Кадровый голодомор

Президентская программа переподготовки управленцев работает вхолостую, считает ее ставропольский выпускник

Сегодня журналисты и эксперты много рассуждают, нужны ли стране кадровые резервы президента, губернаторов, партий и какие люди в эти самые резервы попадают. Видимо, эксперты подзабыли о том, что в конце 90-х в стране уже была запущена программа обучения руководящих кадров для различных отраслей экономики. Специалисты-управленцы должны были набраться передового опыта на Западе, а затем дотягивать экономику России до европейского уровня.
Программа эта существует и поныне, только о ней почему-то не вспоминают. О том, как сложились судьбы участников этой программы, корреспондент «Открытой» беседует с одним из первых ее ставропольских выпускников Олегом СПИЦКИМ.

- Олег Розумбаевич, как вы попали в эту кадровую программу?
- Было это еще в 1999 году, во второй год ее существования. Я тогда работал на заводе «Аллерген», и наш директор решил направить на стажировку восемь самых перспективных сотрудников. В программе было всего три специальности: менеджмент, маркетинг и финансовый менеджмент.
Естественно, наибольшей популярностью пользовался менеджмент, выбрал это направление и я. Со всего края на курсе было около 80 человек. Я очень хорошо знал немецкий, и потому мне единственному с нашего курса после обучения в России удалось попасть на полугодичную зарубежную стажировку.
- И где вы стажировались?
- В Германии. В нашей группе в Дрездене было 19 человек из разных городов России и разных отраслей хозяйства: энергетики, турбизнеса, пищевой индустрии. Был даже человек с оборонного завода. А из фармацевтики я один. Распределили всех нас по профильным предприятиям, и я попал на фармконцерн SchwarzPharma. Здесь изучал систему обеспечения качества при производстве лекарств. 
- Что это такое?
- Государство устанавливает и контролирует выполнение требований не только к качеству произведенных лекарств, но и к организации самого производства. Это требования к помещениям, оборудованию, обучению, гигиене персонала, документации, хранению сырья и продукции. Эта система качества во всем мире известна под аббревиатурой GMP (сокращение от англий-ского Good Manufacturing Practice - «надлежащая производственная практика»). 
- А в России такие высокие стандарты прижились?
- В те годы это направление для российской фарминдустрии было новым и малоизвестным. Впрочем, и сейчас ситуация с системой качества в нашей стране далека от желаемого уровня: по оценкам специалистов, из 400 российских фармацевтических предприятий только каждое десятое соответствует требованиям GMP. Недавно правительство России озвучило очередной срок перехода российской фарминдустрии на GMP - 2014 год. 
- Вы остались довольны немецкой стажировкой?
- Конечно, я получил столько ценных знаний и практических навыков! По подсчетам немецких экономистов, затраты ФРГ на стажировку россий-ских менеджеров давно окупились за счет укрепления экономических связей между нашими странами. А для нас, участников программы, ее основной смысл - это изменение собственного мировоззрения.
Сегодня я поддерживаю тесные контакты с выпускниками нашей программы и могу судить: за полгода стажировки в Германии все мы стали совершенно другими. Мы увидели, как можно цивилизованно вести бизнес. И, вернувшись в Россию, сравнивали западный мир с российской действительностью. Для нас стали очевидны просчеты руководства отечественных предприятий. 
- Вам удалось применить полученные навыки на практике?
- После возвращения меня повысили с технолога до начальника отделения. Только полгода спустя это отделение сократили по причине нерентабельности. Перед увольнением директор мне честно сказал: создавать ради меня специальный отдел обеспечения качества он не намерен, а все эти западные «примочки» попросту не нужны. Да и как внедрять их на предприятии, где оборудование изношено на 97%, а едва заметная рентабельность поддерживается исключительно за счет низкой зарплаты сотрудников?
- Неужели ваши знания так и остались невостребованными?
- Год я был безработным. Потом пришел работать на ставропольское фармпредприятие «Биоком». Руководство завода как раз вынашивало планы выйти на европейский уровень, а потому им понадобился специалист в области GMP. Систему качества на «Биокоме» я создавал с нуля, в соответствии с самыми современными европейскими требованиями. Забегая вперед, скажу, что эта система работает там и сейчас. 
- Вы ведь даже какую-то премию получили за свои разработки? 
- Ежегодно Российско-германский управленческий комитет проводит среди участников стажировки конкурс реализованных проектов. В 2004 году я участвовал в этом конкурсе и получил премию. 
- А где вы работаете сейчас?
- В 2005 году уехал в Зеленоград по приглашению «Медико-технологического холдинга», потом перевез туда жену и детей. Могу сказать, что ставропольский «Биоком» не уступал столичному холдингу. По крайней мере, в Зеленограде мне пришлось затратить немало сил, чтобы поднять систему качества на уровень, достигнутый в Ставрополе. Хотя по уровню зарплат сравнение не в пользу Ставрополя. Поэтому и шансы иметь хороших специалистов у региональных компаний на порядок ниже, чем у московских. 
- Вы готовы вернуться на Ставрополье?
- Пока, наверное, не готов. Года три назад я прочитал в газете, что директор немецкого фармпредприятия Dragenopharm намерен построить в России контрактное производство лекарств полного цикла. Оно стало бы первым подобным производством в нашей стране. Причем немцы предполагали такой завод построить именно на Ставрополье, около Солнечнодольска.
Dragenopharm - небольшая, но очень известная компания, которая занимается производством лекарств для таких известных брендов, как Pfizer, Novartis, GSK. Я связался с директором и совладельцем фирмы Андреасом Грайтером, и он пригласил меня посетить предприятие в Германии. Вот так, чтобы получить работу в Солнечнодольске, мне пришлось ехать на собеседование в другую страну.
Но вскоре в крае сменилась власть, пришли другие люди, и господин Грайтер отказался от своей идеи.
- Новые руководители края не стали продолжать переговоры с германской стороной?
- Как мне кажется, ставропольские чиновники должны были очень постараться, чтобы убедить Грайтера работать в нашем крае. Тем более что он планировал построить здесь не скромный заводик, а целый промышленный кластер со складами и прочей инфраструктурой. Для нашего региона такое производство стало бы настоящим прорывом. Но у наших чиновников, видимо, какие-то иные предпочтения, нежели работа на благо края. 
- Сейчас, по прошествии 11 лет, как вы оцениваете результаты президентской программы, участником которой были?
- Идея была великолепная. Только государство, затратив огромные средства, потом пустило ее на самотек, не используя результаты кадрового эксперимента в полной мере. Мне раз в год приходит запрос от краевого Минтруда (оно отвечало за ведение программы): уточняют мое местонахождение, должность и т.д. Видимо, эта информация нужна им для какой-то отчетности. Но дальше сбора данных дело не идет. В общем, машина работает, но вхолостую. 
У меня на волне былого «комсомольского задора» порой появляются мысли обратиться от имени «питомцев первого президента» к Дмитрию Медведеву или Владимиру Путину с пожеланием активнее использовать ресурсы и выпускников программы. Но опыт подсказывает, что такие обращения никаких результатов не дадут .

Беседовала
Елена  СУСЛОВА
Москва-Ставрополь

Анатолий Крячко25 марта 2010, 09:16