же жестокостью  низвергнула с властных вершин. 

На мой взгляд, Октябрьской революцией  (второй за XX век в нашей стране в этом месяце!) можно назвать и события 3–4 октября 1993 года в Москве (пока наблюдается разнобой в названиях: «Октябрьское восстание», «Ельцинский переворот», «вооруженное выступление оппозиционных сил»…). 

Только один подтверждающий факт – эта революция «пожрала» тех, кто делал революцию в декабре 1991 года (председатель Верховного Совета  России Руслан Хасбулатов и его сторонники были арестованы, содержались под следствием, а потом освобождены по амнистии). 

Вот такие они – революции. Российский исторический опыт говорит: шутить с ними нельзя. Всем памятны 90-е годы – смутные, лихие, бандитские, как их назвали в народе.  

Смена социально-политического строя, «шоковая терапия», расслоение общества, две чеченские войны, голод, терроризм, рост преступности, бандитизм, демографический кризис, бомжи, тысячи беспризорников – всё это, на мой взгляд, проявления послереволюционного периода (как после Октябрьской революции 1917 года).  

В современной публицистике не случайно используется выражение «Россия встала с колен», в котором явно слышится осуждение времени Горбачева и Ельцина, когда Россия была поставлена на колени. 

На мой взгляд, по количеству революций в XX веке (я насчитал их пять) Россия превзошла даже «страну революций» – так в XIX веке  называли Францию. Политологи говорят: «Россия исчерпала лимит на революции в XX веке». В это хочется верить – слишком дорого они обошлись нам…