Искалечен и обвинен

Милицейского полковника из Ростова-на-Дону, в результате наезда искалечившего пешехода, уводят от ответственности

Вернувшись из командировки в Грачевский район, я снял с книжной полки  роман и нашел эти строки, которые поразили меня еще в юности. Они побудили  по-новому взглянуть на то, что я узнал в скромном домике на окраине села Старомарьевского, в котором живут пенсионерка Анна Ивановна Дерун и ее сорокалетний сын Роман.
Я подумал о том, что сословие «лордов», на которых не распространяются обязательные для всех законы, исподволь возрождается в нашей стране. И каждый день преподносит   новые примеры того, что среди нас, равных, есть некоторые «более равные».
А теперь – к делу.
Трагически банальная история: автомобиль сбил пешехода.
Дело было вечером, чуть ли не в центре села, на пешеходном переходе.
Пешеход, которым был Роман Дерун, после жуткого удара пришел в себя и,  превозмогая боль, сумел набрать по мобильнику номер матери. Когда обезумевшая от страшной новости   Анна Ивановна с соседкой Надеждой Чеботаревой примчались на трассу,  «скорая» уже увезла сына.  Позже прибыли  гаишники и принялись составлять протокол и рисовать схему ДТП. Рутинное, накатанное дело.
Прошло восемь месяцев. Следователи, в отдельных случаях донельзя энергичные и настырные, не проявляли ни малейшего интереса к истории превращения здорового гражданина в калеку. Анна Ивановна шесть раз(!) била лбом в Грачевскую прокуратуру, умоляя понудить следователей как-то пошевелиться.
Уточню:  за рулем автомобиля пребывал полковник внутренних  войск из части,  базирующейся в Ростове-на-Дону, Ашот Мкртчян.
Не берусь судить, насколько  это сказалось на расследовании обстоятельств того вечера, но дело  замерло на мертвой точке. Анна Ивановна четырежды ходатайствовала, чтобы дознаватель А. Савчук опросил ее сына! Роман был в ясном сознании. Однако не поспешали…
Листая рапорты, показания, пояснения, постановления, я поражался убийственной индифферентности  к уликам и вещдокам, которые буквально россыпями шуршали под ногами блюстителей порядка, а они чуть ли не с досадой отпихивали их кончиками ботинок.
На пешеходной «зебре» мать Романа и Надежда Чеботарева обнаружили зеленую зажигалку, от которой прикуривал   Роман в тот миг, когда его таранила «Лада». Здесь же осыпались кусочки правой автомобильной фары, разбитой при ударе. Никто не заинтересовался этими осколками драмы. 
Не обласкали своим вниманием люди в погонах  и  сельчан, которые  могли бы добавить немало подробностей. Зато спустя какое-то время выяснилось, что схему ДТП (дважды почему-то переделанную)  и  протоколы осмотра  места происшествия в качестве понятых подписывали люди,  живущие в… Ставрополе.  Местные божатся, что в глаза тех не видели. 
Дознаватели угрюмо отворачивались, когда их упрашивали  опросить шофера «скорой» и медработников, которые  поднимали Романа с «зебры». Их показания поставили бы точку на дискуссиях  вокруг места столкновения. 
Зато через пару месяцев неизвестно откуда услужливо вынырнул некий Багдасарян, который - надо же такому случиться! -  за  несколько минут до трагедии притормозил свой автомобиль как раз неподалеку от столкновения, чтобы подкачать колеса. И тут же «разглядел», как по обочине  в сторону Светлограда  (навстречу Мкртчяну)  бредет, покачиваясь,  Роман Дерун, который, когда до автомобиля оставалось метров 10-15,  резко сместился вправо и чуть ли не впрыгнул  на бампер легковушки. 
Следствие не насторожило, что никто из местных в тот вечер этого «свидетеля» не видел. Но его занесенное в протокол повествование   зажило жизнью решающего свидетельства.
Мне нравится торжественный оборот  из милицейских  текстов: изучив обстоятельства и тому подобное, такой-то УСТАНОВИЛ…
Из документов, посвященных старомарьевской истории,  любой пожелавший узнает, что в одном случае в автомобиле ВАЗ  находился Мкртчян со своей женой и детьми, в другом –  Мкртчян и один пассажир, в третьем – Мкртчян был «один и без груза».
Что могут «установить» те, кто не в состоянии пересчитать пассажиров в салоне?
Какие юридические последствия может иметь документ, в котором утверждается, что происшествие имело место «вне населенного пункта», на трассе Светлоград - Ставрополь, в то время как все случилось в селе?
Да что толковать о таких «мелочах»! Следаков  не заинтриговало даже то, что  Мкртчян отъезжал на своей легковушке - выражусь протокольно - с места ДТП.  Одного этого достаточно, чтобы  предъявить водителю обвинение. Но и это грубейшее нарушение закона водителем по непонятным причинам тоже  не занесено  в протокол.
Отдельного разбора заслуживает техническая экспертиза,  заключение  которой  легло в основу вывода  следователя М. Козлова  о невиновности Мкртчяна. В этом документе используется мудреная формула  для определения пути торможения. Я не поленился и подставил  в нее все предписанные  количественные показатели, выуженные из протоколов, и получил совсем другую цифру, которая  вообще перечеркивает «установленную» следователем картину событий.  Что же это за экспертиза такая?
