Поиск на сайте

Как  влиятельные покровители помогали Михаилу Сергеевичу попасть в Кремль, где он сделал головокружительную карьеру и стал Генеральным секретарем ЦК КПСС

 

Часть 4  Начало в №8 от 26.02.18 г.№11 от 19.03.18 г. №12 от 26.03.18 г.

Судьбоносный год

17 июля 1978 года внезапно умер 60-летний Федор Давыдович Кулаков, секретарь ЦК, член Политбюро и давний покровитель Михаила Сергеевича. По мемуарам Горбачева видно, как он тяжело переживал смерть уважаемого им человека.

Еще 5 июля Горбачев и Раиса Максимовна присутствовали на 40-летии свадьбы Кулакова, произносили тосты в честь юбиляров. Казалось, ничто не предвещало беды.

По словам Горбачева, произошел крупный скандал с женой, Федор Давыдович крепко выпил, лег спать один. Когда ночью внезапно остановилось сердце, никого рядом не оказалось. Утром пришлось лишь констатировать смерть.

О высоком положении Кулакова в партийной иерархии говорит тот факт, что урну с его прахом решили поместить в Кремлевской стене. Горбачев присутствовал на похоронах. Он впервые поднялся на трибуну Мавзолея и произнес свою первую речь на Красной площади.

Кулаков оставил по себе добрую память. В Ставрополе ему установлен памятник, один из самых оживленных проспектов назван его именем.

Место Кулакова оставалось вакантным более четырех месяцев. Брежнев долго размышлял, кого поставить «в секретари».

Генеральный секретарь Политбюро ЦК КПСС М. С. Горбачёв. 1985 г.

17 сентября на небольшой станции «Минеральные Воды» происходит знаменательное событие. Поздним вечером здесь останавливается спецпоезд, на котором Леонид Ильич вместе с Черненко ехали в Баку для вручения столице Азербайджана ордена Ленина. Встречали его Горбачев и отдыхающий на Ставрополье Андропов.

На станционном пятачке встретились четыре генсека – действующий и три «сменщика» – Юрий Андропов, Константин Черненко и Михаил Горбачев! Раньше это назвали бы знаком свыше, ну а теперь – случайным совпадением.

В своих мемуарах Горбачев «наградил» Черненко многими нелестными эпитетами – «тихий, замкнутый, типичный кабинетный чинуша», «тень» Брежнева, «молчун»… В общем, сразу понятно отношение к конкуренту в борьбе за партийный «трон».

Брежнев, знавший Горбачева по кратким прежним встречам, хотел лично поговорить с Михаилом Сергеевичем, которого на место Кулакова ему настойчиво рекомендовал Андропов. После обычных приветствий воцарилось молчание. Брежнев присматривался к протеже Юрия Владимировича. Наконец, он спросил иронично: «Ну как дела, Михаил Сергеевич, в вашей овечьей империи?»

Горбачев ответил: Ставрополье дает 27% тонкорунной шерсти в России, летом в степях пасутся 10 миллионов овец. Не забыл сказать о богатом урожае в текущем году – более пяти миллионов тонн. Брежнев внимательно выслушал и задал второй вопрос с прежней иронией: «Как канал? Очень уж долго строите… Он что, самый длинный в мире?»

На строительство Большого Ставропольского канала были отпущены огромные средства. Горбачев (умолчав о низком качестве облицовки и гидроизоляции, что приводило к большим затратам на ремонт) доложил: пройдено столько-то километров, трудности есть, но успешно преодолеваются.

Брежнев, однако, остался доволен «смотринами» – 27 ноября 1978 года на пленуме Горбачев избран секретарем ЦК. Быстро сдав дела в Ставрополе, Горбачев с семьей переезжает в начале декабря в Москву.

Секретарь ЦК КПСС Ф.Д. Кулаков и первый секретарь Ставропольского крайкома партии М.С. Горбачев в Благодарненском районе. 1974 год

Его считали выскочкой

Новая должность принесла значительное улучшение в материальном плане. В мемуарах Горбачев с удовольствием сообщает о полученных привилегиях: зарплата – 800 рублей (при средней в СССР – примерно 146 рублей), плюс лимит на питание на 200 рублей. Бедные детство и юность далеко в прошлом. Чета Горбачевых давно привыкла жить в достатке и комфорте.

Ему выделили дачу, на которой, по ироничному выражению Горбачева, «лежал отпечаток угнетающей казарменности», и они чувствовали себя там, как в гостинице. Позднее получили квартиру в элитном доме на улице Щусева. Горбачев перевез в Москву и свою дочь вместе с мужем.

Все бы хорошо, но вскоре Горбачев понимает, что нравы в Кремле суровые: «Встречи и хождение в гости не поощрялось – мало ли что…» С Раисой Максимовной ощущают себя «под колпаком», им кажется, что все комнаты нашпигованы подслушивающими устройствами. Мнениями обмениваются только ночью на прогулке по саду.

