История с дурным душком

У жительницы Георгиевского района в Сбербанке обнаружился счёт неизвестного происхождения, которым пользовались неизвестные лица. Какую же тайну скрывает Северо-Кавказский банк Сбербанка РФ, упорно избегая ответа на вопрос, как могла случиться в его недрах такая афера?

Все чаще и чаще разгораются скандалы, связанные с деятельностью банков, ранее едва ли не самых закрытых учреждений страны. Ныне же уголовные дела в отношении сотрудников Сбербанка РФ давно уже не редкость.
Так, в 2009-м банковские служащие одного из московских отделений организовали хищение денежных средств банка на сумму свыше 109 млн. долларов и 52 млн. евро.
В этом году в «алмазной» Республике Саха (Якутия) возбуждено несколько уголовных дел по фактам хищений денежных средств в отделениях Сбербанка.
Так, инспектор кредитного отдела Усть-Майского отделения в ходе оформления кредитных договоров использовал юридическую неграмотность клиентов, обращавшихся за получением кредита, и убеждал их в необходимости обязательного страхования с выплатой премий страховщику. В Ставропольском крае Сбербанк работает в пограничном режиме. На федеральном уровне не гремит, но ходит порой по краю границ дозволенного. 
Достаточно вспомнить публикации в «Открытой» о вмешательстве Буденновского филиала Сбербанка в выборную кампанию, что привело к победе полукриминального мэра Юрченко и на годы изменило политический фон и экономическое положение города («Сбербанк жертвует репутацией», №21).
Еще круче факт выдачи Георгиевским филиалом Сбербанка двухмиллиардного кредита криминальному элементу, владельцу многопрофильного холдинга МАИР Макушину, сбежавшему из страны и оставившему с носом и Сбербанк, и арматурный завод. Его Макушин почти даром приобрел в собственность, разорил и бросил («Игра на поражение», №27, 2009 г.). Миллиарды, способные поднять завод с колен, в Георгиевск не вернулись. Сбербанк, потерявший эти миллиарды, перед обществом и не думал оправдываться, высокомерно промолчав.
Дурно пахнет история и с обманом кредитным учреждением семьи Елены и Владимира Божко из поселка Нового. Георгиевский филиал выдал им ипотечный кредит по программе «Молодая семья» на 16 лет, а потребовал погашения через три года. Да при этом втихомолку запустил лапу в сберкнижки поручителей и созаемщиков и снял с их лицевых счетов пенсии и зарплаты («В ловушке Сбербанка», №34).
Ни на одно расследование нашей газеты Северо-Кавказский банк Сбербанка в Ставрополе не отреагировал. Складывается впечатление, что он абсолютно уверовал в свою непогрешимость и безнаказанность. Причем тенденция эта уходит корнями в лихие криминальные 90-е, откуда банк, похоже, так и не выбрался…
Сегодня мы публикуем очередное расследование «Открытой» о неприглядной истории с дурным душком, в которую снова влип Георгиевский филиал Северо-Кавказского банка Сбербанка РФ.

Храните деньги в банке. В стеклянной
20 лет назад Любовь Зинченко была вынуждена переехать с Севера в Георгиевск – ухаживать за тяжелобольным отцом Александром Сиушкиным. Он намеревался на свои сбережения купить дом, где бы семья дочери скрасила и облегчила им с женой старость.
В это время в стране нарождался дикий капитализм, по всем «фронтам» шли реформы. Трехкомнатную квартиру в Воркуте пришлось бросить – в те годы о приватизации жилья не было и речи. Утешением служили заработанные на Севере вполне приличные деньги – Любовь Александровна работала бухгалтером в сфере торговли и кое-что сумела скопить на старость. Собравшись ехать на Ставрополье, женщина положила деньги на аккредитив в Сбербанк – не везти же с собой наличку?! А тут грянула денежная реформа, и банковские счета оказались заморожены. 
Воспользоваться своими деньгами и накоплениями отца не удалось. Любовь Александровна с мужем и двумя дочерьми остались без средств и без своего угла. Сначала жили в маленькой комнатке у свекрови, потом переехали в недостроенный дом, который мужу выделил асфальтобетонный завод, где он работал. Конечно, это не благоустроенное жилье в Воркуте, но и Георгиевск – не Север. Семьи притерпелись к обстоятельствам и выживали как могли.
А вскоре отца Любови Александровны парализовало, и он в марте 1992-го умер. Через полгода дочь вступила в права наследования, получила свидетельство №5447, в котором указывалось, что она, Любовь Зинченко, является наследницей по вкладу 057/26874 (26874).
С этим свидетельством и сберкнижкой женщина обратилась в сберкассу, и ей выплатили остаток по вкладу по сберкнижке 057/26874. Свидетельство и сберкнижку работники сберкассы оставили у себя. Тем самым вклад был закрыт.
Полученного наследства едва хватило на ограду могилы отца – всё «съела» инфляция.
…Прошло 19 лет. В начале 2011 года Любовь Александровна случайно узнала от знакомых, что наследники по вкладам имеют право на компенсационные выплаты. Вот тут и завертелось…