От труда дознавателей и следователя  за версту  попахивает злонамеренным  искажением  фактов и фальсификациями, в чем Анна Ивановна безуспешно пытается убедить прокуратуру. Но ее никто не слышит.
Гражданское общество – это когда граждане обладают полнотой информации и задают вопросы чиновникам, гражданским или в погонах.  А те аргументированно и терпеливо отвечают на самые щекотливые и дилетантские  «почему?». В деле Романа Деруна множество таких «почему?». На большинство из них нет ответа. Почему?
Потому что полковник милиции – это полковник милиции? А простой смертный Роман Дерун…
Здесь уместно продолжить оборванную цитату  Виктора Гюго:
«По закону, изданному Эдуардом VI, лорды пользуются привилегией непреднамеренного убийства. Лорд, убивший простолюдина, не подлежит судебному преследованию».
Фраза наводит на мрачные параллели.
Я не ставлю своей целью  рисовать  злодея из Ашота Мкртчяна, которому всего 36 лет (и уже полковник – завидная карьера). 
Конечно же, он не преступник. 
Да, несчастный случай. 
Но дело сделано. Пострадавший, ставший невольной жертвой его оплошности, невнимательности, как хотите,  в расцвете сил превратился в  глубокого инвалида,  надолго, а может быть, и навсегда прикован к  больничной койке. Как жить дальше искалеченному мужчине?
Государство уже второй раз демонстрирует неспособность защитить достоинство, здоровье и благополучие Романа. Их семья жила в Грозном. Родители работали на хорошо оплачиваемых должностях  на одном из крупнейших в республике предприятий. Прекрасная квартира, гараж, автомобиль, друзья, товарищи по работе – жить бы да жить. 
В начале девяностых в Чечне началось то, о чем до сих пор стыдливо умалчивает пресса: русских грабили и выдавливали из республики. Уверенные в собственной безнаказанности молодчики подогнали к гаражу грузовик, взломали двери и на буксире уволокли «Волгу». Позже отняли квартиру, пригрозив, что, если пожалуются,  пожалеют.  Такая судьба постигла десятки тысяч русских. 
Так они превратились в никому не нужных беженцев в родной стране и очутились в старом  деревенском доме. Даже привыкших к унижениям, их особенно резануло, когда получили «компенсацию» за утерянное жилье  - 120 000 рублей. Чеченцам выдавали по  350 000 рублей.
Отец не выдержал обрушившихся на семью несчастий и вскоре после переезда на Ставрополье умер от инфаркта. Анна Ивановна живет на лекарствах, постоянно на капельнице. Надеялись, что поднимается работящий Роман, понемногу подремонтируют дом и все как-то наладится. И вот тебе…
Роман на койке. Голень левой ноги раздроблена, перелом левого колена и лодыжки, перелом правого плеча, перелом шейки таза, сломано три ребра, поврежден мочевой пузырь -  и не в состоянии самостоятельно добраться до туалета. «Иногда я думаю, - говорит он, отвернувшись к окну, - а может, напрасно я выжил?»
Ашот Мкртчян ни разу не навестил Романа в больнице. Не буду измышлять  догадки на сей счет. Бог ему судья.  Месяца через три после трагедии  в Старомарьевку наведался  некий господин, который представился адвокатом Мкртчяна. Он предложил сделку. Вот вам в конверте -  и чтобы никаких претензий.  
Озвученная им сумма  не покрывает и десятой доли стоимости операций, которые надо сделать Роману, чтобы получить надежду - всего лишь надежду! - когда-то встать на ноги. А ведь надо еще и жить: питаться, платить за свет, покупать лекарства. Роман – беспомощный калека, мать - больная пенсионерка. На что и было обращено внимание «адвоката».
 «Ну что ж, не хотите по-хорошему, - поджал  губы гость, - будет по-плохому. Вас же и признают виновными…»
Вот этот прогноз  и сбывается.
Государство  двадцать лет назад оказалось бессильным   защитить   Романа и его родителей.  И сегодня оно точно так же  равнодушно и беспомощно взирает на то, как корчится покалеченный и раздавленный несправедливостью гражданин России Роман Дерун.
Хотелось бы знать, что думают на этот счет в прокуратуре Ставропольского края?

Василий КРАСУЛЯ

От редакция

У Романа и Анны Ивановны, проживших жизнь в Грозном, нет ни родных, ни близких на Ставрополье. Помощи ждать неоткуда. Анна Ивановна сбивается с ног, обходя казенные учреждения, добиваясь назначения сыну инвалидности. А в перерывах между походами в прокуратуру и учреждения социальной защиты  сама ложится на больничную койку дневного стационара, чтобы не свалиться окончательно: сын без нее беспомощен. Врачи настаивают на срочной ей операции. Но какая  операция?! Лечение сына опустошило семейный бюджет до последней копейки. Вокруг сплошной мрак.
Роману и Анне Ивановне срочно, немедленно нужна помощь. Кто чем может, помогите им, добрые люди!
Телефон Анны Ивановны Дерун - 8-909-750-60-36.
Адрес: Ставропольский край, Грачевский район, с. Старомарьевка, ул. Полевая, дом 15/2.