На работе Горбачев, как обычно, изображает бурную деятельность. Положение в сельском хозяйстве страны не улучшается, но это никак не отражается на карьере – высокие покровители тянут его наверх. Через год работы в Москве было предложение избрать его членом Политбюро.

Против выступил Суслов: «Будем рекомендовать вас кандидатом в члены Политбюро. Так будет лучше. Рядом с вами работают секретари по пять, десять, пятнадцать лет. Зачем вам создавать вокруг себя лишнее напряжение?»

Для сравнения: предшественник Горбачева – Кулаков проработал семь лет секретарем ЦК, прежде чем его избрали членом Политбюро. Горбачев же через год работы секретарем избран кандидатом, а еще через 11 месяцев (то есть, в итоге, всего лишь через два года!) – членом Политбюро. Понятно, почему многие считали его выскочкой. Сам Горбачев не делает секрета из имени своего покровителя – это Андропов.

Приложили руку к быстрому возвышению Горбачева также Михаил Суслов (да, один раз он выступил против, но через несколько месяцев все-таки проголосовал за Горбачева) и Андрей Громыко.

Несколько слов о последнем. Андрей Андреевич Громыко – известный советский дипломат и государственный деятель, 28 лет был министром иностранных дел. На Западе его называли «Мистером Нет» за твердость в отстаивании интересов своей страны. В современном обществе в большом ходу очень мудрая его фраза, заставляющая каждого задуматься о тайнах и искусстве дипломатии: «Лучше десять лет переговоров, чем один день войны». Громыко сыграет определяющую роль в восхождении Горбачева на Олимп.

А.А.Громыко (слева) и М.С. Горбачёв

«Ваше место – вот там… В конце»

В мемуарах Горбачев тонко замечает: «Мир жен – это зеркальное отражение иерархии руководящих мужей, вдобавок с некоторыми женскими нюансами». И в подтверждение рассказывает о случае с Раисой Максимовной, который произошел 8 Марта 1979 года.

Как обычно, в честь женского праздника был организован правительственный прием. «Кремлевские жены» выстроились при входе в зал. Раиса Максимовна, не подозревая, что здесь действует жесточайшая субординация, встала на свободное место. Жена Кириленко, рядом с которой оказалась Раиса Максимовна, сказала ей, бесцеремонно указав пальцем: «Ваше место – вот там… В конце».

Можно представить, как самолюбивая Раиса Максимовна со всеми подробностями рассказала вечером Михаилу Сергеевичу об испытанном унижении. И как он успокаивал и обещал отомстить за обиду. Андрей Кириленко – по оценке Горбачева, «косноязычный», «властолюбивый и злопамятный человек», один из тех, кто не хотел его появления в Москве – в ноябре 1982 года, через несколько дней после смерти Брежнева, отправлен на пенсию в возрасте 76 лет. Несомненно, это произошло не без участия Михаила Сергеевича.

В мемуарах Горбачев подробно описывает строгое соблюдение субординации на всех заседаниях Политбюро: «Справа от Брежнева садился Суслов, слева – предсовмина Косыгин, а после его ухода – Тихонов. Рядом с Сусловым – Кириленко, затем – Пельше, Соломенцев, Пономарев, Демичев. С другой стороны, рядом с Косыгиным, – Гришин, потом – Громыко, Андропов, Устинов, Черненко и, наконец, Горбачев».

Впереди 13 (мистическое число!) человек, стоящих на пути к партийному «трону»! Есть от чего впасть в отчаяние! Можно представить, как мучился честолюбивый Михаил Сергеевич от сознания, что его место, как и жены, там… в конце.

Однако неожиданно у Горбачева появляется новый «союзник» – это… Смерть.

Наступил ответственный момент

Период 1980-1985 годов называют «эпохой, или пятилеткой, пышных похорон». Непосредственный свидетель главных событий той «эпохи», Горбачев в воспоминаниях перечисляет: «В декабре 1980 года скончался А.Н. Косыгин. В январе 1982 года умер М.А. Суслов. В ноябре 1982 года – Л.И. Брежнев. В мае 1983 года – А.Я. Пельше. В феврале 1984 года – Ю.В. Андропов. В декабре 1984 года – Д.Ф. Устинов. В марте 1985 года – К.У. Черненко».

О смерти последнего, последовавшей 10 марта 1985 года в 19.20, Горбачев узнал после звонка академика Евгения Чазова. Он действует энергично – звонит Андрею Громыко (первому!), Николаю Тихонову, Клавдию Боголюбову (заведующий Общим отделом ЦК КПСС) и назначает заседание Политбюро на 23.00.