Тайный вклад
В феврале Любовь Зинченко отправилась в Сбербанк и обратилась к консультантам за разъяснением: имеет ли она право на компенсацию денежного вклада отца, закрытого в 1992 году? Оказалось, имеет. Да не только по одному этому счету, а по двум закрытым (!!!) счетам! Такую информацию выдал банковский компьютер.
- Я удивилась, - рассказывает Любовь Александровна, - ведь я точно знала, что у отца был только один счет! Откуда взяться второму, да к тому же закрытому, если я – единственная наследница – его не закрывала?! Но консультант банка уверяла, что счетов было два. Причем первый был закрыт мной в 1992 году, а второй – в 1993-м! 
 Женщина была в шоке. Все эти годы, испытывая финансовые трудности, она, оказывается, являлась наследницей второго банковского счета, о существовании которого не знала ни сном ни духом?!
Любовь Александровна стала разбираться. Призвала к ответу других сотрудников Сбербанка. Ей объяснили, что второй счет был открыт на отца по указанию правительства и именуется «павловским». 
В Георгиевском филиале Сбербанка мне удалось узнать, что «павловский», «дореформенный» или компенсационный счет открывался для граждан, пострадавших во время денежной реформы, в 1991 году. И многие вкладчики о его существовании просто не знали.

Караул, горим! 
Любовь Александровна заволновалась: кто же, в таком случае, закрыл счет после смерти ее отца в 1993 году, если она – единственная наследница? Какая сумма была на счете, кто и в каких целях пользовался им? И если счет был закрыт, значит, должен быть документ с подписями и печатями. Где все это? 
Казалось бы, сотрудникам Сбербанка ответить на этот вопрос проще простого – открывай базу данных компьютера и называй фамилию, дату, сумму. Не тут-то было!
Любови Александровне посоветовали прийти попозже. Пришла. И узнала новую сногсшибательную новость. Якобы второй счет был закрыт «другим наследником»! И поэтому компенсацию по второму счету выплатят только ему!
- Каким «другим наследником»?! Кем? – возмутилась женщина и попросила пригласить начальника отдела, чтобы вместе посмотреть документы. Однако консультанты ей в этом отказали под предлогом тайны вкладов, а в кабинет управляющего просто не пустили!
Напускать туману взялась консультант Ирина Школина.
«Она стала мне рассказывать, что любой однофамилец может получить копию о смерти, прийти в банк и получить вклад по наследству! – пишет в письме в редакцию  Любовь Зинченко. – Консультант так увлеченно несла эту ахинею, что я усомнилась в ее здоровье и служебном соответствии. А консультант Тамара Волковинская сказала, что в банке был пожар и все документы сгорели! Я даже стала выяснять, был ли такой факт в истории Георгиевского филиала Сбербанка. В силовых структурах заверили: не было».
Любовь Александровна решила провести и семейное расследование. Выяснила в загсе и у нотариуса, были ли обращения кого-либо из родственников по поводу переоформления права наследования? Оказалось, что никто не пытался оспорить первенство Любови Зинченко в ее праве быть единственной наследницей.
Можно предположить, что об открытии второго вклада пенсионер Сиушкин знал и по-стариковски забыл об этом. Но он не был настолько стар – всего-то умер 64 лет отроду. И последние годы был парализован, по сберкассам ходить не мог. А уж закрыть счет... после своей смерти не мог. КТО это сделал?   

