Им сверху видно всё?

Из-за внедрения ЕГЭ первокурсники последних лет по тяге к знаниям и книгам заметно уступают даже студентам набора трёхлетней давности, с горечью сетуют педагоги

Внедрение Единого госэкзамена вызвало нешуточное противостояние чиновников и общественности в лице школ, вузов, исследовательских учреждений, родительских объединений, деятелей искусства и СМИ. Впечатление такое, что, несмотря на формальные уступки с обеих сторон, «воз и ныне там» – процесс «егэизации» набирает обороты. И на поверку выходит, что общественности отводится роль шавки, которой по части высказываний дозволено все, даже лаять на луну. Вот только от ее мнения мало что зависит.
Встревоженная общественность не хочет мириться с тем, что в стране тотально внедряются компьютерные средства контроля качества обучения, считая, что сплошное внедрение тестирования в столь короткие сроки – мина замедленного действия под основы образования. Но, может, с кремлевских трибун дальше видно поле сражений, чем из «окопов» общественности?

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги
Информатизация образования – объективная потребность, вызванная наступлением новой информационной эпохи. Понятно, что идет она не по наезженной колее, так что неизбежны ошибки, провалы, противоречия. Хочется верить, что со временем будут наработаны методики их преодоления, однако на сегодня очевидна нецелесообразность «сплошного» внедрения тестирования.
На бумаге все выглядело – лучше некуда. Как же: ЕГЭ гарантирует объективность в оценке знаний, учащиеся свободны в выборе вуза, в любой престижный вуз может поступить «ломоносов» из самого глухого села. Что вышло на поверку?
СМИ и общественность отмечают, что коррупция выросла. «Ломоносовы» могут, конечно, рвануть в Москву, но только если у родителей есть деньги. (Одно проживание в общежитии стоит около 10 тысяч рублей. А все остальное во что обойдется?)
А ход самого экзамена? Вот мама выпускника делится тяжелым опытом: по ее словам, ЕГЭ – это сплошной психоз. Экзамен нельзя сдавать в стенах своей школы, поэтому ребята встают ни свет ни заря, их везут за десятки километров, нередко по бездорожью. На новом месте профессионально обыскивают. Потом сорок минут объясняют, как заполнять клетки в экзаменационных листах. И если ученик все правильно ответил, но не так заполнил, – экзамен аннулируется. Отпросился в туалет – его заново обыскивают. Кто-то из детей падает в обморок, и для них экзамен заканчивается походом к неврологу…
Но существо проблемы даже не в таких «частностях». Главный вопрос – удалось ли поднять качество образования? Сколько ни приходилось мне говорить на эту тему с преподавателями, практически все отмечают, что по способности мыслить, тяге к знаниям и книге, самостоятельной работе с текстом первокурсники последних лет заметно уступают даже студентам набора трехлетней давности. И этот процесс набирает обороты...

Речь о двух базовых подходах
В конечном итоге, речь идет о принципиально разных подходах к существу обучения и воспитания. «Консерваторы» отстаивают фундаментальные ценности отечественного образования, его многовековые традиции, «реформаторы» навязывают западные модели, причем далеко не лучшие.
Кто прав? Цифры говорят за себя. В советское время следование принципу фундаментальности подняло качество образования на первые места в мире, а после поворота к «либеральной доктрине» лучшим достижением стало 40-е место.
Ректоры и советы авторитетных вузов, именитые ученые, региональные и всероссийские собрания педагогов, научные форумы разного уровня, учителя и педагоги, СМИ, художественная интеллигенция, родители выступают против бездумного применения ЕГЭ, однако победа пока остается за их противниками из чиновничества.
А ведь был в отечественном образовании свой уникальный опыт, о котором сегодня как-то забыли. Речь о демократической реформе министра образования СССР Ягодина. Там много интересного было принято, и главное ее достоинство заключалось в том, что во главу угла был поставлен ученик, и подчеркивалась ведущая роль педагога, от которого требовалось творческое отношение к труду.
Вот только один пример: ученик, способный, скажем, к математике, мог поступать на математический факультет даже при наличии в аттестате двух «неудов» по не профильным для него предметам.

Пережили «всемирный потоп» – переживём и ЕГЭ?
В конце концов, черт с ними, с ЕГЭ и тестированием! Мало ли модернизаций за последние годы пережили те же преподаватели, а вместе с ними студенты и школьники?
Раз хотим жить, как в Европе, должны смириться с правилами Болонской системы. Правда, наши реформаторы почему-то скромно умалчивают, что та же Европа давно отказывается от целого ряда направлений в применении тестирования и не торопится перенять позитивный опыт – например, преподавание философии с первого класса.
Это нововведение, к слову, повысило качество европейского образования в разы. У нас же философия как дисциплина в вузах изучается в одном (!) семестре в лучшем случае в 50-60 аудиторных часов.
То же можно сказать о большинстве гуманитарных дисциплин. И это на фоне громких призывов расширять гуманитарную составляющую, несущую в себе весь потенциал духовного богатства человечества!
Но как осуществлять качественную гуманитарную подготовку, если на изучение дисциплин гуманитарного цикла выделяется ничтожное время? А посмотрите на элитные вузы Запада: там объем гуманитарной подготовки может достигать 60 и более процентов от общего объема учебных дисциплин!
Еще одна спорная сторона ЕГЭ и тестирования – нравственная. Получается, что какой-то дядя составил тесты и по ним фактически определил судьбу Васи Теплушкина, а школа, воспитывающая своего ученика на протяжении 11 лет, уже как бы и ни при чем? В этой ситуации уже благо, если, как обещано, уже со следующего года будут учитывать общий показатель оценок ученика.
Тревожит, что ученики все более утрачивают уважение к старшим и к учителю как таковому. Что там теперь учитель, если основная роль в сдаче ЕГЭ отводится репетиторам и те «с успехом» заменяют школьных наставников?
Ну нельзя ломать через колено столетние традиции отечественного образования! Ведь они – вещь консервативная, и ума много не надо, чтобы их уничтожить за несколько лет, а вот на возрождение потребуются десятки и десятки лет. Если, конечно, в стране будут профессионалы, способные их восстанавливать.

Владимир ГРУЗКОВ,
доктор философских наук, профессор,
член Союза журналистов России