С Громыко он договаривается о встрече за 20 минут до назначенного времени. В мемуарах Горбачев приводит только три фразы из разговора наедине: «Андрей Андреевич, надо объединять усилия. Момент очень ответственный». – «Я думаю, все ясно». – «Я исхожу из того, что мы с вами сейчас должны взаимодействовать».

Благодаря другим источникам можно полностью реконструировать содержание диалога. В кремлевских кругах знали о желании честолюбивого Громыко занять место председателя Президиума Верховного Совета СССР (по Конституции, это высший государственный пост в стране).

В обмен на это он готов был выдвинуть в генсеки Горбачева. Речь об этом велась и через посредников, и непосредственно между Громыко и Горбачевым при личной встрече.

Горбачев сознавал свою уязвимость. Против него настроены влиятельные члены Политбюро – Николай Тихонов, Виктор Гришин, Григорий Романов… В одиночку не справиться, ему необходим надежный союзник. Поэтому он и согласился с условиями Громыко. Да, он получит власть в урезанном виде, но это временно.

Глядя друг другу в глаза, Громыко и Горбачев подтвердили прежние договоренности и скрепили их крепким рукопожатием.

Когда Горбачев вернулся домой, было около четырех утра. Раиса Максимовна не спала и ждала его. Они вышли в сад, боясь прослушки, и долго гуляли по тропинке. Из всего разговора, по словам Горбачева, ему запомнился лишь следующий отрывок:

«Понимаешь, ехал я сюда с надеждой и верой в то, что смогу что-то сделать, но пока мало что удалось. Поэтому, если я действительно хочу что-то изменить, надо принимать предложение, если, конечно, оно последует. Так дальше жить нельзя».

По мне, эта речь, написанная через 10 лет после события, напоминает монолог героя какой-нибудь старинной классической драмы (возможно, Горбачев вспомнил роль, которую некогда сыграл еще в школьном драмкружке).

Все это выдумано Горбачевым, чтобы предстать перед читателем в ореоле этакого благородного политика-романтика, мечтателя, борца за новый мир. Если бы эта невинная речь имела место, то зачем надо было прятаться в ночном саду? Неужели за нее всемогущий КГБ мог наказать?

Нет, скрывает что-то Михаил Сергеевич. Видно, что-то другое он говорил, за что кагэбэшники по головке не погладят. Зная язвительные характеристики, которые в мемуарах Горбачев дает своим недоброжелателям, можно представить, что он говорил о некоторых членах Политбюро (если бы они узнали об этом, несомненно, объединились бы, и не видать бы Горбачеву должности генсека, как своих ушей). А вот это уже представляет интерес для КГБ. Также Горбачев, вероятно, рассказал жене об устной договоренности с Громыко – эта информация тоже не для посторонних.

Триумф Горбачёва

11 марта 1985 года в 14 часов Горбачев открыл заседание Политбюро. Сразу же встал Громыко и предложил кандидатуру Горбачева. В мемуарах Горбачев приводит слова Андрея Андреевича из протокола того заседания:

– Скажу прямо. Когда думаешь о кандидатуре на пост Генерального секретаря ЦК КПСС, то, конечно, думаешь о Михаиле Сергеевиче Горбачеве. Когда заглядываем в будущее, а я не скрою, что многим из нас уже трудно туда заглядывать, мы должны ясно ощущать перспективу...

Подтекст присутствующие прекрасно понимали: многие из вас смотрят в глаза смерти (почти всем «руководящим старцам» было далеко за 70 лет; самому Громыко на тот момент – 75), поэтому забудьте об амбициях, давайте сделаем разумный шаг, продемонстрируем всему миру единство и изберем Горбачева. Да, он самый молодой из нас (все знали – ему на днях исполнилось 54 года), неопытен, но мы ему поможем.

Громыко задал тон всем последующим выступлениям. «Колесики и винтики» партийной машины заработали в заданном направлении. В один голос выступающие поддержали кандидатуру Горбачева. Он был избран единогласно.

Триумф Горбачева продолжился на пленуме ЦК. Вновь выступил Громыко, который по поручению Политбюро предложил кандидатуру Горбачева на пост генсека. По словам Горбачева, «хорошо продуманное, взвешенное выступление» Громыко произвело сильное впечатление на членов ЦК.

Михаил Сергеевич не скрывает эмоций: «Я был взволнован: никогда раньше мне не приходилось слышать о себе таких слов, такой высокой оценки». Вновь полное единодушие при его избрании. Ни одного голоса против, ни одного воздержавшегося.

Горбачев ликовал. Наконец-то он на Олимпе! Пробил его звездный час!

К сожалению, пробил и час тяжелейших испытаний для всей страны…

Геннадий БАРСУКОВ,
специально для «Открытой»

Добавить комментарий



Поделитесь в соц сетях