Обвели вокруг пальца
Любовь Александровна пошла в адвокатскую контору, заплатила 30 тысяч рублей и заключила соглашение на оказание юридических услуг. Это был ее первый поход к адвокатам, и женщина не обратила внимания, что подпись под соглашением стоит почему-то не адвоката, а двух представителей. Причем одна из них – помощник адвоката Лилия Попова, а другая – главный бухгалтер Ольга Марьяновская. Рулит же адвокатским кабинетом некто Сергей Марьяновский, под началом которого трудятся начинающие специалисты с родственными, как видим, узами.
Профессионалы, выслушав историю Любови Зинченко, тотчас бы стали писать исковое заявление в суд для выяснения, кто, на какую сумму, для каких целей воспользовался вторым счетом и кто его закрыл под видом прямого наследника?! В этом факте просматривается преступление, да не одно! Как минимум, здесь речь можно вести о подлоге и хищении.
В рамках судебного заседания можно было ставить вопрос о проведении почерковедческой экспертизы – ведь закрывший счет человек должен был оставить свою роспись в документах.
Но нет. Так называемые адвокаты пустили Любовь Зинченко по странному кругу. Вместо иска в суд было написано заявление… в Георгиевский ОВД о возбуждении уголовного дела! Вскоре женщина получила из ОБЭП отказное постановление. Правда, мотивировка отказа была смешная и наивная: «Ввиду того, что срок рассмотрения данного материала истек, а ответ из банка получен не был, в настоящее время не установлены признаки состава преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ (мошенничество), в действиях сотрудников Сбербанка 1811». Видать, грамотеи и там работают под стать нашим адвокатам.
Георгиевский филиал Сбербанка хладнокровно игнорировал запрос борцов с экономическими преступлениями. А борцы развели руками: мол, что поделаешь… Зато Любовь Александровну оперуполномоченный ОБЭП капитан Бородавка не постеснялся вызвать на допрос прямо с работы. И жестко ее допрашивал: не клевещет ли она на уважаемый банк?! И написал в своем постановлении: «Отказать в возбуждении уголовного дела в отношении Зинченко Л.А. по ст. 306 УК РФ за отсутствием состава преступления»!
 А что за статья 306? «Ложный донос». То есть женщина, указавшая на очевидный факт преступления, сама была на волоске от обвинения в «уголовке»! Но если она не лжедоносительствовала, значит, банк виновен! Так занимайтесь им! Но нет.
Очередная жалоба Любови Зинченко, составленная адвокатами, прогулялась зачем-то в прокуратуру, которая ответила, что «не является органом предварительного следствия и дознания, не наделена полномочиями на проведение процессуальных проверок по заявлениям о преступлениях с принятием решений о возбуждении уголовных дел».
Как юристы адвокатского кабинета Сергея Марьяновского могли не знать этого? Может, они не в курсе, что уголовные дела в нашей стране вот уже несколько лет возбуждает и расследует вовсе не прокуратура, а Следственный комитет?
Единственная, похоже, верная отправка запроса адвокатов – это СОБР Сбербанка в Ставрополе. Но это подразделение ограничилось благодарностью Зинченко за то, что она является их клиентом, и сообщением о том, что она сама закрыла первый счет в 1992 году. О втором счете – ни слова.
Круг замкнулся. Не правда ли, слаженная получилась круговерть? Банк — ОВД -  адвокаты… Сбербанк прячет от Любови Зинченко правду о мошеннике, полиция развела руками, а помощник адвоката Лилия Попова перестала вдруг выходить на связь!
К тому же непонятно, куда подевалась генеральная доверенность на ведение всех дел Зинченко. Женщина вынуждена теперь идти к нотариусу и объявлять доверенность недействительной. Пришлось также расторгнуть договор с адвокатской конторой и истребовать назад свои деньги. Со скрипом ей вернули 20 тысяч рублей. 

Получи, но замолчи!
Сбербанк не устоял перед натиском Любови Александровны и выдал ей компенсацию по двум счетам – 18 и 24 с «хвостиком» тысяч рублей.
Как мы помним, банк отказывался платить компенсацию по второму счету, о котором ни Зинченко, ни ее тяжелобольной отец не имели представления.
Почему же выплатил? Чтобы наследница, почувствовавшая неладное, помалкивала? Подозрительная благотворительность, отнюдь не свойственная прижимистому Сбербанку.
И тут напрашиваются вопросы совсем не частного свойства: зачем был закрыт счет на парализованного пенсионера, сколько вообще у банка было таких счетов, с какой целью ими пользовались?
Версия первая: в счет пенсионера запустили руки сами банковские служащие. И, скорее всего, не рядовые, а весьма влиятельные. Потому что и полиция, и адвокаты буквально расписались в бессилии.
А если так, то и сумма на вкладе могла быть ну очень значительной! На что она израсходована? На приобретение недвижимости? Или на криминальные дела? И тогда возникает версия вторая…

Какие длинные торчат уши…
В 1992-1993 годах по всей стране рушилась банковская система. В это время по Георгиевску «гуляли» чеченские авизо - поддельные платежные документы, по которым деньги проводились через цепочки оффшорных фирм и похищались. Использовали липовые банковские поручения боевики.
Всего из чеченских банков с 1992 года поступило 485 фальшивых авизо на сумму более триллиона рублей. Обналичивали эти деньги почти 900 банков и 2 тысячи компаний по всей стране! Теперь-то понятно, что так шла подготовка к войне, которая вскоре и началась.
Для того чтобы Георгиевский филиал Сбербанка остался в стороне от чеченских авизо, он должен был находиться на Луне. Но он находился в Георгиевске. И очень логичным выглядит предположение, что счета в Сбербанке могли использоваться для обналичивания денег и последующей покупки на них оружия. А чтобы не «светиться», могли сгодиться такие вот пенсионеры, как отец Любови Зинченко.
Это лишь версия, но она не выглядит неправдоподобной. И это одна из причин, почему женщина решила пойти до конца и выяснить происхождение вклада. Ведь если вдруг обнаружится, что им пользовались в преступных целях, кто будет отвечать перед законом? Она как единственная наследница, умерший отец или Сбербанк? Угадайте с одного раза.   
Мы очень надеемся, что рано или поздно Северо-Кавказский банк Сбербанка РФ прервет партизанское молчание в ответ на все запросы и публикации в «Открытой» и предоставит результаты своих расследований. В том числе по факту обнаружения в Георгиевском филиале столь подозрительного денежного вклада.
А чтобы сдвинуть кредитный гигант с мертвой точки, мы намерены представить документы, которыми располагаем, лично главе Сбербанка Герману Грефу. И главе Следственного комитета России Александру Бастрыкину. Уж они-то, должно быть, захотят удовлетворить свой профессиональный интерес к этой, полной тайн, истории крупнейшего кредитного учреждения  в одном из самых проблемных регионов страны.  

Елена САРКИСОВА